– Г-госпожа, как же т-тут холодно! – стучала зубами Чунь Цин.
– Разве? – удивилась та.
– У этого места весьма плохая энергетика, не думаете? – негромко спросил Дун Ляо.
Стоило Тай Фансиню моргнуть, как оранжевая дымка покинула его глаза, и те вновь стали черными, как бездонный колодец.
– Да, большего от подарка императора ждать и не стоило, – не сдержал он сухой усмешки. – Может, стоит пригласить кого-то из Храма?
– Я могу отправить запрос в главный Храм Хэчжоу. Если повезет, они откликнутся и пришлют кого-то. Только… хватит ли у нас денег?
– Найдем.
Несмотря на то что поместье Таобай простояло пустым двадцать лет, внутреннее убранство хорошо сохранилось. Воры побоялись грабить место, наполненное темными духами, – не будь тут гуев, оно было бы пригодно для жизни хоть сегодня. Тай Фансиню не привыкать спать в пыли и грязи, так что, по его меркам, Таобай еще в приличном состоянии.
В комнатах дочерей генерала Е сохранились брошенные на пол украшения и одежда в шкафах, а также темные следы на стенах и ажурных ширмах. Воздух в этих местах казался особенно тяжелым и холодным, словно на плечи давила сама смерть. Даже если сровнять поместье с землей, темная ци никуда не уйдет и это место продолжит отталкивать людей.
Пробыв в Таобай не больше половины шичэня, Тай Фансинь решил уходить. Его слуха достигал тихий шепоток гуй, которые еще не поняли, что он может их слышать. Если он останется тут дольше, голова непременно начнет раскалываться.
– Второй принц, второй принц! – позвала Ся Юань, чьи щеки покраснели на морозе, а глаза блестели. – Могу ли я с Чунь Цин пройтись по Хэчжоу?
– Возьми с собой Дун Ляо, – распорядился Тай Фансинь. – Через шичэнь буду ждать тебя у ворот Таобай.
Улыбнувшись, да так, что глаза замерцали голубыми искрами, Ся Юань с благодарностью поклонилась и поспешила покинуть поместье.
– Господин…
– Все в порядке, иди за ними, – перебил стража Тай Фансинь. – Я справлюсь и сам.
– Берегите себя.
Дождавшись, когда трое покинут улицу, Тай Фансинь взял из повозки доули[44 - Одна чашка чая (???) – примерно 15 минут], Тай Фансинь достиг резиденции, стоявшей на берегу Люхэ. Это место возвышалось над остальными домами, лотосы украшали его двери, висевшие под изогнутыми крышами фонари и колонны с потолочными балками.
В Хэчжоу даже малые дети знали про резиденцию Чистого Лотоса. Она начала существовать всего четыре года назад, но уже была известна по всей Великой Ци. Любой, у кого имелись деньги, мог зайти в резиденцию и, заплатив, узнать всю интересующую его информацию.
Внутри резиденция Чистого Лотоса напоминала богатый ресторан, чьи столики ограждались расписными ширмами. Тихая мелодия приглушала голоса, не давая подслушать разговоры и расслабляя напряженное тело.
Сев за дальний столик, Тай Фансинь мысленно отсчитал десять секунд, прежде чем напротив опустился юноша. Его облик оказался весьма необычен: одежда напоминала сверкающую золотую чешую с голубыми узорами волн и широким белым поясом, а рукава – словно полупрозрачные плавники. Волосы светлого духа были белоснежными, как свежевыпавший снег, с оранжевыми и черными прядями, аккуратно забранными на затылке заколкой из коралла. Черты его лица казались весьма мягкими, даже отчасти женственными, а на шее сверкала тонкая серебряная полоска.
Его звали Ли, и он являлся духом карпа, приносящего удачу, а также возглавлял резиденцию Чистого Лотоса.
– Господин Тай, этот жалкий раб приветствует вас, – поклонился дух.
– Ты узнал то, что я тебя просил?
