– Благодарю вас за добрый приём и за то, что поделились воспоминаниями.
Уже в дверях вдруг кое-что вспомнила и, обернувшись, задала Свену вопрос:
– Не сочтите за наглость, но нет ли у вас ненужных прутьев или досок? Хочу сделать маленькую пристройку для зайцев.
Краснощекий мужчина задумчиво насупился, а потом его лицо посветлело и он, поднявшись, поманил меня за собой. Мы прошли в кузню. В дальнем углу была сложена стопка старых деревяшек.
– Эти доски уже негодны, чтобы сделать из них дверь или стол, и мы собирались их стопить. Но для загончика вполне сгодятся. Присылайте мальчишек, я отдам им, что здесь лежит.
Я с чувством пожала его натруженную руку:
– Благодарю вас. Думаю, тоже смогу когда-нибудь отплатить вам своей помощью.
В приюте меня заметили издалека. Прихватка уже ждал снаружи, приставив руку козырьком и всматриваясь в тропу, по которой я шла. Двор был пуст, видимо, дети наигрались. Вечерело и становилось холоднее. На кухне Дженни готовила ужин, а ребятня сидела в соседней комнате, погруженная в какую-то только им понятную игру.
Пухляш влетел в дом следом за мной, лихо оседлал стул и проницательно заметил:
– Леди Бри, вы не выглядите радостной. Плохие новости?
Я сняла верхнюю одежду и грустно опустилась на скамью. Как же правильно поступить: рассказать им, как все было, или умолчать?
– Пока не получила желаемого в ратуше. Но завтра хочу отправиться к судье и поговорить с ним, – и, чтобы дальше не расстраивать ребят, быстро сменила тему: – А ещё у меня появилась хорошая идея: мы можем попробовать разводить кроликов. Они быстро плодятся и наверняка принесут нам пользу. Нужно лишь соорудить для них некий загон. Правда, пока не потеплеет, придётся держать их в доме. Мастер Свен согласился отдать нам доски, из которых можно будет построить клеть. А где… Думаю, можно использовать одну из нежилых комнат на втором этаже.
По радостному лицу Прихватки было видно, что план ему понравился. Дженни тоже одобрительно закивала.
Я весело хлопнула по столу раскрытой ладонью и встала, обращаясь к толстяку:
– Возьми кого-нибудь из парней и отправляйтесь за материалами в кузнецу. А с остальным можно будет разобраться завтра.
Прихватка шутливо отдал честь и шумно поскакал по ступеням лестницы в дозорную – там были Норм и Бен, вернувшиеся из леса.
Я чувствовала себя полностью вымотанной, этот насыщенный день высосал из меня почти всю жизненную энергию до донышка, оставив тяжёлую слабость. Не дожидаясь ужина и извинившись перед Дженни, я отправилась к себе. Рухнула на кровать и почти мгновенно забылась тревожным сном.
Глава 10
Проснулась с гудящей головой и не сразу поняла, где я, но воспоминания вернулись быстро. За окном вовсю сияло дневное светило, пробивавшееся сквозь мутное стекло. Я села в кровати и обнаружила, что кто-то укрыл меня крупным войлочным лоскутом. Солнце нагрело комнату, прогнав холод ночи.
Из-за двери слышались приглушённые голоса детей, находившихся в игровой комнате. Заглянув туда, увидела, как пара старших девочек – Вики и Амелия, сидят на коленках и шепчут малютке Джо ободряющие слова, утирая слезинки с его щёчек.
– Что случилось?
Я тоже присела рядом, и малыш бросился мне на шею.
– Билли обидел. Он решил построить из досок, что лежат в сарае, крепость. Малыш нечаянно сломал её, и Билли ударил его веткой, – объяснили девочки.
Джо поднял на меня свои ангельские глазки и снова всхлипнул:
– Я не хотел, честно-честно! Я только поскользнулся. А Билли ругался на меня…
Я рассеянно погладила мальчика по волосам и прижала к груди.
– Ох, малыш. Я уверена, что Билли уже сожалеет о своём поступке. Ты на него обижаешься?
