– Месячные скоро, гормоны шалят, не обращай внимания, – ответила, собравшись с духом. Голос дрожал, ну и пусть. От слез тоже дрожит.
Ненавидела моменты, когда выглядела перед ним неидеально. Однажды чуть со стыда не сгорела, когда у меня стрелка на чулке пошла во время новогоднего корпоратива. Извелась вся, себе вечер испортила. Роме.
Грызла себя потом до весны, заглаживала вину как могла. Из шкуры вон лезла, стараясь доставить удовольствие в кровати, на кухне и в доме.
– Уверена, коть? – спросил муж, не убирая руку с моей шеи, продолжая изучать пальцами позвонки.
– Угу, не смотри на меня, пожалуйста, я на чучело похожа. – Прикрыла одной рукой заплаканное лицо с растекшейся тушью, второй – из сумки на коленях достала влажные салфетки.
Отвернулась от мужа и тщательно стерла растекшийся макияж. Грязные салфетки скомкала и застыла, не представляя, что с ними теперь делать.
– Давай сюда, коть. – Рома мягко забрал у меня салфетки, кивком указал на картонную подставку с кофе и пакет. – Перекуси пока.
Не поверил, конечно, моему объяснению, но ничего не сказал. Вышел из машины и направился к урне у магазинчика, торговавшего алкоголем. По пути наклонился, поднял с асфальта трусики, скомкал их вместе с салфетками. И виду не подал, что ему знакома эта тряпка.
У меня появилась минутка, чтобы успокоиться. Вернее, муж мне ее дал. Рома слишком хорошо меня знал, выучил за годы брака, а вот я его нет. Привычки, запах, тело, татуировки, но не его самого.
Первоначальный шок прошел. Голова заработала. Может, я вообще зря беспокоюсь и всему найдется объяснение? Не представляю какое, но вдруг. В любом случае нельзя пороть горячку.
Взяла стаканчик с кофе, отпила. Поморщилась, вместо своего любимого ванильного рафа схватила американо Ромы.
Зато кофе отрезвил.
Глубоко вдохнула, выдохнула.
Подождала, когда Рома вернется за руль. И пошла в атаку.
– Ром, а можно я с тобой в Красноярск полечу?
Муж усмехнулся:
– Кать, ну какой Красноярск? Я в тайгу выживальщиком еду, что ты там делать будешь? Ныть, что мошкара заела?
– Я репелленты с собой возьму. Буду готовить, за лагерем смотреть.
Ромка покачал головой:
– Там тайга, Кать, тебя же и в простой лес не вытащить…
Я никогда не рассказывала Ромке, почему до паники боюсь остаться в лесу одна. Это было слабостью, а я не хотела, чтобы муж считал меня слабой.
Вот только теперь точно знала, что Ромка собирается не на игру дурацкую. Просто хочет провести две недели с любовницей, отключив телефон, чтобы я не звонила. В тайге ведь нет связи. Идеальная отмазка.
Внутренности скрутило в тугой узел. На охоту в тайгу муж тоже часто отлучался. На две, а то и три недели.
А я дура, верила, ждала, тосковала…
– Ром, я…
Меня прервало сообщение, упавшее на мобильный мужа. Телефон лежал на бардачке между сиденьями. Я не успела прочитать сообщение, лишь увидела, что писала Лиса-Алиса.
Тварь!
Муж взял телефон, написал что-то в ответ.
А меня прорвало, выдержка и осторожность полетели ко всем чертям. Голос снова задрожал, а из глаз потекли слезы.
– Ром, как давно ты ее трахаешь? – Вопрос прозвучал так банально, что захотелось выть.
Глупо было надеяться, что муж ответит. Он и не ответил, разумеется, его взгляд быстро стал ледяным, чуть насмешливым. Рома покачал головой, переставил подставку с кофе на бардачок и завел двигатель.
– Ром? – Голос предательски дрожал, подбородок тоже. Ни хрена я не успокоилась.
– На глупые вопросы я не отвечаю, – отрезал муж и невозмутимо выехал на дорогу.
Вот и выяснили отношения.
Теперь он будет молчать до самого салона красоты, куда обещал подвезти меня перед офисом.
Мне оставалось только заткнуться и вариться в сомнениях, отчаянии и агонии. Старалась не смотреть на мужа, потому что стоило пробежаться взглядом по родным чертам, как все подозрения и факты казались глупостью.
Самое главное – я не понимала, где оступилась.
У нас же все было хорошо. В доме, сексе, взаимопонимании. Я не изводила его истериками по поводу долгих отлучек. Думала ли, что он мне изменяет? Конечно. Но Рома ненавидел истерики, и мне не оставалось ничего другого, кроме как плавиться в подозрениях, изводить себя и стараться стать идеальной женой.
– Кать, хватит. – Рома прервал поток беспорядочных, роящихся в моей голове мыслей.
– Я молчу.
– Ты громко думаешь. – Муж припарковался у салона красоты.
