Граф глубоко вздохнул и повернулся к девушке.
– Дамы при дворе – пешки в шахматной игре, которую играют их отцы и мужья. Их привязанности и добродетели покупаются и продаются по прихоти мужчин и их ценность часто определяется уровнем интереса тех, чьи намерения далеки от чести.
– Что вы имеете в виду? – Озадачилась Катя.
– Простите, зря я развил эту тему. Возможно, лучше спросить вашего отца. Скажу лишь, что я мог полюбить лишь чистую и неиспорченную женщину.
– Значит ли это… – Снова запылали щеки.
– Я полюбил вас с первого взгляда, Екатерина Владимировна.
Катя решила, что сейчас самое время.
– Ваше сиятельство, моя кузина Анна была моей спутницей с самого раннего детства.
– Ни слова больше. Если вы пожелаете, я буду приветствовать вашу кузину как члена мое семьи. Но вам нужно спросить разрешения у отца.
– О, он не будет возражать! Он знает, что мы неразлучны.
– И все же спросите отца. Если он позволит, ваша кузина отправится с нами сразу после свадьбы.
– Благодарю вас, Ваше сиятельство.
Намного спокойнее, если Анна окажется рядом. Катя была достаточно умна, чтобы понимать – неизвестно, как поведет себя граф после свадьбы, когда она и ее приданое окажутся в его руках.
Она обернулась и посмотрела на Анну, слышавшую их разговор. Щеки подруги раскраснелись, глаза блестели, темные пряди выбились из прически – восхитительна, как всегда.
И девушка впервые подумала: а не разумнее ли оставить Анну здесь?
Глава 5. Наши дни.
Ника встретила Кирилла у ворот и они прошли к внедорожнику, припаркованному на стоянке за домом.
– Ты сказал Леону, куда едешь?
Кирилл усмехнулся. – Я сказал ему, что мы поедем кататься. Я люблю Леона, он один из моих лучших друзей, но известен тем, что перехватывает чужие идеи, поэтому я решил оставить наше приключение в тайне.
– Ты сказал, что поедешь кататься со мной? – Внезапно Ника почувствовала себя неловко. Она представила, как четверо оставшихся в усадьбе обсуждают их отсутствие после того, как она так открыто позвала Кирилла обсудить что-то личное.
– Конечно. Готовься, он задразнит нас, когда вернемся.
Ника пожала плечами. На самом деле ее не столько пугало поддразнивание, сколько бесполезная поездка и то, что ее могут посчитать никчемным писателем. Собственно, она такая и есть…
Первым делом они направились в библиотеку.
Их радушно встретила пожилая женщина, посетовавшая: вряд ли найдется что-то интересное для приезжих из больших городов, все теперь в интернете читают. Кирилл поинтересовался своими книгами, женщина вспыхнула, заохала, притащила целую стопку и с надеждой попросила автора расписаться на каждой книге.
– Вы тоже писательница? – Спросила она у Ники.
– Начинающая, – покраснела девушка. – Я… блогер.
– На самом деле она любит слушать занимательные истории и рассказывает их своим подписчикам,– выручил Кирилл.
Откуда он знает про блог? Неужели наводил справки?
– Ну, историй у нас множество.
– Например, про исчезнувшую графиню?
– А, так вы уже слышали. Да, эту у нас особенно любят. Секреты притягательны.
– И что говорят?
– Только то, что она была молода и красива и безумно любила своего мужа.
– А он ее?
– Так гласит история, но кто на самом деле знает, что чувствовали друг к другу два человека почти двести лет назад? Граф так и восстановился и больше никогда не жил на острове. Переселился в усадьбу, где вы сейчас отдыхаете. Но долго не прожил, его брат Георгий унаследовал титул и земли и обеспечил продолжение рода. Это все, что выглядит фактами, а не легендой.
– А можно где-то найти дополнительную информацию о семье?
– Попробуйте поговорить с отцом Даниилом. Это настоятель Никольской церкви. Ревностный краевед.
– А он будет говорить с незнакомцами?
– Поверьте, вам не удастся его заткнуть! – рассмеялась библиотекарь. – если речь идет об истории этих мест… – Она понизила голос, чтобы не мешать немногочисленным посетителям, рывшимся на полках с книгами. – А еще есть местный учитель истории, Михаил Васильич. Я перешлю вам адрес его электронной почты.
Ника радостно закивала.
– Вы же дадите мне адрес?– Библиотекарь смотрела на Кирилла. – Если вы пробудете тут некоторое время, может быть мы устроим встречу с читателями? Не смотрите, что у нас маленький городок, у нас даже есть книжный клуб, раз в две недели по четвергам.
– Обычно лучше всех историю семьи знают потомки. – Сказал Кирилл, записав свой адрес электронной почты.
– Не в этом случае. У Леоновых никого не осталось.
– Но хозяйка литературной усадьбы унаследовала ее от родственника.
