– Я знаю, но разве у нас есть выбор? – вздохнул глава Ся, подперев пальцами висок. – Получи мы предложение первыми, у нас была бы возможность от него отказаться, но не сейчас, когда это уже сделали три великих Дома.
Наблюдая за ними, Ян Юмэй с некоторым удивлением поняла, что про нее еще никто не заговорил. Словно она здесь призрак или еще один стул, до которого не было никому дела.
Нелюбимый сын императора, прозванный еще и уродом, и глупая дочь семьи Ся. Разве это не прекрасная возможность сбежать из этого дома и начать новую жизнь?
– Глава Ся, эта глупая Ся Юань могла бы предложить себя.
От неожиданности семья Ся вздрогнула, с удивлением взглянув на Ян Юмэй, о которой уже успели забыть.
– А ведь это мысль… – пробормотала госпожа Гао.
– Если Ся Ган узнает, то не простит ни отца, ни матушку, – тут же возразил Ся Чжань, внезапно вступившись за нее.
– Ся Ган бросил ее нам и ушел вот как два года назад, – сухо произнес Ся Лин, выпрямившись в кресле. – Ему нет дела до этого глупого ребенка, что лишь очерняет своим существованием Дом Ся. Если она того хочет, то пускай сделает хоть что-то полезное для нашей семьи. Совет окончен.
Поклонившись, члены семьи Ся покинули зал. Ян Юмэй ловила на себе удивленные и настороженные взгляды, а также слышала перешептывания.
– А-Юань, зачем же ты так? – подошла к ней наложница Цзянь. От нее исходил густой аромат духов, который обволакивал подобно кокону, при этом не вызывая раздражения. – Неужели ты думаешь, что рядом с Тай Фансинем обретешь счастье?
– Благодарю наложницу Цзянь за беспокойство, но я хочу принести семье Ся хоть какую-то пользу.
– Глупая девочка, откуда в тебе вдруг появилась смелость? Разве ты не понимаешь, что добровольно идешь в пасть тигра?[21 - «Добровольно идти в пасть тигра» – идиома, обозначающая «добровольно идти на смерть»] – без злости спросила та, печально смотря на нее. – Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе, но если что, то я всегда готова выслушать тебя и помочь.
Наложница Цзянь ушла, напоминая расцветший зимой прекрасный цветок. Следом за ней семенила Ся Мянь, то и дело бросая на Хуанъянь недовольный взгляд.
– Юная госпожа, что же вы сделали? – всхлипнула Чунь Цин. – Почему же вы так себя не любите?
– Не люблю? О чем ты?
Они не спеша направлялись обратно в дом. Проходящие мимо слуги, уже успевшие услышать новость, отстранялись, провожая их насмешливыми взглядами.
– Тай Фансинь, он же… ох, если второй старший господин узнает, то такой скандал будет! – заломила пальцы Чунь Цин.
– Расскажи мне о Тай Фансине. Почему все так избегают его?
Служанка вздохнула, промокнув лоб платком.
– Тай Фансинь – второй сын императора и служанки из Южной Хэ, – негромко произнесла Чунь Цин. – О нем не любят говорить в народе… якобы если скажешь пару раз его имя, то навлечешь на себя беду.
Ян Юмэй тихо фыркнула. Она и так в незавидном положении, так что терять ей уже было нечего.
– Император не любит его, даже отдал ему дворец Старого Холода – подальше от главного дворца, лишь бы не видеть второго сына. Вдобавок Тай Фансинь с детства весьма уродлив на правую сторону лица и вынужден носить маску, советники и чиновники избегают его, а на праздниках он почти не появляется.
– Почему же он не выселил его из Тайгуна? – удивилась Ян Юмэй.
Как правило, когда принцы достигали совершеннолетия, им даровались дома в столице.
– Слышала, император не хочет, чтобы он гулял по Хэчжоу и пугал своим видом обычных людей, потому и запер в Тайгуне.
– Глупая дочь рода Ся и принц-урод, какая забавная пара, – невольно улыбнулась Ян Юмэй.
– Госпожа, не говорите так, – ужаснулась Чунь Цин. – Вам нужно будет продержаться до прибытия второго старшего господина! Он не даст вам быть вместе с Тай Фансинем! И… ой!
