– Уже поздно, нам пора возвращаться, – он покачал головой, давая понять, что разговор закончен.
– А ну стоять.
Дамиан сжал зубы.
Она всю душу ему выворачивала своими разговорами. Вносила смуту, сеяла сомнения в давно принятом решении.
– Я не видела ни разу, чтобы ты пил лекарства. У тебя нет никаких таблеток, так ведь? – догадалась Эви.
– А ты что, моим сталкером заделалась? – с сарказмом отозвался он, надеясь, что грубый тон отвадит ее от последующих разговоров.
Развернулся к машине, чтобы скорее закончить это все.
Не подействовало.
Эви только больше пришла в ярость.
Подбежала к нему, дернула за рукав рубашки, заставляя остановиться.
– Не заговаривай мне зубы.
– Разве я смею?
– Отвечай! – настойчиво потребовала девушка, прожигая его гневным взглядом. – Ты не пьешь лекарства?
– Что, дяде моему пойдешь жаловаться? – подначил Дамиан.
– Спасибо за прекрасную идею, так и поступлю! – огрызнулась Эви, сжав зубы. – Ты не принимаешь назначенные препараты?!
– Допустим. И что с того? – скучающе ответил он.
– Хватит! – закричала Эви. – Хватит сейчас разыгрывать эту драму, мы не в дешевом спектакле! Нормально мне отвечай!
– Я не пью лекарства, потому что знаю, что мне осталось недолго. Так тебе стало легче? Это хотела услышать? – процедил Дамиан сквозь зубы, теряя терпение.
Она была первым человеком, который об этом узнал.
Его друзья понятия не имели о том, что время Дамиана уходило. Дядя тоже не подозревал.
Он ожидал ее слез, ожидал шока, но…
Никак не удара. Почти сбившего его с ног от неожиданности.
Правую половину лица обожгло резкой болью.
«Рука у нее, однако, тяжелая, как и раньше…» – ошеломленно пронеслось в мыслях у Дамиана.
– За что, можно узнать? – поморщился он и прижал руку к щеке.
– Умереть решил, значит?! – она разъяренно толкнула его в грудь.
Дамиан аж пошатнулся.
– Послушай…
– Заткнись! – прошипела Эви, продолжая его толкать. – Вот так? Так просто?! Чертов эгоист! Всегда думаешь только о себе! Ненавижу тебя! Сволочь! Мерзавец!
– Хватит, – он схватил взбешенную девушку за запястья и слегка встряхнул, пытаясь привести в чувства. – Эви, перестань. Прекрати.
– Не перестану! Почему?! – продолжала допытываться девушка. – Почему ты…
– Да потому что не осталось ничего, ради чего мне стоило бы дальше жить! – закричал он громко в ответ.
Маска слетела.
Остался он.
Настоящий Дамиан, напуганный, сердитый… растерянный.
– Ничего у меня больше нет. Зачем мне это все? – он обвел рукой пространство леса. – Воздух душит. Понимаешь? Не хочу я этого, Эви. С меня хватит. Правда хватит.
«У тебя есть Кайден… Ты нужен ему…» – она так сильно хотела сказать это, но не могла.
Пока не могла.
Язык словно прирос к небу.
Ее трясло.
«Паникой ему не помочь. Надо действовать уверенно.»
Мысли путались, Эви почти тошнило от тревоги за него, но девушка сжала руки в кулаки, стараясь успокоиться. Проглотила слезы.
– У тебя есть я.
– Тебя у меня нет уже давно. И не будет. Забыла, что случилось? – съязвил он, издав недоверчивый смешок. – Или тебе напомнить, Эвелин? – нарочно попытался задеть. – Так мне несложно. С удовольствием сделаю это.
– Мимо, – она помотала головой, дав понять, что не поддастся провокации. – На меня смотри. В глаза.
Он выдержал ее тяжелый, испытывающий взгляд.
Хотя самому хотелось спрятаться.
В душу лезла. Опять.
Эви медленно повторила, стараясь втолковать ему так, чтобы, наконец, поверил:
– У тебя есть я. Ты не один, Дамиан.
– Мне на хрен твоя жалость не нужна! – рявкнул он, сильнее обозлившись.