– Да. Мне удалось найти не так много, но этой информации вам может хватить.
Он протянул свиток, который Тай Фансинь не спеша взял. Развернув его, он изучил информацию, найденную Ли. На левой стороне был выведен портрет весьма безобразной девушки, под которым значилось ее имя: «Ся Юань».
Единственная дочь Ся Гана, некогда одного из самых почитаемых учеников Храма, который в один момент лишился благосклонности главы рода Ся. Его дочь неизвестного происхождения, но с кровью Юнь. Она была глупой и пугливой и недавно чуть не умерла, упав вместе с повозкой в реку. Для Дома Ся Юань ненужный груз, который вечно позорит их.
– Ее лицо сильно изменилось, – заметил Тай Фансинь.
– Да. Скорее всего, у девы Ся аллергия. Господин Тай обеспокоен ею? – осторожно спросил Ли. – Я не нашел в ней ничего необычного.
Дух не видел, но ощутил, как вокруг Тай Фансиня собрались мрачные тучи, и он в молчании отложил свиток. Его голос, напоминающий холодную колодезную воду, заставил Ли вздрогнуть и сглотнуть.
– Как идут поиски души Хуанъянь?
– Информации еще слишком мало, – признался дух, виновато опустив глаза. – Все, что нам известно, – небожитель Ляньцин запер душу демоницы в цветке из белого нефрита и захоронил его в Великой Ци. Знай мы хоть примерное местоположение, возможно, уже смогли бы отыскать ее душу.
Подперев пальцами висок, Тай Фансинь нахмурился. Ему нужно было во что бы то ни стало найти Хуанъянь.
– Может ли что-то облегчить ее поиски?
– Да. Душа демоницы должна оставить четкий след на вещах, – оживился Ли. – До нас дошли записи, что у нее были три такие вещи: серебряные украшения, алое платье и колокольчик. Найдем хоть что-то и сможем узнать место, где находится душа Хуанъянь. Однако… небожитель Ляньцин спрятал и их. Все, на что мы можем опираться, – это слухи. Так, в уезде Яньду уже некоторое время слышат на закате и рассвете звон.
– Найди информацию про этот уезд, – приказал Тай Фансинь, поднявшись с места.
– Господин, вы уже уходите? – взволновался Ли. – Не хотите еще немного остаться?
– Нет, сегодня я пришел к тебе только за этим.
Дух вздохнул и с поклоном проводил Тай Фансиня.
?
У Ян Юмэй не было конечного пути. Она просто гуляла по зимнему Хэчжоу, не обращая внимания на щебет Чунь Цин. Все, о чем она могла думать, – как заработать денег в ближайшее время. Вещи, которые находились в тех двух сундуках в качестве приданого, стыдно доставать. Словно служанки бросили туда собственные платья и безвкусные украшения.
В Хэчжоу много чайных, но открывать еще одну для Хуанъянь не имело смысла – она просто затеряется среди других. Лекарский магазинчик? Но она знает не так много, чтобы кого-то лечить. Магазин с украшениями? Для этого нужно найти мастера и наладить поставки золота и драгоценных камней, а на это требуются деньги.
Убить, что ли, какого-нибудь хозяина прибыльной лавки и занять его место?
Улицу огласил крик, и на землю перед Ян Юмэй упала девушка. Ее растрепанные волосы с трудом прикрывали обнаженные плечи, а сама она куталась в порванное платье, почти не скрывающее ее длинных тонких ног. На красивом, но испуганном лице виднелся красный след от пощечины, а на пышных губах блестела кровь.
– Дрянь, решила отказать мне?! – закричал мужчина, появившись на пороге дома. Засучив рукава, он сплюнул на землю. – Я заплатил за тебя! И пока время не закончилось, я буду делать с тобой все, что захочу!
Прохожие испуганно отступили, зашептавшись:
– Снова этот Чжоу…
– Какая это девушка по счету? Пятая? Он и ее погубит?
