– Я не знаю, – Леса подлетела ко мне и виновато пожала плечами. – Мы с тобой отправились в забвение, старший. Наши души повреждены, и быстро их восстановить не получится. С памятью та же проблема. Я, как и ты, почти ничего не помню. Остались лишь жалкие обрывки воспоминаний. Сохранилась только наша с тобой связь, но я даже не знаю имени твоего теперешнего воплощения.
– Меня зовут Алексей – я вздохнул и сделал приглашающий жест. – Пойдем, обыщем вещи убитых. Мне нужны еда и вода.
Хреново, конечно, но, да и ладно. Сейчас реквизируем воду у трупов, и подробно ее расспрошу. Что-то ведь она все-таки помнит?
– Странное у тебя имя, незнакомое, – догнав меня, Леса полетела чуть впереди слева, и в этот момент с улицы донеслись странные звуки.
Сняв с плеча автомат, я быстро подошел к двери. Шагнул за порог, резко сместился вправо, огляделся и выдохнул. К храму шел мертвый ящер! Тот самый, которого я недавно убил! С развороченной пулями мордой и вытекшим правым глазом! То, что чудовище мертво, не вызывало сомнений, но как его тогда убивать? В смысле возвращать в мертвое неподвижное состояние? Ну или как оно еще называется? Ящер находился в полусотне метров от нас и не проявлял видимой агрессии. Сейчас же сорвется с места и…
– И что тебя так удивило? – Леса вылетела вперед и, кивнув на ящера, обернулась ко мне. – Сила Госпожи подняла корна и связала его с тобой. Очевидно, раньше ты мог подчинять себе подобных существ – вот он и привязался к тебе после смерти.
– То есть он не атакует?
– С чего бы? – Леса хмыкнула. – Ты же его убил и привязал. Он теперь твой. – В следующий миг девушка вздрогнула, посмотрела на скалу впереди и, обернувшись, выпалила: – Сюда пришел Враг! Тебе нужно уходить!
– И куда же мне уходить? – я непонимающе поморщился, перехватив левой рукой автомат, с сомнением посмотрел на дорогу.
– Иди туда, откуда пришел! – быстро произнесла девушка. – Я подожду тебя в Сумерках.
В тот момент, когда Леса произносила эти слова, ее фигура стала прозрачной. Девушка метнулась ко мне и коснулась ладонью щеки. Кожу обожгло холодом, перед глазами стало темно, и я понял, что куда-то лечу.
Глава 3
Гребаная жизнь!
Я очнулся и понял, что лежу на траве. Автомат в руке, безумно хочется пить, все тело ломит так, словно его пропустили через мясорубку. Нет, раны не болели: ни старые, ни новые, но после сегодняшних приключений и этих полетов в непонятно куда, я чувствовал себя как лужа блевотины. И да, проблеваться очень хотелось, но, к сожалению, нечем.
Выматерившись, принял сидячее положение, открыл глаза, огляделся и усмехнулся. Леса вернула меня обратно в Сокольники. Я очнулся возле круга, за палаткой с хот-догами, в полукилометре от того места, где все началось. В принципе – логично. Там, на острове, я примерно столько и прошёл. Нет, есть ещё вариант, что я сдвинулся, но как тогда объяснить кровь на одежде, автомат и приятный холод в груди? А ещё ломоту в суставах и желание проблеваться?
Нет, чисто теоретически, я мог отобрать у капитана автомат и устроить на поляне стрельбу, но среди полицейских не было лучников. При этом мои куртка и футболка разорваны стрелами, поскольку пулями так не попасть. Может быть, отходил, отстреливаясь, и ободрался? В Сокольниках, ага, за палатку хот-догов, и меня до сих пор не нашли. Чего только ни придумаешь, чтобы не принимать очевидное. Нет, я, конечно же, сдвинулся, но немного не так.
Слетал на неизвестный остров, пристрелил шесть каких-то мудаков и мага вместе с чудовищем. Затем навестил храм, получил подарок от его хозяйки и поболтал с прикольной девчонкой. Эта Леса и правда классная девушка. Залечила на мне все, что возможно. Старые раны тоже теперь не болят, и нужно будет сходить к врачу провериться. Фея Смерти, ага… Думал, они по другой части, но в сказках же было что-то про мертвую воду, которая заживляла все раны? Может быть, и тут что-то такое? Впрочем, думать об этом буду потом, сейчас нужно решить, что делать дальше. И кстати…
Я открыл сумку, достал телефон, посмотрел на часы и хмыкнул. С того момента прошло чуть меньше пары часов, значит на поляне сейчас аврал. В общем, нужно идти туда, и автомат умнее было бы где-нибудь спрятать, чтобы не появляться с оружием. Вот только я не хочу под статью. Ведь если «Калашников» кто-то найдёт, мне потом не отмыться. Поэтому пойду и отдам операм, ну или кто там сейчас на поляне? Ну а то, что рожок расстрелял – так идут они на хер. Если бы не стрелял, то и автомата никто бы уже не увидел.
