Lanpirot "Нахаловка 2"

– Вот спасибо, добрый человек! – сварливо отозвался плешивый водитель.

– Цени мою доброту! – непоколебимо произнес таджик. – За свои косяки надо отвечать. Так я могу идти?

– Не торопись, уважаемый! – Слегка придержал его за рукав участковый. – С опознанием и принадлежность покойной скотинки мы определились. А вот с остальным еще только придется разбираться…

– С каким остальным? – неожиданно взбеленился Махмуд. – Что ты мне мозги сношаешь, старый шайтан!

– Так, гражданин! – В очередной раз за вечер повысил голос на таджика Сильнягин. – Сейчас мы с тобой проедем в участок, а там я тебе все подробно растолкую! И не советую напрасно рыпаться! – Припечатал он напоследок. – Могу расценить, как воспрепятствование осуществлению правосудия! А то и сопротивление…

– Совсем двинулся на старости лет! – тяжело вздохнув, пробурчал себе под нос Махмуд. – Поехали в твой участок…

В «опорнике» Сильнягин усадил таджика на стульчик возле своего стола, а Светлана пристроилась на одном из стульев, стоявших рядком возле стеночки. Бочкина они решили с собой не таскать, ибо все, что он знал, было уже запротоколировано и сложено «в папочку».

– Итак, гражданин, – приступил к очередному допросу «подозреваемого» участковый, – в процессе следственных мероприятий мы выяснили, что свинья принадлежала вашей свиноферме. Так?

– Так, – кивнул Махмуд.

– Каким образом она попала из свинарника на улицу Нахаловки? – задал следующий вопрос Филимон Митрофаныч.

– Да шайтан его знает? – Пожал плечами таджик. – Сделала, наверное, подкоп под оградой…

– Ну, допустим… – Кивнул Сильнягин. – Тогда, как ты объяснишь, откуда в желудке твоей свиньи, обнаружились куски человеческого тела? Ты их что, человечинкой на досуге подкармливаешь? – Накинулся на пожилого таджика Сильнягин, не давая старику опомниться.

Пока участковый наседал на Махмуда, Светлана пыталась отслеживать его реакцию. Однако узкоглазый подозреваемый оказался не из пугливых – она лишь увидела, как на мгновение дрогнули его набрякшие морщинистые веки, да сухие ладони едва ли не со скрипом сжались в кулаки. И все – кремень человек! Даже если он и виноват, так просто его не расколоть! И, похоже, что Сильнягин тоже это прекрасно понимает, но ничего другого ему в голову не приходит.

– Совсем уже двинулся на своей работе, гражданин начальник? Сериалов заграничных пересмотрел часом? – ровным, недрогнувшим голосом произнес Махмуд.

– Сериалов, говоришь? – голосом, не предвещающим ничего хорошего, прошипел участковый, поднимаясь со своего места и отпирая сейф.

Из сейфа участковый достал слегка помятую алюминиевую кастрюльку, прикрытую крышкой, которую поставил перед старым таджиков.

– Чего это ты мне суешь? – с неподдельным недоумением в голосе произнес Али-Баба.

Но Светлане отчего-то почудилась в его голосе некая фальшь. Если старик действительно причастен ко всей этой кровавой истории, то актер из него тоже получился хороший. Ничем себя не выдал! А все, что кажется, но недоказуемо, Дроздова привыкла трактовать в пользу «обвиняемого».

– Да ты не меньжуйся, Махмуд! Открывай крышечку-то! – И участковый подтолкнул под локоть лежащую на столе руку старого таджика. – Не бойся – оно уже не кусается! Откусалось, кажись…

– Да пошли вы… – буркнул Али-Баба, но крышку с кастрюльки, тем не менее, снял.

Заглянув в металлическое нутро, он обнаружил там окровавленный пакет, в котором водитель Кирьян и притащил в участок найденные в брюхе свиньи отдельные человеческие конечности. Осторожно раздвинув целлофан двумя пальцами, он уставился на куски татуированных конечностей Бурята. О чем-то таком МаХмуд, конечно же, уже начал догадываться, ведь он самолично, не далее, как несколько часов назад разделал эту бл.дскую торпеду Вити Бульдозера на куски и скормил голодным свиньям.