–Ха! – фыркнула библиотекарь. – В лучшем случае от очень дальнего родственника.
– Леонов, да. – Высунулся из-за полок пожилой мужчина. – Дмитрий Леонидович. Вроде не старый еще был. Одинокий, так никогда и не женился. Бобылем жил, поэтому усадьба и досталась племяннице. Самый счастливый день в ее жизни, эдакое-то богатство в Тмутаракани. Кому б оно сдалось. А она вишь, гостиницу сделала, как там ее, усадьбу. Говорят, до этого работала в каком-то гостевом доме, а вишь, накопила деньжат.
– Были другие претенденты? – поинтересовался Кирилл.
– Нет, никого. На самом деле никто никогда не слышал об этой племяннице, пока она не появилась за несколько месяцев до смерти Дмитрия. Приехала за ним присматривать.
– Так она по завещанию получила усадьбу?
– Вроде. Вообще он в конце немного умом тронулся. Вот до чего одиночество-то доводит. Пил много по молодости. Но она действительно о нем заботилась.
– А как он умер? – Почему-то поинтересовалась Ника.
– Во сне, говорят. Все к лучшему, мужик-то не старый, а в конце имя свое не помнил. Альцгеймер! – Мужчина почти прошептал это слово. – Я книжки читаю, ум острый, как гвоздь! Вот что значит оставаться в форме. И собираюсь прожить так до последнего вздоха.
– Ну, от нас это не зависит, – тихо сказала библиотекарь.
* * *
–Твои книги жестоки? – Спросила Никола, когда они ехали в сторону церкви.
– Я не сторонник неоправданного насилия, но описываю вещи такими, какие они есть, а в современных преступлениях всегда много жестокости.
– И тебе нравится это описывать?
– Нет, но я люблю выстраивать интересный сюжет. Меня интересует психологическая мотивация преступления. Существует много разных причин, по которым люди убивают. Для большинства людей нужно что-то из ряда вон выходящее, чтобы склонить их к убийству, но некоторых достаточно подрезать на дороге, чтобы они выхватили нож. Эти люди кажутся совершенно нормальными и уравновешенными, когда вы общаетесь с ними.
Ника подумала, как мало мы знаем о людях вокруг нас. Порой доверяем человеку, полагая, что мы в безопасности. Что она знает на самом деле о своих соседях в усадьбе, и даже о Кирилле?
– Здравствуйте! – С энтузиазмом поприветствовал их довольно молодой батюшка, невысокий, худощавый, с жиденькой бородкой клинышком.– Варвара Михална из библиотеки звонила, сказала, что у вас есть вопросы.
– Да, она сказала, что вы местный историк.
Худые щеки священника порозовели от удовольствия. – Если бы не Церковь, я бы занимался историей. Моя мечта – написать книгу об истории нашего края. Может, когда-нибудь, когда будет время, – сказал он, мечтательно улыбнувшись.
Ника не успела поинтересоваться, чем занят священник между службами, он сам сообщил, что «окормляет» сразу три прихода довольно далеко расположенные друг от друга. – В двух деревнях на службу приходит пара старушек, и все. Да и здесь как лето, все в своих огородах, не до Бога. – Отец Даниил погрустнел, – А служить надо, как не служить? Главное машинешка бы не развалилась, денег на новую взять неоткуда. А без нее как до деревень доберешься…
Ника вспомнила известные на всю страну монастыри Серафимовска, сияющие золотом новеньких куполов. Видимо до глубинки у церковного начальства руки не доходили или смысла не видели, пусть такие, как отец Даниил сами тут как хотят управляются.
– А пойдемте к нам, чаю попьем! – Меж тем снова повеселел священник.-Матушка обрадуется гостям.
Одноэтажный деревянный дом на соседней от церкви улицы сиял свежевымытыми окнами. А матушка оказалась на удивление современной, чем сразу понравилась Нике, ожидавшей увидеть унылую тетку в длинной юбке и платке. Олеся, так сразу представилась «матушка», щеголяла в узких джинсиках и футболке, светлые волосы завязаны в хвостик. Она тепло встретила гостей и побежала ставить чайник, пока отец Даниил проводил их в комнату, согретую солнечным светом.
Гости устроились на стареньком диване, а священник напротив, в кресле с подголовником.
– Так вы хотели узнать о графах Леоновых?
Он засиял, когда Олеся вошла в комнату, неся нагруженный поднос. Поставила на журнальный столик и улыбнулась сначала мужу, потом Нике, прежде чем налить каждому по чашке чая и предложить кусочки домашнего пирога. Выпечка была явно домашней, чай пах травами, и девушка позавидовала еще молодой паре, заметно, что в этом доме царит полное взаимопонимание.
– Давайте сначала совершим небольшой экскурс в историю. Вы знаете о расколе в православной церкви?
– Только в теории.
