– Не злись на Рея.
Каждый раз, когда Кай заговаривал, я ловила себя на чувстве, будто он транслирует слова прямо мне в голову – настолько тихий и вкрадчивый у него голос.
– Не понимаю, о чём ты. – Пожав плечами, я продолжила разглядывать проплывающие мимо здания.
– Рейнар боится, – огорошил меня Вертис, отчего я моментально развернулась к нему. – Я много лет знаю его и вижу: о вашей истинности он догадывается. Но сейчас она его пугает. Всё, к чему он стремился, чем горел и ради чего жил, – оказалось под угрозой.
– Да какая угроза? – фыркнула я и сложила руки под грудью.
И сама же себя одёрнула. Защитный жест слишком сильно выдавал мою нервозность.
– Я не планирую рассказывать о нашей истинности. А Рей легко обманет себя мыслью о простом влечении, необходимостью закрыть студенческий гештальт. Я ведь единственная, кто так и не побывал в его постели. Прости уж за откровенность.
Кай понимающе усмехнулся и остановил машину на светофоре. Наблюдая за сигналами, он в задумчивости пробарабанил по рулю незатейливую мелодию.
– В любом случае сейчас он бежит от этой правды. Иногда лучше точно не знать, а лишь догадываться. Вроде как проблема есть, а вроде и нет.
– Истинность Шрёдингера какая-то, – в тон ему ответила я. – Пока не укусишь, не поймёшь, твоя это судьба или нет.
– Хорошо сказано. – Широкая улыбка мимолётно осветила лицо Кая, но почти сразу же потухла.
Красный свет сменился на зелёный, и мы продолжили путь до салона. Тишина в салоне сплеталась с ненавязчивой мелодией по радио, и я впервые за несколько дней почувствовала себя комфортно. В этом моменте, в этом мгновении, когда ничего от меня зависело. Когда мы просто куда-то ехали и никаких решений от меня не требовалось. Именно поэтому я так любила путешествия на автомобиле – за возможность выпасть из реальности.
– Что касается меня, – Кай снова прервал молчание, в который раз за этот день удивив меня, – то Рею о вашей истинности я не скажу. И тебе советую молчать. И никак не показывать, что тебя тянет к нему. Так вы оба будете в безопасности.
Под конец его голос буквально напитался тьмой. Если такое вообще возможно. Нет, он не угрожал мне, скорее, что-то всплыло в памяти Кая, и его слова относились не к нам с Локтаром, а к кому-то в его прошлом.
– Кай, о чём ты говоришь?
Вертис от моего вопроса встряхнулся, а в зеркале заднего вида я отметила, как его взгляд просветлел. Он будто бы вернулся из пучин воспоминаний.
– В клане Спелеров мы все друг за друга и ни за кого конкретно, – снова пробарабанив по рулю, ответил он. – Против внешнего врага встанем плечом к плечу, но в его отсутствие постоянно плетём интриги друг против друга. Да ты и сама это знаешь. И некоторые семьи не гнушаются самых ужасных методов, чтобы затопить соперника.
Он замолчал, но едва я открыла рот, чтобы задать вопрос, еле слышно добавил:
– Даже уничтожить истинную.
Я не менталист, не эмпат, но всё равно прочувствовала, какой болью отдались в Кае эти слова. Он совершенно точно говорил не о нас с Реем. Но честно старался предупредить, что истинность – это не только любовь и бабочки в животе. Это ещё и постоянный страх за того, без кого жизнь теряет всякий смысл.
Больше не сказав ни слова, Вертис принял вправо и припарковался у приземистого здания.
– Я поняла тебя, Кай.
В попытке выразить благодарность и поделиться теплом поддержки, я протянула руку и сжала ладонь Вертиса. Он повернулся ко мне, в удивлении приподняв одну бровь.
– Спасибо за помощь.
– Береги себя. – Он кивнул и, скользнув взглядом на улицу, внезапно замер.
Зрачки Вертиса расширились, сделав его и без того чёрные глаза ещё более демоническими. Обеспокоенно оглянувшись, я заметила вышагивающую по тротуару Дору. Деловой костюм и галстук превращали её в настоящую бизнес-леди. Очень даже аппетитную бизнес-леди, поскольку и рубашка под распахнутым пиджаком, и брюки выгодно подчёркивали её шикарные формы.
– Так, не знаю, что происходит, но мне пора. – Я взмахнула рукой перед лицом Кая, чем вывела его из транса. – Ждать не надо, до дома доберёмся сами! У нас девичник!
Выпалив тираду, я распахнула дверь и буквально вывалилась навстречу подошедшей Доре. Та с радостной улыбкой помахала мне, а потом, переведя взгляд на машину, неожиданно вспыхнула румянцем.
Я глазам своим не верила! Моя саркастичная, стойкая до безобразия подруга – и краснеет, аки школьница перед особо смазливым старшеклассником!
– Привет и пошли! – Ухватив Дору под руку, я потянула её в сторону здания с местами выцветшей вывеской. – Нечего глазеть на всяких бесхозных вампиров!