– Такая молодая и попала в руки Чжоу…
Подняв голову, Ян Юмэй взглянула на здание с красными фонарями под крышей и прочитала название: «Цветочный дом». На балконах собрались перепуганные девушки, напоминающие разноцветные бутоны: одна прекрасней другой, словно цветник при императорском дворце.
Мужчина по имени Чжоу спустился по ступеням, грубо оттолкнув мешавшуюся Ян Юмэй, которая упала в руки нахмурившегося Дун Ляо. Чжоу схватил нюй юэ за волосы. Та закричала, из больших глаз брызнули слезы, делая ее еще привлекательней. Мужчина же остался равнодушным, занеся кулак и собираясь ударить ее, как вдруг чья-то рука перехватила запястье.
– Чего? Кто посмел?! – Чжоу уставился на Дун Ляо. Тот был выше и шире в плечах. – А ну ушел отсюда! Или побью и тебя!
Дун Ляо не ответил, резко повернув его руку. Раздался хруст, и Чжоу взвыл, уставившись на сломанное запястье с растопыренными в разные стороны пальцами.
– Еще хоть слово, и следующей полетит голова, – тихо произнес Дун Ляо, коснувшись рукояти меча.
Брызжа слюной, Чжоу отступил и поспешил уйти, сопровождаемый удивленными возгласами.
Девушка не сводила округлившихся глаз с Дун Ляо, который присел напротив, протянув платок. Помедлив, та робко взяла его, спрятав лицо за волосами и стерев с губ кровь.
– Что ты расселась посреди улицы?! – раздался старческий голос. Из Цветочного дома вышла старуха, чье лицо скрывалось за толстыми слоями пудры. – Еще и в таком виде! А ну, живо в дом!
– Снова старуха Юй разбушевалась…
– Пойдем, пойдем, как бы и нам не досталось! А то поколотит еще!
Толпа быстро рассеялась, спеша уйти подальше от Цветочного дома. Раненая нюй юэ поднялась, но вышло у нее это неловко. Она чуть не ударилась коленями об землю, но кто-то подхватил ее под локоть, помогая встать. Обернувшись, она удивленно взглянула на девушку рядом с собой, которая мило улыбалась хозяйке, разве что ее глаза были холоднее замерзшей реки.
– Зачем же вы так с этой девушкой? Помятые цветы пиона потом не расправить.
Хозяйка Цветочного дома тут же сосредоточилась на Ян Юмэй, приметив вокруг нее служанку и охранника. Заметив на поясе последнего проходной жетон в Тайгун, она тут же расплылась в улыбке, с поклонами обратившись к Ян Юмэй:
– Ну что вы, что вы! Мои девочки – самые роскошные цветы в Хэчжоу! Прошу простить молодую госпожу за столь ужасное зрелище. Если вы позволите, я угощу вас чаем.
– Госпожа, не стоит, – тут же зашептала Чунь Цин на ухо.
– Хозяйка Юй весьма вежлива, как же я могу ей отказать? – ответила Ян Юмэй.
Все еще придерживая нюй юэ за руку, она помогла ей подняться по ступеням и войти в Цветочный дом. Внутри был просторный зал с лестницей на второй этаж. В центре расположилась сцена, на которой находились несколько девушек с музыкальными инструментами. По сторонам стояли столики с посетителями, наслаждающимися музыкой и легкими закусками.
На втором этаже столпились нюй юэ, они облегченно вздохнули при виде сестры и зашептались. Старуха Юй гневно зыркнула на них, и девушки ушли, продолжив заниматься своими делами. Тихо успокаивая побитую нюй юэ, одна из молоденьких служанок увела ее в боковую комнату.
– Видите ли, Цветочный дом – одно из старейших мест во всей Великой Ци, – не скрывая хвастовства, произнесла хозяйка, поднимаясь на второй этаж. – Здешние девушки – первые красавицы, которые радуют людей и выступают на праздниках. Даже сам император раньше любил приглашать во дворец кого-то из моих цветов.
