– Ваше преподобие милорд Степ Неллерский! – громко обратился ко мне появившийся лакей, похожий статями на гренадера. – Вас ожидает принцесса!
Ого, а моё имя-то во дворце известно. Присутствующие дёрнулись, будто их электричеством ударило. А вы чего думали? Аббатом в таком возрасте мог простой деревенский паренёк стать? Или вы много про других юных настоятелей слышали? Нет, мальчишки-девчонки, не учил вас никто элементарному анализу имеющейся информации, иначе сейчас бы не пучили глаза и не открывали в изумлении рты.
За дверью гостиной началась длинная анфилада комнат, сквозь которую я шёл вслед за лакеем мимо кланяющихся слуг и служанок, кстати, ни на ком из них нет ошейников. Просторно живёт принцесса, с размахом. И чему я удивляюсь? Так и должно быть.
Кардинал со своей воспитанницей встретили меня в большом будуаре, увешанном синими драпировками. Кресла и диван были обиты тканью такого же цвета.
– А вот и его преподобие Степ, Хельга. Познакомься, – со скупой улыбкой на устах представил меня стоявший возле окна Марк Праведный сидящей в кресле у столика молодой девушке.
Действительно моя ровесница. И да, не уродка, вполне миловидна. Вот только не пойму, что промелькнуло в её глазах. Насмешка? Презрение? Интерес? Не успел разобрать, взгляд принцессы и её лицо приняли выражение вежливой доброжелательности.
Она одета в длинное шёлковое платье светло-зелёного цвета, не по сезону лёгкое. Зима тут не зима, ну, если смотреть по-нашему, однако во дворце довольно прохладно, а камина в этой комнате нет. Кажется, на улице теплее, чем здесь. Или ошибаюсь? Уж не затемпературил ли я, часом? С чего бы? Жаль, градусников нет, узнать бы точно. Лишний раз накладывать на себя магическое плетение исцеления не стану, но вот в сундучке с алхимическими зельями брата Симона и моей Юлианы по возвращении обязательно пороюсь.
Украшений у принцессы кот наплакал, если сравнивать её с теми кавалерами и фрейлинами, которых я только что видел. Тонкий обруч на кудрявых, уложенных в высокую причёску волосах, небольшой бриллиантовый кулон на тонкой золотой цепочке и пара перстней, оба с крупными рубинами. Вот и всё. Скромно, но со вкусом.
– Я много слышала о тебе, милорд, – произнесла она жеманно и показала на кресло напротив. – Рада принять у себя.
Мы на «ты»? А как мне к тебе обращаться? Раньше надо было думать об этом. Ладно, пока попробую обойти этот вопрос стороной, а потом мягко так, ненавязчиво провентилирую почву.
– Моё желание увидеться было огромным, – широко улыбнулся и заметил одобрительный кивок кардинала.
Почему он не садится? Стоит над душой, как столб. Задница, наверное, устала? Так тут сиденья не такие, как лавки в прецептории, я уже сел и смог оценить.
– Ах, я сегодня плохо выгляжу, – капризно надула губки Хельга. – Плохо спала уже третью ночь. Всё не дают покоя эти ужасные наряды, которые мне пошили на весенний бал.
Она принялась жаловаться на портных, а я смотрел на неё с улыбкой и думал: а ведь ты переигрываешь, девочка. Актриса из тебя неплохая. Даже в моём мире, пусть не Анну Каренину, но героиню какого-нибудь сериала могла бы вполне успешно сыграть. Вот только меня обмануть не получится. Как тот Станиславский, не верю.
Ничего, дорогая моя Хельга, я уже научился вскрывать местные консервы, то есть снимать маски с девиц, когда вы забываете, что нужно прятать своё истинное лицо.
Дождавшись прекращения её потока взбалмошных слов, сочувствующе развёл руками.
– Да, благородная Хельга, – сказал ей. – Понимаю, что из-за таких переживаний вам плохо спится. Мне хоть ни разу ещё не приходилось видеть настоящих принцесс, но я читал у путешественника Ганса Андерсена о принцессе на горошине.
