Lanpirot "Нахаловка 2"

Решив долго не тянуть и выслужиться перед Хорьком, Ржавый с бригадой выехал на двух машинах на ночь глядя, и уже ранним утром они остановились перекусить на въезде в Нахаловку у придорожного кафе «Мечта лесоруба».

– Слышь, Паха, – выскочив из машины, Стас принялся разминать затекшие мышцы, – как думаешь, эта рыгаловка уже открыта?

Когда Ржавый предложил Колыванову поучаствовать во всей этой авантюре с поиском забытого всеми воровского общака с последующей реабилитацией и уходом от уголовной ответственности, Стас не раздумывал ни секунды. Ведь это тот самый шанс, на который он и уповал, безвылазно скрываясь на одной из блат-хат на содержании Хорька. Его деятельная натура бывшего спортсмена, изнывающая от вынужденного безделья, не давала спокойно расслабиться, невзирая на кажущуюся безопасность. За эти пару дней он настолько отлежал себе бока, валяясь на продавленном диване и пересматривая старые боевика на древнем, как дерьмо мамонта, проигрывателе сидидисков, коих оказалось на хате неимоверное количество.

– Говно-вопрос, Колыван! – Хищно усмехнулся Ржавый. – Для нас откроют, даже если закрыто! Главное – правильно попросить! Пошли, похаваем, пацаны! – Крикнул он, направляясь к крыльцу забегаловки. – У меня уже пузо от голодухи сводит!

Дверь в «Мечту лесоруба» легко отворилась – несмотря на столь ранний час, придорожное кафе оказалось открытым.

– А рыгаловка-то – круглосуточная! – Заметив надпись «24 часа», произнес Стас, поднимаясь на крыльцо следом за рыжим корешем.

– Люблю повеселиться – особенно пожрать! – хохотнул Паша, проходя внутрь.

На мгновение становившись на пороге, Ржавый мазнул презрительным взглядом по сторонам, ожидая увидеть не иначе, как убогий сельский гадючник. Но внутренняя отделка зала и царившая везде чистота его приятно удивила.

– А ведь вполне прилично, – приствистнул от удивления за его спиной Стас, тоже по достоинству оценив убранство придорожного кафе. – В городе иногда такого не увидишь!

В этот ранний час забегаловка оказалась совершенно пустой, только лишь за угловым столиком, возле самой барной стойки, сидели двое крепких мужиков в клетчатых рубашках, вяло ковыряющиеся в своих тарелках. По их опухшим, помятым и небритым харям, красным глазам и нечесаным шевелюрам, было ясно, что мужики пребываю в состоянии жесткого бодуна. Но по отсутствию стеклянной тары на их столе и болезненному состоянию, становилось понятно, что поправить здоровье им абсолютно нечем.

Ржавый бравой походкой направился к барной стойке, за которой успел увидеть протирающую стаканы крепкую грудастую бабенку лет тридцати – тридцати пяти в белоснежном фартуке и таком же белоснежном чепце – не иначе, как местную официантку.

– Неожиданно, что в такой глуши и такие красавицы водятся! – подойдя к стойке и навалившись на нее локтями, Ржавый выдал девушке кривоватый комплимент.

– А мне вот тоже неожиданно: откуда в наши края таких красивых мальчиков занесло? – ни капли не смущаясь, ответила официантка, сверкая белозубой улыбкой. – Да еще и на таких шикарных дорогих тачках, – добавила она, бросив взгляд на улицу через широкое окно, в котором отлично было видно припаркованных «Мерина» и «Рендж Ровера». – Вот ей-ей, не была бы замужем, обязательно охомутала бы тебя, красавчик! А то наши местные мужики все больше по синей волне плывут, да на кочерге скачут! – И она стрельнула глазками в сторону опухших от бухла чуваков.

– Так в чем дело, Катюша? – прочитав на бейджике имя официантки, подбоченился рыжий. – Я жениться хоть сейчас, только накорми для начала! Найдется, чего в топку закинуть?