– А он бесхозный, да? – в задумчивости переспросила подруга, через плечо следя за тем, как Кай отъезжает от салона.
– Он в первую очередь Спелер!
– Но холостой же? – не сдавалась Дора, глядя на меня с ехидной улыбкой.
– Не заводи меня, – в тон ей ответила я и распахнула дверь в здание.
И только сейчас поняла, что не так было с этим местом, что ещё на подъезде к «Последнему писку» заставило меня засомневаться в своём решении.
Судя по интерьеру, последний писк готов был издать сам салон: старенькая, но добротная мебель, явно уставшая техника и практически полное отсутствие клиентов. Лишь в самом конце вытянутого зала в специальном кресле восседала крупная мадам, вокруг которой порхала хрупкая девчушка. Мне показалось, что она вообще подросток, настолько миниатюрной была работница.
– Добрый день! – Едва я сделала шаг назад, к двери, к нам из подсобного помещения вылетела энергичная старушка.
Одетая в форменный халат, чистый, но местами заношенный, она излучала флюиды искренней радости и дружелюбия. Её седые волосы были уложены в стильной и лаконичной причёске. Женщина определённо знала толк в уходе за шевелюрой.
– Ох, какие красавицы к нам пожаловали! – Окинув нас цепким взглядом, она на секунду зависла, глядя на мои волосы, а потом огорошила неожиданным вопросом: – А вы не ошиблись?
– Э-э-э, возможно, – неуверенно проговорила я, оглянувшись на Дору.
Подруга, в глазах которой плясали довольные дьяволята, дёрнула подбородком, подбадривая меня.
–Мне нужна стрижка и окраска волос.
– Ох, да как же такую красоту портить? – тут же запричитала женщина, аккуратно подступаясь ко мне и оглядывая со всех сторон. – Такой естественный цвет, такая прекрасная густота. Оно вам надо?
– Белла, ты совсем не умеешь вести бизнес, – пробасила полная дама. – Неудивительно, что твои клиентки утекают к Фариду. Он-то никого не отговаривает, всех уродует под свой шаблон.
– Я не хочу под шаблон, – растерянно проговорила я, переведя взгляд с хозяйки салона на её клиентку.
Девочка-мастерица при этом продолжала работу, очень придирчиво выверяя длину кудрях, что ореолом окружали голову женщины перед ней.
– Вот поэтому и я не хожу к этому Фариду, – одобрительно крякнула клиентка. – Обкорнает, и всё. А тут индивидуальный подход. Жаль, что закроются скоро.
Она продолжила причитать про ужасы капитализма, который душит творческих людей, а я перевела взгляд на Беллу. В её глазах я заметила робкую надежду, что мы останемся.
– Возьмётесь? – снова спросила я. —Я в любом случае подстригусь и окрашусь.
– Ох, милая, конечно, возьмусь, – всплеснув руками, ответила та.
Быстро просеменила к одному из свободных кресел и развернула его ко мне.
– Но, может быть, обойдёмся без покраски? Жаль губить такую красоту.
В ответ я лишь помотала головой, полностью уверенная в своём решении. Уселась в предложенное кресло, в то время как Дора заняла соседнее.
– Ну хорошо, – сдалась Белла и повязала мне сначала защитную полоску на шею, а затем укутала меня в специальную накидку. – Насколько коротко режем и какой цвет?
– А чего думать, давайте налысо? – поддела меня Дора.
– Можем и налысо, но не сейчас, – с философским спокойствием ответила я.
Потом вспомнила, как в подворотне маньяк схватил меня за волосы, как сегодня в них же вцепилась психованная Трис, и проговорила:
– Каре. А цвет – бордо. Насыщенный. Как вино.
– Или как кровь, – поддакнула подруга. – Очень символично и ни разу не ожидаемо.
Я бросила на неё уничижительный взгляд, на что Дора провела закрывающим жестом вдоль рта и приподняла руки, мол, я ничего, я молчу.
– Милая, но тебе может не подойти этот цвет, – тем временем вновь запричитала Белла, но сникла, едва я на неё посмотрела.
– Да дай ты девочке, что она просит, – вновь влезла в разговор клиентка.
– Грейс! Не лезь, я пытаюсь спасти сокровище, – огрызнулась старушка.
– Так пускай поймёт, какое сокровище потеряет, – фыркнула Грейс и повернулась к обслуживающей её девушке. – Вы же, молодёжь, только через потери понимаете ценность того, что имеете.
– Слушай, какой классный салон! – засмеялась Дора, с энтузиазмом исследователя наблюдая за происходящим. – И красоту наведут, и душу починят.
– Вот, девочка в корень зрит! – ткнув в Феодору пухлым пальцем, Грейс расплылась в довольной улыбке. – Режь и крась, Белла, а они сами разберутся!
Белла на её тираду лишь раздосадовано выдохнула и взялась за ножницы. И с первым щелчком я почувствовала необъяснимый кураж. Я никогда не меняла внешности. Не видела в этом смысла, меня всегда всё устраивало. А теперь в душе с каждым новым щелчком, с новой упавшей прядью всё больше и больше разливалось бесшабашное веселье. Будто вместе с волосами я избавлялась от груза проблем, превращалась в иную версию себя, у которой в жизни всё будет по-другому.