Поймав одну из девочек лет десяти, старуха Юй бросила ей:
– Прикажи Синхуа подать чай и еду.
Та закивала, скрывшись на первом этаже. Хозяйка Цветочного дома продолжила нахваливать себя и здешних девушек, словно те были редкими украшениями, которые могут себе позволить далеко не все мужчины.
– Слышала я про этот двор, – прошептала Чунь Цин так, чтобы только Ян Юмэй услышала. – Здесь и правда собраны все самые красивые девушки из Великой Ци, только вот мало кто из них доживает до тридцати. Многие умирают от рук клиентов, а кто-то вешается в комнатах. Об этом не говорят, но энергия у этого места плохая.
Ян Юмэй и сама это ощущала. Здесь преобладала застоявшаяся ци, воздух был тяжелым и гнетущим, а сами нюй юэ весьма подавленными. Их заставляли без выходных обслуживать клиентов, а денег давали так мало, что они не могли себя выкупить и уйти.
Через Цветочный дом проходило много клиентов – от мужчин, которые с трудом наскребли на то, чтобы хотя бы послушать музыку нюй юэ, до богатых чиновников, готовых провести ночь с девушкой, а то и вовсе попытаться ее выкупить. Сколько же слухов здесь было! Это место идеально подошло бы Ян Юмэй.
Дойдя до своего кабинета, старуха пригласила войти. Велев Чунь Цин и Дун Ляо остаться в коридоре, Ян Юмэй села на резную тахту. Комната выглядела изящно, мебель была сделана из редких пород дерева, в вазах из тонкого фарфора стояли застывшие в вечном цветении ветки, а воздух пропитался ароматом благовоний. Старуха Юй не испытывала нужды в деньгах.
– Эти девушки слишком разленились, не могут даже клиентов обслужить, – все сокрушалась старуха Юй, давя на жалость. – Император давно перестал интересоваться Цветочным домом, а императрица И и вовсе запретила моим девочкам входить во дворец для выступлений! Ужасно, ужасно…
Раздался стук, и в комнату, держа в руках поднос, вошла женщина. Взглянув на нее, Ян Юмэй не смогла отвести взгляд, настолько она красива: словно белоснежный лотос на длинном тонком стебле. Парящие голубые одежды украшала серебряная вышивка, а волосы цвета снега были заколоты в высокую прическу с золотыми цветами. Лицо нюй юэ казалось слегка опечалено, а глаза цвета неба едва виднелись из-под длинных ресниц.
Ян Юмэй думала, что больше никогда не увидит чистокровного человека из рода Юнь, но эта девушка… она унаследовала и небесные глаза, и белые, как кость, волосы, своей красотой она напоминала ночной свет древа Цышань.
Поставив на стол поднос, нюй юэ замерла подле старухи, напоминая сошедшее со старого полотна видение. Кто бы мог подумать, что одна из Юнь прозябает в этом месте?
– Нюй юэ рядом с вами… – невольно вырвалось у Ян Юмэй.
– Ее зовут Синхуа, – с гордостью произнесла старуха, радуясь, что на ее цветок обратили внимание. – Попала ко мне, когда ей еще и десяти не было, и из служанки выросла в один из самых прекрасных цветков моего дома. Жаль только, что из-за некоторых проблем она не могла встать с кровати пару лет и дом нес потери.
Синхуа невольно стиснула пальцы, и на ее лице промелькнула боль и обида, но она смолчала. Из-за того, что те, в ком есть кровь рода Юнь, стареют медленнее, Ян Юмэй не могла сказать, сколько нюй юэ точно лет – может, двадцать, а может, она уже прожила больше пятидесяти. Однако ее лицо выглядело весьма молодо, а вот руки… хоть запястья и скрывала ткань платья, Ян Юмэй все равно заметила белые бинты, которые плотно обхватывали кожу. Да и внешне Синхуа не выглядела здоровой – бледная и уставшая, словно только из-за приказа хозяйки она могла стоять и говорить. Ян Юмэй могла лишь догадываться, что эта Юнь не принимает гостей и в основном служит лишь живым украшением, чтобы ее хозяйка могла похвастаться перед другими. Однако странно, что в Хэчжоу не говорят про Юнь из Цветочного дома. Может, она лишь недавно выздоровела и старуха Юй еще не успела показать ее гостям?
