– Конечно не допустишь, – ободряющим тоном проговорила Утешительница. – Надо было раньше рассказать, что ты так… несчастна. Тебе следует обратиться к Целителю.
Вся в расстроенных чувствах, я не сразу поняла, что она имеет в виду.
– К Целителю? Хотите, чтобы я стала попрыгуньей?
– Никто тебя не осудит. Что поделать, носитель оказался дефективным.
– Дефективным? Дело не в носителе, а во мне. Я слишком слаба для этого мира! – В отчаянии я уронила голову на руки. К горлу вновь подступили слезы унижения.
Кэти приобняла меня за плечи. Я старалась совладать с эмоциями, поэтому не отстранилась, хотя была не в восторге от подобной фамильярности.
Мелани тоже не понравилось обниматься с инопланетянкой.
Естественно, она все слышала, и теперь, когда я наконец признала ее силу, едва не лопалась от гордости. Торжествовала. Когда чувства переполняют, ее труднее контролировать.
Я постаралась успокоиться. Пусть знает свое место.
Это ты не на своем месте. Мысль прозвучала тихо, но вполне явственно. Видимо, все гораздо хуже: она достаточно сильна, чтобы говорить со мной, когда пожелает. Почти так же ужасно, как в первую минуту после внедрения.
Убирайся. Теперь я здесь живу.
Ни за что.
– Странница, дорогая, ты вовсе не слабая. Мы обе это знаем.
– Хм-м…
– Послушай меня. Ты сильная, невероятно сильная. Все Души примерно одинаковые, а вот ты – исключение. Твоя храбрость поразительна. И твои прошлые жизни тому свидетельство.
Прошлые – возможно. А нынешняя? Куда подевалась моя сила?
– Люди гораздо более индивидуальны, чем мы, – продолжила Кэти. – Они разные, и некоторые очень сильны. Любого другого Мелани сокрушила бы за пару дней. По воле случая или по воле судьбы, в этом теле схлестнулись сильнейшая из Душ и сильнейшая из людей.
– Перевес пока не в нашу пользу.
– Она не побеждает, Странница. Милая женщина, которую я вижу перед собой, – это ты, а Мелани – лишь тень в дальнем углу твоего сознания.
– Она разговаривает со мной, Кэти. У нее есть собственные мысли. Она по-прежнему хранит секреты.
– Но она ведь не говорит вместо тебя, верно? Я бы на твоем месте вряд ли смогла свободно общаться.
Я не ответила. Мне было слишком плохо.
– Тебе стоит подумать о реимплантации.
– Кэти, вы только что сказали, она уничтожит любую другую Душу. Не знаю, так ли это… возможно, вы просто делаете свою работу и пытаетесь меня утешить. Но если Мелани действительно настолько сильна, нечестно передавать ее другому лишь потому, что я с ней не справилась. Кому нужен такой носитель?
– Я говорила не ради утешения.
– Тогда как же…
– Вряд ли тело сочтут пригодным для повторного использования.
– Вот как?
По спине пробежал холодок, причем ужас охватил не только меня.
Так нельзя! Я не попрыгунья! Долгие годы, пока моя предыдущая планета – мир Водорослей, как его здесь называют, – вращалась вокруг своих солнц, я ждала. И хотя проводить бесконечные дни, будучи прикованной корнями ко дну океана, оказалось тяжелее, чем я предполагала, хотя жизнь Водорослей здесь, на Земле, казалась бы вечностью, я не покинула тело до срока. Отказываться от носителя расточительно, неправильно, неблагодарно. Это насмешка над всей нашей сутью, над самим понятием «Душа». Мы делаем миры лучше, в противном случае мы их просто не заслуживаем.
