– Молчать! – рявкнул Ян. Глаза сверкнули гневом. – Я тебе все сказал. Я забираю своего сына, Аделина.
– А я? Что будет со мной?
Он недобро усмехнулся, вернулся взглядом к дороге. И это молчание говорило лучше любых слов: меня в жизни Артёма он не видит.
Глава 4
Аделина
– Куда вы меня везете? – дрожа, задала я вопрос, ответ на который боялась получить.
Слезы текли не переставая, но Соколовского они не трогали. Он вообще не замечал меня, будто я – пустое место. Пустое…
Я смотрела в лобовое стекло, боясь упустить из вида едущий впереди внедорожник, в котором находился Артём.
– Высажу в первой забегаловке, которая нам попадется, – все же ответил Ян, не отрывая взгляда от дороги. – Я же не монстр, – добавил с ухмылкой.
Монстр. Самый настоящий.
– Зачем вы так поступаете?
– Тебе нет места в жизни моего сына, – отрезал он.
Я едва не задохнулась от гнева.
– Он мой сын! – воскликнула, вытирая слезы. – Мой! Как вы можете так поступать?! Меня вам не жалко – пожалейте Артема! – Кажется, я уже кричала, не отдавая себе отчета в том, что творю.
Мелькнувшая было мысль, что терпению Соколовского наступит конец и он высадит меня на трассе, была похоронена под волной гнева, горечи и отчаяния, сплётшимися в единый ком.
Соколовский не ответил.
– Он отца потерял! Вы хотите, чтобы он и матери лишился?! – Я схватила его за рукав пальто.
Он дернулся от меня, окатил ледяным взглядом. Будто я была прокаженной. Будто даже взгляда его недостойна, не говоря уж о прикосновениях…
– Ян, умоляю, – просипела я в отчаянии. – Что мне сделать, чтобы вы не отобрали у меня сына?
– Для начала – заткнуться! – рявкнул он так, что я вжалась в кресло. И тут же достал зазвонивший телефон из кармана пальто. Приложил к уху и все с тем же гневом произнес: – Да!
Я наблюдала за ним, пытаясь остановить слезы, но подбородок предательски дрожал, истерика не отступала. Запах дорогой жизни, до отказа наполняющий салон внедорожника, бил по нервам напоминанием – я никто. Захочет – вышвырнет меня прямо сейчас из машины. Захочет – отдаст охране. А захочет… Захочет, и меня никто никогда не найдет.
– Черт подери, да! Давай, – выругался Соколовский и вывернул руль.
Внедорожник впереди, мигнув поворотником, съехал на обочину. Ян тоже сбавил скорость и остановил машину.
Я тут же попыталась выйти, но дверцы были заблокированы.
– Дайте мне выйти! – воскликнула, увидев, как из внедорожника буквально вываливается Артем. Изо всех сил пытается вырваться из рук ведущего его к нашему автомобилю охранника. – Дайте выйти! – Дернув ручку, уставилась на Соколовского.
Он перевел на меня тяжелый взгляд. Я нервно сглотнула.
Щелчок – и я выскочила на улицу. Мимо проносились автомобили, но я ничего не видела и ничего не слышала, кроме голосящего сына.
– Отпустите его! – кинулась я к сыну.
– Мама! – получив свободу, бросился ко мне Тёма. – Мама! – захлёбываясь слезами.
В момент, когда мой ребенок оказался в моих руках, я сама едва не завыла в голос. Осела на снег и шумно выдохнула, пряча слезы в капюшоне его куртки.
– Все хорошо, малыш, ты чего? Все хорошо, – пыталась успокоить, а сама вся тряслась. И вовсе не от вновь пробравшегося под кожу холода.
– Почему ты со мной не поехала? Почему одного оставила? – плакал мой ребенок, а я не знала, что ответить.
Прижимала к себе так крепко, насколько могла. Не отпущу. Не отдам. Пусть Соколовский угрожает, пусть хоть пистолет к затылку приставит – не отдам сына!