Таким отработанным способом он неоднократно избавлялся от на голову отмороженной братвы, пытавшейся в девяностых отжимать его набирающую обороты ферму. Следственные органы, в лице все того бессменного участкового Сильнягина, исчезнувшими бандитами не особо интересовались – помер Максим, ну и хер с ним! Главное, что головную боль не приносит. А бандитских разборок со стрельбой в то время было явно в переизбытке – та же дележка жирного лесозаготовительного бизнеса, куда как круче проходила. Хотя мертвых тел тоже в основном не находили – тайга, она большая, она все освоит и переработает, и никаких следов не оставит.

Махмуд мучительно размышлял, делая вид, что жутко удивлен, что же ему делать с этой, не ко времени сбежавшей из свинарника свинкой, набитой, словно жареный гусь яблоками, кусками разделанного Бурята.

– Это что? – наконец оторвав взгляд от кастрюльки с жутким содержимым, невинно поинтересовался таджик.

– То самое, о чем я тебе говорил – человеческая расчлененка! – Резко хлопнул ладонью по столу участковый, так, что кастрюлька подпрыгнула.

Но старый таджик даже глазом не повел:

– Я вижу, не слепой. Только причем тут я?

– Как это причем? – наиграно нахмурился Сильнягин. – Свинья твоя? Твоя! Значит, что у нее внутри…

– Э-э-э! Начальник, ты, так-то, палку не перегибай! – так же наиграно возмутился Махмуд. – С хрена ли мне должно быть известно, что у нее внутри? Она, шайтан знает, где-сколько времени бегала, а я знать должен, что она в это время жрала? Я что, их каждые пять минут пересчитываю?

– Согласен, погорячился… – Участковый почесал заросший сивой щетиной подбородок. – Тогда поехали, проверим твой свинарник. Нужно же выяснить, как она сбежала? Да и поглядеть, вдруг, еще какие запасные части этого бедолаги, – он указал на кастрюльку, – у тебя отыщутся.

– Дело, конечно, твое, – пожал плечами Али-Баба, – но ты хоть представляешь, сколько у меня свиней? Будем каждую вскрывать, чтобы желудок проверить? Только ты мне сначала оплати все свои следственные мероприятия, а потом уже сходи с ума!

– Да не собираюсь я их вскрывать, Махмуд, – заверил таджика участковый. – Только помещение проверим…

– Ну, давай, проверяй, – с тяжелым вздохом поддался напору Сильнягина фермер. – Только предупреждаю – свинок своих в обиду не дам!

В огромном свинарнике Махмуда, расположенном на основательном удалении от поселка (сами понимаете – запашок), представители закона ожидаемо ничего не обнаружили. Ни останков тела, ни кровавых разводов, ни с удовольствием пожирающих человечину свиней – совсем ничего. Хрюшек, к изумлению Светланы, действительно оказалось много, она даже приблизительно не смогла их пересчитать. Мясное производство у старого таджика оказалось поставлено на широкую ногу.

Старик с гордостью вышагивал рядом с Сильнягиным, и было заметно даже невооруженным взглядом, что «свиное изобилие» радует его душу. А вот подкоп под забором загона, через который несчастная скотина ушла в бега, обнаружить как раз удалось. Реакция чересчур уж спокойного пожилого таджика не замедлила проявиться, он мгновенно вызвал «дежурного свинопаса» и устроил ему такой разнос, что Светлане пришлось зажимать уши руками, чтобы не слышать виртуозных матюков, изрыгаемых пришедшим в настоящее бешенство Махмудом.

Отведя душу на подчиненном, старик приказал ликвидировать подкоп, а после вновь подошел к участковому:

– Ну, теперь-то твоя душенька спокойна? Еще вопросы есть?

– Вопросов нет. – Даже и глазом не повел Сильнягин. – Вот только где эта свинья труп нашла? – Сдвинув на нос свою неизменную ковбойскую шляпу, почесал затылок участковый.

– Ну, это уже не мои проблемы, – заявил Махмуд. – Теперь я свободен?

– Свободен…

– Приносим свои извинения за доставленное беспокойство! – подключилась к разговору Светлана. – Поймите – служба такая.

– Вот, Сильнягин, учись, как надо с людьми общаться! – повеселел Махмуд. – Спасибо, красавица!

