– Просто уйдите, – поморщился Дорос. – Алексе нужно отдыхать.
– Нет, мне нужно поговорить с Яннисом, – попросила я.
– Если ты этого желаешь, – кивнул легат, позволяя мне вздохнуть с облегчением.
Актеон бы так просто меня не оставил.
Дорос вышел первым, Теорис одарил Янниса недобрым взглядом, но тоже ушёл. Мы с Яннисом остались одни.
– Алекса, прости, я так виноват перед тобой, – заговорил он, подходя к моей кровати.
Лазурный взгляд метался между моими многочисленными травмами, и, чудилось, постепенно наполнялся паникой.
– Я так ждала тебя, – прошептала, пытаясь протянуть к нему руку.
Вздрогнув, он приблизился и аккуратно сжал мои перебинтованные пальцы своими.
– Ты… ты сможешь ходить? – вдруг спросил он.
– Я не знаю, – отозвалась растерянно. – Должна.
Этот вопрос пугал и меня, но целитель не говорил ничего конкретного. Однако его уверенность в том, что не всё потеряно, давала надежду на полное восстановление.
– Понятно, – Яннис нахмурился и опустил голову.
На миг его пальцы сжали мои до боли и тут же отпустили, когда я невольно зашипела.
– Я знаю, что делать, – вдруг заявил он. – Твой брат легат, он может попросить… точнее, приказать дать нам время. Или даже распределение. Ведь так, Алекса? – и пытливо заглянул в мои глаза.
Сердце сжалось в замешательстве, в ушах зашумело. Мы ведь вместе три года, он прекрасно знает, как мне важно всего добиться самой, без помощи брата. Но всё равно предлагает такое? Наверное, он просто до сих пор в шоке.
– Нет, – ответила я непослушными губами. – Я сказала Актеону не вмешиваться.
– Ты с ума сошла?! – рыкнул он, заставляя меня задрожать в смятении. – Ты потеряла крыло, получила кучу переломов, неизвестно, когда сможешь встать на ноги, но отказалась от помощи легата?!
– Да, именно так, – ответила невероятно спокойно.
Но не потому, что ощущала расслабленность. Все чувства будто замерли, застыли в невесомости. И я не знала, воспарят они ввысь на крыльях поддержки любимого или рухнут в бездну, придавленные грузом его неодобрения.
Яннис подскочил на ноги, прошёл взад-вперёд по помещению, постоянно ероша волосы. Я так любила трепать их, когда мы оставались наедине.
– Алекса, – он вновь вернулся к кровати, встал на колено, взял мою руку в свою, поцеловал мои пальцы, – ты должна попросить брата о помощи. Это единственный выход.
– Не могу поверить, что ты… – залепетала я потерянно. – Ты же меня знаешь.
– На кону твоё будущее, Алекса. Наше будущее. А ты собираешься всё перечеркнуть в угоду своей гордости. Ну же, сама подумай, это лучшее решение.
«Доверься мне», – снова прозвучало в мыслях, и мне почудилась боль в потерянном крыле.
– Это трусливое решение, Яннис.
– Рациональное, – с нажимом возразил он.
– Возможно. Но оно неприемлемо для меня. Вот увидишь, я быстро встану на ноги. Если возьмёмся вместе, за рекордные сроки сплетём мне крыло и…
– Алекса, – он прикрыл глаза и коротко выдохнул, словно смиряя злость. – А мне что делать, пока ты восстанавливаешься? Плетение крыла даже вдвоём – это минимум три месяца потерянных тренировок. А если не получится? Ты лишишь распределения и себя, и меня. Мы ведь пара, боевая двойка, но ты принимаешь решение одна и в ущерб нам обоим.
– Какое решение? – возмутилась я. – Использовать влияние моего брата – не решение. Если на то пошло, это только мой брат, он не имеет отношения к моей учёбе.
– Да, твой брат, который может тебя спасти. Не хочешь просить ради себя, попроси ради нас, Алекса, – Яннис ещё приблизился, пронзительно заглядывая в мои глаза. – Ты же меня любишь?
– Люблю, – ответила я без раздумий, но голос дрожал.
Меня пугал и расстраивал этот разговор. Не так я представляла встречу с любимым после провала демонстрационного полёта.