Чунь Цин поскользнулась на холодном камне, упав и жалобно захныкав:
– Вот, что я вам и говорила! Стоит об этом принце упомянуть, так сразу беда приходит!
– Он же не так страшен, как демоница Хуанъянь, – заметила Ян Юмэй, помогая ей подняться.
– Да, но Хуанъянь уже давно мертва, а этот принц жив, – возразила служанка, отряхивая платье от снега. – Если мне позволят, то я поеду с вами, как бы сильно ни боялась второго принца! Разве эта бедная Цин может оставить свою госпожу одну?
Ян Юмэй не стала ее отговаривать.
– Расскажи еще немного про Тай Фансиня. Что он за человек?
– Я слышала, что в детстве он чуть не сгорел заживо. Однажды ночью его дворец подожгли, и его мать, наложница Ци, сгорела, только прах и остался. Многие люди, кто видел второго принца, говорили, что он пугает своим обликом, даже в глаза ему страшно смотреть! Как подумаю, что юной госпоже придется жить с ним под одной крышей, так сердце разрывается. Какое же зло вы совершили в прошлой жизни, раз древо Цышань дало вам такую судьбу?
В прошлом Ян Юмэй делала много чего – крала жизни других, учиняла неприятности небожителям, игралась с людьми. Она действительно была главной головной болью второй эпохи, на которую никто не мог найти управу. Если Хуанъянь становилось скучно или кто-то разозлил ее, то страдали все три Мира. Впрочем, нашелся один человек, который однажды усмирил ее ужасный нрав.
Сможет ли она и в третьей эпохе доставить всем неприятности?
Глава 6
Принц-урод и глупая дочь семьи Ся
Красный паланкин, который держали стражники семьи Ся, двигался по улицам Хэчжоу. Замечающие его люди останавливались, с удивлением смотря на богатое убранство и расшитую золотыми фениксами ткань. Позади ехала телега всего с двумя сундуками в качестве приданого. Семья Ся даже не расщедрилась выделить Ся Юань тешоу, словно отправляла свою дочь не на свадьбу с одним из принцев императора, а в ссылку.
Для Ян Юмэй было удивительно знать, что тешоу дожили до сегодняшних дней. Пока она видела только синьма, и то одного, стоявшего в конюшне Дома Ся. Чунь Цин сказала, что их привел великий советник в качестве дара императору, хотя это больше походило на подкуп.
– Кто это?
– Неужели слухи были правдивы? Второй принц женится на дочери семьи Ся?
– Принц-урод и глупая дочь семьи Ся! Вот так пара! – рассмеялся кто-то.
– Семья Ся наконец-то избавилась от бестолковой дочери! Вот так счастье!
Сидевшая в паланкине Ян Юмэй молчала. Облаченная в алое платье, она безразлично листала прихваченный из комнаты дневник Ся Гана. Голову утяжеляли золотые заколки и корона феникса[22 - Корона феникса (??) – церемониальный убор женщин высшей знати, также его надевали на различные торжества, в том числе на свадьбу. Вес такой короны мог составлять 2–3 кг], которую не пожалел выделить глава Ся. Удивительно, что они даже дали ей приданое, пусть и уместившееся в двух сундуках – ужасно мало для кого-то из четырех великих Домов. Впрочем, эти вещи Ян Юмэй собиралась продать, а на вырученные деньги рано или поздно покинуть императорский дворец Тайгун.
Уходя из Дома Ся, она видела во дворе несколько сундуков – подарок от императорской семьи. Навряд ли там были украшения и дорогие ткани – скорее, редкие свитки и книги, способные пополнить бездонную библиотеку Дома Ся.
Паланкин не сопровождали музыканты, и не было большой толпы, которая следовала бы за ним. Процессия отчего-то напоминала траурную, словно бедную девушку приносили в жертву страшному второму принцу, чье имя старались слишком часто не упоминать.
Откровенно скучая, Ян Юмэй припомнила свою свадьбу в прошлой жизни и невольно улыбнулась. Тогда ее паланкину, украшенному золотом, могла позавидовать любая невеста, а несли его демонические кони, выбивающие искры из-под копыт. Весь Нижний Мир несколько недель пировал, желая Хуанъянь счастья и умоляя хотя бы пару раз в год спускаться к ним.
