– Самое сложное даже не это, а сказать матери, – призналась Краева. – Ты же ее знаешь.
– Но ты ведь хотела переехать? Вот тебе и шанс начать новую жизнь.
– Да. – Даша сглотнула. – Да! Я хочу сделать это как можно скорее. – Она оглядела спальню. – Черт, мне даже спать не на чем.
– У меня есть каркас кровати со старой съемной квартиры. – Лера закружилась по комнате. – А матрас мы с Соло тебе купим!
– Что значит «купим»? Я сама могу.
– Тебе нужно начинать экономить, чтобы хватило на ремонт. А матрас я беру на себя.
– Нет уж, – запротестовала Дашка.
– Неужели я не могу купить своей подруге матрас? – Лера всплеснула руками.
– Ты же безработная!
– Деньги у меня есть. – Она достала из кармана карту. – Вот.
– Это банковская карточка Кирилла.
– И?
– Ты когда-нибудь думала, откуда там появляются средства?
– Ну, я же не слабоумная! – Лера закатила глаза.
Даша рассмеялась.
– Короче, пошла ты, матрас я сама себе куплю.
– Пошла сама! – Лера обняла ее. – Ну, что, берешь меня на работу? – спросила она, сжав Дашку крепче. – Я умею печь медовик! Берешь?
Зная кулинарные «таланты» подруги, Краева судорожно придумывала должность, на которую можно принять Леру в будущее кафе. Но главное, сама идея открыть свое дело нравилась ей до дрожи.
– Берешь? – щекоча ее под ребрами, требовала ответа Балабося.
– Беру-беру, – хохотала Даша.
И их смех разносился среди пустых стен звонким эхо.
Глава 8
? Polnalyubvi – «Твои глаза»
– Мама, нам нужно поговорить.
– Надеюсь, это что-то важное потому, что мне пора собираться на работу, – ответила Любовь Андреевна, попивая маленькими глотками крепкий кофе на кухне.
Мать всегда так делала: не спеша пила кофе, сидя за столом в пижаме, а потом вскакивала, начинала орать, что опаздывает, и возмущаться, что кто-то убрал не туда ее одежду, поэтому она не может ее найти.
– Да, очень важное, – сказала Даша, ломая пальцы. Этой ночью она практически не спала, придумывая речь, с которой обратится к матери. И вот пришло время этого разговора, а у нее из головы вылетели все заранее подготовленные умные слова. – Я вчера была у нотариуса.
– Так, – внимательно посмотрела на нее Любовь Андреевна. Упоминание нотариуса заставило ее насторожиться. – Что за нотариус? О чем речь?
– Это по поводу бабушки Зои. Она оставила мне наследство.
– Пхах, – нахмурилась мать. – Что-то кроме пыльной коробки? Никогда не поверю.
– Но так и есть.
– Должно быть, тут какая-то ошибка.
– Никаких ошибок. Речь идет о недвижимости.
– Это интересно. – Она выпрямила спину, ее глаза загорелись.
– Квартира и нежилое помещение в центре. Их еще нужно привести в порядок, – похоже, что никто особо не следил за ними все эти годы, но…
– В центре?!
– Сто девяносто квадратов. В одном здании с музеем, недалеко от собора и того памятника, помнишь, который…
– Ты серьезно? – перебила ее мать, вскочив со стула.
– Абсолютно серьезно, я видела бумаги. Ключи у меня уже на руках.
– Ну, Зоя! Ну, дает! – Любовь Андреевна схватилась руками за голову. – Откуда у нее эта недвижимость?
– Это я у тебя хотела спросить. Странно, что никто не знал об этом. Папа ничего не говорил тебе?
– Когда мы стали встречаться, Зоя как раз похоронила мужа. – Мать стала расхаживать по кухне. – Долго находилась в депрессии, лечилась, потом устроилась поваром в систему школьных столовых. Игорь упоминал что-то про какой-то ее бизнес в центре, но я не вникала. И уж никак не могла подумать, что у нее могла там оставаться собственная недвижимость…
– Я вчера съездила туда, все осмотрела.