Нет, мы не расточительны. Все, что нас окружает, мы улучшаем, приносим красоту и мир. А люди, грубые и дикие, постоянно убивали друг друга; убийство стало частью их жизни. За последние несколько тысячелетий они изобрели неисчислимые способы истязаний; даже сухие официальные сводки наводили ужас. Почти на каждом континенте бушевали войны – узаконенное убийство, совершенное по приказу, изощренно эффективное. Представители мирных наций отворачивались, чтобы не видеть, как их собратья умирают от голода у них на пороге. Изобильные ресурсы распределялись неравномерно. И что самое отвратительное, их потомки – новое поколение, надежда на будущее – слишком часто становились жертвами жутких преступлений. И не от рук чужаков, а от своих – родителей, воспитателей, опекунов. Из-за бесхозяйности и алчности люди подвергли опасности существование самой планеты. Сравнивая прошлое и настоящее, нельзя не признать: благодаря нам жить на Земле стало гораздо лучше.
Вы истребляете целые виды – и еще похваляетесь.
Руки сами собой сжались в кулаки.
Я могу от тебя избавиться, – напомнила я ей.
Давай. Узаконь мое убийство.
Я блефовала. Мелани тоже.
Она-то думала, что хочет умереть; ей же хватило сил броситься в шахту лифта. Но это произошло в момент страха и поражения. Размышлять о смерти, сидя в удобном кресле, – совсем другое дело. При мысли о переселении в более послушного носителя по венам заструился адреналин, вызванный ее страхом.
Хорошо бы снова оказаться одной, стать единоличной хозяйкой тела и разума. Наслаждаться новым захватывающим миром, не отвлекаясь на злобное неприкаянное существо, которому давно уже не следует обременять меня своим присутствием.
Если подойти к вопросу рационально – может, действительно отказаться от носителя?.. Где-то на задворках сознания Мелани испуганно вздрогнула.
Меня тоже передернуло. Мне, Страннице, сдаться? Сбежать? Признать поражение, начать новую жизнь в безвольном податливом теле?
Я покачала головой. Нет, ни за что.
И вообще, это мое тело. Мне нравилось каждое сокращение мышц, сгиб суставов, натяжение сухожилий. Я свыклась с отражением в зеркале. Загорелая кожа, высокие резкие скулы, шелковистые волосы цвета красного дерева, зеленовато-коричневые глаза – теперь это я.
Я хочу остаться собой. Не позволю разрушить то, что мне принадлежит.
Глава 6
Преследование
За окном начало смеркаться. День, слишком жаркий для марта, все не кончался, словно не желал дать мне свободу.
Я шмыгнула носом, скомкала мокрый платок.
– Кэти, у вас, наверное, есть другие дела. Курт будет волноваться.
– Он поймет.
– Я не могу вечно здесь сидеть. Мы ни на шаг не приблизились к ответу.
– Починками на скорую руку я не занимаюсь. Ты ведь решила не переселяться в новое тело…
– Да.
– Значит, понадобится время.
Я в отчаянии стиснула зубы.
– Будет быстрее и легче, если ты примешь помощь.
– Пропускать приемы я больше не стану, честное слово.
– Я не это имела в виду, хотя рассчитываю, что мы продолжим регулярно встречаться.
– Вы хотите сказать… помощь со стороны? – Снова пережить сегодняшнее унижение в присутствии незнакомца?.. – Вы прекрасная Утешительница, никто другой мне не нужен!
– Я говорю не о смене Утешителя. – Кэти переменила положение, потянулась. – Сколько у тебя друзей?
– Коллег по работе? Я почти каждый день общаюсь с другими преподавателями, беседую со студентами после занятий…
– А за пределами университета?
Я непонимающе уставилась на нее.
– Людям необходимо общение. Ты не привыкла к одиночеству, дорогая. Ты же делилась мыслями целой планеты…
– Светскую жизнь мы не вели, – неудачно пошутила я.
Слегка улыбнувшись, Утешительница продолжила:
– Ты так отчаянно борешься со своей проблемой, что ничего вокруг не замечаешь. Наоборот, нужно развеяться. Ты сказала, во время лекций Мелани скучает, дремлет. Возможно, если заведешь дружеские отношения, начнешь больше общаться, это ее тоже приглушит.
