А тут, смотрю, мой талантливый механик и астроном брат Георг проявил себя весьма креативным дизайнером, использовав много кварца для украшения циферблата наших готлинских ходиков. Королеве-матери должно понравиться. Одни переносные часы из доставленных трёх я взял с собой в поездку, распорядившись аккуратно положить их в карету, после чего вместе с Карлом забрался в салон сам.
Будет возможность встретиться с Матильдой – вручу ей подарок, ну а на нет, как известно, и суда нет. Успею в другой раз.
Ехать нам всего ничего, однако в городе празднование победы над габарийцами и ахорцами в самом разгаре, так что двигались медленно, и эскорту приходилось вдвое громче кричать, часто пуская в ход плети. Почитать сейчас письма не успею, займусь этим в ожидании приёма у его высокопреосвященства.
Милорд Монский от моих шутливых вопросов про его ночные развлечения с Джессикой, дочерью богатого горожанина, как-то смущённо отполз в сторону. Ничего себе, неужели влюбился? А что, почему бы нет?
– Во всех амфитеатрах всю неделю будут гладиаторские бои и схватки с медведями или волками, – сообщил он. – Король так распорядился. Не знаю, хватит ли у него тогда мяса на новогодние праздники.
Новогодние? Чёрт, да. Уж скоро год как в новом мире, а всё время приходится себе напоминать, что и летоисчисление тут идёт с первого дня весны, и час длиннее, чем у нас, ведь в сутках их двадцать, и меры здесь привязаны к анатомии человека.
Зато удобно, что в году так же двенадцать месяцев, по три на каждый сезон, в месяце ровно пять шестидневных недель, и начинается месяц с первого её дня, а не со вторника или субботы.
– Раз наш Эдгар так решил, значит, мяса ему хватит, и пленников, и рабов, и зверей, – пожал плечами. – Пусть у короля об этом голова болит.
– Ты пойдёшь? Хотя бы в главный амфитеатр?
– Когда мне? – ответил вопросом на вопрос. – Если будут перерывы в конклаве, то использую их для поездок в университет. Позже повеселюсь, на весеннем бале-маскараде. Он ведь три дня длится, насколько знаю. Но ты же не просто так спросил?
Своего вассала успел хорошо узнать, и многое читаю по его лицу.
– Да, Степ, – кивнул, отводя глаза в сторону. – Ты не мог бы у своего дяди Курта попросить пропуск в герцогские ложи на двоих? Он ведь сегодня тоже во дворце будет.
Прелат главного столичного храма милорд Неллерский является старшим нашего рода в Рансбуре и вправе распоряжаться частью мест, очень почётной частью, в королевском амфитеатре.
Понятно, мой приятель хочет распушить перед подругой павлиний хвост. Для простолюдинки оказаться в одной из лож, предназначенных для высшей аристократии, немыслимая мечта.
Как по мне, Джессика и так на седьмом небе от счастья, что такой сильный одарённый, как мой вассал, предпочёл её великому множеству других столичных красоток, в том числе и благородных. Карл, похоже, перебарщивает в ухаживаниях, но ладно, добрых дел для друзей я не жалею, тем более мне это ничего не стоит. За спрос, как говорится, денег не берут.
– Попрошу пропуска на все дни, – подмигнул, дескать, понимаю, зачем тебе. – Только, знаешь, ты слишком скромно одет. – У меня по этому поводу жгучая, всю душу разъедающая зависть. – Как ты там будешь смотреться? К тому же твоя подруга наверняка вырядится в бархат и шелка, в платья по последней моде. Возьми уже тот кошель и сходи в магазин Понфаля.
Пусть тоже разноцветным индюком выглядит, не мне одному в нашей благородной компании этим отличаться.
Наконец добрались до резиденции Марка Праведного, куда меня пропустили, не задавая никаких вопросов. Оставив всех сопровождающих, я вместе с сержантом, одухотворённым лицом, больше похожим на поселившегося в скиту отшельника, чем на вояку, поднялся на третий этаж в приёмную.