У меня глубокая эпиляция по плану, антицеллюлитный массаж, обертывания для свежести кожи. Все, чтобы не разлюбил, не бросил. Я так старалась соответствовать уровню женщин, с которыми Ромка встречался до меня. Выходит, зря? Я все равно была недостаточно хороша для него.
Она красивая. Его Лиса-Алиса. Блондинка… не зря же говорят, что блондинок мужики любят больше, а я рыжая. Мать все детство твердила, что с такими веснушками и непослушной кудрявой копной волос никто в меня не влюбится.
Проблему с торчащими в разные стороны кудряшками решили средства укладки и утюжок. Веснушек, если прятаться от солнца, тоже становилось меньше.
Страшила. Вспомнилось прозвище, прицепившееся в школе. Так мать меня назвала при всем классе, когда у меня лопнула резинка для волос, и весь оставшийся день я проходила с непокорными, точащими кудряшками.
Страшилой я и осталась, что бы ни делала.
До замужества с комплексами мне помогала справляться агрессия. Одежда и макияж в стиле «не подходи – убьет». Ромка подошел, хотя я долго не могла поверить, что заинтересовала его по-настоящему. Ершилась, отшивала. Он завоевывал меня, как крепость. Бастион за бастионом. И как же приятно было наконец-то сдаться в плен.
Сейчас в крепости назревал бунт.
Нет, не смогу притворяться и держать все в себе. Пусть весь мир в труху! Пусть больно адски, но я хочу, чтобы он сам признался!
– Я в твоем бардачке нашла чужие женские трусы. Может, объяснишь, как они туда попали? – Еще немного – и перейду на визг.
– Нет, они не мои. – Ромка побарабанил пальцами по рулю, терпеливо дожидаясь, когда я выйду и перестану его донимать. Спокойная, расслабленная поза доводила меня до бешенства.
И муж это прекрасно знал. Обычно чем сильнее злилась я, тем спокойнее становился Рома.
Мне хотелось уколоть его, вывести на эмоции. Понять, что ему не все равно, что он хоть что-то еще ко мне чувствует.
Мне эгоистично, по-сучьему захотелось сделать ему больно. Надеясь, что моя собственная боль утихнет.
– Я трахалась с Милославом. Спала с твоим лучшим другом, и мне это нравилось, – процедила ядовито. Врала безбожно. У меня никогда не было других мужчин, кроме Ромы. Он стал моим первым и шесть лет оставался единственным, но, начав врать, уже не могла остановиться. – Не только ты развлекаешься на стороне, Ром. Это очень удобно, когда мужа неделями не бывает дома, можно позволить себе всякое.
Муж перестал выбивать дробь на руле, наконец-то я привлекла его внимание. Но сразу же об этом пожалела. В голубых глазах сверкнула ярость. Моментально сменившаяся лютым морозом.
– А знаешь, коть, я передумал насчет игры. Хочешь – полетели со мной в тайгу, – произнес Ромка таким тоном, что моя истерика сразу стухла, а по спине пробежал мороз.
Нехорошее предчувствие сжало горло ледяной ладонью, не давая вдохнуть. Возникло стойкое чувство, что охотиться муж собирается на меня.
Но упрямство, ядовитое, жгучее упрямство не позволило сказать: «Нет».
– С удовольствием, Ром, – процедила, понимая, что ввязываюсь в игру, которая может стоить мне жизни.
Глава 2
Сказать было больше нечего, и я вышла из машины, не удержалась, громко хлопнула дверью. Ромка ненавидел, когда я так делаю, но сейчас хотелось творить все ему назло. И на игру чертову я поеду, пусть даже не надеется, что остыну и позволю ему и дальше трахать у меня за спиной эту белобрысую тварь.
Дождалась, когда «Аурус» затеряется в потоке машин, и набрала лучшей подруге Ленке. В двух словах описала ситуацию. Подруга сразу же предложила приехать, завалиться в ресторан и напиться самым непотребным образом, но меня больше интересовал ее муж, известный адвокат.
Призрак развода обретал все более ясные очертания: если Рома не прикончит меня в тайге, я прикончу его в зале суда. Надеюсь.
Очередь к адвокату была длиннее, чем в советские времена на установку телефона. Но благодаря вмешательству подруги он меня принял. Выслушал. От дела не отказался, но предупредил, что без брачного договора я, скорее всего, получу ноль без палочки.
Мирно… не хотела я мирно. Да и поздно уже, сорвавшихся сгоряча слов про измену не вернуть. Но понимала, что он прав. Ни один человек в здравом уме не пойдет против Романа Морозова. Это у меня выхода нет.
Ромка запрещал мне работать. Говорил, что я не должна гнуть спину, мое дело – забота о нем, домашний уют и самореализация в любой выбранной сфере, не подразумевающей заработок.
Понимала, почему он так себя ведет. Его мать сгорела раньше времени, впахивая на двух работах, чтобы вырастить троих детей. Отец был лодырем, долго не держался ни на одной работе. Валялся на диване целыми днями и размышлял о гибнущей интеллигенции.