– Хозяйка Юй, я бы хотела выкупить у вас Цветочный дом, – произнесла Ян Юмэй.
Старуха поперхнулась чаем и рассмеялась, да так громко, что весь Цветочный дом мог ее услышать.
– Купить у меня то, что приносит мне приличную прибыль каждый день? Девица, даже у императора нет столько денег, чтобы купить Цветочный дом! Я продам его за пятьсот тысяч золотых, не меньше!
Пятьсот тысяч золотых и правда было весьма серьезной суммой, у императора Тай такие деньги могли быть лишь в самые лучшие годы правления. Впрочем, сумма была оправдана: самая лучшая нюй юэ за год может принести от ста тысяч золотых, а если такой цветок не один?
Убедившись, что дверь закрыта, Ян Юмэй разжала кулак, и в комнате стало темно. Смех старухи резко прервался, а взгляд замер на парящем в паре цуней[45 - Цунь (??) – около 3,33 сантиметра] от ее лица кровавом мотыльке. Он не махал крыльями, словно замер в воздухе, но внушал такой ужас, что дрожали кости.
Не выдержав, Синхуа упала на пол и испуганно зажала ладонями рот. Старуха попыталась отползти, но мотылек не отставал, испуская алое сияние вокруг себя. Рот хозяйки Юй раскрылся, и оттуда тонкой струйкой выплыла кровь, поглощаемая мотыльком. Так продолжалось до тех пор, пока от старухи не остались лишь кожа и кости, напоминающие палки. Мотыльков же было теперь два – подлетев к Ян Юмэй, они уселись на ее пальцы, став не более чем изящными колечками.
В комнате вновь стало светло. Раздались шаги, и Синхуа вздрогнула от прозвучавшего над головой голоса:
– Встань.
Подчинившись, нюй юэ поднялась на дрожащие ноги, бросив взгляд на то, что осталось от хозяйки Юй, и поспешила зажмуриться. Дав ей время, Ян Юмэй усадила ее на свое место, налив чай и дождавшись, когда та успокоится.
– То, что произошло в этой комнате, больше никто не должен узнать, – пугающе тихо произнесла Хуанъянь. – Теперь я хозяйка Цветочного дома. Скажи, среди вас есть старшая?
– Я-я… я старшая, – сглотнув, тихо ответила Синхуа. – Я дольше всех здесь.
– Ты знаешь, как управлять домом?
– Я помогала хозяйке.
– Хорошо. – Взгляд Ян Юмэй смягчился, и она села рядом. Ее теплые пальцы сжали холодные ладони нюй юэ, успокаивая ее и давая ей расслабиться. – Я хочу дать вам защиту и спокойствие, а взамен получить верность. Я вознагражу любую из вас, дам денег и свободу, но взамен прошу быть честными со мной и ничего не утаивать.
– Мы лишь жалкие нюй юэ, мы не можем сопротивляться воле хозяина.
– Я дам вам пару дней, – решила Ян Юмэй. – Ты будешь здесь вместо меня. Скажи остальным, что Цветочный дом купила госпожа из рода Ян, но находиться здесь слишком долго она не может, и ты будешь замещать меня. Плати всем нюй юэ сорок процентов от прибыли, запрети наказания и купи им теплой одежды.
Синхуа изумленно взглянула на Хуанъянь, не веря в то, что услышала. Только Ян Юмэй собиралась встать, как она схватила ее за платье и спросила:
– Могу ли я узнать имя новой хозяйки?