– Нам… нам с дядей Яном нужно было поговорить. Наедине. Я не хотела тебя бросать, сынок.
– Зачем вам говорить наедине? – Кажется, он начинал немного успокаиваться, да и я… Краем глаза заметила Соколовского, остановившегося в паре шагов, и снова напряглась.
– Встань, – услышала суровое и все такое же злое.
Знала, что обращается он ко мне. Поднялась на ноги и, не выпуская прижавшегося ко мне Артёма, с непоколебимой решимостью посмотрела на Яна.
Он тоже смотрел мне в глаза. Не знаю, чего хотел – запугать или что еще, но я взгляда не отвела, лишь поджала губы.
– Езжайте вперед. – Он отвел взгляд первым – посмотрел через мое плечо на застывшего каменным изваянием охранника.
– Да, Ян Игоревич.
Я услышала, как заскрипел снег под ногами удаляющегося цербера, и ждала, какое же решение Соколовский примет относительно нас с Темой. Плечики сына продолжали подрагивать, руки обвивали мою талию, но он уже не рыдал в голос. Знал – мама рядом. Мама не бросит. Хотелось бы, чтобы это знал и стоящий напротив мужчина, но это было уже не в моих силах.
– Садитесь, – наконец нарушил молчание отец Миши и направился к машине. Открыл заднюю дверцу.
– Пошли, – потянула я сына.
Тот до боли стиснул мою ладонь, боясь, что я снова оставлю его одного. Я ободряюще сжала его в ответ.
Стоило нам забраться на заднее сиденье, Соколовских закрыл дверь и уселся за руль. Глянул на меня сквозь зеркало заднего вида. Артем прижался к моей груди и шумно, судорожно вздохнул.
– Мам, – протянул он.
– Что?
– Давай вернемся домой, пожалуйста.
Я продолжала смотреть в глаза Соколовского сквозь зеркало. Не знаю, о чем он думал, чего желал. Да о его желаниях я знать и не хотела. Мне важно было услышать от него, что он не станет отбирать у меня сына. Ни сейчас, ни когда-либо после.
– На что ты готова пойти ради этого? – будто прочитав мои мысли, задал вопрос Ян.
– На все, – ответила, не раздумывая. Прижала Темыча крепче.
Наконец Соколовский тронул автомобиль с места. Больше он ничего не сказал и не смотрел на меня. Только на дорогу. А я знала. Знала, что в данный момент решается моя судьба. Моя и моего сына.
Глава 5
Аделина
– Это ваш дом? – спросила я, едва мы въехали на территорию, скрытую высокой оградой. Выглянула в окно и увидела огромный особняк. Устроившийся в моих руках Артем лишь вздохнул во сне.
Я улыбнулась, погладив сына по мягкой щечке, и поймала взгляд Соколовского.
– Мой, – нехотя, но все же ответил он.
– Я хочу знать, что вы решили, Ян, – произнесла я твердо.
– А разве я должен был что-то решить? – Уголок его рта дернулся в усмешке.
Я поджала губы, а он продолжил:
– Я оставлю тебя рядом с Артёмом в память о сыне.
И не успела я облегченно выдохнуть:
– Как тебе перспектива работать на меня?
– В качестве кого?
– У меня горничная на днях уволилась. – Он поймал мой возмущенный взгляд в зеркале заднего вида, и ухмылка стала заметнее.
– У меня есть работа! – процедила я зло. – Я не собираюсь работать у вас горничной.
– Хорошо. – Он открыл дверцу и вышел на улицу. Обошел автомобиль и открыл дверь с моей стороны. – Выходи.
Подавив внутренний протест, я попыталась осторожно, чтобы не разбудить Артема, выбраться из машины вместе с ним, но Соколовский и этого мне не позволил – стремительно забрал сына, не успела я сообразить, что происходит.
– Что вы!.. – было воскликнула, но тут же осеклась – Ян смерил меня красноречивым взглядом, призывающим закрыть рот.