Встретил меня один из секретарей, у кардинала их аж три.
– Ваше преподобие, у его высокопреосвященства сейчас легат наместника. Вам нужно подождать.
Подождать так подождать, я к этому был готов, у Марка Праведного приёмная битком забита посетителями. К тому же ко мне отношение особое. Скромная и серая, как мышь, девушка-рабыня проводила меня в комнату, где уже приходилось бывать. Тут ожидают аудиенции у кардинала наиболее важные персоны. Радует, конечно, что и я к таковым отношусь.
– Ещё что-нибудь желаете? – тихо спросила девушка.
На столике возле диванчика стоял кувшин вина, серебряное блюдо с виноградом – магия позволяет выращивать его даже зимой, правда, в очень небольших количествах – и серебряные же кубки числом четыре.
– Нет, спасибо, – отказался. – И наполнять не нужно, – остановил её.
Рабыня не успела ещё выйти, а я уже извлёк из-под сутаны письма, все три. Начал с того, что пришло от мачехи.
Она у меня большая молодчина, Машенька, Мария. С первых же строк после краткого приветствия перечислила целый список из шести пунктов, чего она категорически мне запрещает делать в столице, и там всё то, что я сам не желаю, включая поездку на восток королевства для помощи нашей армии. Надо будет обязательно пожаловаться кому-нибудь на строгость главы рода, зачитав её запреты. Вот только кому? Да кардиналу же и зачитаю, прямо сегодня. А уж он пусть доводит эту информацию до всех заинтересованных лиц.
Дальше увидел то, что для чужих глаз и ушей не предназначено, касающееся давнего конфликта с родом Ронеров. Сражение мы выиграли, вернув наши переправы через Рону и небольшой городок, однако герцогиня сильно сомневается, что герцог Альфонс это простит. В общем, задерживаться в Рансбуре мне не следует, сразу же после конклава надлежит поспешить в Неллер, мои навыки боевого мага могут пригодиться в любой момент. Про осторожность и внимательность опять упомянула, перечислив наиболее значимые ронерские персоны, от них мне тоже теперь можно ждать всяких гадостей.
Герцогиня Неллерская, как всегда, в своём репертуаре, всё строго по делу и без всяких сантиментов, а вот письма сестриц, наоборот, большей частью из воспоминаний, как здорово проводили время в общении со мной, и какой я у них хороший, и насколько сильно они по мне скучают. Да уж, купил я средневековых барышень своим подвешенным языком и плагиатом земных историй – сказок, легенд и анекдотов. Нет, конечно же, не только этим. И Агния, и Юлиана мне самому очень понравились, а потому с обеими был совершенно искренне радушен, они это прочувствовали.
После отправки большей части северной армии к Ултиару во главе с генералом Петром Лейнским и другими старшими начальниками полковнику-магу Агнии пришлось принять командование над оставшимся в Лос-Араторе войском. Бедная моя маркиза, знаю, как ей не нравится командовать. Получается-то это у неё очень, на мой взгляд, неплохо, только, было бы её желание, она бы лучше посвятила время магии, книгам, ну или, на худой конец, охоте на зверей или за беглыми. Администрирование – не её конёк. Одна из причин, почему Агния не стремится замуж, не хочет посвятить жизнь хозяйственным делам. А ведь её сватали. Тот же герцог Альфонс предлагал своего среднего сына с выделением им выморочного графства.
Юлиана моя тоже оригинальностью не отличилась. Который уже раз они с Андре Дитонским, её женихом, будто в напёрстки играют? Третий? Да, точно, третий. Теперь они намереваются устроить свадьбу в первый день лета, и в Дитоне. Чем им, интересно, Неллер не угодил? Ладно, Дитон – значит Дитон. И раз на более ранний срок назначили венчание, получается, что всё у них между собой налаживается. Это и по весёлому тону письма кузины заметно. Очень рад и за неё, и за нашего будущего зятя.
До винограда я всё же добрался, ждать пришлось почти час. А затем за мной зашёл другой кардинальский секретарь, не тот, что встречал, а брат Сильвестр, кажется, так его зовут.