«Упертый дуболом!»
Поняв, что словами его не убедить, Эви сделала единственное, что могло бы пробить брешь в его броне.
Один короткий выдох. Решимость в ее глазах.
А потом касание. Едва ощутимое.
Ее рта к его губам.
Оно обожгло Дамиана, словно открытый огонь.
И снова. Провела губами по его губам, забирая боль. Дотрагиваясь легко, совсем чуть-чуть. Проникая гораздо глубже, чем надеялась.
Туда, где были одни руины. Туда, где бились о череп густые черные волны боли. Туда, где он построил кладбище воспоминаний. Туда, где было давным-давно все разбито вдребезги.
– Не сдавайся… – с трудом протолкнула она слова. Словно пепел на языке.
Все, что она испытывала к нему – обиды, боль, ненависть… Никуда не делись. Продолжали ворочаться в груди.
Но что-то гораздо более значимое… Заставляющее сжимать его воротник в пальцах. Прижиматься к нему телом. Дышать тем же воздухом, который вырывался из его приоткрытых губ… Это чувство было сильнее. Оно сметало все на своем пути. Эхом оседало в крови. Она не могла… не хотела отказываться от этого ощущения.
Ей было это нужно. До дрожи в холодеющих пальцах. До рези в сердце.
– Пожалуйста… – прошептала Эви снова, крепко зажмуриваясь. – Не сдавайся, ладно? – поднялась на цыпочки, обхватывая его руками за шею.
Поцеловала в уголок рта. Дамиан вздрогнул, но не оттолкнул ее от себя.
Прошептал тихо:
– Прости меня…
Она не могла слышать это.
Голос другой.
Не такой, к которому Эви привыкла.
И это разъедало сердце. Доводило до слез.
Она яростно помотала головой.
– Не надо. Нет.
«Не прощайся. Не извиняйся. Ничего не говори. Дай мне чертову иллюзию… Надежду на то, что все еще можно исправить».
– Прости меня, – повторил он громче.
Эви сжала зубы.
– Зачем? Чтобы ты смог уйти спокойно? – издала сдавленный смешок. Вышло фальшиво. – Чтобы больше ничего не держало?
«Не плачь, черт возьми. Хватит. Не реви!» – приказала себе.
Не помогло.
Потому что слезы текли, обжигая веки, щеки, губы. Не переставали. Не останавливались.
– Не прощаю. Понятно? – руки Эви сильнее сжались вокруг его шеи. Обнимая. Крепко-крепко.
Она делала это не ради него.
Больше – для себя.
Чтобы убедиться, что он здесь. Что он никуда не исчезает. Что она пока не теряет его…
– Мой Огонек… – прикосновение дрожащей ладони Дамиана к ее щеке не принесло облегчения.
Перед глазами все расплывалось, дышать было тяжело. Стало больнее, когда она осторожно дотронулась ладошкой до его груди. Как безумная, лихорадочно провела пальцами по белой ткани, а потом прижалась туда щекой. Услышала, как стучит его сердце.
«Не останавливайся… Никогда не останавливайся… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Боже…» – молилась девушка беззвучно.
Он слегка отстранил девушку – только для того, чтобы наклониться и обхватить ладонями лицо Эви. Прислониться лбом к ее лбу.
Слов не было.
Мыслей – тысячи.
«Мне так жаль, что я причинила тебе боль».
«Мне так жаль, что я соврал тебе».
– Я хочу твои губы, – попросила она и затаила дыхание.
Эви не знала, смогла бы пережить, если бы Дамиан ей отказал.
Оттолкнул. Именно сейчас, в эту болезненную секунду.
Это бы ее просто уничтожило.
«Мне надо… Надо убедиться, что он со мной. Живой. Я с ума схожу. Не могу дышать…»
Дамиан чувствовал то же самое.
Резко выдохнул. Смотрел на нее – плачущую, маленькую, цепляющуюся за него. Этот взгляд. Напуганный, тихий, наполненный раздирающей душу нежностью. Почти невыносимый.
Яркие волосы, спутанные ветром. Длинные светлые ресницы. Маленький нос, горящие щеки с россыпью веснушек.