– Ну, так на этом и стоим, – вновь очаровательно улыбнулась Катерина. – Вазген! – громко крикнула она в сторону распахнутой двери, из которой вырывались ароматы свежеприготовленной пищи. – Прими заказ – у нас гости!

[1] Судьбу поменять – сбежать (уголовный жаргон).

Глава 5

На окрик официантки из подсобки выметнулся низенький кривоногий и пузатый грузин, облаченный в слегка забрызганный маслом фартук и с лихо «заломленным» на макушке поварским колпаком.

– Чего у нас есть с утра на стол подать? – небрежно бросила Катя повару, продолжая протирать стаканы.

– Омлэт с колбасой могу, – произнес с кавказским акцентом грузин. – И бэз колбасы могу. Яичницу тож, только с бэконом, – продолжил перечислять повар. – Шашлики вчерашний остался – разогрэю, если будут, зелень ест. Пару салатов мясной в холодильнике видэл. Но тоже вчэрашний, но хороший, не заветрилса савсем… Кофэ, чай, соки-воды, пиво… Под чай блынчики могу напэч…

– Слышь, ложкарь[1], – перебил Вазгена Рыжий, – пока тащи все, чего есть готового – шашлык-башлык, закуску-шмакуску. И яичницы с беконом нажарь на всех! – распорядился рыжий.

– Сдэлаю, – ответил Вазген, поправляя колпак и отчаливая на кухню.

– Бугор, – крикнул один из усевшихся за стол бандюков, – а по стописят замахнуть сделаешь? Мы ж здесь на какое-то зависнем?

Ржавый на секунду замер, оценивая ситуацию, а потом спросил Катерину:

– А скажи, красавица, как в вашей дыре с ГИБДДы дела обстоят?

– Да отродясь у нас такого зверя не водилось, – усмехнулась официантка, поправляя накрахмаленный чепчик. – Старенький участковый на всю Нахаловку – вот и всё наше ГИБДДы.

– Тогда давай, сообрази нам чего выпить, – подмигнул ей Ржавый. – Только нормального бухла давай, а не сивухи паленой! – строго добавил он. – Есть в вашей дыре нормальное бухло?

– Найдем, красавчик, не волнуйся, – вновь усмехнулась Катерина. – Паленого бухла в нашем кафе не держим!

– У-у-у! Заметано! – кивнул Ржавый. – Пусть твой лаврушник[2] тащит хавку побыстрее – пацаны жрать хотят!

– Все будет, присаживайтесь, ребятки, – лучезарно улыбнулась Катя, выходя из-за стойки и тоже скрываясь в помещении кухни.

Ржавый вернулся к столику, за которым уже расселась его братва и, похабно ухмыляясь, произнес:

– А зачетная здесь лакшовка[3] на раздаче обитает, братва! И мордашка зачетная, и буфера…

– Да и жопа клевая! – вставил свои «пять копеек» Стас. – Было бы времени побольше – обязательно бы вдул!

– Хех, – усмехнулся Ржавый, – не ты один такой умник! Тут любой бы ей вдул… Возможно, если надолго застрянем – будет такой шанс! Только бродяги, уговор, – жестко произнес он, – чтобы меж собой из-за шлёндры деревенской никаких разборок! А то знаю я вас, половых террористов…

– Бугор, да все будет ништяк! – заверил его один из парней. – Будем мы из-за какой-то стерляди меж сбою сраться!

Пока заезжие молодчики что-то перетирали, сидя за столом, за ними неотрывно, но стараясь не привлекать внимания, наблюдали те двое мужиков в клетчатых рубахах, что тихо вялились в углу зала, страдая с бодуна. Вчерашний вечер выдался для Борьки с Серегой в грандиозную попойку, когда старый Махмуд сообщил им о случившимся форс-мажоре со сбежавшей свиньей и найденными Сильнягиным в её брюхе не переваренными останками гребаного дохлого уркагана. Единственным светлым пятном в этом рассказе оказался момент, что участковому так и не удалось взять за хобот пожилого таджика, обвинив в убийстве.

