Урод пролез под трактором и вцепился в лодыжку мёртвой хваткой. От боли у меня даже в глазах потемнело. Зато я вновь почувствовал себя живым. Вернулся страх, но теперь он был самым обычным, человеческим, и он придал мне сил.
– Ах ты падла! – закричал я и принялся отбиваться от него прикладом.
Примерно после третьего удара что-то хрустнуло. Я освободился и смог отползти. Худощавый парнишка с перекошенным от ярости лицом дёрнулся следом, но солнечные лучи быстро загнали его обратно под трактор. Я всё ещё пребывал в какой-то прострации, не особо осознавая реальность, но своего соседа в изменённом всё же узнал.
– Саня, ты? – зачем-то спросил я.
– Убей его, – прозвучал за спиной чей-то спокойный голос.
Я обернулся и увидел Шавкада, позади которого прятался его сын, Рашид, и…
– Колян! – Я растянул губы в придурковатой улыбке. – Живой, братишка…
– Пристрели его, – более настойчиво повторил Шавкад.
– Кого? – переспросил я.
– Его, – указал на изменённого он. – Убей его.
– Зачем? – всё ещё продолжал противиться я.
– Затем, что ты должен. – В голосе узбека проскочили ледяные нотки. – Ну! Давай же! Давай, мать твою! Надави на спуск, щенок! Стреляй!
– Да пошёл ты в жопу, козёл! – заорал я ему прямо в лицо.
– Слабак, – криво ухмыльнулся узбек и, подняв обрез, выпустил заряд серебряной картечи прямо в лицо парнишки.
На этот раз я успел зажмуриться. А когда распахнул глаза, Шавкада с ребятами уже не было. Ангар опустел, и хаос прекратился. Лишь где-то в глубине из полумрака доносились тяжёлые стоны раненых.
Я не стал их проверять. Да и, говоря откровенно, мне было на них плевать – я снова потерял брата.
– Колян! – крикнул я, выскочив на улицу.
– …ен! – донеслось издалека. – Мы зде…
Я рванул на голос и увидел, как Шавкад с сыном скрывается за поворотом. А вот братишка остался. Он стоял с растерянным видом, провожая взглядом спину убегающего спасителя и периодически посматривая на меня. Видимо, следил за узбеком.
Я добежал до брата. Но ни Шавкада, ни Рашида уже видно не было.
– Где они? – выдохнул я.
– Не зна… – так же тяжело дыша, ответил он. – Убежали.
– Чёрт, ладно, – отмахнулся я упёрся руками в колени, чтобы перевести дыхание, – Встретим их у машины.
– Угу, – кивнул брат.
Я посмотрел на него снизу вверх и, резко распрямившись, обнял. Некоторое время он не отвечал, а затем его руки обхватили мою спину, а тело затряслось. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять: он плачет. И не было в его поведении ничего зазорного. У любого нормального человека, пережившего подобное, обязано сорвать крышку. Так что слёзы – это вообще ничто.
– Ну ладно, ладно. – Я похлопал его по спине. – Всё закончилось.
– Ты дебил? – Он резко отстранился от меня. – Ты не видел, что происходит? Ничего не закончилось! Это только начало! Тебя там не было, ты не знаешь, что они творили на площади!
– Я всё видел.
– В смысле?
– В прямом. Я лежал на крыше угловой двухэтажки и всё видел.
– И почему ты мне не помог?
– А что я сейчас, по-твоему, делал?
– Я не знаю! – развёл руками он. – Прятался за трактором.
– Коль…
– Руки от меня убрал! – закричал он, явно срываясь в истерику.
«Щёлк», – прозвучала звонкая пощёчина.
Брат сразу притих и уставился на меня со злобным прищуром.
– Урод! – прошипел он, – Ненавижу тебя, козёл! Лучше бы ты сдох там, возле этого трактора!
Он нервно развернулся и зашагал по направлению к городу.
– Стой! – крикнул ему в спину я. – Да чтоб тебя… Колян! Тачка в другой стороне.
Не говоря ни слова, брат развернулся и с каменной рожей прошагал мимо меня. Я посмотрел ему вслед, покрутил у виска и тяжело вздохнул. Чует моё сердце, намучаюсь я с этим придурком. И ведь не бросить, брат всё-таки.
Немного пробежав, я пристроился позади. Догонять не стал, всё равно из этого ничего хорошего не выйдет. Извиняться я перед ним точно не стану, так что нужно лишь подождать, пока сам отойдёт. А вообще, по-хорошему, ему бы надо ещё разок всыпать, чтоб за базаром следил.
Вот же странно… и родители у нас одни, и воспитывали примерно одинаково, но мы настолько разные, что иногда кажется, что он приёмный. Неужели разница в возрасте продолжила между нами такую пропасть? Нам практически ничего не нравится из интересов друг друга: ни музыка, ни фильмы. Нет, наверное, он всё-таки избалован. Поздний ребёнок, желанный, в отличие от меня.
Он родился, когда мне уже стукнуло пятнадцать. Ну и, естественно, мама периодически припахивала меня сидеть с мелким засранцем. Наверное, с тех пор я его и невзлюбил. Ведь мне хотелось гулять, и желательно – с девчонками, а не быть нянькой тупому братцу. Нет, конечно, он умнее меня, по крайней мере, в школе учился гораздо лучше. Но вот если совсем по чесноку: ну кому в этом возрасте нравятся дети? Само собой, что на тот момент он казался мне самым тупым существом на планете. Ползает, что-то лялякает, постоянно хватает всё, что хватать не положено.