Окончательно определившись с решением, я поднялся на ноги, снял куртку и замотал как мог в неё «Калаш». Затем вышел из-за палатки на круг и направился к нужному просеку.
Народу в этот час в парке было немного: мамочки с колясками и маленькими детьми, пенсионеры, праздно шатающиеся прохожие. Вид окровавленного мужика с уставшей физиономией и непонятным свёртком в руке позитива не вызывал. Люди шарахались, женщины прятали за спины детей, а какая-то тетка словила ступор и замерла с раскрытым ртом на дороге. Я учтиво с ней поздоровался, обошёл и, вытащив телефон, позвонил на работу. Все-таки окровавленный мужик с телефоном меньше пугает людей чем просто мужик, да и предупредить начальство необходимо.
Особо не распространялся. Сказал, что приболел и сегодня не появлюсь. Там знают, кто я такой, поэтому вопросов не задавали. Договорив, убрал трубку, вышел на просек и присвистнул. Народу там и правда было немало.
Шесть машин скорой помощи, три – полиции, микроавтобус с эмблемой Росгвардии и штук пять иномарок с мигалками. Просек оцепили с двух сторон. Возле хмурых ребят с автоматами толклись четверо журналистов с камерами и микрофонами, но их за оцепление не пускали.
Меня заметили издали, и сразу же поняли, что конкретно я несу в правой руке. Трое СОБРовцев пошли навстречу и, идущий справа старлей спокойно потребовал:
– Бросай автомат!
– Да, – я кивнул и, наклонившись, бережно положил оружие на асфальт.
Этот «Калаш» очень помог, и бросать его будет неправильно. Разогнувшись, я показал ребятам пустые ладони и отошёл от свёртка на четыре шага. Тот офицер, что потребовал бросить оружие, подобрал автомат с асфальта, второй с сомнением на лице снял с пояса наручники, но остановившийся позади капитан приказал:
– От-ставить!
Старлей пожал плечами и повесил браслеты на место. Второй качнул свёртком в руке и, вопросительно посмотрев на командира, уточнил:
– Это криминалистам?
– Да, – тот кивнул и посмотрел на второго. – Иди, Миша, за Змеем. Скажи, Ветров объявился, а я пока отведу майора к докторам. – Он перевел на меня взгляд и представился: – Капитан Сергеев, московский СОБР. Пойдём, Алексей Михайлович, а то выглядишь ты, прямо скажем, не очень.
Ну да… Ворон ворону глаз не выклюет, но с хрена ли им жестко меня задерживать? Ведь я сам пришел сюда с оружием, прекрасно понимая, какие могут быть последствия. Они знают, что я это понимал. Ведь уже что-то обо мне выяснили.
– Уже успели пробить[6 - Слово «пробить» в контексте полиции означает проверить или узнать информацию о ком-либо или чём-либо. Как правило, путем запроса в соответствующие службы.]? – уточнил я, направляясь с капитаном к реанимобилю, который стоял чуть правее остальных машин скорой помощи.
– Тебя пробьёшь, ага, – капитан усмехнулся. – Хорошо хоть узнали, кто ты такой.
Тела и машины с поляны ещё не убрали. Часть убитых накрыли покрывалами, возле оставшихся работали криминалисты.
– Убийцу не нашли? – кивнув на поляну поинтересовался я.
– Нет, – капитан покачал головой. – Этот ниндзя куда-то исчез.
– То есть вы узнали, кто это был?
– Только увидели, – Сергеев пожал плечами. – У двоих патрульных были включены камеры. Рожу этой твари только не рассмотрели, но там же под капюшоном какая-то херня.
– Вот да, – я вздохнул. – И это хорошо, что увидели. Иначе бы меня после допроса точно бы в психушку отправили.
– Нет, это вряд ли, – Сергеев подошёл к машине и указал медикам на меня. – Ты ведь, как я понимаю, не по пляжу гулял? У нас уже второй такой случай за последнее время. Сейчас полковник подойдёт. Расскажет, если захочет.