– Если любишь, то спаси нас обоих. Речь о нашем будущем, – он протянул руку к моему лицу и нежно погладил мою скулу.
– Я не понимаю, Яннис, – ступор начал рассеиваться под действием раздражения и разочарования. – Ты не спустился за мной в ущелье. Меня забрал брат, принёс от академии. Ты не появлялся весь день. А теперь уговариваешь меня на то, что мне претит. Тебе не интересно, что я чувствую? Не хочешь обсудить, что произошло в полёте?
– Мы ошиблись, – лицо Янниса закаменело, глаза прищурились.
– Ты… отпустил меня. Уговорил на неотработанную фигуру и не удержал меня. Ты не получил ни царапины, я пострадала. И теперь ещё я же должна исправлять…
– Что? Мою ошибку? – он отпустил мою руку и поднялся. Тени скрыли от меня его лицо. – Так и знал, что ты будешь меня упрекать.
– Я не упрекаю! Я просто не понимаю тебя.
– А что здесь непонятного? Не ты одна провалила демонстрационный полёт. И я думаю, как нам выбраться, как не лишиться всего. Мне казалось, и для тебя нет ничего важнее распределения. Мы ведь так долго работали ради него. Мы уже заслужили лучшие места. И ничего страшного не произойдёт, если твой брат попросит оставить их за нами, пока ты восстанавливаешься.
– Так мы как раз не заслужили. Наоборот, выбыли из числа претендентов из-за ошибки.
– Вот именно! Это просто ошибка. Но легат может всё исправить.
– Я не буду привлекать Актеона, – отрезала категорично.
Когда Айлин, Кассия и Руфия верят в меня и понимают моё нежелание обращаться к брату, а бывший друг предлагает помощь в плетении нового крыла, мой любимый склоняет меня к решению, которое я не в состоянии принять. Это моя жизнь, моя ошибка, мне её и исправлять.
– А мне что делать, Алекса? – спросил он отрешённо.
– Верить в меня, помочь мне преодолеть трудности, как мой партнёр по двойке.
– Ты не понимаешь. Знаешь, как будет? Ты поиграешься в гордую деву, а по итогу всё равно получишь отличное распределение. Твой брат, как бы ты ни просила, не сможет оставаться в стороне. А я останусь не у дел. Думаешь, почему он не дал нам разрешение на помолвку? Легат наверняка рассчитывает на лучшую партию для своей сестры. Он меня терпеть не может, и, более того, не пытается это скрыть.
– Это не так… Актеон… При чём тут его одобрение? Речь о нас, обо мне. Почему ты в меня не веришь, Яннис? – прошептала я помертвевшими губами.
– Я верю в тебя. Но на вещи надо смотреть реально, Алекса. Уверен, ты подумаешь и всё осознаешь. Я приду завтра.
– Нет, – качнула я головой. – Я не передумаю.
Яннис шумно выдохнул, опустив голову.
– Тогда, надеюсь, и ты позволишь мне решать лишь за себя. Ведь речь не только о твоём будущем.
– Я не могу тебе запретить, – произнесла, тяжело сглотнув.
Яннис понуро кивнул. Его лоб прорезали задумчивые морщины.
– Ты должна передумать, Алекса, – попросил он. – Ради нас. Ради нашей любви.
– Тебе лучше уйти, – голос сорвался, и я отвернулась, боясь заплакать. – Надеюсь, ты тоже передумаешь.
Удивительно, я разбилась утром, а сердце разлетелось на осколки только сейчас. В груди образовывалась пустота, в мыслях разливались горечь и разочарование. Яннис не появлялся не из-за шока, он думал о будущем, больше о своём, чем о моём. Ведь был уверен, что брат всё для меня устроит. Хотя именно Яннис должен лучше многих знать, насколько мне претит обращаться к Актеону за помощью. Ведь я так гордилась своими успехами именно потому, что они только мои. Я всего добилась сама. Но разбилась, доверившись Яннису.
– Восстанавливайся, Алекса, – он медленно покинул палату.