Про этого плюгавого старика аббатиса Борская дня три или четыре назад сказала, что его исторгли из ордена Наказующих за чрезмерную жестокость.
Просто удивительно. Выгнать шлюху из борделя за распущенность выглядело бы более правдоподобно.
Хорошо познакомившись с методами нашей матери-церкви по допросам подозреваемых в ереси, культизме или идолопоклонничестве, моё воображение отказывалось представлять, что такого мог творить с пытаемыми Сильвестр, отчего даже видавшие виды инквизиторы посчитали его чересчур суровым. А внешне вроде совсем безобидный старикашка.
– Вас ожидают к трапезе, – проблеял он.
Козёл, что ли? По голосу и по виду вроде да, но что-то мне подсказывает, при Марке Праведном он тайные дела вершит, уж слишком доверяет тот ему. Не козёл, скорее лис или волк.
– Идём, – бодро вскочил я, убрав свитки в карман через боковой разрез сутаны.
Как я понимаю, в королевском дворце нас к обеду не пригласят, там уже все отобедают к нашему приезду, значит, подкрепиться не помешает.
Ага, не помешает. Его преосвященство, смотрю, так и не оставил своих босяцких привычек. Чтоб так враги мои питались, как та трапеза, что кардинал мне предложил с ним разделить.
Мы с ним обедали вдвоём, а прислуживала нам одна лишь мышь, ну, та девушка, что провожала меня в комнату для вип-визитёров.
Бобы, тушённые с бараньим салом, дешёвый деревенский сыр, кажется, козий, ассорти из сухофруктов и стопка маленьких лепёшек, жёстких, словно копыто, благо зубы что у меня, что, спасибо магии, у его высокопреосвященства, как у акул или крокодилов, крепкие.
– Что-то не так, Степ? – нахмурился Праведный наш.
– Нет, всё хорошо. – Думаю, он издевается или правда такой чудак? – Только мне это много, – кивнул на миску с бобами, она размером с тазик.
– Ты молод, тебе нужно хорошо питаться, – ответил кардинал.
Серьёзен, вижу. Значит, не издевается. Возражать? Сказать, что плавающие в жире бобы мне есть вовсе не хочется? Не, не стану. Просто буду налегать на сыр, а эту мерзость пусть потом отнесут туда, откуда принесли. Хорошо, вино приличное.
Кардинал моих мук не замечал, у него своя задача: продолжал объяснять мне всю сложность сегодняшней жизни королевства, и как было бы замечательно, верни королевский род себе былую магическую силу, превышавшую бы по могуществу магию других родов, прежде всего герцогских.
Понимал, куда клонит, но облегчать ему задачу не спешил. Интересно даже, как он сосватает мне принцессу Хельгу. Не знаю, правда, удастся ли её саму убедить в необходимости заключения брака с ублюдком, хоть и высокородным. Как в том анекдоте: Сарочка согласна, теперь надо уговорить самого господина барона Ротшильда.
А с Хельгой, судя по тому, что рассказала мне тётя Ника баронета Ворская, не всё так просто и понятно. Принцесса словно вещь в себе. Все её считают пустышкой, пустословной и неумной, интересующейся лишь нарядами. Только вот мудрая мачехина кузина помнит её совершенно другой – весьма наблюдательной, ехидной девчонкой с живым характером. Ника тогда, до замужества, была к ней приставлена. Хельга резко изменилась, когда её отца, которого она безумно любила, убил старший брат с полного согласия бабушки Матильды. Да, формально с Петром Третьим произошёл несчастный случай, но даже последний таракан в дворцовой кухне знал правду.
Иными словами, на принцессе маска, и вполне возможно, гибель отца она не простила, а раз так, Хельга может вполне легко позволить себя уговорить на брак с милордом Степом, самым сильным магом королевства. Это даст ей огромную поддержку всех, кого по тем или иным причинам не устраивает правление Эдгара, а также наверняка где-то затаившихся сохранившихся соратников прежнего правителя. Только вот мне принцесса не нужна, да и наш род этим браком ослабится.