– Что с ним? – вылезший из машины медик смерил меня взглядом и вопросительно посмотрел на капитана.
– Да он сам и расскажет, – Сергеев пожал плечами и вытащил из кармана электронную сигарету. – Забирайте его, а я тут покурю – покараулю.
– Две стрелы со мной, – пояснил я, в ответ на вопросительный взгляд. – Вскользь, в плечо и вдоль ребер. Еще ящерица мордой приложила и тоже по ребрам, но сейчас уже ничего не болит. Устал только и пить хочу, очень.
– А волосы вам тоже ящерица опалила? – по лицу доктора было сложно понять, как он отнесся к моим словам.
– Нет, – я покачал головой. – Это мужик какой-то кинул огненный шар. Хорошо не попал, а то бы я с вами не разговаривал.
Не, ну а какого хрена что-то скрывать? Не поверят – и ладно. Вот только врать я не собираюсь. Пусть сами выкручиваются, как хотят и придумывают собственную версию произошедшего.
В глазах доктора появилось участие – так смотрят на душевнобольных. Он кивнул, серьезно произнес: «проходите в машину», и как-то странно взглянул на капитана.
Сергеев хмыкнул, затянулся, пожал плечами и отвел взгляд. Я сдержал улыбку, залез в машину, где находился еще один врач, и уселся на предложенное место.
Мне дали воды, потом, пообещав выдать халат, аккуратно срезали футболку. Доктор рассмотрел повреждения, озадаченно хмыкнул, сделал пару уколов и принялся оттирать кровь.
В голове слегка прояснилось, и поскольку просто сидеть было скучно, я решил обдумать текущую ситуацию.
По всему выходит, что та хрень, которая сейчас поселилась во мне, когда-то была человеком. Не факт, конечно, что именно человеком, но мне проще считать так. Этот персонаж вместе с Лесой выполнял какое-то задание богини Смерти, и их обоих убили. Это непонятное что – скорее всего душа – сбежала в наш мир и стала перепрыгивать с одного человека на другого, скрываясь от погони и подыскивая себе нужного носителя. Непонятно, по каким критериям она выбирала, но, скорее всего, выбор остановился на мне. Ведь при других обстоятельствах на остров бы отправился бомж. Ну или тот мужик, кому первому отрубили голову.
Во всем этом есть несколько немаловажных вопросов. Вот скажите, кто решится убить человека, который выполняет поручение богини Смерти? То есть враги у меня непростые и очень неслабые. А ещё они чувствуют эту душу на большом расстоянии и сами способны перемещаться между мирами. То есть мне придётся придумать, как от них защититься, или как скрыть свою новую сущность. Тут же не детская сказка. Все серьезно, а умирать мне совсем неохота.
Что ещё? Тот маг на острове подох только после пятого выстрела, но я его все же убил. То есть щиты у этих уродов имеют какую-то прочность, и можно с уверенностью предположить, что тот упырь в плаще сюда сейчас не заявится. Спецназ – не патрульные. Ребята посмотрели запись с камеры, и, появись тот маг сейчас на поляне, зарядят по нему из всех стволов. То есть здесь мне находиться вроде как безопасно, но что делать потом?
Охрану из десятка автоматчиков мне вряд ли кто-то выделит, но выход все-таки есть. Если в ближайшие дни меня снова не закинет на тот остров, то попробую пройти медкомиссию. Я не чувствую старых ран и надеюсь, что снова здоров. Возможно, это самовнушение, но, судя по физиономиям обоих врачей, со мной и правда происходит что-то неординарное. В общем, если со здоровьем порядок, то вернусь на службу и там меня не достанет даже десяток этих уродов. СОБР – это, конечно, здорово, но у моих ребят вооружение посерьёзнее. В общем, решено! Заканчиваю здесь и сразу отправляюсь в Бурденко. Хотя, неплохо бы еще выспаться, но сон подождёт.
Также сильно напрягает непонимание моего теперешнего состояния. Кто я сейчас? По-прежнему Алексей Ветров, или тот, кого во мне опознали богиня и Леса? А ну как начну изменяться и реально превращусь непонятно в кого? Нет, понятно, что я уже изменился, и оно меня очень даже устраивает. Пусть хоть крылья отрастут – мне фиолетово. Главное, чтобы я остался собой.
– И когда вы получили эти ранения? – голос доктора оторвал меня от размышлений. – Сколько прошло времени?
– Примерно час, – подняв взгляд, пояснил я. – Может быть, чуть больше.