И как только дверь за ним закрылась, взгляд застлала пелена слёз. Я осталась совершенно одна и могла только надеяться, что мгновения наедине с собой и со своим разочарованием продлятся достаточно долго, чтобы никто не увидел мою слабость. Солёные капли полились нескончаемым потоком. Из груди один за другим вырывались всхлипы. Я сдержалась от истерики после потери крыла, сумела с достоинством выдержать разговор с братом, но общение с Яннисом пробило брешь в истончившейся броне моего самообладания. Вместо того чтобы поддержать и подбодрить, он столкнул меня в омут отчаяния, который постепенно овладевал сознанием. И теперь я не знала, как выплыть.
Ни Дорос, ни Теорис не заходили в палату, позволяя мне поплакать. Правда, слёзы не помогали. Я предпочитала сбрасывать эмоции в движении, но не могла даже подняться с кровати. Чувства кипели во мне, не получая выхода. Безысходность переходила в злость и бешенство, остывала до состояния тоски и вновь вскипала. Когда в палату заглянул целитель, я была готова начать дымиться.
– Насколько всё плохо? Я смогу ходить? – задала один из главных вопросов.
– Ты полностью восстановишься, Алекса. А сможешь ли ходить или… летать, зависит только от тебя, – ответил он уверенно.
–Только от меня… – вторила ему отрешённо.
Но как взлететь, если я продолжаю падать?
Глава 2
/Алекса/
– Проснись и взлетай, красотка! – Руфия ворвалась в палату лёгким ветерком.
Закружилась на месте, распространяя вокруг себя запахи цветов и ягод, одарила каждый уголок палаты чарующей улыбкой и подплыла к моей кровати. На мою грудь лёг лёгкий белоснежный букет. Сияние голубых глаз, солнечные зайчики в светлых кудрях создавали нежный образ, которому невозможно было не улыбнуться. С появлением подруги и воцарившаяся в мыслях апатия рассеялась.
– Забери меня отсюда, я примёрзла к кровати, – взмолилась, с интересом присматриваясь к принесённым дарам.
Как же хорошо, что хоть челюсть не сломана, можно есть в своё удовольствие, если другие радости жизни недоступны. Сегодня мне было легче, боль и усталость притупились, отчаяние отступило, пришло привычное для меня желание двигаться, нестись к цели. Жаль только, пока невозможно банально встать с кровати.
– Ну, что говорит целитель? Когда мы по магазинам? – Руфь присела на край кровати и поднесла к моим губам ягоду эйлинки.
Я послушно приняла подношение и радостно зажмурилась, ощущая растёкшуюся по языку сладость с ноткой кислинки.
– Сказал, что я буду ходить, – пожала плечами и поморщилась от прострелившей позвоночник боли.
– Значит, и летать сможешь, – заключила Руфия, прямо посмотрев в мои глаза.
Не сомневалась во мне даже на мгновение, когда Яннис сразу начал искать скользкие варианты выхода из ситуации. Хотел воспользоваться моей родственной связью с легатом. Во многом потому у меня почти нет друзей. Когда я пришла в академию, Актеон уже входил в пантеон. Передо мной заискивали, пытались набиться в друзья, стремились через меня выйти на постель брата, иные зубоскалили, принижали мои успехи. Да и сам брат стремился во всём меня контролировать, часто появлялся в академии. Потому я никогда не обращалась к нему за помощью, стремилась всего добиться сама и ведь сумела, сформировала с Яннисом сильнейшую двойку. Вот только вчера всё разрушилось.
Беда оголяла истинную природу тех, кто находился рядом. Айлин, Кассия и Руфия верили в меня и собирались поддерживать. Дорос и Актеон готовы были защитить от всего. Теорис собирался сплести со мной крыло. Его участие дезориентировало так же сильно, как трусость Янниса. А это именно она. Он боялся за своё будущее и намеревался устроить его вопреки моим желаниям. Мне не в чем его винить, я сама в ужасе. Но и сдаться не могу, это не в моей природе.
– Эй, Алекса, если тебе нужно что-то почесать, не стесняйся, скажи, – заговорщицки предложила Руфь, поднося теперь к моему рту кислую коричневую ягоду осокия.
