Гнев определенно присутствовал. Но так ли уж он отличен от голода или не изжитой до конца тяги к выпивке?
Гнев – не ты.
Жар начал утихать, и только тогда Мюррей вышел из клетки. Менее чем через два дня драконышам предстоит сражаться в знаменитой «Костровой бочке», чьи рубеллиевые кольца даже сильнее клетки Хенрина. В «Бочке» бойцов порой одолевал такой гнев, что они не только забывали об осторожности в круге, но и бросались на зрителей и даже на друзей.
Раздумывая, как с помощью клетки Хенрина адаптировать драконышей за оставшееся время, Мюррей заметил, что одного из них в зале нет. Он вышел во двор. Коленки стоял у сухого фонтана и казался застывшей в лунном свете тенью.
– Ты в порядке? – спросил Мюррей.
Какое-то время Коленки молча смотрел на спящий внизу город.
– Я помню, как поднимался сюда.
– В бараки?
– Мы с сестрой воображали, будто нас пригласили в паломничество. Будто мы чистосветы и тренируемся здесь.
Старый, полузабытый стыд напомнил о себе неприятным ощущением сосущей пустоты в животе. Мюррей сам был одним из этих чистосветов. Он рос, готовясь стать рыцарем, и приехал в Вентури заносчивым, самоуверенным лицеистом, с жалостью и презрением взиравшим на городские трущобы.
– Конечно, мы знали, что они никогда не позволят таким ничтожествам, как мы, сражаться на их прекрасной арене, – продолжал Коленки. – Мы знали, что дядя продаст нас обоих, как только появится работорговец.
– Теперь ты здесь, – сказал Мюррей. – Ты доказал, что они были не правы. Ты совершаешь паломничество, и ты устроишь им ад.
– И вот что странно. Пока мы добирались сюда, я все время думал о том, как вернусь домой. Думал, что буду испытывать гордость, ведь никто не предполагал, что мы продвинемся так далеко. И что? Я вернулся – и никакой гордости. Есть только…
– Страх, – закончил за него Мюррей.
Коленки кивнул.
Старый гривар знал, каково это – возвращаться в прошлое. Он все еще помнил, как спустя много лет спустился в Глубь, к привычному, как братский тычок кулаком, шуму и гаму Маркспар-роу. Ох и тяжелым же грузом легли на плечи давние надежды.
– Твоя сестра… Боишься, что она мертва?
– Я больше беспокоюсь, что она где-то там. – Коленки бросил взгляд на трущобы. – Что ей пришлось жить там все это время. Что ее жалели, на нее смотрели свысока, били каждый день и делали кое-что похуже. Мой дядя был дрянной человек. Вот этот шрам, который я ношу всю жизнь, – он не из невольничьего круга.
Мюррей сжал кулаки, хотя здесь рубеллий никак на него не влиял.
– Мы должны двигаться вперед, – сказал он. – Бывают хорошие дни, бывают плохие – это не важно. Важно идти дальше. Но бывает и так, что нужно сделать шаг назад и исправить ошибку. Исправить то, что нас тяготит и мешает двигаться вперед.
– Вот почему вы здесь, с нами, да? – Коленки посмотрел на Мюррея. – Чтобы исправить то, что случилось?
– Я здесь, чтобы направлять вас в паломничестве, – ответил Мюррей.
– Лжец из вас никакой, – сказал Коленки. – Там, на рынке Вазари, на самом деле куда вы ходили?
Мюррей посмотрел в глаза вентурианцу и понял: пора. Он хранил секрет, потому что хотел, чтобы драконыши сосредоточились на тренировках, но, похоже, теперь нужно выложить все начистоту.
– Я искал в Вазари информацию о местонахождении Сего.
– Я так и знал, – улыбнулся Коленки. – Знал, что вы не оставите все как есть, что попытаетесь выяснить, где он.
– А ты смог бы оставить все как есть? – спросил Мюррей.
– Нет. Но у меня и планов никаких не было. Я просто надеялся, что не придется искать друга по всей этой, провалиться ей во тьму, империи.