Время шло, а общий язык мы так и не нашли. И даже после смерти матери, которую мы похоронили, когда Колян учился на последнем курсе в институте, между нами не вспыхнуло братской любви. Однако в обиду я его не давал, всегда заступался на правах старшего брата. Вот и сейчас не бросил, полез в самое пекло, а этот идиот…
– Пф-ф-ф, – с шумом выдохнул я, пытаясь взять себя в руки.
– Долго ещё? – всё-таки снизошёл до диалога Колян.
– Нет, – ответил я. – Вон до того леса доскоблим, там съезд на просёлок бу…
Договорить я не успел, потому как мимо нас промчался мой «Мерседес», за рулём которого сидел Шавкад. Он даже взглядом меня не удостоил.
– Стой! – заорал я, махая руками. В ответ раздался сигнал клаксона. Машина, зацепив обочину, объехала меня и помчалась в город. – Стой, козлина! – продолжал орать я, глядя на стоп-сигналы.
– Урод! – в сердцах пнул обочину брат. – Чурка сраный!
– Впервые в жизни я с тобой согласен, – буркнул я. – Ладно, не парься, придумаем что-нибудь.
– Например?
– Да хорош уже паниковать. Сказал: разберёмся!
– Да не ори ты, я не глухой, – поморщился брат и вдруг начал выдавать правильные вещи: – Так, в город возвращаться нельзя, там их слишком много. Можем в лесу заночевать, но еды и воды найти нужно. Я почти двое суток не жрамши и пить хочу, как медведь – бороться.
– Там дальше по трассе деревня будет, – махнул рукой я. – Не знаю, есть там живые, нет? Но как вариант можно сунуться и проверить. Если всё чисто, может, хоть выспимся на нормальных кроватях. А уж пожрать там наверняка что-нибудь найдём.
– Это дерьмо давно назревало, – продолжил поддерживать беседу Колян, что между нами большая редкость.
– В смысле?
– В коромысле, блин, – раздражённо бросил он. – Ты реально такой тупой или притворяешься?
– А в репу?
– Только ты не знаешь… – вздохнул он, – Про этих я, людоедов.
– А ты откуда знаешь?
– В сети полно роликов ходило. Последние пять дней прям реальный наплыв был. Никто не верил, думали, новый тренд такой, фейк типа, чтоб людям нервы потрепать.
– Тренд, фейк… что за словечки вообще?
– Типа ты не понимаешь, – хмыкнул Колян. – Или в вашей молодости словечек похожих не было? Ты вон как по фене шпрехаешь, будто не один срок отмотал.
– Старею, видимо, – усмехнулся я. – Всё новое кажется чудным и странным.
– У тебя рожа в крови. – Колян расстегнул наплечную сумку и протянул мне пачку влажных салфеток.
– У вас что, даже вещи не отобрали? – удивился я.
– А чё там отбирать? Оружия с собой никто не носит. А от этих тряпок толка никакого. Дай пистолет посмотреть.
– Пользоваться-то умеешь?
– Ну, на сборах показывали, что к чему.
– Держи. – Я протянул ему «макара». – Только не пали почём зря. И смотри, в себя не направляй.
– Я не такой дебил, как ты думаешь.
– Сейчас это уже неважно.
– Почему ты его не убил?
– Кого?
– Саню Никитина.
– Это не так просто, как кажется.
– А по-моему, всё как раз очень просто. Направил ствол, нажал на курок.
– На голову себе нажми, – поморщился я. – Курок бьёт по бойку, на него не нажимают.
– Ну, в кино так говорят.
– В кино тебе и не такое скажут. Что же теперь, верить всему, что на экране показывают?
– Не цепляйся, ты ведь прекрасно понял, что я имел в виду.
– Коль, давай закроем тему. Лучше про видео это расскажи, про тренды эти ваши.
– Чего? – покосился на меня он. – А-а-а, ты об этом. Ну, в общем, вначале эти видео чистил кто-то. Появится где-нибудь – и бац! – через час уже нету. Ни новостей, ни информации. Просто кто-то в частном порядке выкладывает. Наши пацаны даже в даркнете их видели.
– Это ещё что за зверь?
– Сайты, которые так просто не найти.
– И зачем они?
– По-разному, – пожал плечами Колян. – В основном там всякая дичь происходит. Наркотой торгуют, оружием, шлюхами. Но я на такие не ходил…
– Говори теперь.
– Ой, да что ты вообще понимаешь, мазута?
– Ну ладно, дальше-то что?
– Да ничего. Последние пять дней эти ролики начали отовсюду сыпаться. Люди снимали и выкладывали. Удалить такой массив данных уже нереально, но можно захейтить.
– Чего?
– Ну, поднять шум, засмеять, выставить как неправду, начать глумиться над тем, кто это выложил. А люди – они ведь какие, им только повод дай. На унижения сбегаются, как мухи.
– Ну а ты что?
– Да ничего, – пожал плечами Колян. – Тоже не поверил. Ну если бы в наше время столько убийств было, неужели бы полиция молчала? По-любому какие-нибудь новости были, статьи там и всё такое… А это словно специально всё игнорили.
– По ходу, доигнорили, – вздохнул я.
– Да уж. Я такого лютого страха, никогда в жизни не испытывал. Думал, умру там, прям на месте. Столько кровищи…
Брат замолчал, мерно шагая вдоль дороги. Я тоже не знал что сказать, хотя очень хотел. Впервые в жизни мы общались нормально, и мне это нравилось.