Я кашлянула и рассмеялась, игнорируя боль в сломанных рёбрах. Мне повезло, у меня лучшая в мире подруга. Руфия никогда не обращала внимания на моё родство с легатом, проявляла к нему уважение, но не заискивала. Её больше интересовала моя личность, за что я отвечала ей искренней преданностью. Мы поддерживали друг друга и помогали по мере сил на протяжении этих сложных трёх лет в академии, делились самым сокровенным.
Моей дорогой подруге повезло больше меня, её партнёр Ионис носил её на руках и был верен ей до конца. Они прошли через тяжёлый период травмы крыла Руфь, но справились. Яннис же, судя по всему, не выдержал проверку сложностями. Мне больно, горько и яростно, но я не знаю, на кого больше злиться, на него или на свою слепоту. За красивым фасадом и деликатными ухаживаниями мне не удалось рассмотреть его слабости. И всё же в глубине души я жду его возвращения ко мне и принятия моих принципов. Хочу, чтобы как Ионис носит свою Руфию на руках, пока она не может летать, так и Яннис делал всё, помогая мне вновь обрести крылья. Вот только моё падение продолжается, а он не спешит его остановить.
– У меня ничего не чешется. Если не шевелюсь, вообще не ощущаю тела, на мне десятки заклинаний обезболивания, – я дёрнула подбородком, указывая на корзинку с ягодами. – Хватит жрать мои гостинцы, корми меня.
Руфия рассмеялась, показала мне алый от ягод эйлинки язык, но принялась активно меня кормить и параллельно рассказывать об итогах демонстрационных полётов.
– Яннис появлялся? – спросила она осторожно через некоторое время.
– Появлялся, – сладость ягод сменилась горечью от воспоминаний о недавнем разговоре с любимым. – Он уговаривал меня обратиться к Актеону. Хотел, чтобы я попросила за нас обоих.
– Вот же… трус… – прошипела она, и её волосы взъерошил сердитый ветер.
Руфия была светлым фениксом стихии воздуха, и сама будто являлась продолжением своего покровителя: лёгкой на подъём, беззлобной. Да и внешне хрупкая, с милыми кудряшками, она будто парила по жизни, совершенно не касаясь ногами бренной земли. Потому злое неистовство весьма редкое для неё состояние, мне его приходилось наблюдать лишь несколько раз. И сейчас случился один из них. Руфь носилась по помещению, сердито сжимая кулачки и гневно сверкая глазами. Из уст лилась отборная брань, которую не услышать в приличном обществе. В помещении разразился небольшой ураган. Я направляла себе в рот ягодки заклинанием левитации и медленно краснела от особо забористых высказываний, но оставалась вполне невозмутимой, ведь успела выплеснуть часть эмоций слезами ещё вчера.
– Ты чего ж такая спокойная?! А, поняла, ты не можешь ему вдарить! – догадалась подруга.
– Ему вдарил Теорис, – выдала я, забрасывая в рот сразу три ягоды.
– Чего-чего? Вот отсюда мне, пожалуйста, подробнее, – Руфь остыла за мгновения и вновь оказалась возле моей кровати. Ураган сразу прекратился. – Теорис вновь напомнил о себе и сразу побил твоего предателя-жениха?
– Яннис меня не предавал, – возразила я по инерции, ведь привыкла защищать его от Актеона и Тео.
Но теперь и сама не знала, как относиться к его поступку. Не хотела думать о нём, как о предателе. Видимо, потому, что ещё наивно надеялась на то, что он одумается и вернётся ко мне.
– Теорис приходил вчера, – начала я нарочито медленно.
– Хватит тянуть! – взмолилась подруга, вскинув руки к потолку. – Он плакал у тебя на груди? Просил прощения за то, что не он твой партнёр?
– Что?! – я резко закрыла рот, чтобы не потерять от шока пережёванные ягоды.
Мы с Руфь переглянулись и расхохотались. Рёбра вновь ныли, но я игнорировала боль. Хорошо, когда есть такая подруга.
– Значит, предлагает плести крыло вместе. Разумно, – заключила Руфь, когда выслушала мой рассказ. – Теорис сплёл своё в числе первых, а пёрышки чеканит с закрытыми глазами. Он будет хорошим помощником.
– Он принадлежит другой стихии, – напомнила я.
– И что? Будешь плести со старшим из братьев?
– Нет, – активно замотала головой я.