Махмуд оказался расторопным малым, несмотря на свой почтенный возраст – ему удалось позвонить по стационарному телефону и предупредить своих парней о намечаемся шмоне в свинарнике. И этому старому черту очень сильно повезло, что он сумел дозвониться на сотовый Вальку. И если в самой Нахаловке мобильной связи вообще не было, то за её пределами она нет-нет, да и прорезалась. А Валек в этот момент как раз находился не в поселке – ехал домой от Лукьянихи. Как ему удалось так быстро скрыть все следы расчлененки Бурята от зоркого глаза местного участкового, Борис не спрашивал, но понимал, что проблема на этом лишь немного отсрочилась и окончательно не решена.

Подъехавшую шоблу городских бандосов Борька с Серым срисовали еще из окна, когда они парковали свои навороченные тачки возле «Мечты лесоруба». Сообразить, что это те самые перцы, что явились следом за Бурятом именно по их души, они смогли даже с бодуна. Благо, что особых мозгов на это и не требовалось. Пока события развивались по сценарию, озвученному старым таджиком. Не зря они провели с ним весь вчерашний вечер и, перед тем, как упиться вусмерть, обговорили все приемлемые варианты своих действий.

Катерина, так же посвященная в курс дела, хоть и не принимала непосредственного обсуждения и даже не присутствовала на попойке, при виде двух подъехавших дорогих внедорожников, сразу «подобралась» и окликнула мужа:

– Похоже, приехали гостюшки дорогие?

– Похоже на то, – согласно ответил Борька.

– Вы как, охламоны? – поинтересовалась Катерина. – В состоянии спектакль разыграть?

– Да как по нотам! – фыркнул Борис. – Вот еще бы ты нам опохмелиться по полписярика нацедила б…

– Обойдешься, любимый! – отрезала Катька. – Нехрен было вчера так нажираться!

– Ой, да ладно, Катюха! Ты ж знаешь, как у нас дела делаются…

– Вот именно, что знаю – через жопу они у вас всегда делаются! – недовольно произнесла жена.

Однако, она мгновенно перестала распекать любимого муженька, когда в помещение ввалились заезжие уголовники, а вместо этого, расплывшись в лучезарной улыбке, как это делала всегда, когда ситуация становилась горячее некуда и принялась полировать и без того чистые стаканы. Пока она забалтывала пахана гастролеров, а после тот заказывал Вазгену «легкий перекус», Борька в уме прогонял свои возможные действия. Голова гудела с перепоя, но крепкий организм лесоруба, закаленный хорошей физикой, чистым таежным воздухом и натуральной пищей, бегающей в лесах своим ходом, играючи справлялся с похмельем. Да еще и мощный выброс адреналина знатно прочищал чердак от остатков алкогольной интоксикации.

Как бы там не было, но Борис решил во чтобы то ни стало проверить свои предположения. А вдруг это совсем не те бандюки, приезда которых они ожидают с подачи Махмуда. Вдруг, это просто посторонние безобидные ребята, решившие провести несколько дней на чистом воздухе. Поохотиться, например, или порыбачить. Хотя, если взглянуть на их босячий прикид, совсем не подходящий для выезда на природу, да и на их протокольные морды, все сомнения сразу отпадали. Однако, Борис решил не заниматься херней, предполагая недоказуемое, а попросту проверить. И даже накидал в голове возможные варианты, как это провернуть.

Дождавшись, когда вся шобла успокоится, занявшись поеданием всего того, что притащил им Вазген, Борис, натянув на лицо благостную, но слегка страдальческую улыбку недалекого деревенского «алика», оторвал жопу от стула и, изображая крайнюю степень смущения, подошел к столу «гостей».

– Прошу прощения, господа! – слегка заикаясь, произнес он, гипнотизируя выставленный на стол запотевший графин с алкашкой. – Мне крайне неудобно отрывать вас от трапезы, – приложив ладонь к груди, проникновенно продолжил он свою тираду, – но не можете ли вы войти в наше с другом крайне тяжелое положение и… – Подобную пургу Борис наблюдал, когда вместе с Катюхой выезжал на выходные в город и к ним прилип какой-то бомжара, стреляющий мелочевку на шкалик у прохожих.