Я задумчиво поджала губы. Мелани, вялая после долгого дня безуспешного утешения, без восторга восприняла подобное предложение.
Кэти кивнула:
– Забудь о ней, сосредоточься на себе и своей жизни.
– Звучит разумно.
– Кроме того, у этих тел имеются и физические потребности. На других планетах такого нет. Инстинкт размножения – самое сложное, с чем нам, поселенцам первой волны, пришлось столкнуться. Поверь, люди замечают, когда ты плохо его контролируешь. – Утешительница усмехнулась и закатила глаза, будто что-то вспомнила. Не дождавшись моей реакции, со вздохом скрестила руки на груди. – Ну же, Странница. Ты наверняка понимаешь, о чем я.
– Да уж, – пробормотала я. Мелани беспокойно шевельнулась. – Я же рассказывала о снах…
– Нет, я не про воспоминания. Твое тело никогда ни на кого не реагировало – чисто на химическом уровне?
Я хорошенько поразмыслила:
– Не замечала.
– Поверь, ты бы заметила. – Кэти с улыбкой покачала головой. – Иногда бывает полезно посмотреть по сторонам.
Отвращение Мелани смешалось с моим.
Утешительница догадалась, о чем я думаю.
– Не ей решать, с кем тебе общаться, Странница. Не позволяй собой управлять.
Мои ноздри раздулись. Я выждала пару секунд, сдерживая гнев, к которому до сих пор не привыкла.
– Она мной не управляет.
Кэти с сомнением приподняла бровь. От гнева у меня сдавило горло.
– Вы недолго выбирали партнера. Может, и вами управляли?
Не обращая внимания на мою злость, Утешительница глубоко задумалась.
– Возможно, – наконец ответила она. – Трудно сказать. Ты задала верный вопрос. – Она сняла ниточку с блузки и, словно осознав, что избегает моего взгляда, решительно сложила руки, расправила плечи. – Кто знает, сколько мы получаем от носителя? Как я говорила, нужно время. Постепенно она утихнет и позволит тебе отвлечься от этого Джареда, или… Искатели свое дело знают. Его уже ищут. Вдруг что-нибудь вспомнишь, поможешь им…
Постепенно до меня дошло. Я оцепенела от ужаса, но Кэти ничего не заметила.
– Возлюбленного Мелани найдут, и вы сможете быть вместе. Если его чувства столь же сильны, новая Душа вряд ли воспротивится.
– Нет! – Не знаю, кто из нас закричал. Может, и я.
Вся дрожа, я вскочила на ноги. Слезы, только что лившиеся ручьем, высохли. Кулаки непроизвольно сжались.
– Странница?
Но я уже бежала к двери, сражаясь со словами, которые принадлежали не мне, но ощущались как мои собственные. Они не мои. Их нельзя произносить.
Его это убьет! Он перестанет быть собой! Никто другой мне не нужен! Я хочу Джареда, а не чужака в его теле! Тело само по себе ничего не значит.
Кэти что-то кричала мне вслед, звала по имени. Я бросилась на улицу.
Мой дом недалеко, но темнота сбила с толку. Только через два квартала я поняла, что бегу не в ту сторону.
Прохожие провожали меня взглядом. Я одета не для занятий спортом, к тому же не бежала трусцой, а удирала. Но никто не вмешивался; все вежливо отводили глаза – наверное, думали, что я привыкаю к носителю, поэтому веду себя как ребенок.
Я перешла на шаг и повернула на север, чтобы не возвращаться мимо офиса Кэти.
Ходьба скорее напоминала бег. Ноги торопливо стучали по тротуару, словно в ритме танцевальной мелодии. Топ-топ-топ по асфальту. Нет, это не барабанный бой, а звуки ударов. Шлеп-шлеп-шлеп. Будто кого-то бьют. По спине пробежал холодок.
Над дверью подъезда горел фонарь. Дом совсем рядом. Переходить дорогу я не стала.
