Все эти годы я стирала из памяти его голос, его руки, его выбор.
Но память не стерла ни запах, ни это чертово кольцо.
– Стакан воды. Со льдом, – его хриплый голос разбивает тишину, и я резко поднимаю глаза.
Глава 3
– Ваша вода со льдом, господин.
За шестьдесят секунд, которые я мысленно отсчитываю все это время, мы не говорим друг другу ни слова.
Бармен ставит перед Камалем стакан с водой, и он осушает его за несколько глотков – таких жадных, что я слышу каждый его глоток и визуализирую, как при этом дергается его кадык.
Его мощное присутствие заполняет каждый дюйм воздуха, который я тщетно глотаю в попытке вернуть себе самообладание, чтобы подняться на непослушные ноги и уйти.
Но ноги не слушаются.
И я, черт возьми, не ухожу.
Мы сидим за барной стойкой, почти не двигаясь – как две статуи, случайно оказавшиеся рядом.
Я – изо льда, который вот-вот треснет и разлетится на мелкие осколки.
Камаль – явно из чего-то покрепче, ведь в разговоре с Сашей он никак не выдал наше прошлое. А в прошлом он имел на меня все права и трахал почти каждый день – жадно, достаточно грубо, оставляя на моем теле следы черной любви. Неудивительно, что тогда я очень быстро забеременела.
Слегка качнув головой, я впиваюсь пальцами в барную стойку и планирую подняться на ноги, как он резко начинает говорить:
– Здесь слишком много ушей. Пойдем на балкон. Там никого нет.
Внутри все сжимается в тугой ком, а паника поднимается с самого дна.
Я застываю, скользя пальцами от стойки к давно остывшему стакану. В нем нет ни воды, ни льда, хотя последнее точно бы отрезвило меня в эту секунду.
Ведь я не думаю, что готова ко встрече с этим мужчиной один на один. Я не готова, но говорю совершенно другое:
– Не думаю, что нам стоит продолжать это общение.
Мой голос звучит холодно, отстраненно и чуждо даже для меня самой, и эта выдержка – почти повод для собственной гордости. Я горжусь собой!
– Пожалуйста, – доносится до меня тихий шелест.
Камаль изменился – он научился говорить «пожалуйста», и это… заставляет притормозить, сбавить обороты.
До тех пор, пока я не понимаю, что в этом слове приказа больше, чем просьбы!
Он приказывает мне этим «пожалуйста».
Я чувствую, как во мне вскипает гнев, поэтому резко поднимаюсь с высокого стула, ощутив в ногах долгожданную опору.
– Я пойду за тобой, – добавляет он тише, не поворачиваясь в мою сторону.
Я разворачиваюсь, скользнув мимолетным взглядом по крепкой фигуре в дорогом костюме, затем направляюсь в сторону балкона.
Каждый стук моих каблуков отзывается в груди ударом.
Я слышу, как стакан в его руке мягко касается стойки, и он собирается пойти следом, поэтому, взявшись за ручку двери, я распахиваю ее и захожу внутрь.
Толпа будто смазывается перед глазами – лица, смех, вспышки фотоаппаратов. Все сливается в фоновый шум, как в воде – гулкий, вязкий, далекий.
Я возвращаюсь в зал, чувствуя, как спина ноет от напряжения. Вижу Сашу – он разговаривает с кем-то у стойки фуршета и оборачивается, как только замечает меня. Улыбается – чуть растерянно.
– Все хорошо? – спрашивает он, подходя ближе, с привычной заботой в голосе.
Рука мужа обвивается вокруг моей талии. Кажется, сегодня он получил достаточно важных контактов, и его настроение можно считать отличным, чего не скажешь о моем.
– Знаешь, я не должен был оставлять тебя, – шепчет он мне на ухо. – Чертовски не люблю ссориться с тобой…
– Все в порядке, – успокаиваю Сашу. – Я выходила попить воды. Здесь жарко. И я, кажется, устала.
– Хочешь домой?
Я киваю, и в этот момент чувствую на своей макушке легкое жжение. Скользнув взглядом в сторону двери, вижу вошедшего в зал Камаля и понимаю, что сделала правильный выбор. Прошлое должно оставаться в прошлом – такой закон счастья, поэтому совсем не противлюсь, когда муж жарко целует меня в щеку в знак примирения.
– Пойдем, милая.
Мы с Сашей проходим мимо группы гостей, скользим по коридору, к боковому выходу. Я молчу, а он не давит и не задает вопросов. Это хорошо.
На улице прохладно, хотя на мне достаточно плотный костюм. Я вдыхаю ночной воздух с такой жадностью, будто не дышала весь вечер.
У подъезда стоит машина. Водитель Саши – крепкий мужчина лет сорока – хлопает дверью и что-то быстро говорит в телефон.
Саша подходит к нему, сжимая пальцами переносицу.
– Все в порядке?
– Извините, Александр, – он машет на автомобиль. – Автомобиль только что заглох. Не заводится. Уже вызвал эвакуатор.
– Понятно… – тихо выдыхает Саша. Потом оборачивается ко мне. – Я отвезу тебя сам. Сейчас найду машину.
