Занятно. И да, тут всё же требовались пояснения.
– Разве я сопротивлялась свадьбе?
Офелия посмотрела с великим возмущением.
– Издеваешься, милая? Да ты извела и меня, и лорда Бертрана. Ума не приложу почему он до сих пор не отказался от этой затеи. Святой человек. Просто святой.
Я нахмурилась и прикусила язык. Что ж, тут плюс-минус понятно. А что с домом? В каком он состоянии?
Лучше бы не спрашивала.
Лучше бы не думала!
Всё оказалось ужасно – стоило переступить порог особняка, как меня начало мутить.
Я понимала, что увижу нечто непрезентабельное. Была готова к ветхому, местами ободранному фасаду, отсутствию приличной мебели и прочим элементам обнищания. Сюрпризом стало другое – тонкая, едва уловимая, но совершенно отчётливая вонь.
– Чем пахнет? – не выдержав, я зажала нос пальцами.
– Да кто ж знает? – беззаботно отмахнулась толстушка.
У меня аж рот приоткрылся. В смысле «кто знает»? Из всего услышанного я сделала вывод, что мы с Офелией живём вместе – так неужели её не волнует запах? Он ужасен! Ещё немного, и меня действительно стошнит.
Я была готова ринуться в атаку. Высказать всё и тут же, незамедлительно, отправиться на поиски источника вони, но «мадам» отрезвила. Она посмотрела очень пристально, с огромным таким подозрением.
– Кажется ты ударилась головой слишком сильно, милая. Давай-ка в комнату. Сейчас принесу твои пилюли.
Оу. Очередной сюрприз?
Теперь по спине побежал холодок. Я всегда верила в интуицию, но со мной она срабатывала лишь в крайних случаях. Чуять пятой точкой я умудрялась исключительно катастрофы, и это была одна из них.
Офелия по-прежнему смотрела подозрительно, и сильно за меня волновалась, но…
– А что за пилюли? – утонила я осторожно. – Прости, я правда не помню.
Женщина шумно вздохнула, её брови сложились жалобным домиком.
– Ох, девочка моя… Да успокоительное твоё, которое помогает не делать глупостей. Лорд Бертран и тут позаботился. Тебе достанется такой замечательный муж.
Очень опасно, но промолчать опять не удалось. Любопытство оказалось сильнее благоразумия:
– А о чём ещё позаботился… мой жених?
Теперь толстушка посмотрела с горечью – видимо решила, что я тронулась умом окончательно.
Зато ответила:
– Так он наш главный кредитор, милая. Знал, что платёжеспособными никогда не станем, но всё равно выдавал ссуды. И дом этот, – она повела рукой, указывая на стены с бледными, частью повреждёнными обоями, – и родовой замок, и земли твои, и драгоценности… всё под залогом у лорда Бертрана. А он так добр, что до сих пор нас не выгнал.
Та-ак… Та-а-ак!
Я не знала местных законов, не знала ситуации с разорением, но слова Офелии мне очень не понравились. Бизнесмены – а в том, что Бертран тот ещё делец сомневаться не приходилось, – добрыми не бывают.
А ещё какие-то пилюли. И свадьба! Всё это точно неспроста.
– Что ж, – отвлекая от хмурых размышлений, позвала Офелия. – Хватит болтать. Мы обе устали, пойдём провожу?
– Да уж… где комната я не забыла. – Это была, разумеется, ложь! Попытка сгладить предыдущую амнезию, убрать подозрения.
К счастью, расчёт оказался верным, и компаньонка решила, что одна я точно не доберусь. Подхватив под руку, она потянула к широкой, уводящей на второй этаж лестнице. Затем провела по коридору и лично распахнула дверь.
Тут настал момент знакомства с личной территорией леди Алексии, и… А можно мне в какой-нибудь другой особняк? Можно я перееду?
– Милая, да что ты заколебалась? – Офелия участливо подтолкнула в спину.
Комната была небольшой, запылённой и в ней царил жуткий беспорядок. А ещё тут тоже был запах, но другой – не вонь, а обыкновенная затхлость. Промолчать опять не удалось:
– То есть слуг у нас тоже нет?
Толстушка печально покачала головой, и я уже приготовилась узнать, что весь этот огромный дом мы обслуживаем вдвоём, но…
– Разве ж это слуги, милая? Так, бездельники.
– Мм-м… Если бездельники, то зачем мы их держим?
– А кто ещё согласится работать бесплатно?
Я уставилась на Офелию как баран. Понимала, что надо реагировать как-то помягче, но положение было слишком странным.
– Ну что ты смотришь? – толстушка опять вздохнула, на сей раз горестно. – С нами остались только те, кому некуда пойти. Остальные разбежались, прихватив с собой много разного добра. Тебя обокрали, девочка, а я ничего не могла сделать. Я всего лишь слабая женщина.
Ясно, что снова ничего не ясно.
Что ж, продолжаем собирать информацию.
– Раздевайся, дорогая, – добавила Офелия. – Я скоро вернусь.
***
Хорошая новость заключалась в том, что меня всё-таки покормили. Правда на этом позитив и закончился. Весь мой ужин состоял из тонкой чёрствой лепёшки, половинки яблока и стакана воды.
Еду принесла тощая замызганная девчонка с выразительными чёрными кругами вокруг глаз. Страсть как хотелось устроить ей допрос, но я сдержалась. Достаточно того, что о нетипичном поведении Алексии знает мадам Офелия.
Пожалуй, рано пугать своими вопросами слуг.
Затем была новость номер два – следуя указанию толстушки, я действительно избавилась от платья. Выяснилось, что, невзирая на «средневековый фасон», застёжкой служит нечто похожее на привычную молнию.