– И как? – уставилась на нее Любовь Андреевна. – Интересно, сколько у нас получится за нее выручить?
– В смысле?
– Нет, я понимаю, что нужно подождать полгода прежде, чем продавать. – Женщина снова заходила по кухне. – Ой, а может, сделать ремонт и сдавать помещение? Аренда в центре – это золотая жила!
– Мам.
– Не волнуйся, твоя мать придумает, как грамотно распорядиться средствами. Я все решу.
– Мам, да услышь ты меня, – вздохнула Даша. И, дождавшись, когда та посмотрит на нее, тихо добавила. – Я не планирую ничего продавать.
– А ты тут вообще при чем? – искренне не понимая, нахмурила лоб Любовь Андреевна.
– Бабушка оставила все мне, поэтому и решать буду я, – несмело проронила девушка. – Это моя недвижимость.
Мать расхохоталась. Даше пришлось переждать этот приступ смеха.
– Дорогая, конечно, ты будешь решать. Но не сейчас. – Мать положила ладонь на ее плечо. – Это слишком большая сумма, детка.
– Да не разговаривай ты со мной, будто мне все еще пятнадцать! – рассердилась Даша. Дернув плечом, она скинула с себя ее руку. – Я уже совершеннолетняя!
– Это что за тон? – угрожающе произнесла Любовь Андреевна.
– Я так больше не могу. – Дашу затрясло под ее взглядом.
– Во-первых, не кричи на мать. Никто не давал тебе такого права. – С каждой новой фразой женщина словно увеличивалась в размерах, становясь угрожающе большой.
– Прости, мам, но это единственный способ заставить тебя услышать, – тяжело дыша, произнесла девушка.
Хотя ей просто хотелось попросить мать заткнуться.
– Во-вторых!
– Не надо, – махнула рукой Даша. Этот жест был призван заставить ее замолчать. – Мне неинтересно, что у тебя «во-вторых». Услышь меня! Я буду распоряжаться наследством бабушки как пожелаю. Потому что оно мое. И закон тоже на моей стороне. Я не буду ничего продавать, и твои советы мне не нужны. Я переезжаю в эту квартиру! Прямо сейчас. И буду жить там, как мне захочется, а не так, как хочется тебе.
Любовь Андреевна, почувствовав себя оскорбленной, попятилась назад. Она схватилась рукой за сердце. Ее любимый прием.
– Неблагодарная, – выдавила женщина, качая головой. – И это после всего, что я для тебя сделала!
– Мам, прекрати. Пожалуйста, – простонала Даша. – Я что, совсем не должна иметь своего мнения? Мне двадцать один, у меня есть свои желания и мечты, я просто хочу…
– Это все твои подруги, – скорбным голосом произнесла Любовь Андреевна. – Задурили тебе голову, взяли в оборот. Теперь хотят пожить за твой счет? Знаешь, чем это кончится? А я знаю! Пойдешь по наклонной, будешь менять мужиков, как они, – одного за другим. Да реальная жизнь тебя пережует и выплюнет! Приползешь ко мне обратно!
– Не приползу, – твердо ответила Даша.
– Да твой отец переворачивается в гробу, видя, как ты позволяешь себе вести себя с матерью! Видя, во что ты превращаешься! – прокричала мать, краснея от злости. – Как издеваешься надо мной!
– Может, он и умер-то из-за того, что ему приходилось жить с тобой?
Любовь Андреевна застыла с открытым ртом. Не дожидаясь, пока она придумает, чем ответить, Даша бросилась к себе в комнату, чтобы собрать вещи.
Ей было стыдно. Очень стыдно. Она испытывала чудовищную вину, как всякий, кому ее прививают с детства, поэтому знала – нужно спешить. Если мать разрыдается до того, как Даша покинет квартиру, то сбежать уже не получится: вина перевесит желание скинуть оковы, и тогда, как это бывало уже много раз, девушка вновь ей подчинится.