– Я так понимаю, мы сегодня празднуем присвоение статуса «бывший» Рейнару? – отвлекая меня от созерцания процесса, с наигранной леностью в голосе уточнила Дора.
– Чтобы ему стать бывшим, для начала надо побывать хотя бы настоящим. – Я чуть пожала плечами, стараясь не отвлекать Беллу.
Старушка настолько погрузилась в работу, что будто бы выпала из реальности. Тщательно вымеряла длину, отходила на расстояние и прицеливалась к отдельным локонам.
– Тогда зачем тебе каре и настолько кардинальная смена волос? – Подруга, подняв голову от пролистывания потрёпанных журналов, испытывающе посмотрела на меня. – И ты, и я знаем, о чём кричат такие поступки.
– Здесь всё несколько сложнее, – нахмурившись, ответила я. – Дома расскажу.
– Да? Ну-ну. – Судя по выражению её лица, Дора ни на йоту мне не поверила.
Следующие два часа пролетели в праздных девичьих разговорах, перемежающихся нравоучительными вставками со стороны Грейс. Тётка оказалась остра на язык и скора на суд. Не знаю как, но на пару с Дорой они выпытали из меня все подробности наших с Реем нестыковок. Естественно, всё обсуждение шло на примере абстрактной знакомой, а не конкретно меня. Но судя по тому, что выдала Грейс, ей мои уловки были что манёвры зайца перед охотником со снайперкой.
– Я тебе так скажу, девочка, – снимая с себя защитную накидку, проговорила Грейс. – Кадр твой, конечно, крут, и сложно требовать от человека изменить своим принципам, при этом самой не идя на уступки. Чем же ты тогда лучше него? Точно так же хочешь поломать человека под себя. Это не любовь, это битва эгоизма. Советов давать не буду, взрослые люди, своей головой дойдёте. Вымученные решения – они самые верные. Но запомни одно: в любой проблеме помогает разговор. Честный и открытый. Знаешь, сколько конфликтов не состоялось бы, поговори люди по душам? – И не дожидаясь моего ответа, Грейс резко переключилась на Беллу. – Сдача с сотни будет?
– Да ты меня без смывки моешь! – схватилась за сердце старушка. – Откуда у меня такие деньги?
– Ладно, пойдём прогуляемся до моей квартирки, а то я мелочь в сумке забыла, – пробурчала Грейс. – Всё равно девочкам ждать, пока краска возьмётся. Вы же не против?
Мы с Дорой ошарашенно наблюдали за самоуправством полной дамы. Складывалось впечатление, что хозяйка тут она, а не старушка Белла.
– Идите-идите, – махнула рукой Дора. – Нам с Тесс ещё надо вашу мудрость переварить.
Грейс прищурилась на подругу и потом с довольной усмешкой проговорила:
– А ты хороша, девочка. Далеко пойдёшь, главное, сердце в обиду не давай.
Она подмигнула Доре как-то заговорщицки, по-свойски. Будто они с подругой говорили только об одних им известных вещах.
Взяв Беллу под локоток, Грейс повела её к выходу и уже самой двери повернулась к работнице, которая убирала своё место:
– Анхелла, пригляди за клиентками, а то ты ж нас, болтушек, знаешь, можем запоздать обратно.
– Хелла, двадцать минут – и смывай! – уже на пороге еле слышно бросила Белла.
Как только женщины покинули салон, работница тут же скользнула за стойку администратора и принялась увлечённо названивать подружкам. На нас с Дорой она лишь бросала редкие взгляды, да посматривала на часы, явно отмеряя время до смывания краски.
Меня, в принципе, и такая забота устраивала. Хотелось поболтать с подругой без лишних ушей.
– Так что у тебя с Каем? – первой в атаку пошла я.
– А что у меня с Каем? – Дора тоже была не лыком шита и использовала её излюбленный приём «Ответ вопросом на вопрос».
– Опять начинаешь?
Я укоряюще приподняла бровь и вытащила руку из накидки. Голова ощутимо зудела и чесалась.
– Какая тут краска ядрёная.
– Ты просто ни разу не красилась, а такая кардинальная смена цвета требует настоящих химикатов. – Дора пожала плечами и снова уткнулась в журнал.
– Эй, с темы-то не съезжай! – Я извернулась и всё же дотянулась до подруги, ткнула её кулачком в плечо. – Что у вас с Каем?
– Да что ты хочешь услышать? – внезапно вскипятилась Дора, чего я за ней никогда не замечала.
Обычно весь её гнев выходил потоком острот.
– На свидание он меня зовёт.
Видимо, Дора и сама поняла, что ведёт себя не совсем обычно. Она отложила многострадальную прессу в сторону и уставилась в окно витрины. По улице, как в немом кино, двигались прохожие и автомобили, а на город как-то незаметно начали опускаться сумерки.
– А ты что? – чуть наклонившись к подруге, тихим доверительным шёпотом уточнила я.
– А я ничего, – ответила Феодора, невнятно пожав плечами и всё так же рассматривая улицу.
