Саша незаметно выскользнула в приоткрывшуюся вместе с писком часов дверь.
Посмотрела на монетку, что заработала своим корявым рисунком. Монетка была необычная: медная и слишком тонкая, чтобы быть деньгами в реальном мире, скорее жетон, а не монета. С обеих сторон нарисованы скрещенные кирки. Саша пожала плечами и положила монетку в карман.
И увидела, что попала совсем в другой коридор, не в тот, из которого зашла в атриум. Но ведь других выходов не было! Или были? Она оглянулась на дверь… которая исчезла. Мрачная стена из темного камня, пустые подставки для факелов, неглубокие ниши… Тусклый свет лился из очень узких высоких окон, больше похожих на бойницы. Саша вцепилась в свой рисунок, сделала несколько шагов. Где она? Куда попала? «Я хочу домой», – поняла Саша, но тут же тряхнула головой. Мечтала о школе чародейства и волшебства? Ну так вот она! Коридоры скачут и меняют обличье, двери то появляются, то исчезают, учителям наплевать, что ты опоздал на завтрак, и, пожалуйста, будь добр, разберись во всем сам.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – завопила Саша, зажмурилась и рванула по коридору – вперед, только вперед!
Через минуту она споткнулась, перекувыркнулась и грохнулась на пол. Рисунок родного двора выпорхнул из рук и мягко спланировал к закрытой массивной двери. Саша поднялась, отряхнула джинсы, взяла рисунок и толкнула дверь. Дверь была заперта. Саша снова толкнула ее плечом, потом пнула. Дверь ответила каменным молчанием. Но тут Саша заметила около ручки тонкую щель. Размером как раз с монетку, которую ей дала Юнона Эдгаровна. Почти не думая, Саша сунула монету в щель, что-то щелкнуло – дверь медленно и важно отъехала в сторону.
Саша задержала дыхание и переступила порог. И сразу поняла, что попала в столовую, где толпился разномастный школьный народ.
Груздянка и буйабес
Столовая была самая обычная: столы, раздача, окно для грязной посуды. У входа на низкой тумбочке стояла на подставке прозрачная копилка, на треть заполненная медными монетками, почти такими же, какую Саша получила от Юноны Эдгаровны и бросила в щель массивной двери. «Значит, я все правильно сделала, – подумала Саша. – Интересно, за вход в столовую всегда надо будет платить? И где брать эти монетки? Их будут на уроках выдавать?»
Никто не обратил на нее внимания: хватали подносы, вставали в очередь, выбирали еду, болтали… Саша тоже взяла поднос веселого оранжевого цвета и подошла к раздаче. Худенькая девушка с двумя косичками улыбнулась ей и помахала половником:
– Борщ, щи, харчо, солянка, груздянка, тыквенный суп-пюре, том-ям, кукси, буйабес или гаспачо?
Саша потерянно молчала. Гаспачо? Буйабес? Кукси? Что это? Наверное, безопаснее взять борщ.
– Бери груздянку – объедение, – сказал кто-то над ее ухом.
– Буйабес круче.
Саша обернулась. Рядом стоял Кирилл из электрички и высокий светловолосый паренек в тельняшке, пестром шейном платке, брюках клеш, жилетке и ядовито-голубых носках.
– Савва, – он протянул Саше руку. – А это Кирилл.
– Мы знакомы, – пожав Савве руку, она кивнула Кириллу. – В одной электричке ехали.
– А, ну да, – сказал Савва и повернулся к девушке с половником.
– Как обычно? – спросила она.
– Два буйабеса, – ответил Савва. – Если новенькая не попробует твой буйабес, считай, не поступила в школу.
– Я за груздянку, – быстро сказал Кирилл.
– Может, я вообще хочу борщ! – пискнула Саша.
– Да ну, брось, что интересного в борще? А буйабес – это романтика! Море, сейнеры, крики чаек… Отважные моряки, бросающие вызов стихии…
– Остатки улова, которые никому не нужны, – фыркнул Кирилл. – То ли дело груздянка: прелый запах осеннего леса, лучи неяркого солнца сквозь желтую листву, мох и далекий клич журавлиных стай…
– Борщ, – сказала Саша девушке с половником, и та улыбнулась ей.
Налила полную тарелку борща, щедро положила сметаны, посыпала зеленью и сказала:
– Успеешь все попробовать. А тебе, Савва, придется есть две тарелки буйабеса, я уже налила.
– Легко, – отозвался Савва с большим энтузиазмом.
Саша отыскала свободный столик. Надо порадовать маму, что кормят тут отменно. В борщ, например, добавляют вишню. Не успела она попробовать вишневый борщ, как Савва с Кириллом подсели к ней. И буйабес, и груздянка пахли невероятно, и Саша немножко пожалела, что не послушалась мальчишек.
– Итак, ты выбрала мастерскую… – начал Савва.
Саша, давясь горячим борщом, пробурчала:
– Следопыты.
– Что-что?
– Савва, хорош, – сказал Кирилл. – Ты же знаешь, что она следопыт.
– Я просто стараюсь поддерживать беседу. Раз уж гастрономические изыски ее не интересуют.
– А откуда ты знаешь, что я следопыт? – удивилась Саша.
