– Так ей лет сто, что ли? – прикидывает Натали.
Я немедленно достаю телефон и гуглю – 1935 год:
– Судя по хронике тех лет бабе Евдокии девяносто лет! Ничего себе. Сильно опытная, должно быть.
– А может, даже и больше лет. Не боись, по части мужиков не ошибается, проверено, – успокаивает Анжела. – Ну что, девочки, давайте выпьем за нас, чтобы всё у нас было хорошо в личной жизни – ведь для женщины это самое главное – ее женская личная реализация, а потом уже все остальное. А баба Евдокия нам в этом поможет.
– Прекрасный тост!
Мы поднимаем бокалы, чокаемся и пьем вино за личную жизнь.
– И за бабу Евдокию давайте! Долгих лет ей жизни и крепкого здоровья!
Мы снова чокаемся и пьем вино за здоровье бабы Евдокии.
– А сколько денег брать к бабе Евдокии? – спохватываюсь я.
– Сколько не жалко в качестве благодарности, – отвечает Анжела. – Но предупреждаю – лучше не скупиться.
– А банковские карточки баба Евдокия, наверное, не принимает? – уточняет Натали. – Наличку придется снимать?
– Ты че?! – возмущается Анжела. – Конечно, принимает! И криптой берет. Баба Евдокия – баба продвинутая.
На следующий день, ближе к вечеру, на джипе Анжелы мы втроем едем спасать свои личные жизни в деревню к бабе Евдокии.
Глава 5
Анжела отпустила личного водителя и сама гонит черный внедорожник на высокой скорости по освещенной фонарями загородной трассе. Параллельно по телефону, не умолкая ни на минуту, она решает миллион своих семейно-домашне-детских проблем.
В салоне негромко играет романтическая музыка.
Я молча сижу рядом с Анжелой, уставившись в темноту за окном. Натали затихорилась на заднем сиденье и тоже молчит.
– А никто не заметил, что мое повышение мы вчера так и не отметили? – интересуюсь я обиженно, чтобы завести разговор. – За личную жизнь пили, за здоровье бабы Евдокии пили, а за мою новую должность финансового директора – не пили! А? Меня кто-нибудь слышит?
Мой вопрос остается без ответа. Анжела, не отрываясь от телефона, делает мне круглые глаза и сочувственно качает головой. Оборачиваюсь назад – Натали, кажется, вообще уснула.
Да и хрен с ним, с этим повышением, особой радости оно мне не принесло на фоне проблем с мужским полом. Так, самолюбие потешило. Тут личная жизнь на кону.
Но меня терзают смутные сомнения, что я погорячилась с принятием решения наведаться к ясновидящей и внедриться в параллельные тонкие миры магии и духов, ведьм и колдунов, и других разных сущностей, в этих мирах обитающих.
Вчера в баре, будучи в нетрезвом состоянии, я отважно согласилась на это безумное мероприятие от абсолютной безысходности. К тому же, вдохновившись позитивным примером Анжелы. Но сейчас, на трезвую голову, я ощущаю себя полной дурой, которую развели, вернее разводят на бабки.
Права была Натали, когда сказала, что верить в эзотерику – это каменный век, тем более я – образованная, современная, умная женщина. Неужели я действительно поверю тому, что скажет какая-то столетняя бабуля?
Вместо того, чтобы ехать к черту на куличики, сидела бы сейчас дома на уютном диване и смотрела бы какой-нибудь розово-сопливый женский сериал с водопадом слез про любовную любовь, которая есть у всех, кроме меня.
Мы едем уже часа два. Беспокойно ёрзаю на сиденье и с нетерпением жду, когда Анжела умолкнет. Снова всматриваюсь в кромешную тьму за окном, в которой ни зги не видно.
На душе неспокойно. Нет, это никуда не годится, все-таки нехорошее у меня предчувствие. Надо срочно ей сказать, чтобы высадила меня, пока не поздно.
В этот момент Анжела, словно прочитав мои мысли, заканчивает свой бесконечный разговор по телефону.
– Ну что, девчули, притихли? Страшно, аж жуть??? – замогильным голосом спрашивает она и тут же громко хохочет.
– Тебе смешно! – по-настоящему пугаюсь я, и мне совсем не хочется шутить и смеяться. – А я думаю, что это просто глупо!