– Короче, Склифосовский! – презрительно гоготнул Ржавый, скользнув мельком по опухшей и небритой физиономии Бориса. – Много текста! Чё хотел, бедолага?

– Не соблаговолите ли вы выделить нам сто граммов сего чудного напитка, – после этих слов Борис демонстративно сглотнул слюну, вновь уставившись на манящий графинчик. – Чисто для поправки угробленного на лесоповале здоровья…

– Похмелиться, что ли, нечем? – догадался Стас, перехватив наполненный вселенской тоской взгляд Бориса.

– В долг не наливает, – тяжко вздохнув, указал в сторону кухни лесоруб, намекая на Катерину. – А мы с товарищем несколько поиздержались…

– А ну свали нах.й, чушкарь[4]! – недовольно рыкнул Стас, презрительно оскалившись.

– Подожди, Колыван! – остановил приподнявшегося со своего места приятеля Ржавый. – Зачем так грубо! Помнишь, как в «Джентельменах удачи»? Вежливость – лучшее оружие вора! – И вся толпа за столом громко заржала, поддержав шутку вожака. – Вот что, уважаемый, – произнес Ржавый, явно подражая своему отсутствующему здесь боссу Хорьку, – если сумеешь нам помочь – так и быть, помогу тебе и твоему корешу до кучи…

– Всегда готов, как пионер! – преданно глядя в глаза Ржавому, отозвался Борис, стараясь не выпасть из образа, тогда как ему очень хотелось зарядить кулаком по этой наглой рыжей морде. – Что делать надо, господин хороший?

– Да, в общем-то, ничего особенного, – ответил бандит, вынимая из кармана сотовый телефон. – Слушай, а чего в вашей дыре совсем связи нет? – спросил он, заметив отсутствие сигнала.

– Так сотики у нас совсем не работают, – с готовностью пояснил лесоруб. – Рядом с нами военная часть какая-то секретная расположена, вот они своими левыми приблудами связь и глушат…

– Да, вот же у вас дыра… – чертыхнулся Ржавый, загружая на мобильнике фотографию пропавшего киллера. – Посмотри, родной, не видел в вашей дыре вот этого человечка? – И он продемонстрировал экран телефона Борису.

Бурята на фотографии лесоруб узнал сразу, да и сложно было не признать этого гребаного отморозка. Выходит, что «предсказания» Махмуда сбылись со стопроцентной вероятностью и куда быстрее предполагаемого графика. Ну, что ж, проверку, устроенную Борисом городские успешно прошли, даже усилий особых не пришлось прилагать. Теперь осталось разыграть партию по нотам…

– Так это ж Бурят! – обрадовано воскликнул лесоруб.

– Опаньки! – Ржавый даже с места привстал. – А ты его что, знаешь?

– А с чего, думаешь, у меня так жбан трещит? – вопросом на вопрос ответил Борис. – Два дня водку жрать как не в себя – это только Бурят так может! Вона, какой лось вымахал…

– Так он, выходит, здесь окапался?

– А то! – расплылся в довольной улыбке лесоруб. – Эт, мужики, налейте стопарик, а то чичас сдохну! – плаксиво попросил он. – А там все, как на духу расскажу!

– Налей ему, Колыван! – Прищелкнул пальцами рыжий, указав на графин.

– И приятелю моему… если не затруднит… – продолжал отыгрывать роль запойного алкаша бригадир лесорубов.

Стас снял с графина стеклянную пробку и набулькал водки в две стопки. Борис дрожащей рукой (подумав, не переигрывает ли?) ухватил стопки.

– Премного благодарен, господа хорошие, уважили! – чинно произнес он, залпом замахнув одну стопку, а вторую, стараясь не расплескать, поставил на столик за которым восседал Серый, наблюдая за комедией лучшего друга. – Теперь готов продолжить наше взаимовыгодное общение, – произнес Борис, вернувшись к столику приезжих.

– Рассказывай, откуда ты Бурята знаешь? – начал допытываться Ржавый. – Он с кем попало водку не жрет – не тот это человечек.