Джо утёр остатки слёз и помотал головой:
– Нет. Билли хороший. И ты хорошая, – он протянул к моему лицу свою ладошку и погладил по щеке.
Амелия и Вики заулыбались, и я вместе с ними.
– Вот и чудесно. Давай, пойдём обратно во двор и, может быть, ты сможешь помочь Билли восстановить разрушенное?
Ребёнок довольно кивнул, поднялся и побежал одеваться. Девочки направились за ним.
Лишь Вики задержалась в дверях, будто вспомнив что-то важное, обернулась и обронила:
– Спасибо, леди Бри.
Я кивнула, и девочка удалилась.
В комнате без детей стало мрачновато: кривой стол выглядел пугающе, если не представлять, что за ним играют радостные дети. Самодельные деревянные и глиняные игрушки оказались в плачевном состоянии – у куклы отломана рука, а у фигурки, напоминавшей лошадь, сколота часть головы. Надо что-то менять и поскорее.
Выйдя из комнаты и перейдя на кухню, увидела на столе тарелку, накрытую тряпкой. Рядом ложка и стакан. Там оказалась моя порция завтрака. Каша давно остыла, как и травяной чай. Я села напротив окна и стала есть.
Нужно срочно собираться снова в город. Помыв за собой посуду, вновь снарядила сумку теми же бумагами, что и вчера.
С лестницы спустился Норм. Выглядел он встревоженно.
– Как вы, леди Бри? Я переживал. Вчера рано отправились ко сну, сегодня поздно встали. Не приболели ли?
– Спасибо, Норм, я в порядке. День вчера выдался тяжёлым, только и всего. Сейчас вновь отправлюсь в город. Чувствую, что сегодня мне повезёт больше.
Я постаралась говорить уверенно, чтобы не тревожить понапрасну ребят.
Это сработало. Норм с облегчением выдохнул, кивнул и отправился назад, в дозорную.Во дворе Дженни, завидя меня, махнула рукой, привлекая к себе внимание.
– Позавтракали, мисс Бри?
– Да. Большое спасибо, что не забыли про меня.
– Ну, что вы, – смутилась девушка, – как могли? Вновь в город?
Я кивнула и потопала по тропинке. Дженни еще раз помахала мне и побежала за девочками, которые устроили игру в догонялки. Мальчишки перебрасывались подтаявшим липким снегом. У сарайчика Джо помогал Билли приставлять доску к другой, сооружая подобие домика.
Путь мой лежал по уже знакомому маршруту. Снова проходить через город и ненавистную ратушу не хотелось, решила обойти снаружи вдоль стены и таким образом добраться до заветных северных ворот, где меня ждала очередная неизвестная встреча. Как всё пройдёт? Какие слова подобрать, если судья окажется ещё более невыносимым, нежели Феркель? С каждым шагом появлялось всё больше вопросов и сомнений. Однако настроение не спешило ухудшаться.
Судья продажный, так сказал Свен. Это должно было как-то помочь на случай отступления. К сожалению, монет у меня нет. Тем более в таком количестве. Но есть знания и решимость. Если Олаф также не захочет принять меня, надо быть готовой убедить его выслушать. Подобрать нужные слова… Наверняка Дом судьи тоже охраняют стражники. Тем более, что там находится тюрьма. Охранников должно быть очень много. Надо продумать план проникновения… Вот же чёрт… Они друзья, так что судья может и заартачиться. Чего доброго, ещё сговорятся оба и попытаются меня вытурить из города… Вот уж нет, так просто им меня не взять!
Размышления поглотили всё моё внимание, и лишь когда ноги ступили на каменную поверхность, я поняла, что близка к цели.
У врат было пусто. Странно – ни одного стражника. Вероятно, из-за того, что никто в здравом уме не придёт сюда по собственной воле.
Мысленно отругала себя за минутное слабодушие и дёрнула за массивное кольцо деревянных створок.
– Стой, кто идёт!
Крик шёл откуда-то сверху. Над воротами в небольших башенках по обе стороны стояли мужчины в шлемах. Ах, вот, где они! Цепные псы, охраняющие покой своего господина.
– Управляющая детским приютом, к судье Олафу для разговора!