– Вы шутите? – доктор нахмурился. – Этим шрамам не меньше десяти дней!
– Сергей Валерьевич, – я прочитал имя на бейджике. – Два часа назад на этой поляне меня привлекли в качестве понятого. Как вы думаете, они бы не увидели, в каком я нахожусь состоянии?
– Но…
– Проверьте, моя ли кровь на футболке, – пожав плечами, предложил я. – У вас же есть оборудование.
– Да, – доктор кивнул, – так и поступим.
У меня взяли кровь, затем померили давление с пульсом, и в этот момент к машине подошёл высокий худой мужчина в белой рубахе с короткими рукавами. На вид – больше сорока лет, коротко стриженный, с твёрдым подбородком и взглядом конторского оперативника. Очевидно, тот самый полковник. Жестом остановив порывавшегося доложить капитана, мужчина кивнул мне и, переведя взгляд на Сергея Валерьевича, уточнил:
– Доктор, как состояние вашего пациента?
– Сложно сказать, – врач отошёл от столика, сел на стул и, кивнув на меня, пояснил: – По словам этого молодого человека, в него стреляли из лука. Две стрелы прошли по касательной, зацепив только мягкие ткани. Это похоже на правду, но шрамам не меньше десяти дней. Кровь на футболке его, прорехи недавние, но… – Сергей Валерьевич пожал плечами. – Если убрать мистику и чудесные исцеления, то у пациента, скорее всего, был с собой пакет с кровью. Не знаю, зачем ему понадобился этот спектакль, но с этим вы разбирайтесь сами. Впрочем, после увиденного сегодня, я готов поверить в любую мистику.
– То есть его можно забрать? – полковник посмотрел на меня.
– Да, – доктор кивнул. – Давление и пульс у него в норме. Я на всякий случай вколол антибиотик и витамины. Ещё седативное, а то его немного потряхивало. Минут через двадцать сделаю заключение и передам его вам. Да и вот, – Сергей Валерьевич протянул мне полиэтиленовый свёрток с халатом. – Это самый большой размер. Не знаю, налезет ли на вас…
– Не нужно, – полковник остановил его жестом. – Мы выдадим ему что-нибудь из формы. Он к такому больше привычен.
Минут через десять я в серой футболке[7 - Футболки являются частью повседневной формы бойцов подразделений специального назначения Росгвардии.] сидел за небольшим столом в микроавтобусе и прикидывал в голове возможные варианты предстоящего разговора. Продолжалось около четверти часа, когда мой новый знакомый, закончил наконец раздавать указания подчиненным и, зайдя в микроавтобус, захлопнул за собой дверь.
– Семенченко Андрей Владимирович, – представился он, усевшись на сидение напротив. – Полковник. Седьмое Управление ФСБ.
– Алексей Ветров, – в ответ кивнул ему я. – Пенсионер.
– Да я уже в курсе, – полковник вздохнул и опустил взгляд. – Алексей Михайлович Ветров. Майор, командир роты спецназа ГРУ. С впечатляющим послужным списком, – Семенченко посмотрел мне в глаза. – Он настолько впечатляющий, что мне с моими полномочиями твоё личное дело до сих пор не передали, и вряд ли я получу его в ближайшие дни.
– Мое личное дело никак не связано с тем, что случилось сегодня, – я пожал плечами. – Хотя, возможно, эта штука выбрала меня не просто так.
– Погоди, – Семенченко остановил меня жестом. – Давай сначала расскажу я, чтобы тебе легче было потом говорить? – дождавшись моего кивка, полковник откинулся на сидении и пояснил: – Пару недель назад я командовал операцией по освобождению заложников. Одно из отделений спецназа, ушедшее на штурм, попало в странное место. Какой-то древний храм. Группа была атакована чудовищем, которое не брали автоматные пули. На него подействовали только термобарические патроны из ГМ–94.
Потом бойцов пытался принести в жертву какой-то урод, но командир отделения сбросил наваждение и прострелил этой обезьяне голову. Сам командир погиб, и с ним ещё двое ребят. Электроника там не работала, поэтому записей нет, но экспертиза подтвердила слова выживших. У меня тоже нет причин сомневаться…
– А что по сегодняшним трупам? – воспользовавшись паузой, уточнил я. – От чего они умерли?