В спортивную сумку летело все, что попадало под руку. Набив ее под завязку, Даша схватила пакет и набила его бельем, учебными конспектами и мелочевкой с туалетного столика. В последний момент вспомнила и про документы, сунула их в дамскую сумочку. Взвалив все это на себя, девушка пробежала мимо матери, отшатнувшейся от нее в коридоре, и вылетела за дверь, едва успев сменить тапки на босоножки. Что угодно, лишь бы больше не слышать ее упреков. За остальным она может заехать потом, когда Любовь Андреевна будет на работе.
И вот раннее утро.
Даша одна. С сумками. Практически бездомная. В дикой панике и непонимании, как теперь жить дальше.
– Спокойствие, только спокойствие, – скомандовала по телефону Лера. – Приезжай ко мне, а там решим.
– Я уже еду в центр, – всхлипывая, произнесла Краева. – К себе, на развалины.
– Хорошо, только не разводи сопли, – решительно сказала Балабося. – Я одеваюсь и выезжаю к тебе.
– Спасибо!
Через час они обе уже сидели на полу в новой квартире Даши, подстелив под задницы пакеты, и завтракали. К счастью, Лера захватила с собой бутерброды, а по пути взяла два стакана кофе на вынос и салаты.
– Все к лучшему, – заключила она, выслушав подругу. – Правда. Единственное, чему может научить твоя мать, это как избегать мужчин до пенсии.
– Все равно я не могу отделаться от ощущения, что предаю ее, – сделав глоток латте, призналась Даша.
– Понимаю. Но теперь тебе нужно быть стойкой, чтобы она не смогла вернуть контроль над твоей жизнью.
– Да, но это так тяжело.
– Но только так можно все изменить.
– Мне как будто стыдно за то, что я наконец подумала о себе и своих желаниях.
– Ладно бы ты была счастлива, живя с ней, а так… – Лера пожала плечами. – Теперь ты сможешь делать то, что по-настоящему хочешь. Твоя новая счастливая жизнь начинается здесь и сейчас.
– Ура. – Краева подняла свой стакан, и они чокнулись. – Но все равно дико страшно.
– Просто лучше вылетать из родительского гнезда сразу, как исполнится восемнадцать, – рассмеялась подруга.
– И как мне теперь быть? – Даша оглядела стены комнаты. – Раз уж мне так резко приходится обретать самостоятельность, то нужно составить план действий. С чего начать, чтобы я смогла сегодня переночевать тут?
– Я тоже не настолько самостоятельна, чтобы сразу назвать тебе тех, кто, например, отвечает тут за свет и воду. Это что-то из раздела для взрослых-взрослых. – Хихикнув, сказала Балабося и чуть не подавилась бутербродом. – Ой. Кх-кхм! – Она прокашлялась. – Но мы начнем с того, что найдем кого-то типа кто старший по зданию, или управляющую компанию. Узнаем, пригласим специалистов. Скорее всего, вода просто перекрыта, чтобы не было протечек, пока тут никто не живет, да и с электричеством, надеюсь, все тоже не так сложно. Бабушка ведь платила за коммуналку все эти годы?
– Думаю, да. – Девушка неуверенно пожала плечами.
– Короче, решим, – заверила Лера. – Потом пойдем в магазин, купим тряпки и ведра. Кучу тряпок. И чистящие средства, и мешки для мусора. В общем, все, что нужно для уборки. – Она задумчиво прищурилась. – Ну, и пока будем отмывать твой двухуровневый люкс, проведем ревизию всего, что тут имеется. Например, внизу среди хлама я точно видела как минимум три целых стула, стол и стойку из искусственного камня. В обеих кухнях сохранились добротные гарнитуры – их только привести в порядок, пройтись шкуркой, покрасить, и будут как новые, останется лишь дополнить техникой.
– В обеих кухнях?
– А ты что, не видела? – вытаращилась на Дашу подруга. – Там, внизу, где дверь болтается на соплях – там кухня. Маленькая, обросшая паутиной, но все рабочие поверхности и вытяжка на месте. Купим пару духовых шкафов, и слухи о твоей выпечке разнесутся по всему району!
– Боже, кухня? – все никак не могла поверить Краева.
– Дверь, кстати, тяжеленная. Похоже, из массива какого-то дерева. Повесим на петли, придадим ей вид, и она прослужит еще лет пятьдесят!