Я задрала голову, стараясь рассмотреть лица гвардейцев. Впрочем, безуспешно, лишь глаза заслезились.
Послышалась возня, и через несколько мгновений огромные высокие двери медленно приоткрылись, приглашая войти. За воротами стелилась такая же мощёная булыжником земля, как и перед ратушей. Только здесь было куда тише. Пугающее беззвучие. Даже птицы не летали над территорией тюрьмы.
Дом суда разительно отличался от хором, где заправлял Феркель.
Темница представляла собой серое потрескавшееся двухэтажное здание, выглядело оно каким-то заброшенным. Камень на фасаде местами отколот и испещрён змеевидными глубокими трещинами, окна забраны толстыми прутьями, а крыша стонала под порывами зимнего ветра. Всё это «великолепие» охраняла марширующая тройка часовых.
Лестница, что вела по крыльцу к дверям судебного учреждения, тоже была мрачной. Меня более никто не окликнул, не встал на пути.
За дверями никого не оказалось. Ни стражи, ни снующих секретарей, ни беснующихся горожан. Мелькнула запоздалая мысль: а правильно ли я поступила, придя сюда одна?
Широкий коридор больше напоминал учебное заведение, чем Дом суда. Впрочем, откуда мне знать – ведь это первый увиденный Дом суда за всю мою жизнь. Заглянула в ближайшую дверь. В светлом кабинете находились двое мужчин: один из них сидел за широким полированным столом, разительно контрастировавшим с серостью стен, и, склонив голову, подписывал бумаги, которые ему подкладывал второй, стоявший рядом. Сидевший был среднего роста, жилистый, одетый в простой сюртук и плотные тёмные штаны, на ногах красовались добротные, начищенные до зеркального блеска высокие кожаные сапоги. Его руки были покрыты сеточкой морщин, с сильно выпирающими синими венами. Лицо незнакомца было напряженным и суровым. Ни одной эмоции не отражалось в прищуренных холодных глазах. Тёмные волосы с заметной сединой гладко зачёсаны назад. В уголках губ пролегли глубокие складки, указывающие на то, что человек повидал многое. И это «многое» было далеко не самым приятным.
Стоявший рядом помощник выглядел куда моложе. Парень был одет в качественный, но не кричащий костюм серого цвета. Дорого, но скромно и со вкусом. Кто бы мог подумать. А ещё моё внимание привлекла стоявшая на краю стола деревянная голова, с натянутым на неё напудренным белым париком.
Судья, наконец, заметил движение в дверном проёме, я как раз вежливо стукнула костяшками пальцев по дверному косяку. Секретарь, обернувшись ко мне, удивлённо вскинул брови:
– Здравствуйте. Сегодня не приёмный день.
Некоторое время мы просто беззвучно смотрели друг на друга. И именно Олаф первым нарушил молчание:
– Добро пожаловать, леди. Чем могу служить в такой прекрасный солнечный день? – на его лице не проявилось ни единой эмоции, даже мимолётного интереса к моей персоне. Должна признать, это напрягло.
Тем не менее мой голос прозвучал уверенно и спокойно:
– Добрый день, господин Олаф. Меня зовут леди Брианна Стюарт. Я являюсь новой управляющей детского приюта за стенами Нормуда.
– Так. Слушаю вас, леди Брианна. Не могли бы вначале предоставить бумаги, подтверждающие вашу личность и назначение?
Я молча достала письмо аббатисы и положила перед ним. Судья развернул его, тщательно изучил. Но на его безэмоциональном лице не дрогнул ни единый мускул – он явно знал, что я к нему приду. Впрочем, неудивительно, раз они с Феркелем приятели, тот вполне мог предупредить судью о моём приходе.
– Рад, что особа таких кровей среди нас. Чем могу служить, леди Брианна?
– Я здесь, чтобы обсудить непристойное поведение городского бургомистра по отношению ко мне. А также его злоупотребление властью, данной ему, я так полагаю, вами.
– Так и есть. Мистера Феркеля утвердил на данный пост я. Расскажите, что случилось. Мы попробуем разобраться.
Я вкратце поведала судье о встрече с боровом.