Трудное детство наложило отпечаток, и Ромка даже слышать ничего не хотел, когда я заикалась о найденных вакансиях. Он мужик и должен обеспечивать семью. Точка.
Другая бы на моем месте жила и радовалась, но я не могла. Мне все время хотелось доказать мужу, что он не ошибся, выбрав меня. Показать, что я тоже на что-то способна.
Работать устроилась втайне от него. Сейчас смешно вспомнить, как я украдкой уезжала в офис строительной компании. Радовалась первой зарплате и чувствовала себя самодостаточной. Счастье длилось полтора месяца. Однажды Рома пришел в офис, где я работала, и через пять минут меня уволили. Точка.
Муж мне ни в чем не отказывал, не ограничивал в средствах, и постепенно я привыкла.
Вот только теперь, после развода, идти мне некуда. За душой ни гроша, да и жилья нет. К родителям я бы не поехала и под угрозой расстрела.
Адвокат советовал мне потянуть время, пока он изучает все обстоятельства, а еще лучше договориться мирно.
Что мирно не получится, поняла я, когда Ромка вернулся вечером с разбитыми костяшками.
Обманчиво спокойный, но это было спокойствие перед ураганом. Ужинали в гробовой тишине. Я не задавала глупых вопросов, глотала слезы вместе со стейком и салатом. Муж потягивал ром и изучал что-то в телефоне.
– Что мне взять с собой из вещей? – спросила, когда напряжение, искрящее между нами, стало непереносимым.
Ромка оторвался от гаджета, посмотрел на меня с насмешливым интересом, словно забыл об утреннем разговоре.
– Трекинговые ботинки, дождевик, куртку теплую, перчатки, шапку, термобелье и… – муж недобро усмехнулся, – репелленты. Свисток от дикого зверья я тебе свой дам.
– Спасибо, Ром, – улыбнулась вымученно. Собственная затея больше не казалась такой хорошей. Муж абсолютно прав. Я лес ненавижу, а зверье… меня передернуло от воспоминания. Не сейчас! Нельзя думать о таком, когда Ромка откинулся на спинку стула и все свое внимание уделил мне. Проглотила страх вместе с воспоминаниями.
– Что там будет, Ром? Чего мне ждать? Мы по лесу с луками будем бегать или учиться костры в дождь разжигать и палатки ставить?
Муж неопределенно пожал плечами.
– Типа того, Катюш, – ответил он спокойно, но от его взгляда у меня по коже поползли мурашки.
Днем я порылась в интернете, хотела больше узнать об этой игре на выживание, но информации на сайте было крайне мало, только описание в общих чертах. Громкие слова о командном духе, фотография перепачканных грязью с головы до ног, но улыбающихся участников на фоне небольшого водопада. И больше ничего. Ни одного отзыва даже на самом сайте. Подозрительно, но Ромка не стал бы ввязываться в такую авантюру, если бы не знал, что там безопасно. Наверняка его люди все разузнали об устроителях. Так почему же мне страшно туда ехать?
Я ушла спать раньше, не уснула, конечно. Прокручивала в голове минувший день. Ревела в подушку, думая про Лису-Алису. Все пыталась понять, что сделала не так. Разыскать в прошлом ответы на вопросы, чего Ромке не хватало в нашем браке. Почему он начал ходить на сторону.
Привычно отодвинулась на самый краешек, когда Ромка тоже лег спать. Не из-за того, что противно с ним в одной кровати лежать после Лисы, я всегда так делаю. Мне некомфортно, если во сне меня обнимают. Возникает ощущение, что кто-то хочет задушить. Ромка принял это, как я приняла свое паразитическое существование.
Следующий день прошел в слезах и сборах. Ленка приехала в гости, мы вместе сложили вещи в мой чемодан. Вместе напились, ругая мужиков и их неспособность удержать член в штанах. Уснула до того, как муж вернулся домой.
Утром Ромка безжалостно разбудил меня и повез в аэропорт.
Весь перелет я проспала на его плече, как обычно. Только на этот раз плакала во сне. Все щеки мокрые были, как и Ромкина футболка.
Муж сделал вид, что его совершенно не беспокоит соленое пятно, оставшееся на ткани.
Красноярск встретил жарой и совершенно другим, не таким, как в столице, воздухом.
– Ром, я… – сглотнула судорожно, когда мы вышли из здания аэропорта.
– Передумала? Тебе обратный билет купить? – Муж понимающе кивнул, прищурился насмешливо.
Знал же, что этот его снисходительный взгляд меня до белого каления доводит.
– Не передумала, – ответила хрипло.
– Хорошо, Катюш, только помни, назад дороги не будет, – произнес Рома совсем другим тоном, в нем словно проскользнуло сожаление и желание остановить.
Сердце снова кольнуло нехорошее предчувствие. Но отступать я не собиралась.
Чертово упрямство не позволило. В груди расцветала злая радость. Неописуемый восторг, что он выбрал меня, а не Лису свою, Алису. Какое-то бабское, неправильное чувство удовлетворения.