Глава 4

Минули вот уже вторые сутки, а от верного Бурята до сих пор не было вестей. Виктор Павлович Тихорецкий, а для очень узкого круга старых «друзей» и компаньонов по криминальному бизнесу – непререкаемый и коронованный авторитет Витя Бульдозер, мерил нервным шагом большой каминный зал первого этажа своего шикарного особняка, отделанного с большим шиком и неописуемой для простых смертных роскошью. Он метался из угла в угол, пытаясь привести суматошные мысли в относительный порядок и немного снизить нервное напряжение.

Нацедив себе стакан первоклассного виски, он сделал большой глоток и плюхнулся на диван, скрипнувший дорогой кожаной обивкой. Дорогой алкоголь приятно опалил горло мягким теплом, которое разбежалось по напряженным мышцам, заставив их немного расслабиться. Уставившись на потрескивающие в камине поленья, Виктор Павлович отхлебнул ещё глоточек и невидящим взглядом уставился на пляшущие в очаге языки пламени.

После третьего глотка он наконец-то сумел успокоиться и проанализировать сложившуюся нестандартную ситуацию. А пораздумать было над чем. Во-первых: он понимал, что ведет себя как пряник-первоходок, в первый раз попавший на зону, но ничего не мог с этим поделать. А все чертов общак Семена Метлы, неожиданно всплывший после стольких лет забвения! Уж очень жестко макнул его носом в собственное дерьмо пожилой казначей, заставив Витю даже после его смерти, ощущать собственную неполноценность и бессильную злобу на самого и себя, да и на весь мир в придачу.

И за три десятка лет лекарства от этого дерьма он так и не обнаружил. А он должен был уделать этого старого правильного урода! И сделает это! Он найдет его нычку, и теперь его уже ничто не остановит! Витя, почувствовав, что его вновь заносит, одним махом допил ударную дозу вискаря, которая взорвались у него внутри настоящей ядерной бомбой, так что даже в темечке заломило. Хватанув открытым ртом воздух, он поднялся с дивана и вновь засеменил к распахнутому бару, чтобы начислить себе еще.

Когда он вновь приземлил на диване свою раздобревшую задницу, «накачанную» в думском кресле, взбодренный алкоголем мозг, наконец-то, заработал в нужном направлении. Если с приступами ярости и бешенства он сумел совладать, то, что делать с неожиданно исчезнувшим с горизонта Бурятом, еще не решил. Проблема заключалась в том, что в последнее время подобные Витины проблемы разруливал именно пропавший Бурят.

Вариантов, куда делся, его незаменимый во всех отношениях решала, преданный Бульдозеру до мозга костей (по крайней мере, до сего момента Витя в нем не сомневался) было всего лишь два: либо он, обнаружив общак и позарившись на бесценные цацки, подался в бега, либо, что более вероятно, его грохнули те, кто на сегодняшний день распоряжался и хранил потерянное воровское благо. А в том, что кто-то его хранил, Витя не сомневался. И не обязательно это были люди Метлы – сколько лет-то прошло? И внезапно выплывшее из небытия барахлишко говорило за то, что хозяева эти вполне могли поменяться.

Причем, новые хранители не гнушались ничем – ведь грохнуть Бурята, это вам не фиги воробьям показывать. У этого, отбитого на голову ликвидатора, такое «личное кладбище» за плечами… Поразмыслив еще немного, Витя окончательно убедил себя в том, что Бурят не встал на лыжи, а его стопудово зажмурили. Ведь если бы он был жив – обязательно бы вышел на связь еще вчерашним днем. Насчет этого отмороженный убийца был аккуратен и педантичен до маразма – ежедневный отчет Бульдозеру об этапах исполнения порученного ему «задания», на протяжении последних лет был неотвратимей, чем восход или закат солнца. Не взирая ни на какие проблемы, Бурят всегда находил способ связаться с боссом.

Опустошив очередной стакан, Витя достал телефон и набрал номер Георгия Валерьевича Хорькова – одно из звеньев, связывающее депутата и законопослушного гражданина Тихорецкого с криминальным миром. Пора было задействовать и этот слегка замороженный «актив», немного отбившийся от рук и вызывающий пока еще умеренное недовольство Виктора Павловича. Слишком уж независимым в последнее время почувствовал себя Хорек.

