– В том-то и дело, господин дознаватель, – развел руками консьерж. – С момента постройки никаких проблем не имелось, кроме, разве что, всякой мелочовки. То стационарный Лей-щит барахлит, то генераторы из строя выйдут, лифты могут не всегда работать. Но это все и всего чинилось быстрее, чем жильцы успевали ощутить дискомфорт.
– А…
– А изменилось вот, год назад. Вам продолжить? Мальчик из окна выбросился. Девочка вышла в коридор и… пропала.
– Прям пропала?
Консьерж кивнул.
– Больше никто и никогда не видел. Будто сквозь землю… простите – сквозь стены прошла и исчезла, – моряк хмыкнул и продолжил. – И это не говоря про блуждающий запах тухлятины. На разных этажах, в разных квартирах постоянно жаловались. Мы все искали, смотрели, но нет. Ничего не нашли. Ну и, разумеется, жильцы жалуются на жуткие ночные кошмары, на крики, на вой, плач опять же.
Арди, услышав последнее, подался вперед.
– Простите, господин, – обратился он к консьержу. – А тухлятина не отдавала серой?
Моряк ненадолго задумался.
– Вроде кто-то что-то о таком говорил, да. Но сам я запаха не чувствовал.
– А кошмары? – продолжил Арди. – Они связаны с умершими родственниками?
– И друзьями, – подтвердил консьерж.
Ардан обреченно вздохнул, что не скрылось от взгляда далеко не обрадованного Милара. Скорее даже напротив. Он, будто, подспудно надеялся, что консьерж ответит отрицательно на хотя бы один из вопросов юного волшебника.
– А крики, вой и плач всегда женские? Ни детских, ни мужских, ни таких, что могли бы издать животные?
– Только женские, – консьерж отрицательно покачал головой и замер. Бывший моряк не был дураком. И он смог привыкнуть к происходящему только потому, что в глубине души, искренне и откровенно считал происходящее чем угодно, только не тем, что могло бы быть связано с изнанкой мира, где обитают всякие твари, роются в своих пыльных трудах Звездные Маги и все еще звучит далеко эхо позабытого искусства Первородных.
Моряк не верил в сказки писателя Ригланова. Не хотел в них верить. И наивно полагал, что это неверие служит ему надежным, непробиваемым щитом.
Вот только сказки имели на данный счет свое собственное мнение…
Спящие Духи, если Милар находил разительно отличающимися миры богатых и простых жителей столицы, то вот Арди видел, как сильно разнились миры, где жили обыватели и Звездные маги.
Консьерж все бледнел и бледнел, руки его тряслись сильнее, а взгляд не сходил с погон, посоха и гримория Арди.
– Так это… – начал было он.
– Давайте ключ, любезный, – постучал по столешнице Милар. – От замка.
– Твердь.
– Что?
– Господин Ле’мрити назвал свой этаж Твердью.
Капитан, не скрывая своего отношения, презрительно хмыкнул.
– Ну, лишний раз убеждаюсь, что большие деньги не всегда означают наличие вкуса.
– Ваша правда, господин дознаватель, – и, бледнее света Лей-ламп, отражавшихся на столешнице, достал ключ. В отличи от своего двоюродного брата, отпиравшего семьдесят вторую квартиру, этот выглядел сродни замку, вход в который столь ревностно берег.
В два раза больше, выкованный, явно, вручную, оформленный под старину, он вполне мог служить в качестве пресс-папье. С ручкой в форме свившейся кольцом змеи и самим ключом с громадными, будто ржавыми зубьями, тот выглядел чересчур уж вычурно в современном здании.
– Благодарю, – Милар забрал ключ и уже развернулся было к лифтам.
– Вы туда надолго? – с опаской, прежде отсутствовавшей в голосе, спросил консьерж.
– Надеюсь, любезный, что нет.
– Тогда… если вас долго не будет… может отправить посыльного за кем-нибудь?
Милар обернулся в пол-оборота и приветливо улыбнулся.
– Спасибо за вашу помощь, господин. И за вашу службу, – капитан кивнул на татуировку на руке. – Но с этой проблемой мы с напарником разберемся сами. Да, напарник?
Ардан кивнул. Он надеялся, что уверенно. Но, судя по взглядам Милара и моряка – получилось не очень.