– О ком? – в один голос удивились хозяйка будуара и кардинал Марк.
– Вам не попадалась эта история? – поочерёдно посмотрел на обоих. – Могу рассказать.
Конечно, принцесса тут же согласилась. А какая девушка не любопытна?
Сказка великого датского писателя о том, что первое впечатление может быть обманчиво, а счастье порой само стучит в двери, произвела огромное впечатление даже на его высокопреосвященство, Хельга-то и вовсе пришла в восторг, позабыв о личине глупой пустышки.
А ведь она весьма и весьма привлекательна. И точно умна. Потому опасна. Хороша, как говорится, Маша, жаль, не наша. Не нужна мне эта девушка в качестве спутницы жизни. Но почему бы не наладить дружеские отношения? Не вижу причин этого не делать. Вот только как пройти между Сциллой и Харибдой? Дружба между лицами противоположного пола – весьма щекотливое дело. Да ладно. Что ж я, со всем своим многолетним опытом не справлюсь? Попробовать стоит.
– Интересно, – выдохнула Хельга. – Это в каком королевстве происходило?
– Вряд ли на нашем континенте, – задумчиво ответил его высокопреосвященство. Он наконец отошёл от окна и устроился на диване за моей спиной. Ещё лучше. Терпеть не могу, когда в затылок дышат, в смысле за спиной сидят. – Таких маленьких у нас нет. В Союзе Одиннадцати царств? Не думаю, они размерами не меньше нашего Кранца. Полагаю, на Альбии или Кольдере. Там чуть ли ни каждый правитель земли размером с графство считается королём. Степ?
Обалдеть. Даже кардинал, такой старенький, а в сказочки верит. И смех и грех, они ведь всё за чистую монету приняли. Как дети, ей-богу. Впрочем, чему я удивляюсь? В дороге сюда мои спутники реагировали так же. В этом смысле между вчерашней крепостной крестьянкой Бертой и венценосной Хельгой никакой разницы нет. Разве что Марк Праведный удивил. Ну опять же, век живи – век учись.
– Не знаю, – с трудом повернулся в кресле. – Не помню. В старом свитке прочитал. Вспомнить бы ещё, куда его дел.
– А ещё, а ещё? – подалась вперёд принцесса.
Невесть откуда бесшумно появившийся, что тот призрак отца Гамлета, лакей прервал нашу беседу.
– Хозяйка, – напомнил он, смущённо кашлянув. – Вас ожидают в парке. И свита уже вся собралась.
Принцесса моментально накинула маску взбалмошной девицы. Только поздно теперь, я успел тебя, Хельга, разглядеть.
– Степ, пойдём со мной, – вскочила она, протянув руку. – Сейчас будут рыбок в нашем пруду кормить. Пойдём же.
Понятно, о каких рыбах идёт речь. О муренах. И кормить их станут человечиной, нисколько не сомневаюсь, у нас в Неллере тоже любят эту забаву не меньше, чем четвертование или сожжение.
Поднялся следом за принцессой и успел заметить довольное выражение лица его преосвященства. Рано радуешься, великий старик, ничего ты не добился из того, что задумал. Надеется, поди, что путь в тысячу ли начинается с первого шага и что вода камень точит. Ну-ну. В постель к принцессе я точно не полезу, оттуда потом без венчания не выпустят.
– Вице-канцлер договорился о том, что меня королева Матильда сегодня примет, а мой вассал, полагаю, уже уточнил время, когда она сможет со мной встретиться, – попытался увернуться от посещения мерзкого, жестокого зрелища.
Так-то я уже ко всему здесь привык, только привыкнуть и спокойно воспринимать – это всё-таки не одно и то же.
– Матушка будет в парке. – Принцесса неожиданно взяла меня за руку – какая честь! Вот и попробуй поспорь с тем, что женщины любят ушами. – Там и поговоришь с ней, до или после казни скотов.
Вас, благородных, послушать, так большинство людей скоты, шваль, отребье, придурки и прочее. Ладно, чего уж, я ведь и сам не из простонародья. Пусть вон кардинал свою воспитанницу поучает. Нет, не стал, воспринял как должное.