Бульдозер уже не раз и не два замечал его, пока еще жалкие попытки поставить себя едва ли не вровень с ним самим. Хорек даже выдвинул свою кандидатуру в местную думу города на ближайших выборах – видимо, решил идти по стопам самого Вити, тоже сделавшего себе политическую карьеру – побывавшего и мэром, и губером, и осевшего в конце концов в теплом кресле депутата думы, только уже государственной.

Так-то стремление Хорька полностью легализоваться Виктор Павлович понимал и принимал – время безбашенных кровавых разборок, поножовщины и стрельбы осталось далеко в прошлом. Сейчас Витя играл совсем по другим правилам – тиихо, скрытно, но результативно, предпочитая убирать врагов исключительно «экономическими» методами. Хотя, нет-нет, изредка, он отправлял на «тропу войны» верного Бурята… Черт! Бурят! Что же такое с ним могло произойти? Вот пусть теперь с этим разбирается Хорек и его отморозки. А там посмотрим, стоит ли оказывать ему поддержку на выборах или просто слить?

Дорогая мобила издала протяжный гудок, а через мгновение Витя услышал в динамике знакомый, слегка пришепетывающий голос Хорька:

– Виктор Павлович, вечер в хату! Как там в заграницах вялится?

– Дошутишься ты у меня, Гошан! – рыкнул в трубку авторитет, разгоряченный импортным вискарем, невеселыми думами и миллионом сомнений. – Дело серьезное, а он тут бакланит, как фраер беспонтовый! Дома я, не успел еще уехать…

– Настолько серьезное? – На чутье Хорек не жаловался, иначе не продержался бы на своем месте так долго, поэтому скрытую угрозу в голосе босса он раскусил влет.

– Наш недавний базар помнишь? – вместо ответа спросил Виктор Палыч.

– Склерозом пока не страдаю, Вить, – произнес Хорек. – Но по этой теме пока ничего путного не нарыл.

– Бурят пропал, – без лишних объяснений сообщил ему Бульдозер. – Вот он, похоже, чего-то накопал.

– Думаешь, зажмурили твоего цепного пса? – напрямую спросил Хорек.

– Не знаю, – ответил Виктор Павлович, – возможно. В общем, старичок, пора тряхнуть порохом в пороховницах! – усмехнулся в трубку Бульдозер. – Поднимай своих пацанов. Пусть они немного жирок растрясут, в этой… как его… – Витя пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить все время ускользающее название гребаного поселка, в который отправился Бурят.

– В Нахаловке? – подсказал Гоша, не страдающий «запором» памяти.

– Точно, в Нахаловке! – выдохнул Бульдозер. – Пусть землю роют, но найдут мне Бурята, живого или мертвого! Думается мне, что если найдут – у нас появится реальная зацепка на старые цацки…

– Наша договоренность в силе? – еще раз уточнил условия «сотрудничества» смотрящий.

– Пятнашка твоя, как обещал! – подтвердил Виктор Павлович прежние обязательства. – Главное – найти общак!

– Найдем, Витя, найдем, если он вообще еще существует. – Хмыкнул в трубку Георгий Валерьевич.

– Можешь не сомневаться – он есть! – возбужденно ответил Бульдозер. – Слишком много фактов для обычного совпадения. Ищи, Гоша, ищи! Пятнадцать процентов тебя озолотят! И… можешь смело рассчитывать на мою поддержку на выборах, – посулил он Хорьку еще одну сладенькую «пилюльку». – А там, глядишь – и о столице можно будет подумать…

– Завтра с утра отправлю пацанов в Нахаловку , – пообещал смотрящий. – Если что прояснится – буду держать тебя в курсе! Так что, спокойно езжай в свою заграницу…

– Вот еще поучи меня! – недовольно буркнул в трубку Тихорецкий. – Всё, Хорек, закончили базар! – И отключился.

– Еще поучи меня… Сука! – передразнил Бульдозера Хорек, убирая мобилу в карман.

Но обещанное Вите надо было исполнить в лучшем виде.

«Кого же послать?» – задумался смотрящий.

Ведь если Бурята действительно завалили, то с таким опасным противником шутки плохи! Нужна настоящая бригада «ух», желательно поотмороженней, но не без мозгов. Самолично тащиться в эту дыру Георгий Валерьевич не собирался. Возможно, он и подъедет, если будет какой-нибудь удовлетворительный результат.

