– Да. Здесь все имеет цену.
– Кто?
– Ну, если скажу, я ведь больше тебе не понадоблюсь, не так ли?
– Чего ты от меня хочешь? Выкладывай, – прорычал, едва сдерживаясь, Мюррей.
– Как я уже заметил, наши цели совпадают. Так получилось, что человек, купивший весь выводок «Колыбели», в прошлом доставлял мне проблемы. Был, можно сказать, занозой в заднице.
Мюррей хорошо знал Талу. Он уже понял, чего хочет от него хозяин невольничьего круга.
– Тебе нужно, чтобы я позаботился о твоем враге.
– Да. Я бы и сам разобрался с ним много лет назад, но этот даймё особенно хорошо защищен. И раз уж ты туда собрался, думаю, было бы разумно убить двух летучих мышей одним камнем.
Для рыцаря-гривара, даже отошедшего от дел, немыслимо стать наемным убийцей. Одно дело – сразиться с кем-то честно, бросить вызов в круге, с соблюдением Кодекса, и совсем другое – прокрасться в чужой дом и убить под покровом ночи.
Но для Мюррея этот туман рассеялся. Он давно понял, что Кодекс – это способ контролировать его народ, держать гриваров в узде, пока даймё управляют и получают прибыль. Для Мюррея Кодекс умер, и Мюррей позволял себе делать то, нужно ему.
– Скажи мне, кто этот даймё, – прошептал он. – Назови имя, чтобы я мог найти Сэма и освободить мылоеда от бремени жизни.
Талу улыбнулся:
– Рад снова работать с тобой, Мюррей Пирсон.
Бескрайняя вентурийская пустыня поглотила их сразу после того, как они спустились с горного перевала.
Мюррей обнаружил тропинку между двумя барханами, и группа двигалась по ней в сопровождении стаи тощих песчаных лисиц, надеющихся поживиться объедками.
Вентури появился на горизонте внезапно, словно мираж в растущем утреннем зное: мастерские по ремонту мехов и кожевни под красными крышами, расположившиеся на окраине пустынного городка.
В бешеной ночной скачке все устали, но продолжали то и дело оглядываться: не преследуют ли надзиратели? Мюррей говорил, что бронированные чудовища вряд ли погонятся, что им важнее вернуться в империю и сообщить о своей недавней победе.
Но и сам Мюррей будто наяву чувствовал запах горящей плоти и видел кровавое месиво, в которое превратила повстанцев импульсная пушка. Он все еще слышал безмолвный вопль вентурийца.
Теперь Коленки покачивался на спине рока. Сидящий сзади Дозер обхватил друга руками и положил голову ему на плечо.
Из всех драконышей Коленки был самым сильным, но Мюррей видел, какое бремя несет этот парень. Ужас, который ты увидел, будет жить в тебе всегда. Со временем картина поблекнет и отступит на второй план памяти. Это как с переломом: кость срастется, но конечность уже не будет двигаться с прежней легкостью.
Бледный рассвет расползался по пустыне. Коленки зевнул, и Дозер у него за спиной открыл глаза.
– Я не спал.
Коленки усмехнулся и вытер плащом лицо:
– Конечно. И плечо мне не ты обслюнявил.
Дозер смущенно почесал затылок:
– Просто устал, вот и все. Нужно было немного отдохнуть перед предстоящими боями.
Мюррей о поединках в Вентури даже не думал.
Во второй месяц каждого лета пилигримы собирались в пустынном городке, чтобы принять участие в состязаниях.
Вентурийские соревнования служили настоящим испытательным полигоном для пилигримов, которые добирались сюда, и зачастую именно они определяли, кто станет победителем в трехмесячном споре.
– Я тоже не прочь поспать, да только надо кому-то управлять птицей, – пробормотал Коленки.
Небольшой отряд неспешно протрусил мимо двух мальчишек с измазанными сажей лицами, сидящих в пыли возле ремонтной мастерской и безучастно жующих хлеб. Появление на дороге группы чужаков не вызвало у них ни малейших эмоций; они уже привыкли к тому, что чужаки – частые гости в их городе.
– Это ведь твоя родина, да? – спросила Бринн.