Марк Праведный – первый и пока единственный встреченный мною патриот Кранца. Здесь все нормальные люди служат сюзеренам или суверенам, тем, кто за службу платит, деньгами ли, землями, титулами.
Почему наш кардинал настолько опередил своё время, даже и гадать не стану. А ведь, пожалуй, кроме меня его тут вообще никто не понимает.
– С удовольствием постараюсь быть полезен принцессе, – дал обещание, которое не собирался выполнять, впрочем, посмотрим, может, как-то совсем по-другому всё сложится. Как говорится, пути господни неисповедимы. – Для меня это большая честь. А насчёт моей помощи войску, то вот. – Я извлёк письмо герцогини Марии. – Глава нашего рода категорична. Я ведь у неё уточнял этот вопрос после нашей беседы. Специально голубя отправил.
Зачитал его высокопреосвященству все запреты мачехи, включая добровольное исторжение из духовного сана. Заметил, как кардинал помрачнел. Понятно, жезл Создателя на шее – это гарантия безбрачия.
Почему-то уверен, что он не сдастся и атака на меня будет продолжена. Всё же известны случаи, когда амбициозные аристократы шли наперекор воле своих родов. Хотя насколько знаю, как правило, рано или поздно ничем хорошим это для них не заканчивалось.
И куда в нашего Марка столько влезает? Я про эти дурацкие бобы. Он ведь реально всю тарелку навернул. Вот так старик. Такому аппетиту любой добрый молодец бы позавидовал.
В королевский дворец мы отправились спустя час, кардинал в своей карете, мы с Карлом в своей, точнее, в экипаже баронеты Ники Ворской.
– Я активировал амулет обнаружения невидимок, – сообщил мне в салоне приятель, сдвигая в сторону обёрнутые в шёлк ходики. – Знаешь, о чём подумал? Ведь плетения отвода глаз или невидимости даже мне не создать. Во всяком случае, для тех вариантов, что попадались, у меня не найдётся нужных оттенков. Понимаешь?
– Понимаю. – Сам об этом уже не раз размышлял. – За печально известными неуловимыми и очень удачливыми убийцами стоит кто-то из сильных магов. Ну или имеются варианты заклинаний, которые мы ещё не знаем.
Те плетения отвода глаз требовали не просто от полутора десятков оттенков магических нитей, а и их широкого спектра. Обычно одарённые здесь подобны флюсу, развиты с одной стороны. Скажем, у Карла отличная боёвка за счёт энергий огня, воды и воздуха, у моей любимой кузины почти все оттенки из зелёного целительского спектра, универсалов вроде меня, пусть даже не настолько мощных, крайне мало. Так что с большой вероятностью организацией наёмных убийц действительно руководит кто-то из сильных одарённых, он либо накладывает плетения на своих людей перед отправлением на задания, либо обеспечивает их амулетами.
Скрывать свою принадлежность к магам вполне возможно, только вряд ли это получится делать долго. Значит, главарь преступной организации – кто-то из известных всем столичных аристократов. Может, сам Митрий, Никин муж, балуется в свободное от работы время? Да ну, чушь. А ведь было бы интересно узнать имя благородного и одарённого главаря организации.
– Отворяй! – послышалось впереди.
Внутрь дворцовой ограды мой эскорт не пропустили, только кардинальский, ну и ладно. Мы остановились перед главным парадным подъездом, я первый раз здесь. Издали, конечно, видел, а чтобы вот так – впервые.
Когда одетый в вышитую золотом ливрею лакей распахнул дверцу моей кареты, хотел распорядиться, чтобы он взял ходики, но мой вассал отмахнулся и, не чинясь, сам прихватил часы под мышку. Вот такой он у меня, без излишней спеси.
Кардинал, вышедший к лестнице первым, недоумённо посмотрел на груз в руках милорда Монского, затем быстро догадался, что это. Я ведь ему подарил почти такие же и в почти такой же шёлковой обёртке, только цвет ткани был чуть другим, пурпурным, а тут тёмно-синий.