Не было во всех трех Мирах жениха и невесты счастливее и краше них. Как жаль, что спустя пару лет жених вонзил меч ей в сердце.
Добравшись до красных стен Тайгуна, паланкин замер. Некоторое время было тихо, но вот раздались быстрые шаги, и ткань паланкина немного приподнялась, являя недовольное лицо Чунь Цин.
– Госпожа, паланкин отказываются пускать дальше. Стражники хотят, чтобы мы продолжили путь пешком.
– Раз так, то нет смысла спорить, – вздохнула Ян Юмэй. – Помоги мне выйти.
Придерживая ткань паланкина, Чунь Цин помогла ей спуститься, оправив алое платье, расшитое золотыми фениксами. Оно было большим для хрупкой Ся Юань, которую морили голодом. Если бы не Чунь Цин, успевшая в последний момент подшить рукава и талию, то невеста смотрелась бы так, словно ее завернули в красную ткань и подвязали на поясе. Голову же с высокой прической скрывала полупрозрачная вуаль, не дающая разглядеть лица.
– Госпожа, вы так прекрасны, – выдохнула служанка. – Как жаль, что второй старший господин вас не видит!
Промолчав, Ян Юмэй пошла за Чунь Цин через распахнутые ворота, оказавшись на просторной дороге из серого камня с возвышающимися по сторонам стенами домов. Впереди их ждал мужчина с черными одеждами и мечом на поясе.
Поклонившись, он произнес:
– Приветствую вторую дочь семьи Ся. Меня зовут Дун Ляо – я страж второго принца Тай Фансиня. Прошу, идите за мной.
– А как же приданое? – заволновалась Чунь Цин.
– Слуги отнесут его, – только и ответил Дун Ляо.
Он шел в двух чжанах[23 - Чжан (??) – примерно 3,33 метра] впереди, напоминая высеченную из черного камня статую, высокую и широкую в плечах. Ян Юмэй едва бы смогла достать до его плеча. Если этот человек обнажит меч, то ей можно попрощаться с головой.
– Госпожа, – тихо прошептала Чунь Цин на ухо Ян Юмэй, – у него белая прядь на виске.
Надо же, а предков рода Юнь даже больше, чем думала Ян Юмэй. Как бы отчаянно они ни пытались скрыться среди обычных людей, все равно находилось то, что выдавало в них кровь Юнь. К счастью, та была слишком слабой, чтобы вернуть кого-то с того света, иначе этих детей давно бы отловили и продавали их кровь как лечебную. Для личного стража она даже играет на пользу, делая его более выносливым и быстрее заживляя раны.
Минуя сады и галереи, небольшая процессия все дальше и дальше уходила от главного дворца. Встречающиеся на их пути евнухи и служанки, хоть и кланялись, но с заметной неохотой, провожая их высокомерными взглядами.
Ничего не изменилось. Что в доме семьи Ся, что в этом месте Ян Юмэй считали за мелкую букашку, которая не стоит внимания. Эти люди слишком высокого о себе мнения.
Дворец Старого Холода можно считать тюрьмой, где жили нелюбимые дети императора. Мрачное и темное место, за которым не ухаживали – черная черепица, припорошенная снегом, кое-где отсутствовала, стены были покрыты трещинами, а небольшой сад больше напоминал могилу с засохшей ивой. Впрочем, дом, где жила все эти годы Ся Юань, выглядел не лучше.
– Где же второй принц? – так и не заметив никого во дворе, насторожилась Чунь Цин.
Дун Ляо помедлил с ответом, обратившись к Ян Юмэй:
– Возможно, его сейчас нет во дворце. Прошу простить второго принца за такое отношение, я постараюсь найти и привести его.
Поклонившись, Дун Ляо ушел, оставив девушек одних во дворе.
– Как же это… так? – растерялась служанка, топнув ножкой. – Что же происходит?! Госпожа, не обижайтесь! Наверняка это все случайность, не более!
– Я не обижаюсь, – спокойно ответила Ян Юмэй.
Случайность? Кто знает. Возможно, второму принцу навязали этот брак.
Они стояли долго. Ян Юмэй в своих теплых многослойных одеждах почти не замерзла, а Чунь Цин дрожала от холода, грея горячим дыханием пальцы.