– Я не был в Вентури с тех пор, как работорговцы увезли меня в Глубь, – ответил Коленки. – С тех пор, как меня продал мой дядя. Удивительно, что здесь еще не все рассыпалось.
– Надеешься увидеть здесь свою семью? – спросил Дозер.
– Не знаю, мне все равно. – Коленки пожал плечами.
– Но у тебя же есть сестра, так? Если бы я знал, что у меня здесь родные…
– Дозер, – оборвал его Мюррей, – уймись.
Дозер притих. Драконыши ехали по главной улице Вентури. Хотя еще не рассвело, в город уже начали стекаться паломники. Перед гостиницей с красной крышей разминалась группа долговязых десовийцев; их тренер, заметив проезжающих мимо драконышей, презрительно усмехнулся. Двое широкоплечих мирконианцев боролись в рощице деревьев каот. Глядя по сторонам, Мюррей мельком заметил даже форму цвета индиго еще одной лицейской группы – третьекурсников.
Они проезжали мимо потенциальных противников, и Дозер сменил тему:
– Как думаешь, Огненная Птица будет здесь?
– Хотелось бы на него посмотреть, – подала голос Бринн. – Слышала, никто на нем даже очка не заработал.
– Я бы предпочел победить и двигаться дальше, – сказал Коленки. – Если Огненная Птица в ударе, лучше не связываться с ним сейчас, а подождать, изучить его стиль и только потом вступить в бой.
– Нет. – Дозер покачал головой. – Я бы одолел Огненную Птицу сейчас. Ну не может он быть лучше тех, с кем мы уже встречались. Кроме того, я разучил несколько новых свипов, не терпится их опробовать.
– Давайте заедем к Хенрину, перекусим и отдохнем, – предложил Мюррей.
Свернув с центральной улицы, отряд продолжил путь мимо ряда глинобитных домишек с кактусовыми садиками и через три площади с высохшими фонтанами и разрушающимися статуями.
– Это еще что такое? – удивился Дозер, глядя вперед, на другую сторону улицы.
Там, через несколько кварталов, возвышалось цилиндрическое здание из литой меди. Малиновые спектралы и пустынные птицы кружились над ним и садились на оборванные провода.
– «Костровая бочка», – сказал Коленки. – Побывал там еще маленьким. И в ней мы будем завтра драться.
– Не самая подходящая арена, – заметил Дозер.
Роки трусили по узкой улочке, и красное солнце отражалось от разбитых окон.
– И бои здесь так себе, – добавил Коленки. – Кого не одолеет противник, тех свалит жара или ярость.
– Ярость… – начал Дозер, но Мюррей прервал его, что случилось далеко не в первый раз:
– Стратегии обсудим вечером и завтра утром, перед поединками.
Теперь они поднимались на единственный в городе холм, вознесший их над оставленными за спиной трущобами.
– Вот и наш барак, – сказал Мюррей, когда они проезжали мимо здания из известняка с резными деревянными решетками на окнах.
Заглянув в одну из открытых дверей, драконыши увидели помещение, наполненное бойцами, – одни отрабатывали удары на ринге, другие колотили мешки, третьи занимались со скакалкой.
– Отличное место для тренировок, – заметила Бринн, когда они прошли дальше и остановились перед длинным зданием с покрытым граффити фасадом.
Окно с некогда красивой рамой было разбито, что позволяло увидеть внутренний дворик.
Мюррей отдал резкую команду на танрийском, и Птичка, к его удивлению, послушно опустила голову.
– Хорошая Птичка. – Мюррей взъерошил перья серого рока, когда тот опустился на землю, и улыбнулся Бринн.
Девушка одобрительно кивнула.
Мюррей легонько постучал кулаком по ветхой на вид двери.
– А, брат мой! – долетел голос со двора, и дверь со скрипом отворилась.
Вышедший мужчина крепко обнял Мюррея.
Старый гривар не видел Хенрина Тувлова со времен их общей службы. Точнее, с тех пор, как Хенрин потерял ноги.
Увидев изумленные глаза Дозера, Мюррей понял, что ему следовало предупредить команду о стальных протезах.
– Эй! Вы не говорили, что у Хенрина механические ноги! – ничуть не смущаясь, завопил Дозер.
– Дозер, имей хоть каплю уважения! – осадил его Мюррей.