– Не придется, – заверил его Мюррей. – У меня есть хорошая зацепка, но тебе нужно еще немного подержать язык за зубами. Я хочу, чтобы команда сосредоточилась на предстоящих поединках. Мы в паломничестве, не забывай об этом. Когда придет время отправиться за Сего, вы все узнаете.
Коленки кивнул и, немного помолчав, добавил:
– Мне нужно ненадолго отступить, чтобы потом снова двигаться вперед.
Мюррей пристально посмотрел на него. Он знал: парень вернется в трущобы, в свой старый дом, чтобы закончить дело.
– Мне пойти с тобой?
– Спасибо, тренер, но с этим я справлюсь сам.
Сам не зная зачем, Мюррей привлек мальчишку к себе и прижался лбом к его лбу, как делают танри.
Он чувствовал его боль, когда они вместе наблюдали за казнью на дороге. Он чувствовал страх, потому что парню предстояло спуститься в одиночку в город и выяснить, жива его сестра или нет. Он чувствовал гнев, готовый выплеснуться на тех, кто причинил такую боль.
Наверное, Мюррей держал Коленки слишком долго. Но он не хотел отпускать. Не хотел потерять еще одного.
И все же Мюррей знал: нельзя вставать на пути у того, кто пытается разобраться в своем темном прошлом.
– Если понадоблюсь, буду рядом, – прошептал он и, отпустив Коленки, повернулся и двинулся к бараку.
Коленки вернулся в барак Хэнрина в полдень, когда драконыши заканчивали приготовления к поединкам в «Костровой бочке».
Увидев друга, Дозер перестал колотить по мешку:
– Ты что, встретился с мехом?
Под глазом у вентурийца наливался синяк, верхняя губа была рассечена. Он криво улыбнулся, и из раны потекла свежая кровь.
– Нет, просто занимался кое-какими делами.
Дозер понимающе кивнул и в кои-то веки воздержался от комментариев. А вот Бринн, нахмурившись, покачала головой:
– Да что ж это с тобой? У нас поединки на носу, а ты уходишь куда-то и дерешься.
– Сказал же: были дела, – буркнул Коленки, избегая смотреть в глаза жадеянке. – Давай готовиться, ладно?
Но Бринн не успокаивалась:
– Наверное, мы бы лучше подготовились, если бы ты не исчезал среди ночи и не ввязывался в драку.
Лицо вентурийца исказилось от гнева.
– Ты здесь самое слабое звено, Бринн, так почему бы тебе не заняться собой и не оставить меня в покое?
Бринн бросила на него сердитый взгляд, протянула пакет со льдом и отвернулась.
– Ладно, забудь.
Напряжение разрядил Хенрин, пришедший с листом, испещренным вентурийскими иероглифами.
– Здесь противники для твоих ребят. – Он протянул листок Мюррею.
Тот кивнул, глянул на бумагу и ничего не понял.
– Коленки, грамоту не забыл? Прочитать можешь?
Вентуриец взял лист, пробежал его глазами и нахмурился.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил Дозер.
– Бринн, твоя пара – Авир Клобер. Империя берет бойцов непосредственно из школы боевых искусств Карстока.
– Хорошо, – не глядя на него, ответила Бринн. – Ученики Карстока всегда играют в одни и те же игры, и я в эти игры играю лучше.
– Дозер. – Коленки подошел к другу. – Тебе достался Кори Симо.
– Вот дерьмо! – заорал Дозер. – Из всех бойцов этой уродской империи мне достался урод из нашего Лицея!
Коленки глубоко вздохнул и положил руку на плечо друга:
– У тебя все получится, ты же знаешь, как он дерется.
– Точно как зомби, – проворчал Дозер, хрустнув костяшками пальцев. – Ладно, продолжай. Кто у тебя?
Коленки уставился на листок:
– У меня Огненная Птица.
Дозер расхохотался и хлопнул его по спине:
– Ну, в таком случае Кори Симо не самый плохой вариант.
– Хватит об этом, – прервал его Мюррей. – Не так важен ваш завтрашний противник, как то, справитесь ли вы с рубеллием. Нужно привыкнуть к нему. Да, в Лицее вы практиковались в красном круге, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что вас ждет в «Бочке».