В гостиной при моём повторном появлении всё поменялось. Как же, удостоен чести держать принцессу за руку, хотя это не я её, а она меня, ну да кто будет разбираться? Из кавалеров зависть прямо-таки прёт, а фрейлины перестали насмешничать на мой счёт, смотрят теперь с жадным интересом, стараясь пробиться поближе. А что случилось-то? Не пойму.
– Это мой друг милорд Степ Неллерский, настоятель Готлинского монастыря, – объявила Хельга.
Ого, мы уже друзья? Быстро ты определилась. Зато теперь могу без раздумий тыкать, а не выкать.
– Вы же тот самый маг, обеспечивший на севере победу? – поинтересовалась голубоглазая худенькая девушка года на два постарше меня. – Мой дедушка генерал Лейнский. – Она учтиво поклонилась раньше других и представилась: – Бритни, баронета Бритни Уайс.
Хорошо, что не Спирс, а то бы я подумал невесть что. Судя по взглядам, которыми обменялись она и Хельга, эта девица из самых приближённых. У нас таких вроде называли наперсницами. Или компаньонками?
– Победу обеспечил ваш дед, – поскромничал я. – Мы, маги, лишь ему всемерно содействовали.
– Я вас оставляю, молодые люди, – с отеческой улыбкой громко сказал старый сводник Марк. – Пусть пребудет над вами благословение Создателя.
Он вышел, а я остался совсем без охраны, ведь своих гвардейцев-то он забрал с собой. Буду надеяться, что к покушению на меня не всё готово, и среди бела дня внутри дворца никто не кинется ни с ножом, ни с мечом, и присутствие принцессы совсем рядом – само по себе достаточная гарантия моего спокойствия. К тому же в коридоре меня ожидал милорд Монский. Вместе мы сила.
Слава Создателю, Карл догадался где-то выловить одного из дворцовых слуг, чтобы тот таскал за нами готлинские ходики. А то мой вассал с громоздкими часами в руках смотрелся странно, умаляя и достоинство своего сюзерена аббата Степа.
Представил его Хельге, он в восторге. Мог ли провинциальный дворянчик мечтать, что когда-нибудь будет разговаривать с венценосной особой? Сомневаюсь. Ничего, дружище, ты далеко пойдёшь. Главное, держись рядом со мной покрепче.
– Королева Матильда готова вас принять сразу после возвращения из парка, – доложил он официально, пристраиваясь слева от меня, когда мы всей свитой направились к лестнице.
Принцесса по-прежнему не выпускала мою руку из своей и просила ей ещё что-нибудь интересное рассказать. Нашла Андерсена. Нет, тут не нужно переборщить, реально ведь может втрескаться в такого замечательного меня по уши. Поэтому перевёл разговор на довольно скучную тему конклава. Надеялся, она уснёт на ходу, но, чёрт, я и тут умудрился живописать увлекательно. Откуда это во мне? Точно не от Степа, тот два слова связать мог с трудом. Сам тоже никогда талантами рассказчика не обладал. Получается, приобретаю новые навыки не только умышленно и с помощью тренировок.
Вышли через один из задних подъездов и сразу оказались перед огромным скоплением сановников или придворных, которые при виде принцессы тут же начали расступаться, освобождая проход к полянке у озера, где находилось остальное королевское семейство. Для венценосных поставили кресла с высокими спинками прямо у берега пруда, остальные стоят тем ближе к воде, чем выше их статус в дворцовой иерархии, это видно по пестроте одежд и обилию бриллиантов, и от того, и от другого у меня даже зарябило в глазах.
– Вынуждена с тобой расстаться, – улыбнулась Хельга. – Надеюсь, что не навсегда. Ты же теперь часто будешь приходить ко мне?
Промычал нечто невразумительное насчёт конклава и своей занятости, но от настойчивого желания принцессы, чтобы я составил ей компанию на весеннем балу, конечно же, отказаться не смог.