Вместе с капитаном они подошли к лифтам, где их встретили еще двое работников. Вполне себе обычной внешности, в дежурных кителях желтоватого отлива с яркими, медными пуговицами. В белых перчатках и фуражках с лакированными козырьками. Они слегка тряслись, а во взглядах читалась немая мольба. Искренняя просьба не заводить с ними разговоров.
– Нам туда, – коротко произнес капитан.
Один из лифтеров нажал на кнопку и, буквально через мгновение, перед ними открылись двери просторной кабины. С вишневыми панелями, позолоченной приборной доской с рычажками и кнопками, и полом, укрытым ковром с высоким ворсом.
Милар уже собирался было ступить внутрь, как Ардан поймал его за плечо.
– Плохая мысль.
– Ой, напарник, давай только не сейчас с этим твоим лифто-ненавистничеством.
– Сейчас не про это.
– Н-да? – цокнул, прищуриваясь, Милар.
– Лифт не самое безопасное средство передвижение в этом доме, – пояснил Арди.
От его слов лифтеры еще больше побледнели и тайком переглянулись друг с другом. Кажется, если Ардан все правильно понял, то сегодня управдом получит два заявления об увольнении. А может и все четыре…
– Вечные Ангелы, господин маг, там же почти тридцатый этаж.
– На который мы поднимемся живыми, – стоял на своем Ардан.
Милар вздохнул и покачал головой.
– Это точно не из-за твоей фробии.
– Фобии.
Капитан весьма выразительно сдвинул брови.
– Нет, не из-за неё, – покачал головой Арди. На сей раз он был предельно серьезен.
– Проклятье, – еще раз вздохнул Милар и, прикоснувшись двумя пальцами к шляпе, попрощался таким образом с лифтерами. Те, видимо, из последних сил сдерживались, чтобы прямо сейчас не побежать прочь из проклятого здания.
Хоть небоскреб и не являлся, технически, проклятым. Просто в нем поселилось нечто, что не имело право здесь находиться.
– Тридцатый, блять, этаж, – выругался капитан и направился к лестницам.
Каждый раз, когда Арди оказывался в подобного рода домах – очень дорогих и красиво отделанных, он обращал внимание на лестницы. Они служили своеобразной обратной стороной богатства. То, на что обычно никто не обращает внимания. Особенно там, где уже имелись лифты…
Замковая Башня не стала исключением. Здесь, как и у её сестер и братьев, между этажами вилась обыкновенная, бетонная конструкция, усиленная железными прутьями. Своеобразная каменная юбка, нанизанная на стальной каркас.
И теперь по ней поднимались Ард с Миларом. И если первому подъем давался легко, ничуть не сбивая дыхание и не нагружая ноги (ну ладно, может только немного и то – исключительно из-за бодрящих отваров!), то вот последний то и дело, приблизительно каждые пять этажей, брал перерыв, чтобы отдохнуть.
– Так… ладно… – на одном из таких привалов, вытирая пот со лба, расстегивая пиджак и пуговицы жилетки, тяжело дыша произнес Милар. – Давай… ты немного… отвлечешь меня… полезным рассказом… кого мы идем… выселять…
Ардан, не сбивший дыхания, чувствуя лишь небольшую усталость в слегка занемевших конечностях, непроизвольно проверил на месте ли гримуар.
За окном бушевала гроза. Заливая небо черными тучами, та гремела среди крыш домов, исчезающих среди вспышек удаляющихся огней города, стелющегося у подножия небоскреба. И молнии сверкали неустанно, прыгая с одной тучи на другую, рассекая их сияющими лезвиями искрящихся клинков.
Плохая ночь.
Худшая из тех, что могла бы сопровождать их в предстоящем деле.
– Это Плакальщица.
– Че…го?
– Плакальщица, – повторил Арди и, спохватившись, поспешил пояснить. – Их еще называют Белы…
– Белая Женщина? – переспросил отдышавшийся Милар. – Та, что ходит в белом по домам и предвещает беду? Что-то вроде предвестника смерти, войн и всякой прочей дряни?
Ардан кивнул.
– Но это ведь… детские сказки.