Наконец, разложив в голове все по полочкам, Хорек вышел из кабинета и громко крикнул:

– Паха! Ржавый! Зайди ко мне! Срочно!

Георгий Валерьевич мог бы, конечно, и позвонить на сотовый своему верному «начальну охраны», но предпочитал звать его вот так – по старинке, зная, что рыжий рецидивист постоянно трётся где-то неподалеку. Бдит, лопоухий! А скорее всего, девок из обслуги щимит по углам. Но дело свое знает! Иначе так долго не задержался бы на этом теплом местечке. Вернувшись в кабинет, Хорек вновь развалился шикарном кресле, забросив «по-ковбойски» ноги на стол.

Не прошло и минуты, как в приоткрытую дверь заглянул Паша:

– Звал, пахан?

Хорек недовольно поморщился, но на этот раз не стал отчитывать Ржавого за пахана – похоже, что воровское арго из его речи не вычистить никакими усилиями. Да и сам Георгий Валерьевич с трудом приучал себя базарить на нормальном человеческом языке. Жаргонные словечки нет-нет, да и прорывались. Поэтому ему приходилось себя постоянно контролировать. Но, если он хотел пойти по стопам Вити Бульдозера – прорваться сначала в местную думу, а потом с помощью того же Тихорецкого и в федеральную, с таким багажом ненормативной лексики нужно было основательно бороться.

– Заходи, Паша, – произнес Хорек, указав глазами на стул возле стола, – есть у меня для тебя серьезное поручение…

Ржавый привычно бросил свое поджарое сильное тело на стул, а Хорек с завистью проследил за его движениями. Георгий Валерьевич тоже не был откормленным, типа Вити Бульдозера, но годы постепенно брали свое – там ломит, тут ноет, да и годы, проведенные в лагерях и за решеткой, здоровья не прибавили.

– За чё базар, пахан? – осведомился Паша, настраиваясь на серьезный лад. Он уже давно наловчился определять, когда можно расслабиться при разговоре с боссом, а когда нужно и мозги подключить. Дураком Ржавый никогда не был.

– Значит, слухай сюды, босота арестантская, – наплевав на собственные запреты, перешел на понятный для Ржавого язык Георгий Валерьевич. – Не буду долго бадягу разводить – есть вариант неплохо подняться… – И Хорек быстро пересказал своему верному «начальнику охраны» содержание двух предыдущих разговоров с Бульдозером.

– Кубатуришь, реально эта древняя заначка существует, пахан? – спросил Хорька Ржавый, когда босс замолчал.

– У Вити, конечно, бзик на этот счет, – задумчиво протянул смотрящий, – но то, что она была, и до последних событий её еще не распечатали – факт! Он за просто так Бурята не посылает на разборки.

– Насчет Бурята согласен – тот еще мокрушник! Но, как-то не вериться мне, что его зажмурили… Может он того, эту нычку нашел и решил судьбу поменять[1]?

– Все может быть, Ржавый, – согласно кивнул Хорек. – Поэтому, собирай братву, поедешь в Нахаловку. Кроме тебя мне это щекотливое дело и доверить некому. Я знаю, что у тебя в шарабане кое-чего имеется, типа мозгов. И мысль о том, чтобы меня кинуть…

– Да чего, пахан? – обиженно засопел Ржавый. – О каком кидалове речь? Я же за тебя любого на ремни пущу!

– Знаю, – сухо произнес Георгий Валерьевич, – поэтому ты с бригадой и отправишься!

– Понял, Георгий Валерьевич! – Даже приосанился Ржавый. – Сделаю все в лучшем виде!

– Завтра с утра выезжайте, – распорядился смотрящий. – Пацанов сам подберешь. И, кстати, можешь взять с собой этого… Колывана, – вспомнил Хорек про старого Пашиного кореша. – Если хорошо себя покажет, возьмешь к себе, а его проблемы я утрясу.

– Блин! – обрадовано воскликнул Ржавый. – От души, Георгий Валерич! Колыван землю жрать готов, чтобы к твоей братве присоседиться.

– Землю не надо, – отмахнулся Хорек. – А если найдете мне этот общак – будете как у Христа за пазухой!

– Все будет на мази, пахан! – пообещал Паша.

– Тогда все – вали уже! И держи меня в курсе! – крикнул смотрящий в спину уходящему Паше.