Сегодня я впервые увидел всё королевское семейство, правда, остальных пока только со спины. А у принцессы вид сзади уже вполне сформировался симпатичный. Так, стоп, куда это меня понесло? Мне надо в другую сторону, вон туда, где стоит кучка служителей церкви, среди которых кардинал и мой дядюшка милорд Курт Неллерский, приор главного храма.
Пруд – искусственный водоём почти круглой формы ярдов пятидесяти в диаметре с крутым, почти вертикальным берегом. Нам с Карлом нужно на его другую сторону.
Мы подошли к группе священнослужителей как раз в тот момент, когда раздался сильный гул голосов – это показались королевские солдаты, гнавшие к озерцу пятерых закованных по рукам и ногам преступников, полностью обнажённых. Им не позволили даже прикрыть чресла. Срамота.
– Как прошло знакомство? – после приветствий негромко поинтересовался прелат Курт.
– Пока неясно, – ответил вполголоса, наконец-то рассмотрев на другом берегу своего, нашего врага Эдгара, его юную – сколько ей? Восемнадцать? – жену Люсинду и королеву-мать Матильду. Ничего себе, сорок четыре старушке не дашь, максимум сорок, а то и меньше. Ну да, магия, куда же без неё, удивительной. Матильда с Хельгой очень похожи, в принцессе, значит, мало что от отца. – Но я помню все наставления нашей главы.
– Получил от неё ещё одно послание? – поинтересовался Курт.
– Да. Наверное, и ты тоже?
– Конечно. Тебе не следует у нас надолго задерживаться, – сказал он, понизив голос ещё сильнее. – В середине первого весеннего месяца весны дороги окончательно просохнут, вот и возвращайся. Конклав ваш завершится раньше.
– Это приказ? – усмехнулся я.
– Пожелание, – усмехнулся тот в ответ. – На пять драхм со мной побьёшься? – вдруг спросил он.
– В смысле? – не понял его пари.
– Ты первый раз, что ли, племянник? – коротко хохотнул прелат. – Смотри, видишь вон того черноволосого бугая? На быка похож. Если он продержится дольше, чем тот, кого выберешь ты, с тебя монета.
Преступников уже подогнали к самой кромке воды и выстроили перед ней в одну линию.
– А ты хитёр, дядя, – покачал я головой. – Твой самый мясистый. Пока с него обгрызут все мышцы, от других уже и костей не останется. Сказал бы прямо, что тебе деньги нужны, я и так дам.
Шучу, хотя на самом деле мне грустно. Не знаю, чего натворили эти преступники, может, действительно мерзавцы конченые, но предстоящей им жуткой смерти совсем не желаю. Могли бы их просто повесить, раз уж тяжкие грехи на них повисли.
Милорд Неллерский рассмеялся.
– Ладно, давай я другого себе выберу, – предложил он. – А этот тогда твой.
– Нет, не нужно, – отказался я. – Лучше помоги моему вассалу с его подругой. Нужен пропуск на двоих в ложу герцогов на королевский амфитеатр. Сделаешь?
В этот момент раздались крики отчаяния, бедолаг столкнули в воду. Сколько здесь мурен, интересно? У нас в Неллере всегда десяток. Лишних отлавливают, потрошат, жарят и подают к столу. А тут? Думаю, не меньше. Вон как вода вокруг бьющихся в страхе преступников начала бурлить, у одного из них крик перешёл уже в вопль боли. Как раз у самого здоровенного. Зря я с дядей не поспорил. Мурены, видать, каким-то разумом обладают, выбрали себе самый большой кусок.
– Конечно сделаю, – пожал плечами Курт, жадно вглядываясь в развернувшееся перед нами жестокое действо. – Пусть приходит завтра к утрене в храм.
Глава 4
Сколько, оказывается, в этом мире происходило интересного. Не пойму, зачем это всё прятать. Как знания о прошлом своих народов, их верованиях и обычаях, могут повредить вере в Создателя? Интересные книги я нашёл позавчера в университетской библиотеке, только вот времени для чтения у меня совсем мало – утром и поздно вечером, и всё при свете магического артефакта. Хотя по температуре на улице весна наступила давно, а не сегодня, темнеет всё равно рано, а светает поздно. Впрочем, сейчас амулет можно уже и погасить, это читать ещё темно, провести же утренние процедуры и одеться вполне можно и без него.