– Королю? – поинтересовался он. – Королеве? Принцессе?
Перебрал почти всё правящее семейство и не угадал.
– Королеве-матери, – пояснил я, направившись по лестнице вверх, отставая на один шаг, так что ему пришлось идти, повернув ко мне голову.
– Да? – хмыкнул его высокопреосвященство. – Если ты таким образом решил извиниться перед ней за разгром, который устроил виргийцам, то напрасно. Матильда ненавидит своего брата и его неудачам лишь радуется.
Вот так само собой нашлось объяснение мотивам моего подарка, почему я принёс часы именно королеве-матери, а не кому-то другому из королевского рода.
А смысл слов кардинала я понимаю, Агния рассказывала, что Матильда очень не хотела замуж за нашего бывшего правителя, отличавшегося скверным характером и неприятной внешностью. К тому же здесь нет половых предпочтений в наследовании, и, как старший ребёнок в семье монарха Виргии, она являлась наследницей королевского обруча, в итоге после её брака доставшегося младшему брату, ставшему Юлианом Третьим. Аналогом нашей поговорки «двум богам не служат» здесь является «два королевских обруча на одной голове не носятся». Говорят, выйдя замуж за нашего Петра, она потеряла не только права на престол Виргии, но и рассталась с возлюбленным, которого мечтала сделать своим консортом. Да уж, понятно, почему она поддержала заговор против супруга, изводившего её придирками и публичными унижениями, и почему не испытывает симпатию к своему бывшему роду.
– Не знал этого, – изобразил неведение. – Но уже не передумаю. Остальным как-нибудь позже подарю готлинские ходики. Если представится возможность. К тому же мой механик собирается работать над уменьшением размеров.
Понятно, это я сам планирую модернизацию часов. Примерно представляю, в каком направлении двигаться. Только прогрессом займусь по возвращении в родную обитель. Ну, если мачеха не привлечёт на войну с соседями. Хотя там у нас в провинции всё относительно рядом. Могу ратные и трудовые подвиги вполне совмещать.
Никогда не понимал друзей или знакомых, которые, получив возможность, строили себе двухэтажные дома. Эти постоянные хождения вверх-вниз – телефон ли забыл или надо его на зарядку поставить, футболку поменять, чаю попить и прочее, прочее – может, для здоровья и полезны, но утомляют. Реально, понты дороже не только денег, но и элементарных удобств или комфорта. Вот так в прошлой жизни иронизировал, а в этой чёртов статус самого заставляет жить на верхних этажах. И до лифтов тут не скоро додумаются.
Радует, что не мне одному, а всем высокородным приходится так страдать, просто местные о своих муках не догадываются, воспринимая их как должное. Всё королевское семейство проживает на последнем этаже, третьем.
Главная часть королевской резиденции кишела людьми, будто муравейник. Перед нами, прошедшими через огромный зал и поднимающимися по лестнице, понятно, все придворные расступались, а королевские гвардейцы браво вытягивались. И те и другие получали от его высокопреосвященства благословение.
На меня бросали любопытные взгляды, но без особого пиетета, не понимали, что в облачении аббата перед ними выдающийся маг и целитель. Ну и пусть теперь с этим живут.
Глава 3
Нет, это просто ужас сплошной. Уж на что вокруг меня постоянно кто-то рядом находился, и оказаться в одиночестве я почитал за счастье, но каково приходится венценосным особам жить среди толпы придворных и слуг, даже не представляю. Бедняги.
Нет, представляю, в Неллерском замке тоже немало народа, но всё-таки дворец моей мачехи по сравнению с королевским – всё равно что глухая деревня перед мегаполисом.
Не хочу тут обитать. Ни за какие коврижки. Даже окажись сейчас Хельга Еленой Прекрасной и Василисой Премудрой в одном лице, то всё равно ну её к чёрту. А если вдруг интересы рода потребуют? Что ж, брошусь в ноги к мачехе и попрошу не губить. Может, сжалится.