Сжав кулаки, я вздернула подбородок, прямо смотря на него в ответ.
Накинув на сына капюшон, Соколовский направился к дому. Я же, ежась от холода, последовала за ним.
Перед ступенями крыльца на мгновение остановилась, не решаясь переступить невидимую черту. Как все могло так в одночасье перевернуться? Еще месяц назад мы с Мишей планировали поездку на турбазу на новогодние праздники, а теперь… Теперь Миши нет, а сама я вынуждена войти в двери дома его отца… кем? Горничной? Матерью, у которой нет выбора, если она хочет остаться рядом с сыном.
Обреченно выдохнула и начала подниматься по лестнице. Соколовский не обращал на меня внимания. Да что там. Даже его свора делала вид, что я – пустое место. Один из охранников открыл перед Яном дверь, и он скрылся в доме. Вместе с моим сыном.
– Соколовский! – прошипела, прибавив шаг. – Соколовский, что вы себе… – Договорить не смогла. Последний из церберов закрыл вход в дом.
Я осталась снаружи. Попыталась дернуть дверь, но та не поддалась. Обернулась в поисках чего-то… Еще одного охранника? Сама не знала. Снова посмотрела на дверь, нашла звонок и с силой нажала, уже не боясь разбудить Артема. Это сейчас меньшее из зол.
Что он вытворяет?! Зачем привез в свой дом?! Чтобы я замерзла на пороге?!
– Соколовский, будь ты проклят! – закричала я, в бессилии колотя в массивную дверь.
Было дико холодно, но холод я ощутила лишь спустя время. Сколько пыталась попасть в дом, не знаю. Десять минут, двадцать? Может, и полчаса – всё бессмысленно. Обошла дом в попытках найти запасной вход, но нет… И двери гаража были закрыты.
Окончательно обессилев, я уселась на ступеньку, привалилась к перилам. Горячие слезы опалили заветренные щеки. Что мне делать? Знала одно: я с места не сдвинусь. Замёрзну насмерть, но не уйду без Тёмки. Соколовскому не удастся от меня избавиться, даже если…
Мысли мои прервал шум. Я обернулась. На верхней ступеньке стоял Ян.
– И долго ты сидеть тут собираешься? – Смотрел он на меня мрачно.
– Сколько потребуется. – Я заставила себя подняться. Взгляд упал на стаканчик в его руках. Снова непонимающе уставилась на него. – Чего вы от меня хотите?
– Я уже сказал. – Ян неспешно приблизился и протянул мне стакан. – Чай, – в ответ на мой недоверчивый взгляд. – Поверь, если бы я хотел от тебя избавиться, сделал бы это гораздо раньше. Возьми.
– Пустите меня к сыну, – хрипло выдавила я, обхватывая горячий стаканчик ладонями. – Пустите, пожалуйста, Ян, – умоляюще прошептала. – Я не смогу без него, он – без меня. Вы же не изверг!..
– Кто тебе сказал? – усмехнулся краешком рта. – Разве мой сын не описал тебе в красках, что я за человек и на что способен?
– Он о вас практически не рассказывал.
Это было абсолютной правдой. Я сделала маленький глоток и вздохнула. Приятный, мятный чай.
Соколовский ничего на это не ответил. Но от взгляда моего не укрылось, как глаза его сверкнули.
– Что вам от меня нужно, Ян? – устало спросила я снова.
– Я тебе уже сказал. Хочешь быть рядом с сыном – принимай мои условия, девочка.
Я опустила веки. Этот ужасный день, казалось, никогда не закончится.
Снова Яну в глаза.
– Работать у вас горничной? – Я мрачно усмехнулась. – У меня высшее образование.
– Это не имеет значения. У всех моих людей высшее образование, других я не беру.
Он подошел ближе, так, что между нами оставался лишь стаканчик с чаем, который я машинально прижала у груди.
– А что имеет?