Я отложил толстый фолиант эпохи религиозных войн и потянулся. Пора вставать и идти на разминку с клинками, возвращение Карла от любовницы для меня незамеченным не прошло, он топал в коридоре, как бегемот.
Ректор университета баронет Александр Ультий оказался благодарным человеком. Получив в подарок готлинские ходики, он разрешил моему секретарю забирать с собой полузапрещённые книги из фондов библиотеки, правда, не более одного манускрипта или трёх свитков за раз.
Меня это устраивает, всё равно за две недели, прошедшие с нашей с ним встречи, я осилил только «Историю Великого Итерийского царства», да теперь вот дочитал до середины повествование о длительной войне сторонников истинной веры против многобожников и идолопоклонников.
В те далёкие времена – более двадцати столетий назад – и сторонники единосущности Создателя, и настаивающие на его подобосущности стояли вместе, плечом к плечу, против общих врагов.
Раскол произошёл много позже, и смогу ли я ознакомиться с подробностями тех событий, большой вопрос. Конклав прервался на три дня на время новогодних праздников, затем будут несколько итоговых заседаний – и всё, мне пора возвращаться домой.
Хочу ли я в родной Неллер, в свою обитель? Скорее да, чем нет. Хотя столица мне не надоела, просто у меня из-за текущих дел не было возможности толком здесь развлечься. Даже в амфитеатр сходил всего один раз, да и то больше из любопытства, посмотреть на Джессику, пассию моего приятеля и вассала, оказавшуюся вполне хорошей девушкой, правда, чересчур скованной от свалившейся ей на голову возможности сидеть в герцогской ложе рядом с самим аббатом Степом.
Пока приводил себя в порядок, девчонки рассказывали все городские новости и сплетни, главной из них, конечно же, являлось начало сегодняшних балов. Маскарады будут проводиться не только в королевском дворце, но и в столичной ратуше, и на площадях столицы. Горожане живо обсуждали предстоящие мероприятия, гадали, какие развлечения и угощения их ждут.
Праздники немного подпорчены неудачами армии на востоке. Генерал Борский переоценил свои силы и после одержанной победы, преследуя отступающих врагов, слишком растянул походные колонны нашего войска и в ряде коротких стычек понёс серьёзные потери, после которых был вынужден отступить к Ултиару. Оттуда он слал к королю одного гонца за другим, буквально требуя ускорить отправку вновь сформированных полков, а тут, как я понимаю, ещё конь не валялся. Даже штаты не были полностью укомплектованы, не говоря уж о боевом слаживании подразделений.
Меня в очередной раз атаковали, на этот раз со стороны военного министра, пытаясь воззвать к моему тщеславию и уговорить отправиться с отрядом боевых магов и егерским полком на фронт. Ага, не тут-то было, на меня где сядешь, там и слезешь, все вопросы к герцогине Марии.
Вот кому столичная жизнь пришлась по душе, так это моим служанкам. Пока их господин целыми днями пропадал в прецептории, они гуляли по городу в сопровождении парней из моей охраны, а Ангелина так и вовсе завела себе любовника, да не какого-нибудь обормота, а целого лейтенанта сыска. В общем, теперь у обеих моих девушек кавалеры Николасы. Хорошо, удобно, не спутаю, у кого как из них зовут.
– Вы почему своего доброго хозяина не поздравляете с наступившим две тысячи сто девятым годом? – спросил, прицепляя тренировочный меч на пояс.
– А разве с этим поздравляют? – удивилась вслух Юлька.