Апартаменты принцессы начинались с огромной приёмной, уставленной диванами, пуфиками, креслами, столиками и увешанной гобеленами со сценами великосветских балов, сельских танцев и охоты. На любой вкус.
Два десятка девушек в дорогих платьях, с огромным количеством украшений и пять, нет, шесть таких же разряженных юношей учтиво поклонились при появлении кардинала, сразу получив от него благословение.
– Степ, подожди здесь, – сказал его высокопреосвященство, почему-то недовольно посмотрев на моего вассала. – Недолго. Скоро тебя позовут.
Ну, значит, подожду, благо мест в большой приёмной – или это гостиная? – полным-полно. Наверное, правильнее всё же второе. Делами-то государственными или управленческими принцесса не занимается. А тут, кажется, сейчас её фрейлины и кавалеры. Всем лет от четырнадцати-пятнадцати до восемнадцати-девятнадцати, от подростков до молодёжи, не старше и не младше.
Девушки посматривали на меня с интересом, о чём-то перешёптывались и хихикали. В общем, интересничают, как говорила моя Даша. Ведут себя будто школьницы, хотя, поди, здесь сплошь маркизы на виконтессах сидят и баронетами погоняют. Младшие, естественно. Наследники предпочитают быть первыми в своих дворцах и замках, а не составлять свиты при дворах сюзеренов.
Молодые аристократы отнеслись ко мне вполне равнодушно, лишь с ноткой любопытства, не более. Сутана вывела меня из-под подозрений в возможной конкуренции за внимание принцессы или её фрейлин. Вот зря вы так думаете, парни.
– На кой ты этот булыжник сам схватил? – кивнул на ходики в руках Карла, когда устроился с ним на коротком диване у самого входа. Мы скромные. – Пока я буду у Хельги, ты бы договорился о приёме у королевы-матери, ну и узнал, где мой дядя Курт здесь сейчас. Тебе пропуск на вас с Джессикой нужен?
– Нужен, – подтвердил приятель так же вполголоса. – Но подарок мне не помеха. Если позволишь, я прямо сейчас пойду.
– И оставишь на растерзание этим муренам? – Я поморщился. – Видишь, как они меня обсуждают. И те, что слева кучкуются, и те, что возле окон собрались.
– Откуда знаешь, что тебя? Создал подслушивающее плетение?
– Когда бы я успел? – мотнул головой. – Я могучий маг, но не всемогущий. Просто догадываюсь. О чём им ещё-то говорить? Ладно, ты и правда иди, не будем терять время, а я, если что, отобьюсь. С виргийцами как-то справлялся и здесь надеюсь устоять.
– С теми было намного проще, – засмеялся Карл и поднялся.
Я остался сидеть, придав лицу безучастное выражение. Злосчастные прыщи меня уж с месяц как перестали доставать, то ли алхимия Юлианина помогла, то ли взрослею. Вроде неплохо выгляжу, как минимум симпатичный.
Из-за портьеры, за которой скрывалась дверка, появилась пара слуг и пара служанок с кувшинами, подносами и одним кубком, как понимаю, для меня. Да, так и есть. Откуда узнали, если тройка гвардейцев кардинала оставила нас на площадке этажа? Глазок тут где-то имеется, к гадалке не ходи. Осмотрелся и, естественно, ничего не обнаружил.
А ведь посуда-то бронзовая. Это что же выходит, наш род богаче королевского? Похоже на то.
– Спа… – Я чуть не ляпнул благодарность служанке, вот бы все здесь посмеялись. – Хватит половины, – остановил поток вина из кувшина.
Ко мне никто не подходил, ни о чём не спрашивал, не представлялся. Не больно-то и надо.
Кардинальское «недолго» затянулось почти на полчаса. Ничего себе принцесса исповедуется. Неужели успела за неделю много нагрешить? Нет, думаю, там другое. Его высокопреосвященство наверняка наставляет и убеждает Хельгу отнестись ко мне со всей возможной благожелательностью.