– Что именно? – уточняет Анжела.
– Верить во все ЭТО!
– Неужели? – удивляется Анжела. – Вот так раз! Позволь узнать, а что изменилось со вчерашнего вечера, что ты засомневалась? Может, ты успела встретить своего суженого?
– Нет, не встретила! – раздраженно буркаю я. – Просто вчера я была пьяна, а сегодня я – в трезвом уме и твердой памяти, как говорится. У меня сегодня включилось логическо-аналитическое мышление и случилось просветление разума. И теперь мне кажется, что всё это бред какой-то.
– Я тебя понимаю, Крис, – неожиданно поддерживает меня Анжела. – Я в первый раз тоже сомневалась и боялась, думала – а вдруг хуже будет?
– Вот именно, Анжела, а вдруг будет еще хуже?
– Когда нечего терять, хуже уже быть не может, а может быть только лучше. Тебе есть, что терять?
– Нет, все потеряно десять лет тому назад, – честно признаюсь я. – Но я не понимаю, что мне может сказать древняя бабуля? Ну поведает она мне за мои же деньги, что мой суженый еще впереди – ждите и надейтесь. Так это я и так знаю!
– А может, поведает то, что ты совсем не ожидаешь услышать? – возражает Анжела.
– Моя интуиция мне подсказывает, что лучше вообще ничего не знать – пусть будет, как будет.
– Значит, передумала? – уточняет Анжела.
С тоской смотрю на дорогу и пытаюсь принять окончательное решение.
– Заехали чёрт-те куда, – ворчу я. – Лучше лежала бы спокойно дома в теплой ванне с пеной, заказала бы роллы с лососем, двойную порцию, достала бы из холодильника неоткрытый шампусик…
– Кристина, ты совсем уже? У тебя совесть есть??? – неожиданно доносится с заднего сиденья возмущенный заспанный голос Натали. – Вчера ты убедила меня своей уверенностью и решительностью. И я, глядя на тебя, наплевала на свои принципы и поверила в эзотерику, что для меня совершенно нетипично! Еще и согласилась с вами поехать!
– Напоминаю для забывчивых – ты не согласилась, а напросилась с нами поехать! – отрезаю я, оборачиваясь к ней.
– Неважно! А теперь что? Испугалась и в кусты?
– Я испугалась??? – оскорбляюсь я всеми фибрами души.
– Да, ты! Столетнюю старушку – божий одуван испугалась!
– Я не испугалась одувана! – спорю я с Натали.
– Э-э-э, девочки, полегче! – обеспокоенно вмешивается Анжела. – Как бы вам за одувана не прилетело.
– Просто сегодня, именно сейчас, у меня вдруг включился здравый смысл! – пытаюсь объяснить я. – А это две большие разницы! Я, между прочим, адекватная, взрослая, современная женщина, финансовый директор, в конце концов! Я вообще никого не боюсь!
– А мне вообще плевать, что у тебя сегодня включилось то, что вчера было отключено! Ты меня с толку сбила! – негодует Натали. – Что мне теперь делать?
– Думай своими мозгами! – советую я. – Если они у тебя есть!
– Предательница! Вали обратно в Москву, лезь в свою ванну с пеной, жри роллы с лососем, запивай шампусиком и празднуй в гордом одиночестве свое повышение и полный крах в личной жизни! – в сердцах выдает Натали и умолкает.
Да уж, Натали рассердилась не на шутку. Такой злой я ее никогда не видела.
– Крис, я пойму, если ты соскочишь, – понимающе кивает мне Анжела. – Запомни, это только твой выбор. Я на тебя не давлю, боже упаси, это твоя жизнь…
«Это только твой выбор». Как это знакомо… Когда я улетала в Америку, в аэропорту твердила про себя как мантру эти же самые слова, эти же самые смыслы: «Я всё делаю правильно, это моя жизнь, я имею право на свой собственный выбор». И к чему привел этот выбор?
Я совершенно теряюсь и уже совсем не уверена, какой выбор будет верным в данной ситуации, и как правильно поступить, опираясь на свой горький, неудачный опыт? Эх, лишь бы еще хуже не наделать…
– Кристина, если ты передумала, – напоминает Анжела, – могу тебя сейчас высадить прямо на шоссе. Вызовешь такси и поедешь домой в ванну с пеной. Но помни! Ничего ни о себе, ни о своем будущем не узнаешь, будешь продолжать жить в полном неведении. И больше я тебя с собой не возьму.