– Заключения пока нет, – Семенченко тяжело вздохнул, – но, судя по предварительным результатам, там все очень непросто. Участки кожи на телах омертвели, ткань под ними сгнила, сердца остановились. Какая-то гребаная некромантия… – Полковник выругался и посмотрел на меня. – Частичную запись произошедшего я видел. В телах автоматных пуль не обнаружено, выстрелов никто не слышал, о перестрелке не сообщалось.
– Но из автомата, который я принес, определенно стреляли, а в магазине осталось совсем немного патронов?
– Всего два осталось, и мне нужно знать, что с тобой произошло, – Семенченко чуть подался вперёд и встретился со мной взглядами. – Пятнадцать трупов, майор… Это трагедия. И ты, надеюсь, уже понял, что мне можно рассказать правду?
– Да я бы и так ничего не скрывал, – я пожал плечами и, сцепив пальцы в замок, пояснил: – Меня тоже закинуло в какую-то задницу. Тоже побывал в храме, и тоже убил чудовище. Ещё шестерых лучников и какого-то мага. В общем, слушайте.
Рассказывал я часа два. Под запись. Полковник хмурился, часто задавал уточняющие вопросы и иногда отвлекался на разговоры по телефону. Примерно в середине разговора мне принесли пять сэндвичей и литровую бутылку воды. Пока я ел, Семенченко курил на улице, принимал доклады и раздавал указания.
К концу рассказа я уже чувствовал себя превосходно. Сонливость прошла, суставы перестали болеть, а в голове появились крамольные по теперешним временам мысли. Мне захотелось тренироваться! Пробежать десятку, сходить на снаряды. И чтобы обязательно в полном обвесе. Таких желаний у меня не возникало и в хорошие времена, но я же год пролежал овощем. Сейчас же словно и не было этого года. Я был стопроцентно уверен, что смогу выполнить все нормативы. Не знаю… Возможно, и правда сошёл с ума, но оно же мне не приснилось!
Та Сила, которую передала богиня. Наверное, это она так влияет на организм? Вместе с тем, что во мне поселилось? Сначала не почувствовал, но стоило поесть, и оно проявилось. Ладно… Надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы во всем разобраться. Сейчас пока не до этого.
– Леса стала прозрачной, коснулась ладонью моего лица, и дальше не помню, – пояснил я под конец своего рассказа. – Очнулся у соседнего просека, за палаткой с шаурмой и хот-догами. Встал и пошёл сюда.
Видя, что рассказ закончен, полковник откинулся на сидении и минут пять о чем-то сосредоточенно думал. Затем вздрогнул, словно проснувшись, посмотрел на меня и поинтересовался:
– А ты как себя сейчас чувствуешь?
– Отлично, – я небрежно пожал плечами. – Как до ранения или даже лучше. Я уже забыл, когда со мной такое случалось.
– Хорошо, – Семенченко кивнул. – То есть та девушка тебя полностью восстановила?
– Очень на это надеюсь.
– Хм-м, – полковник задумчиво тронул свой подбородок, посмотрел на закрытую дверь, потом на меня. – А ещё она сказала, что тебя подождёт? Так?
– Да, – я вздохнул и, разведя руками добавил: – Только мне неизвестно, ни где она меня будет ждать, ни как именно я туда попаду. Леса упоминала про Сумерки. Это, очевидно, те самые Сумеречные поля, или просторы. Место, где светит Чёрное Солнце.
– Ну, насчёт «как попаду» – это дело десятое. Полагаю, у тебя появится такая возможность.
– Возможность перенестись в загробный мир того мира? Ну или как оно правильно называется? – я усмехнулся. – Может быть, покажете, где это на карте? Или расскажете, как мне построить портал?
– Нет, не покажу, – Семенченко покачал головой. – Но один раз ты как-то же перенесся? За мгновение до атаки убийцы.
– Блин! А ведь верно! – я озадаченно хмыкнул. – Вряд ли меня туда отправил этот урод. Но тогда получается, та штука, что во мне, способна действовать самостоятельно? Странно, что я сразу не подумал об этом.
– Скорее всего, не так, – полковник откинулся на сидении и пояснил: – Ты улетел туда сам. Неужели не понимаешь?
– То есть вы считаете, что вместе с этой душой ко мне перешли навыки предыдущего носителя? – уловив мысль, предположил я. – Не сами навыки, а память о них?
– Рефлексы, – подсказал Семенченко. – Ты понял, что врага убить не получится, и сбежал туда, где находится храм той, которой когда-то служил. Не в смысле ты, а твоя новая сущность. Генетическая память, инстинкт рода… Хер знает, как такое назвать. Я не биолог.