Кирилл кивнул на значок, приколотый к Сашиной рубашке. Ах да.
– Я тоже следопыт! – улыбнулся Кирилл и накрыл на секунду ладонью свой значок.
Саша повернулась к Савве. На его одежде значка не было.
– А ты? – спросила она.
– Я, детки мои, целитель. И если вы разобьете коленки или свернете шеи, разыскивая то, чего не может быть, приходите ко мне, я вас вылечу.
– Сначала выучись, – фыркнул Кирилл. – Ты в школе всего неделю.
– Зато какую!
Саше стало немного легче. Получается, что они все новенькие. И она спросила о том, что ее давно мучило:
– А почему здесь так странно организовано все? Ну, удобнее же, чтобы все вместе начинали учебный год, нет? Мы ведь отстанем от программы, раз позже всех приехали…
– Да нет, учебный год начался пока только для старшаков, а у нас так, увертюра. Они сейчас наберут первоклашек, а потом начнут, – сказал Савва. – Сейчас как бы подготовка. Ну, чтобы каждый вник в систему, спокойно, без стрессов привык к школе и ее учителям… Тут нагрузки большие, вот они и стараются, чтобы помягче.
– И откуда ты все знаешь? – усмехнулся Кирилл.
– То есть пока у нас даже уроков не будет? – изумилась Саша, чувствуя внутри какое-то блаженное тепло. Наверное, от борща.
– Ага.
Кирилл продолжил есть свою груздянку, а Савва, хоть и взял двойную порцию, продолжал болтать. Буйабес между тем исчезал из тарелки стремительно.
– Понимаешь, здесь ведь много странного. Ну, непривычного. Вот коридоры эти! Я до сих пор без Кирилла из комнаты не рискую выходить. Мы вместе живем, а ты с кем?
– С Варей и Петрой.
Саша оглядела столовую, пытаясь отыскать соседок.
– А, знаю!
– Савва всех знает, – закатил глаза Кирилл. – Всех красивых девчонок точно.
– Завидуй молча, – сказал Савва. – А тебе сколько лет?
– Скоро двенадцать, – сказала Саша, которой двенадцать исполнялось через полгода.
– А выглядишь на десять! Ты чего такая мелкая? Дома кормили плохо?
– Не буйабесом, – улыбнулась Саша, давно привыкшая, что ее называют мелкой. – А вам сколько?
– Скоро четырнадцать, – хохотнул Савва.
– Через год, – улыбнулся Кирилл.
– Продолжаем разговор, – опустошая вторую тарелку, сказал Савва. – Тебя сюда за какие заслуги?
– В смысле?
Кирилл смешливо фыркнул. Савва сделал вид, что ужасно удивлен:
– Что, тоже просто так? Как вот этого? – он кивнул в сторону Кирилла. – Он тоже лапшу мне на уши вешает, что нет у него никаких талантов.
– А у тебя самого есть? – спросила Саша.
– Конечно! У меня их тьма-тьмущая! Обаяние – раз, харизма – два, могу болтать без устали – три, знаю всех симпатичных девчонок – четыре…
– Может заговорить кого угодно до смерти – пять, – вставил Кирилл.
– А потом воскресить из мертвых, ибо я – целитель – шесть!
Саша рассмеялась. Савва отвесил поклон, а Кирилл сдул невидимую пылинку с его тельняшки и поправил шейный платок, открывая значок мастерской. На значке была нарисована веточка полыни на фоне восходящего солнца.
К столику подошла высокая девочка. Красивая. Глянула на Сашу недовольно, сказала Савве:
– Мо?рюшкин, ты мне когда «Каркассон» вернешь? Три дня уже жду.
– Алекса, зайка, свет очей моих, радость дней моих…
– Хорош, Савва! – засмеялась Алекса. – Забрал и не отдаешь!
– Дел вот просто по горло!
Алекса метнула на Сашу стремительный взгляд.
– Это я вижу. А игру – верни! А то Магеллан мне больше ничего не выдаст.
– Слушаюсь и повинуюсь!
Алекса выразительно посмотрела на две пустые тарелки из-под буйабеса, а потом на Сашу и сказала:
– Ты не сильно-то ведись на его разговорчики, он тот еще… целитель.
Саша не очень поняла, что хотела сказать красавица Алекса, но на всякий случай кивнула.
– Сегодня вечером – жду! – Алекса резко развернулась, взметнув светлыми волосами, и ушла.
Савва шумно выдохнул.
– Говорил же – не связывайся, – улыбнулся Кирилл.
– Да ладно, – беспечно махнул рукой Савва, сгребая в одну стопку все их тарелки. – Общение с прекрасными старшеклассницами делает нашу жизнь ярче и непредсказуемее!
– А что такое «Каркассон»? – спросила Саша, когда Савва, лавируя между столиками и прекрасными старшеклассницами, понес посуду на мойку.
– Игра настольная. Не знаешь? – удивился Кирилл. – Это же классика! У нас тут все немного помешаны на настолках.
– И на дурацких носках.
– И на дурацких носках, – улыбнулся Кирилл и выставил из-под стола ногу в ярко-зеленом.
Цветы и носки