После недолгого ощупывания себя, я обнаружила собачку, потянула и… ну, собственно, вот. Тут поджидал очередной сюрприз – стоило снять платье и бросить на спинку стула, как оно преобразилось. Белизна и лёгкие блёстки исчезли, юбка перестала быть такой пышной, а возле ворота обнаружилось ярко-жёлтое пятно.
Сказка про Золушку? Да, пожалуй. В памяти всплыли слова Дрэйка о некой иллюзии.
Там, на приёме, было непонятно, зато теперь до меня дошло. Магия. Вот она – настоящая, воплощённая! Платье было зачаровано и, полагаю, кто-то из гостей сквозь эту иллюзию видел. То-то на меня косились.
Но кто зачаровал платье? И зачем Алексия пошла на этот обман?
Третья новость оказалась нейтральной – осмотрев комнату я увидела разное. Бардак никуда не делся, мебель была изношенной, а шкаф скрывал этакое месиво из одежды. Её, кажется, вколачивали на полки ногой.
Зато девичья спальня совмещалась с отдельным санузлом. Он был крошечным, но с душевой, раковиной и – о, чудо! – вполне обыденным унитазом. Сантехника была замыленной, грязной, зато работала. Там же, на крючках, висели серые, не стиранные лет сто полотенца и измятый, замызганный халат.
Чистюля во мне в очередной раз вздрогнула, но решила не паниковать.
Новость номер четыре – невзирая на многообразие вещей, переодеться было не во что. Тут договориться с внутренней чистюлей не вышло. Я просто не смогла стянуть с себя нижнюю сорочку, которая обнаружилась под платьем. А комок из несвежей пижамы, лежавший на кровати, в итоге полетел на пол.
Ну и последняя новость, пятая… Офелия действительно вернулась – толстушка принесла ещё один стакан воды и три разноцветные пилюли. Протянула их как великое сокровище, со словами:
– На, выпей.
Тон вроде и мягкий, но было очевидно, что отказываться нельзя.
Желудок при виде таблеток взвыл – лепёшки ему не хватило, он радовался любой добавке. А Офелия уставилась пристально! Собиралась контролировать.
Короче, пришлось врать.
Я закинула подозрительные таблетки в рот и, скривившись от вспыхнувшей на языке горечи, быстренько переместить их за щёку. Воду я пила осторожно, чтобы не проглотить отраву.
– Ну вот и славно, – пронаблюдав за мной, сказала Офелия. Женщина забрала стакан и, пожелав доброй ночи, ушла.
Едва дверь закрылась, я выплюнула пилюли и ломанулась в ванную. Смоченные слюной таблетки поменяли цвет – они стали абсолютно одинаковыми, краситель ушёл. Голова теперь кружилась, а во рту было до того горько, что пришлось полоскать его минут десять.
Хорошо, что вода из крана шла кристально-прозрачная. Хоть что-то чистое в этом бардаке.
Бросив пилюли в унитаз, я вернулась в спальню и, не в силах выносить запах затхлости, начала борьбу с оконными защёлками. Победила. Распахнула окно, за которым висела уже не вечерняя, а ночная темнота, вдохнула прохладный летний воздух и отпрянула, услышав из этой темноты весёлое:
– Ну, привет.
Голос был мужским, но незрелым. Без матёрой брутальности, как, например, у Дрэйка.
Возникло нестерпимое желание заорать, но…
– Тихо. Без паники.
Без паники не вышло – горло перехватило какой-то судорогой, его словно сдавили. Я в прямом смысле онемела, и это однозначно была магия.
– Я свой, – заявил невидимый человек. – Союзник.
Отскочив ещё дальше, я заозиралась в поисках предмета самообороны, а тот, кто находился по ту сторону окна, посерьёзнел:
– Всё хорошо, леди Алексия. Или как там тебя звали в прошлой жизни? Кира?
Та-ак… А это ещё что за ерунда?
Глава 3
Я замерла, глядя в темноту и пытаясь справиться с сердцем, которое внезапно решило выпрыгнуть. Оно стучало слишком сильно, а собственный голос по-прежнему не слушался. Я не то что закричать – даже ответить не могла.
Собеседник про это знал.
– Я сейчас отпущу, – тихо сказал он. – А ты пообещаешь не дурить.
Я закивала, готовая подтвердить что угодно, лишь бы получить информацию. Секунда, и неестественная сдавленность действительно прошла, а на подоконнике начала проявляться фигура человека.
Как в каком-то фильме с отличными спецэффектами! Всё было настолько реальным, что я отступила ещё дальше и опять заозиралась в попытке найти что-нибудь тяжёлое. Интересно, заговорённой биты или сковородки в этом бардаке нет?
– Да ладно тебе, – словно прочитав мысли, фыркнул незнакомец.
Впрочем, почему «словно»? Это же мир с магией!
– Ну какая сковородка? Зачем? – добавил он.
– Ты телепат? – резко напряглась я.
Сказала и, наконец, увидела своего собеседника. Я не случайно сразу перешла на «ты», «выкнуть» язык не повернулся.
На подоконнике сидел очень молодой парень – светловолосый и невероятно смазливый, как с картинки. Ещё и одежда оказалась специфичная – тёмные брюки, начищенные сапоги, рубашка и белоснежный китель. Только не военный, а какой-то другой.
– Телепат? И да, и нет. Вообще, к нашему с тобой счастью, телепатии в этом мире не существует.
– В этом? К нашему? – переспросила я тупо.
Тут же зацепилась за «да-нет», но устроить допрос не успела, парень ответил раньше:
– Твои мысли я читать могу, но иначе и не получится, ведь мы связаны.
– В каком смысле?
Я нахмурилась, а он…
– В обычном. Ты моя хозяйка.
Стоп. Снова ничего не поняла.