– У меня с этим проблем нет. – Хенрин улыбнулся здоровяку, продемонстрировав почерневшие зубы. – Это же естественно, что юнцов интересуют подобные вещи.
– Извините. – Дозер покачал головой. – Я думал, что такие технологии противоречат Кодексу.
– В пустыне один закон – остаться в живых. – Хенрин ловко перемещался на своих гидравлических конечностях. – И эти штуки делают свое дело.
Мюррей заметил, что его команда едва держится на ногах после долгого путешествия.
– Хенрин, мы можем укрыться от жары?
– Да, ведите сюда птиц, надо их напоить.
Следуя за ним, команда пересекла запущенный двор с потрескавшимся фонтаном в центре и вошла в барак.
Тот представлял собой одно обширное помещение. Над изломанными плитками пола висели на цепях тяжелые потертые мешки. Кое-где лежали куски татами. Два вентилятора лениво вращались над центральным элементом обстановки – большой клеткой из красной проволоки.
– Не совсем то, что надо, но вам, пилигримам, и этого достаточно, – сказал Хенрин. – Клетка из рубеллия – поможет акклиматизироваться перед «Костровой бочкой».
– Спасибо, Хенрин. – Мюррей глубоко вдохнул затхлый запах тренировочного зала. – Глаз радуется после долгой дороги.
– Ты столько сделал для меня много лет назад. – Хенрин положил руку на плечо Мюррея и посмотрел ему в глаза. – Я в неоплатном долгу перед тобой.
– Не больше, чем сделал бы любой другой рыцарь, – отмахнулся Мюррей.
– Не больше? Ты почти двадцать миль тащил мою разбитую задницу до медотсека в Стантасе. Если бы не ты, я бы потерял не только ноги, но и кое-что еще.
Мюррей ткнул кулаком в кожаный мешок:
– В тот день тебе здорово досталось, а?
Хенрин рассмеялся и тоже подошел к мешку:
– Да уж, не самое приятное, что случалось со мной в жизни, это точно.
Он остановился и неожиданно нанес мощный раунд-кик, от которого ближайший мешок взлетел едва ли не к потолку.
– Однако есть еще силенки. – Хенрин повернулся к Мюррею и подмигнул.
– Я так и думал, – сказал Мюррей.
– Милое местечко. – Бринн вошла в барак после того, как разместила во дворе птиц. – Где будем спать?
– На циновках. – Мюррей повернулся к ожидающей распоряжений команде.
Мюррей проснулся среди ночи. По лбу градом катился пот. Ему снился недавний расстрел на дороге, только вместо повстанцев перед пушкой стоял Сего.
Он огляделся – льющийся в окна лунный свет падал на неподвижные кожаные мешки и пульсирующую малиновым клетку. Под потолком устало поскрипывали вентиляторы, за окном неумолчно стрекотала пустынная саранча.
Неподалеку, растянувшись на циновке и укрывшись рваным одеялом, храпел Дозер. Бринн спала в привычной для ее сородичей манере – без одеяла и подушки, вытянувшись, так неподвижно, что ее можно было счесть мертвой. Коленки уснул полусидя в углу тренировочного зала, как будто ждал, что в любой момент стену проломит надзиратель.
Удостоверившись, что все в порядке, старый гривар медленно поднялся и направился к клетке, установленной в центре комнаты. Сила сплава ощущалась уже на расстоянии в несколько футов. Он знал, что клетка изготовлена из рубеллия, добытого на близлежащем руднике Кивими и славящегося самым высоким содержанием этого элемента. Лучшего, более чистого сплава не существовало во всей империи.
Едва войдя в клетку, Мюррей почувствовал, как заколотилось сердце, и кровь зашумела в жилах от хлынувшего в нее адреналина. Над головой промелькнуло несколько красных спектралов. Он вспомнил, как однажды на тренировке Хенрин достал его коварным лоу-киком в пах. В висках запульсировало от гнева.
Мюррей знал – это рубеллий манипулирует им. Он сражался в десятках рубеллиевых кругов, но здесь, в клетке, эффект вещества был самым сильным.
Гнев – не ты.
Он глубоко вздохнул, сосредоточиваясь на ощущениях.