Да, точно, Новый год тут празднуют, но подарков не дарят и не поздравляют. Даже странно. А я-то, дурень, не уточнил этот вопрос. Степу в детстве никогда ничего никто не дарил, думал, от скудности жизни, рассчитывал, что у аристократов по-другому, даже подарки тайком приготовил – амулеты из небольших драгоценных камней – не только своему ближайшему окружению, но и родственникам, и Берте. Ну куда теперь мне ларец этот с украшениями девать? Выкинуть, что ли? Нет, ладно, подарю при случае.
– На вашем месте я бы искал любой повод выразить свою благодарность, – буркнул, выкрутившись из неудобного положения. – Так, маску мою доставили? Обещали с самого утра принести.
– Да, – ответила Ангелина. – Мастер масок лично принёс, не доверил даже подмастерью. Подать?
– После завтрака, – отмахнулся.
Из всех я выбрал маску грифона, уж не знаю, чем она приглянулась. Так-то мне бы больше подошла такая, что носил Зорро, но она слишком простая. Мастер должен украсить маску выданными ему драгоценностями. Восемь драхм ему пришлось отвалить. Просто ужас. Впрочем, костюм, с выбором и пошивом которого мне помогала тётушка Ника, и вовсе обошёлся в двадцать, и это с учётом того, что ткани мы покупали и оплачивали сами.
Раньше, помню, удивлялся насчёт Онегинского отца: «Давал три бала ежегодно и промотался наконец», не знал, с чего вдруг устройство танцев могло пустить по миру. Теперь в курсе. Одних только свечей надо несколько возов, а они из натурального воска, дорогие. Притом что здесь имеются магические амулеты. А одежды? А дорогое вино, а угощения? В общем, действительно, одно сплошное разорение. Впрочем, раз сильные мира сего тратятся, значит, считают не таким уж и обременительным для себя.
Большинство крестьян тут со второй половины зимы от голода на ветру шатает, а мы обжираемся как не в себя. Ладно, насчёт устройства социальной революции в средневековье я давно для себя решил: не моё это, да и помню из истории родной планеты, что ничего кроме рек крови она не принесёт.
На тренировке разделал Курта всухую. Семь – ноль. Я крутой. Завтракать сел у себя, служанки накрыли в комнате моего вассала. Не люблю, когда в спальне пахнет едой, а Карл всё равно в своей не ночует. Так что именно его комнату уж три недели как используем в качестве столовой. Увы, из-за величины моей свиты выделить в гостиничных апартаментах отдельно столовую не получилось, разве что Сергия бы поселить с девчонками. Он-то, понятно, был бы не против, только вот я не собираюсь провоцировать у себя под носом распутство.
– Виконта с баронетом так и не получается с собой взять? – спросил Карл, набросившись на омлет.
– Каким образом? – Я поморщился. – Насчёт тебя-то еле-еле решил вопрос. Спасибо королеве-матери Матильде, если бы не она… – сделал неопределённый жест вилкой с насаженным на неё куском колбасы. – Дворцовый парк не безразмерный, списки приглашённых и количество сопровождающих при них утверждает лично Эдгар. Вырядить Виталия с его приятелем слугами или гвардейцами? Не согласятся. Да и не нравятся мне оба, если между нами, Карл. Не верю их улыбкам. Помнишь, я тебе рассказывал, как у меня с виконтом Готлинским едва до дуэли не дошло?
– Так это же в Неллере было. – Милорд Монский недоумённо на меня посмотрел. – Здесь-то в Рансбуре мы все заодно.
– Ну не знаю, если честно, – пожал плечами. – И этот баронет Рон Вирн, мутный он какой-то. Пусть ими Андрей Торский занимается. Вице-канцлер говорил, есть места в седьмом пехотном и ещё в каком-то кавалерийском. В штабе корпуса майорская должность. У дяди Курта, нашего прелата, имеется казна рода, оплатит им офицерские патенты, а если хотят в столице остаться, то в министерствах можно должности подыскать. Вообще, Готлинские вполне состоятельны, виконт Виталий мог бы и без нашей поддержки сам устроиться и своему дружку помочь. С чего вдруг он кругами возле меня вертится, чуть ли не каждый день то в сопровождение, то на совместные трапезы напрашивается? Подозрительно это как-то.