– Зайди внутрь, – вздохнула Хуанъянь. – Не мерзни тут ради меня.
– Но госпожа!..
– Иди, мне не холодно. Лучше приготовь чай.
Помедлив, Чунь Цин все же сдалась. Она то и дело оглядывалась на свою госпожу, пока не вошла в дом. Ян Юмэй же так и осталась стоять, сомкнув веки и вслушиваясь в тишину. Досюда почти не долетал шум, а высокие стены скрывали от чужих глаз. К сожалению, покинуть дворец через лаз, как в доме Ся, невозможно – вокруг был ров с ледяной водой. Как жаль, что Ян Юмэй утеряла свои заколки, способные обратить ее в стайку белых мотыльков.
Подойдя к старой иве, Ян Юмэй коснулась шершавой коры. Сидевшая на ветке птица чирикнула, привлекая внимание. Она была похожа на ворона, только чуть крупнее и с длинным хвостом, как у павлина. Умные черные глаза, не моргая, смотрели на Ян Юмэй, изучая ее.
Эта птица чем-то напоминала фэнхуана[24 - Китайский феникс (??) – в китайской мифологии чудо-птица, в противовес китайскому дракону воплощающая женское начало (инь), является символом юга], разве что так и не сумевшего разжечь свой внутренний огонь.
За спиной раздались шаги. Обернувшись, Ян Юмэй взглянула на стоявшего в чжане от нее мужчину. Он казался немного ниже Дун Ляо, а его одежды были более свободными, без лишней роскоши. Длинные черные волосы с мелькающими в них лазурными камешками неопрятно забраны назад короной-гуань[25 - Гуань (?) – высокая заколка-корона, закрепляемая поперечной шпилькой] и едва заметно вились, а правую половину лица скрывала маска из серого металла – она не прикрывала губы, однако прятала темную полоску шрама, пересекающего глаз, и часть лба.
Из-за вуали Ян Юмэй так и не смогла разглядеть его лицо и, поклонившись, произнесла:
– Приветствую второго принца Тай Фансиня. Я Ся Юань из Дома Ся.
– Ты могла бы войти в дом и не ждать меня здесь.
Голос Тай Фансиня казался тихим и спокойным, напоминая глубокую реку без дна. Его было приятно слушать.
– Эта глупая Юань хотела дождаться вас.
Качнув головой, второй принц произнес:
– Пойдем.
Дойдя до двери, Тай Фансинь распахнул ее. Наливающая чай в чаши Чунь Цин радостно произнесла:
– Юная госпожа, я уже… ах! – испуганно воскликнула служанка, чуть не выронив чайник и поспешив поклониться. – Цин приветствует второго принца! Прошу простить за своеволие в вашем доме!
– Ты пришла со служанкой? – спросил Тай Фансинь, взглянув на Ян Юмэй.
В его голосе нет ни укора, ни негодования. Он был пустым и безразличным, словно лишенным жизни. От этого голоса могло бросить в холод.
– Да, это Чунь Цин, она сопровождает меня, – кивнула Хуанъянь. – Второй принц позволит ей остаться?
– Хорошо.
Незаметно выдохнув, Чунь Цин вновь поклонилась Тай Фансиню и поспешила уйти в боковую комнату, оставив их наедине.
Взяв длинными тонкими пальцами пиалу с чаем, второй принц взглянул на Ян Юмэй и произнес:
– Дева Ся, не сочтите за грубость, но я не могу признать вас своей женой. Вам стоит взять свое приданое и вернуться в Дом семьи Ся. Здесь вы не найдете ни счастья, ни радости. Вас силой выдали за меня и…
– Эта Юань сама вызвалась, – перебила его Ян Юмэй. – Должно быть, вы уже слышали про меня: я глупая и нелюбимая дочь семьи Ся. Мне нет разницы, где жить, ведь что там, что тут мне не сыскать любви. Просто позвольте жить рядом и не мешать вам.
Хуанъянь склонилась в поклоне, терпеливо ожидая ответа. То, что Тай Фансинь не был в ней заинтересован, могло сыграть на руку. Разве она могла бы вновь полюбить кого-то после предательства? Все, что осталось в ее сердце, – пустота, которую ничем нельзя заполнить.