– Ну, так он и не со мной начинал, – пожал плечами Борис. – Дядька у меня есть. Так вот он с вашим Бурятом не один год на зоне чалился… Два дня уже как не в себя бухают, а я тут совсем не при делах. Мы с приятелем только в гости зашли, ну и… – Он виновато развел руками.

– Вот же какой гандон это узкопленочный! – чертыхнулся Ржавый. – Он тут, значит, с корешем в свое удовольствие бухает, а мы тут педали заманались крутить в его поиске! Брякнуть, что ли, не мог? Сейчас я Хорька в известность поставлю… – Рыжий попытался позвонить, но у него ожидаемо ничего не вышло. – Вот тля, а связи-то нет!

– Ага, – согласно мотнул головой Колыван. – Поэтому и не позвонил. Такой дырищи, чтобы сотики ваще не пахали, я еще не видел!

– Ладно, и хрен с ним! – подумав, весело заявил Ржавый. – Раз Бурят нашелся, а кипеша никакого, расслабляемся пацаны! – распорядился он. – Завтра с утра в обратку потащимся, а сегодня переночуем здесь…

Бандюганы довольно загудели, явно обрадованные грядущей попойкой. Да и делать, собственно ничего уже не надо было.

– Так Бурят еще у дядьки твоего? – спросил Бориса Ржавый.

– Ну, так-то да, – кивнул лесоруб. – Я с утра забегал, а они еще зенки с похмела не продрали. И в доме все сивуху под чистую выжрали… Нам с Серым даже поправиться нечем было, а Катька… сучка такая, – шепотом добавил он, косясь в сторону кухни, – даже бутылку пиваса на двоих в долг не дала…

– Вот что, Колыван, – произнес Ржавый, выкладывая перед приятелем ключи от машины, – не в службу, а в дружбу – сгоняй с этим деятелем к его дядьке. Надо убедиться, что Бурят действительно здесь. Ну и сообщить, если он уже в себя пришел, что его Витя Бульдозер реально потерял. Сделаешь? А потом уже и отметим.

– Да не вопрос! – Колыванов сграбастал ключи со стола и поднялся на ноги. – Поехали прокатимся, болезный!

– Господа-господа, если вы не против – можно мне еще стопочку? – жалобно произнес Борис.

– Вот, здоровый же детина, – вновь презрительно поморщился Ржавый. – Самому не противно бухло клянчить?

– Обстоятельства так сложились… – тихо проблеял лесоруб, тиская в руках пустую стопку, которую так и не удосужился поставить на место.

– Налейте ему! – распорядился рыжий.

Борис радостно протянул рюмку, и один из бандитов щедро заполнил её до краев.

– Премного благодарен! – выдал стандартную фразу бригадир лесорубов, заглотив спиртное в мгновение ока. – Ха-а-а! – счастливо выдохнул он, притуливая пустую рюмку на краешек стола. – Жизнь стала краше! Жизнь стала веселей!

– Все, Колыван, езжайте уже! – распорядился Ржавый. – Проведаешь Бурята, дуй обратно.

– А могу я надеяться по возращении, еще на один прием лекарственного средства? – невинно поинтересовался Борис. – Ну, в качестве вознаграждения за быстрое решение вашей проблемы?

– Вали уже, дядя, пока я добрый! – прикрикнул на него рыжий. – Если все будет тип-топ, так и быть, поставлю тебе с приятелем целый флянец ряженки[5], – пообещал он.

– Так мы быстро: одна нога там – другая здесь! – засуетился Борис, незаметно подмигнув Серому. После этого они со Стасом направились к выходу из зала.

Сергей проследил сквозь окно, как они уселись в «Мерин» и отчалили, а после сам нетвердой походкой вышел из-за стола.

На улице его уже поджидала Катерина.

– Все слыхала, Кать? – спросил её лесоруб, походка которого за закрытыми дверями заведения вдруг стала твердой и уверенной.

– Да, – кивнула женщина.

– Махмуд казался прав, – произнес Сергей.