– Да погоди ты…
Я начинаю сомневаться еще больше.
– Думай и решай скорее, а то скоро свернем с шоссе на проселочную, там место глухое, такси не вызовешь, – предупреждает Анжела.
– Натали, а ты что думаешь? – оборачиваюсь я назад за поддержкой.
– Ничего! – сердито буркает Наташка. – Раз решили – все вместе, значит, и едем все вместе! И никто не соскакивает. Лично я не сворачиваю на полпути, и я не трусиха, в отличие от некоторых!
– Это я сворачиваю? Это я-то трусиха???
– Ты! Ну не мы же с Анжелой?!
– Я что, просто передумать право не имею?
– Ну так вылезай из машины, раз передумала! Анжела, останови!
– Анжела, не останавливай! Я еще не передумала, я в процессе!..
Так мы спорим и голосим на всю машину как две базарные бабки, заглушая музыку. Это первая наша с Натали ссора за долгие годы дружбы.
Ох, не к добру это, не к добру…
– Анжела, останови! – наконец, решаюсь я. – Я передумала и возвращаюсь в Москву. Меньше знаешь, крепче спишь. Да!
– Поздно! Приехали уже!
Джип останавливается у железных ворот и освещает их фарами.
– Как, приехали??? – не верю я.
– Так, приехали! Я же сказала, когда сворачивали на проселочную. Но вы так орали, что не услышали.
– Твою ж мать….
Анжела три раза бибикает, и ворота автоматически открываются. Мы въезжаем на территорию, где нас приветствую два охранника. Слышно, как лают сторожевые собаки.
Я с ужасом понимаю, что дороги назад уже нет. Ну что ж, раз так – будь что будет.
Мы втроем выходим из машины. Анжела здоровается с охранниками и болтает с ними как со старыми приятелями.
Один из них проводит нас по вымощенной гранитной дорожке в большой дом из оцилиндрованного толстого бревна, похожий на большую старинную усадьбу девятнадцатого века.
В доме мы размещаемся в уютной гостиной, обставленной старой мебелью и слабо освещенной видавшим виды тканевым винтажным абажуром. С потолка свешиваются многочисленные пучки засушенных ароматных трав и сухоцветов. Через открытое окно из сада доносится пение сверчков.
Появляется женщина во всем черном лет пятидесяти и молча жестом приглашает нас к столу с настоящим советским самоваром. Стол сервирован на три персоны, то есть на нас.
– Здравствуй, Антонина, – здоровается с ней Анжела.
Та молча ей кивает и жестом приглашает за собой.
– Девочки, Антонина – глухонемая, – объясняет нам Анжела. – Вы садитесь за стол и пейте чай с баранками. А я пошла к бабе Евдокии. Да, и договоритесь, кто из вас пойдет после меня. И не переругайтесь тут! – грозит она нам пальцем и исчезает в темном коридоре вслед за Антониной.
Мы с Натали разливаем в чашки ягодно-травяной душистый чай из заварочного чайника и доливаем воду из горячего самовара. Сидим за столом и послушно пьем чай с баранками. От чая вскоре становится так хорошо, спокойно… и очень хочется спать.
Прикорнув на диванчике, я не замечаю, как засыпаю.
Через какое-то время меня будет Натали:
– Твоя очередь идти к бабе Евдокии.
Спросонья я не сразу соображаю, где я, и с недоумением осматриваюсь.
– А ты уже у нее была?
– Была, – коротко с каменным лицом отвечает Натали.
И я догадываюсь, что то, что она услышала от бабы Евдокии, ей совсем не понравилось.
– И как?
– Иди уже! – торопит она меня.
Я вскакиваю с дивана и приглаживаю волосы.
Анжела сидит за столом и пьет чай как индийский будда – уставившись прямо перед собой отсутствующим невидящим взглядом. Скорее всего, ей тоже не очень понравилось то, что сказала ей баба Евдокия, и она переосмысливает услышанное.
Мне становится не по себе, и только я думаю о том, как бы незаметно свалить, как глухонемая Антонина жестом приглашает меня идти за ней.