Я качаю головой, останавливая Сашу:
– Не нужно, ты в списках докладчиков, – напоминаю ему про неофициальную часть, на которой тоже ведутся дискуссии. – Я просто вызову такси, это не проблема.
Помедлив, Саша соглашается.
Я достаю телефон и быстро делаю заказ, хотя даже такое простое действие дается мне с трудом. Меня бьет легкая дрожь, от которой я не могу отойти вот уже час.
– Замерзла?
– Угу…
Пока мы ждем такси, Саша снимает с себя пиджак и заботливо набрасывает его на мои плечи.
Я стою у края тротуара, у светлого фонаря, словно под прожектором, но надеюсь, что выгляжу в порядке, а мой слегка потерянный взгляд не напрягает мужа.
– Позвони, когда будешь дома.
– Хорошо, – говорю тихо, почти шепотом.
– Я выступлю с докладом и тоже приеду, – обещает он, усаживая меня в такси.
Через несколько секунд машина увозит меня прочь от ресторана. Я сижу в такси, укутанная в пиджак Саши и только сейчас вспоминаю, что забыла его вернуть, но в нем так тепло и хорошо, что я эгоистично решаю не возвращаться обратно.
За темным окном – редкие фонари, мелькающие расплывчатыми пятнами, а внутри меня настоящий шторм. На этом вечере я планировала быть активной и даже переброситься несколькими словами с коллегами, но не смогла даже сделать минимума – быть спутницей Саши и поддержать его на всех выступлениях. Вместо этого – позорно сбегаю.
Но на этом вечер не заканчивается.
Стоит машине отъехать от ресторана на пару миль, как на встречной полосе, притаившись в темноте обочины, вспыхивают яркие автомобильные фары – как приказ остановиться. Они ослепляют несколько раз, заставляя водителя такси притормозить и уточнить:
– Это представительский Кадиллак. Мне нужно остановиться?
– Ни в коем случае, – прошу водителя, сохраняя самообладание. – Ускорьтесь, пожалуйста.
– Мне все это не нравится… – произносит водитель такси, но заметно ускоряется, набирая скорость и отрываясь от преследователя.
Я моргаю несколько раз, чтобы после активных вспышек фар зрение снова вернулось в норму – на это требуется несколько секунд, и бросаю взгляд назад. Из-за своих внушительных размеров Кадиллак имеет маленькую маневренность, поэтому долго разворачивается.
После чего, к моему сожалению, стремительно догоняет нас.
Он выныривает из темноты прямо следом за нами. Большой, массивный, с тонированными окнами и, я уверена, без номеров. Именно на таких ездят когда за спиной – дипломатический иммунитет и десятки убитых историй, как у такого господина, как Камаль Шах.
– Пожалуйста, не сбавляйте скорость, – прошу водителя.
Поняв, что мы не собираемся останавливаться, в следующую же секунду Кадиллак выходит на обгон.
Резко.
Опасно.
Почти касаясь своим «танком» нашего автомобиля.
Я резко хватаюсь за ремень, будто он может заземлить то, что творится у меня внутри, ведь больше нет никаких сомнений: внутри Кадиллака находится Камаль.
Я вижу, как блестит его капот в свете фонарей, и он касается нас зеркалом. Еще немного – и ударит. Раздается характерный скрежет.
– Он нас задел! Еще немного – и скинет нас с обочины! – рявкает водитель, уворачиваясь от притеснения, и мы резко отклоняемся к обочине.
Но Кадиллак все равно не отстает. Напротив – только набирает ход. Обгоняет и резко встает перед нами. Начинает вилять, а затем резко тормозит.
– Он нас подрезает! – шипит водитель сквозь зубы.
Машина трясется от жесткого торможения.
– Пожалуйста, не останавливайтесь! – прошу водителя.
– Леди, он прижимает нас! Вы что, из мафии?! – срывается он. – Я не собираюсь рисковать своей жизнью!
Кадиллак сдвигается еще ближе, буквально выталкивая нас на обочину.
Асфальт кончается. Колеса чиркают по гравию.
Таксист матерится, а я держусь за дверную ручку так крепко, что сводит пальцы.
– Все, я останавливаюсь! – рявкает он.
– Нет! Я заплачу в пятикратном размере! – умоляю водителя.
– Хоть в стократном! Я не буду связываться с мафией, моя жизнь мне дороже!
Чтобы увернуться от удара, водитель вынужден давить на тормоза до упора. Ремень врезается в грудь, и спустя секунды машина встает как вкопанная.
Салон наполняется запахом перегретых тормозов, а мое сердце заходится в агонии.
Я слышу агрессивный хлопок двери снаружи – он такой же агрессивный, какой была его езда.
Слышу шаги.
Проходит несколько быстрых мгновений, прежде чем дверь с моей стороны с грохотом распахивается, впуская внутрь ночной горячий воздух. Внутри меня – гнев и ненависть, но еще больше во мне – голого страха.
Я знала его пленником.
Я знала его обычным мужчиной.
А этого человека – с маской важного дипломата – я не знаю от слова совсем.
– Выйди из машины, Ева.
Его голос низкий и безапелляционный.
Мой же слегка дрожит, когда я обращаюсь к водителю:
– Почему мы стоим на месте? Я же сказала, что оплачу заказ…