– В 1653 году патриарх Никон и царь Алексей Михайлович затеяли церковную реформу для унификации богослужебного чина с греческой церковью и прежде всего – с церковью Константинопольской. Часть общества эту реформу не приняла, стояла за старые обряды.
– Боярыня Морозова, -вспомнила Ника.
Священник кивнул. – В том числе. Многие верующие восприняли реформу как отступление от веры отцов и дедов, часть посчитала, что из-за реформы Никона русская православная церковь отступила в латинскую веру, как и греческая и вместе с этим отступлением наступила эра антихриста. Ну, и не будем забывать малограмотность приходских священников и монахов, их неспособность осмыслить новые богослужебные книги. И любые перемены воспринимались крестьянами как угроза собственной жизни и встречались с большой опаской. В результате случились почти военные действия, с обстрелом Соловецкого монастыря, например. Вы слышали про стрелецкий бунт?
Ника покачала головой.
– Ну в школе же учили! – обиделся отец Даниил, надо же, родную историю не знают!– Так вот возврат к старой вере был одной из его причин. В общем, много народа полегло за старую веру. А в Серафимовске всегда было сильно старообрядчество, сюда в скиты в непроходимые леса уходили они от гонений, а купцы серафимовские в большинстве своем старой веры придерживались. Старообрядческие поселения и иноческие скиты на реке Керженец начали планомерно уничтожаться Петром I, насельников умерщвляли и отправляли на каторгу. Много монастырей в то время разорили.
Ника вздохнула. В голове не укладывалось, как такое могло происходить. А отец Даниил продолжал.
–В 1864 году царь Александр II вернул старообрядцев, лояльных к власти, в поле закона. Им позволили открыто совершать богослужения, учить детей в своих школах, занимать некоторые должности, посещать зарубежные страны. Так упразднились гонения на старообрядцев, хотя в некоторых местах это еще происходило, вот с монастырем в Леоново так и случилось. Тогда деревня вообще никакого имени не носила, это по имени усадьбы ее потом прозвали. Тут до сих пор легенды об усадьбе ходят. Знаете, как ее тут называли? Домом упыря.
– Ох ты, так граф что, вампиром был? – засмеялась Ника.
– Что вы, ну какие вампиры! Жесток был Дмитрий Леонов, боялись его до дрожи. Говорили, что разорил он монастырь из-за денег и ценностей, которые там хранились, а монахинь всех поубивал.
– Дворянин? Ничего себе.
– Думаю, это просто сказки. Крепостное право отменили совсем недавно и крестьяне по-прежнему боялись барина. Да и зачем ему на своей земле монахинь убивать? Я не нашел прошений графов Леоновых, но известно, что в конце концов им передали земли на острове.
– Отец Даниил. В усадьбе работает Николай… фамилии я его не знаю, но может, поймете о ком речь. Вроде он отсюда, хозяйка сказала, что хорошо знает эти места. Странный он, не захотел говорить о легенде.
– А он ни с кем говорить не хочет. Поэтому в глушь и уехал. Человек не бедный, два продуктовых магазина ему принадлежит в Гаврилове, но вот…
– А почему он вдруг уехал? – Спросил Кирилл. – Что-то случилось?
– Случилось. – Вздохнул священник. – Сестра у него погибла в прошлом году. Магазины ее были, ему по наследству достались.
– Несчастный случай?
– Можно и так сказать.
– В каком смысле?
– Нехорошо это, такие вещи обсуждать. захочет Николай- сам расскажет. А так… Вам, кстати, вот что будет интересно.– Отец Даниил встал, ставя точку в разговоре о Николае, вышел из комнаты, что-то перекладывал, шелестя бумагами, за стеной. Вернулся с фотографиями.– Теперь от кладбища ничего не осталось, там ферму построили, захоронениям-то почти двести лет. Я тогда мальчишкой был, а уже интересовался историей. Вот, снял на пленочный аппарат.
На черно белых фотографиях красовалось заброшенное кладбище, вернее, старинные надгробия. Ника поежилась, не понравилось ей странное хобби мальчика, надо же, еще и могилы фотографировал… извращение какое-то, и не надо говорить, что это из любви к истории. Она попыталась рассмотреть стёршиеся надписи на старом камне.
Кирилл взял фотографию, навел на нее камеру мобильного телефона и увеличил. Ника бы и не догадалась так сделать, щурилась, разглядывая почти не видимые буквы.
«Граф Петръ Петровичъ Леоновъ скончался 24 ноября 1854 года 54 лътъ»
На других надгробиях с теми же ятями и прочими архаичными буквами было написано «Георгий и Александра Леоновы», имена еще можно разобрать, даты не понятны даже при увеличении.
– А вот и наш демонический граф,– отец Даниил показал следующую фотографию. Дмитрий Леонов. Умер в возрасте сорока двух лет. Год вроде 1880, уже тогда было не разобрать цифры.
– А супруга? Графиня Леонова, которая по легенде исчезла?
– Ее могилы на кладбище не было.
– Может, просто не нашли?