– Частично, – Ардан приставил посох к стене и почти уперся лбом в оконное стекло. Его прохладная поверхность лизнула кожу, напоминая прикосновения ледяных хлопьев Алькадских Снегопадов. – Плакальщицы, Белые Женщины, Банши… у них много имен. На деле это народ Фае. Летний Двор. Их суть, это весна. Цветение. Рождение всего нового. Просыпающаяся жизнь. И потому все, что является антиподом данных понятий, причиняет им боль. И кричат от этой боли. Порой так громко, что слышат даже люди.
Арди замолчал. Он читал о Плакальщицах в книгах и свитках Атта’нха. Люди и Первородные считали их простыми духами весны. Фае же называли – “несчастными Весенними Девами”. Несчастными, потому что вместе с приходом новой жизни, они всегда страдали от соседствующей рядом смерти.
В целом – безобидные создания, разве что их крик мог напугать, а если не быть осторожным, то и сделать больно. Но не настолько, чтобы причинить сколько-нибудь серьезный вред.
– То, что ты описываешь, напарник, не сильно вяжется с происходящим.
– Потому что это не обычная Плакальщица, Милар, – пояснил Арди, сжимая руками подоконник.
– Мне сейчас, господин маг, почему-то не очень нравится твой настрой…
– Мне тоже, – кивнул Арди. Очередная молния разрезала небесный свод и в отражении её вспышке на стекле, юноша видел собственное лицо.
Щеки действительно сильно впали, под глазами пузырились мешки, а кожа немного посерела. В какой-то степени, они с Аверским становились все больше и больше похожи.
– Это Бездомная, – продолжил Арди. – Её суть извращена. Она больше не радостный дух весны, а злобное создание. Вместо того, чтобы приветствовать жизнь, она привечает смерть. Боль. Разрушение. Она призывает обстоятельства, которые складываются таким образом, чтобы люди страдали. А она питается их болью.
Милар выпрямился, оторвался от стены, служившей ему опорой.
– Нельзя призвать обстоятельства, господин маг, – капитан похлопал напарника по плечу. – Люди сами строят свою жизнь. А если там какой-то дух… ты, вроде, рассказывал, что волчица учила тебя, как прогонять Бездомных Фае.
– Бездомных – да.
– Значит, дело плевое, – обрадовался капитан.
Арди промолчал.
Пнев нахмурился.
– Плевое, ведь, да?
Ардан сжал подоконник сильнее. Сердце билось так быстро, что почти заглушало грохот весеннего грома, царственно шествовавшего по крышам Метрополии.
– У одной Плакальщицы, даже могущественной, не хватило бы сил, чтобы сотворить все то, о чем нам рассказали. И, уж тем более, не хватило бы, чтобы окутать своей силой тридцать этажей.
– Почему? Фае, в сказках, весьма сильные твари. Или их там несколько?
Арди пропустил колкое “твари” мимо ушей.
– Железо. В небоскребе тонны железа и стали. Так что Фае здесь, как и во всей Метрополии, весьма ограничены в силах, – перед глазами Арди всплыла сцена в кафе-мороженном. – И если они и появятся в городе, то лишь на пару минут, не более того. Затем не выдержат. А она живет тут уже больше года.
– Получается, что…
– Эта Бездомная уже перешла черту.
Милар шумно сглотнул. Арди его прекрасно понимал.
– Ты уже рассказывал, господин маг, про Бездомных фае, которые перешли черту, – Милар повернулся к лестнице и посмотрел наверх. – Получается, там… демон?
Ардан немного дергано кивнул. Там, в замке, на крыше небоскреба Нового Города, жил демон. Самый настоящий. Такой же, как тварь, едва было не уничтожившая прошлым летом целый поезд. И уничтожила бы, если бы не Март и не его артефакт.
– А у нас есть что-то против демона?
– Оптимизм, – не очень уверенно предложил Арди.
– Смешно, напарник. Но меня радует сам факт того, что юмор тебе не чужд.
– Я не шутил, – возразил Арди. – Позитивные мысли на некоторое время сберегут нас от влияния Плакальщицы. Тем более она, скорее всего, не очень сильна, иначе бы не стала сидеть взаперти.
– Обнадеживает, – Милар расстегнул клепки на кобуре и развязал тесемки над эфесом сабли. – Её застрелить или порезать можно?