Олаф внимательно слушал, не мигая глядя мне в лицо. Его помощник так же стоял неподвижно, как каменная статуя.
– Что ж, мисс. Вы нанесли визит без предупреждения, а человек мог быть в плохом настроении. Что до непристойностей – вы явились в кабинет к мужчине без дуэньи, без приглашения, подгадав момент, когда бургомистр останется в одиночестве, получается, сами поставили себя в столь неприятную двусмысленную ситуацию. Стоит ли мне продолжать?
С каждым его сухо произнесённым словом я чувствовала, как во мне начинает закипать ярость.
– Значит ли это, что я не добьюсь справедливости? Ни в отношении собственной чести, ни в отношении детей, которых оставили помирать от голода.
– Феркель ведь ясно дал понять: указ касательно приюта выдан старым королём, который более не имеет власти ни над Нормудом, ни над королевством Дримэй в целом. А что насчёт вас, не хочу повторяться – вы сами поставили себя в неловкую ситуацию. Боюсь, мисс, ничем не могу вам помочь.
Я вплотную подошла к судье так, что нас разделял только его письменный стол.
– Очень жаль это слышать, лорд Олаф. В таком случае мне придётся искать ответы и справедливость в ином месте, повыше вашего. Надеюсь, мой голос услышат в палатах Элингора и Рэввена.
Мужчина вздрогнул от произнесённого мной, впервые на его лице появились хоть какие-то эмоции. Я попала в точку!
Но судья быстро взял себя в руки, и, чуть наклонив голову набок, будто большая хищная птица, разглядывающая свой будущий ужин, молвил:
– К чему такие крайности? Мы взрослые люди и вполне можем прийти к соглашению, не так ли? Надеюсь, внеплановое финансирование вашего приюта в виде двадцати серебряных монет заставит вас передумать и оставить эту затею? Также обещаю побеседовать с господином бургомистром на предмет его поведения.
Во мне боролись две сущности: одна кричала о справедливости и о том, что нельзя оставлять бесчинства безнаказанными, что надо идти до конца, раз уж ступила на эту тропу. Вторая же заискивающе твердила о нужде и необходимости денег – для детей, приюта, в конце концов, для жизни. Я дрогнула, что не осталось незамеченным собеседником, судья выпрямился и растянул рот в хищной улыбке, в мёртвых рыбьих глазах сверкнуло понимание.
– Ну, так что, договорились? – в мою сторону протянулась сухая рука.
Необходимо принимать решение.
Если так посудить – отомстить и добраться до мерзавца-свина я могу и другими способами, но деньги мне были нужны здесь и сейчас.
Я быстро пожала руку Олафу и сразу же отпустила её.
Судья обернулся на помощника. Тот тут же достал из сейфа мешочек со звенящими монетами и отсчитал нужную сумму. Судья, деловито оправив сюртук, усмехнулся:
– Возьмите, леди Брианна. Надеюсь на ваше благоразумие и что вы сдержите своё слово. Я. Очень. Не. Люблю. Когда. Мне. Лгут. Очень. – последнее предложение он произнёс, делая паузы, чем не на шутку меня напугал. Опасный человек.
Мне только и оставалось, что мрачно кивнуть и взять монеты.
– Что ж. Прекрасно. Не смею более вас задерживать.
Олаф вновь взял в руки бумагу, отложенную с моим приходом, и углубился в чтение. Я вышла, не удостоив прощанием новых знакомцев, специально оставив дверь на палец приоткрытой. Сама же затаилась у стены, прислушиваясь к каждому звуку.
Спустя мучительную минуту-две действительно послышался негромкий голос судьи:
– Я сделал такой щедрый подарок этому недалёкому Феркелю, и где благодарность? Власть вконец затуманила его слабый разум. С ним действительно придётся провести долгую беседу. Как я и обещал этой наглой девице, посмевшей мне угрожать. Как же мне управлять городом, когда моя марионетка глупо подрезает ниточки, на которых висит? Нехорошо. Не стоило ему так меня расстраивать. Буду вынужден принимать меры. Он начинает мешать моим делам и портить планы.
– Вы, как всегда правы, господин. Я займусь бургомистром. Всё приведём в порядок.