– Это правда, что… находясь в рубеллиевом круге, можно увидеть людей, которых здесь нет? – осторожно спросила Бринн.
– Да, увидеть можно всякое, не только людей, – ответил Мюррей. – Чистый рубеллий опасен, и будь моя воля, я бы продлил акклиматизацию на несколько недель. Но придется довольствоваться тем, что есть, так что клетка Хенрина нам поможет.
Команда взялась за дело. В клетке работали попарно, и Мюррей старался не подвергать драконышей длительному влиянию сплава. Но все же им нужно было оценить силу своего гнева и научиться его контролировать.
Коленки первым вошел в клетку. Глаза его уже горели, и, пока он ждал спарринг-партнера, раздражение на лице сменилось откровенным гневом.
Скрипнув зубами, он поднял руки:
– Ну, кто смелый, побери вас тьма?
Дозер устало кивнул.
– Помни, – сказал Мюррей, – гнев – не ты.
Глава 4. Пламя и лед
Знаменитый боец из Йагестари Лушадор достиг такого мастерства в грэпплинге, что мог уложить на спину даже медведя гар. Однако в поединках с другими бойцами он никогда не использовал свои выдающиеся умения. Противники так опасались его, что держались на расстоянии, и Лушадор легко побеждал их обычными панчами.
Раздел четвертый, Двадцать пятая заповедь Кодекса боя
Мюррею нравилась черная смена. Массивные светильники на высоком потолке Подземья меркли, и дышать как будто становилось легче. Нельзя сказать, что приход черной смены означал наступление тишины и покоя. Стоило погаснуть красному свету, как на Маркспар-роу начиналась другая, ночная жизнь.
– Черный свет – это не свет, – сказал однажды отец Мюррея.
Как обычно, они сидели вдвоем на крыльце своего дома в бедном районе, вглядываясь в темноту гигантской пещеры, слушая шорох крыльев проносящихся стаями летучих мышей и долетающие голоса ночных торговцев.
– Тогда что же такое черный свет, пап? – спросил Мюррей Миркоса Пирсона.
Миркос Пирсон был обычным чистосветом, который после выхода в отставку частенько предавался воспоминаниям о рыцарской службе. Может быть, именно поэтому он частенько поколачивал сына.
– Это как круги из оникса, малыш. Черный свет нельзя увидеть, но он есть. Он цепляется за твои воспоминания, за то, что было раньше. Там, наверху, от оникса у людей случаются кошмары.
Далекий черный свет притягивал Мюррея, пробуждая ностальгию по былым временам. Улицы старого района изменились. Крыльцо, на котором он обычно сидел с отцом, исчезло, как и одноэтажный глиняный дом, в котором он вырос. Весь квартал снесли много лет назад, когда Мюррей жил в Верхнем мире.
Освободившиеся участки скупили даймё, построившие здесь двух- и трехэтажные особняки. Старую грунтовую дорогу сменила булыжная мостовая, висевший на невысоких стенах светящийся лишайник оборвали, вместо него повесили спектральные лампы. Мылоеды даже переименовали район, назвав его Пещерной Стороной.
Мюррей не возвращался туда с тех пор, как похоронил родителей – обоих забрала киммерийская тень – на центральном кладбище. Возвращаться не было причин.
До сих пор.
Мюррей пробежал взглядом по карнизам, высматривая вьюпорты, но ничего не увидел и поэтому толкнул ногой гофрированную секцию черного забора. Еще одно препятствие для таких, как он. Пещерную Сторону выбрали для проживания крупные торговые магнаты, хозяева шахт и владельцы невольничьих сетей и домов куртизанок.
Тишину черной смены нарушили два голоса, и Мюррей прижался к стене дома, чтобы не попасть под уличное освещение.
– А потом спрашивает: «Ты почему за угощение не заплатил?» Представляешь?
Другой усмехнулся:
– Поверить не могу. Так ты, выходит, сладкого не получил? Дерьмовое дельце.
