– А адреса там нет? – спросил я, немного справившись с захлестнувшими чувствами. – Этой Кати.
– Ты прикалываешься? Может там ещё номер банковской карты поискать?
– Сука… – прошептал я.
– Ты чего? – обалдела Настя.
– Да, это я о своём. Извини…
– Ну, блин, Серёга, ты даёшь. Ты что, решил Мэту что ли отомстить? Ну… это же он тебя сегодня?
– Да ну нафиг, – сжал я кулаки. – Дочь в Штатах и сын в крутой школе, да? А самого его вызвали в следственный комитет… И куча недвижки… Так-так-так…
– Краснов, да что с тобой? —напряглась Настя. – Ты чего возбудился так? Главное, на меня не возбудился, а на милфу какую-то… Может, ты извращенец?
– Может, Катя, может… То есть Настя… Ну-ка покажи мне свой акк в ВК.
– Всё самое интересное я тебе уже показала сегодня, – нахмурилась она.
– А можешь меня зарегистрировать?
– Да какие сложности-то? Давай телефон.
Я подал.
– Фу, ты почему экран не заменишь? Как ты с такими трещинами вообще живёшь?
Я внимательно следил за тем, что она делала, пытаясь запомнить, что к чему. Я в компьютерах немного шарил, даже на специальные курсы на ФПК ходил. Меня шеф посылал. Я отлично помнил все команды MS DOS, но тут было всё другое.
– Придумай пароль. Сейчас тебе смс придёт с кодом, его ввести надо будет…
Мы ещё некоторое время просидели за телефоном. Настя показала, что к чему в этом ВК, и я более-менее понял логику.
– Слушай, а как можно узнать адрес Мэта? – спросил я.
– Ну, – усмехнулась Глотова, – не знаю. Напиши ему сообщение, типа Мэт, здорово, куда тебе бабки завести, скажи адрес. А за что ты ему пять тысяч задолжал?
– А об этом что, вся школа знает? – нахмурился я.
– Может и не вся, а только те, кто тобой интересуется. Слушай, как думаешь, Салихова стуканёт родакам? Просто кринжово получается. Я как бы пострадавшая сторона, а этот урод Назаров на меня стрелки перевёл. И, самое обидное, Юля даже разбираться не стала, а сразу ему поверила. Как так? Я в шоке. И главное, я что родителям буду говорить?
– Скажешь, как есть, – отстранённо пожал я плечами. – Они не Салихова, они поверят.
– Ага, поверят точно. Ты отца моего не знаешь? Он прилетит тебе мозг выносить, а на меня пояс целомудрия напялит и бабкино платье в пол. А из дому только по пропуску будет выпускать.
– Я с ним поговорю.
Настя невесело засмеялась.
– Ладно, пошла я домой, – махнула она рукой.
Мы вышли в прихожую.
– Тамара Алексеевна, – крикнула Настя. – До свидания.
Мама вышла из кухни.
– Уходишь уже, Настя?
В этот момент раздался звонок в дверь.
– Открой, Серёжа, – кивнула мама. – Кто это там…
Я повернул ручку замка, потянул дверь на себя и… Добрый вечер, я лось… На пороге стояла Юля Салихова.
– О, и Глотова здесь, – нахмурилась она, одарила нас долгим испытующим взглядом и тихонько прикрыла за собой дверь. – Ну, здравствуйте, дети…
4. Год не пей, два не пей, а после бани выпей
Юля по-хозяйски скинула туфли и шагнула вперёд.
– Ну-ка, Глотова, иди сюда, – кивнула она в сторону моей комнаты и схватила Настю за локоть. – На пару слов.
Они зашли в гостиную и дверь закрылась.
– Серёж, отойди, не подслушивай, – строго сказала мама.
Я кивнул и отошёл от двери. Меня этот разговор вообще не интересовал, я думал совсем о других вещах. Я судорожно пытался понять, что нужно сделать, чтобы улететь обратно. Погостили и хватит. Будущее прекрасно и удивительно, но, как говорится, есть у нас ещё дома дела…
Никита был ближайшим другом. Братом! Что должно было произойти, чтобы он вот так поступил…
– Да я-то не виновата! – долетел вдруг из комнаты Настин голос. – Это же Назаров! Он напал на меня, вы понимаете? А потом у подъезда поджидал! Хотел увезти на машине.
– Даже если ты не фантазируешь, – тоже повысила голос Юля, и в нём зазвенели железные нотки, – ты сама своим поведением провоцируешь таких, как он.
– Как?!
– Да ты посмотри на себя, как ты ходишь, в каком виде! Будто сама приглашаешь! А в «Инстаграме» твои фотографии! Это же просто ужас какой-то! Я вот сейчас зайду и покажу твоим родителям!
– Я их удалила давно! Да в них нет ничего такого! Обычные фотки!
– Нет, Настя, не обычные! Ты должна прекратить свою сексуальную революцию, если не хочешь, чтобы к тебе приставали все эти Назаровы и Шалаевы! Ты поняла меня?
Глотова что-то ответила, но тихо, и мы с мамой не услышали.
– Пойдём лучше на кухню… – смутившись, что невольно подслушала чужой разговор, предложила мама.
Но дверь гостиной открылась и из неё выскочила красная Настя. Она впрыгнула в свои кроссовки, бросила «до свидания» и вылетела из квартиры. А Юля, покачав головой, двинулась к нам.
– Тома, напоишь чайком? – спросила она.
Вид у неё был озабоченный и невесёлый.
– Да, конечно, проходи, Юль. Я курицу запекала, будешь? Сейчас помидорки со сметанкой сделаем. Серёжка поел уже, так что мы с тобой сами посидим.
– Нет, пусть он тоже. Ты знаешь, что он мне сегодня разнос устроил, что я хреновый педагог?
– Сообщил уже, – расстроенно вздохнула мама. – Ты извини, пожалуйста… Что у вас там с этим лицеем, вообще что ли жесть?
– Не то слово, – махнула Юля рукой, и в этом жесте и в выражении лица я вдруг увидел ту самую Юлю из ларька у старого цирка. – Это ты ему сказала, что я в ларьке торговала в девяностых?
– Ты что! – распахнула глаза мама. – Зачем бы я это делала?
– Как узнал? – хмуро и равнодушно кивнула мне Юля.
– Вы сами как-то обмолвились… – неохотно ответил я и даже не соврал.
– Не помню такого, – прищурилась она и посмотрела на меня долгим взглядом. – Молодец, кстати, что состриг свою гриву. Хоть на человека стал похож. В общем, обстановка у нас аховая…
Мы сели за стол. Мама поставила тарелки с едой, а перед собой и Юлей ещё и бокалы.
– Ну-ка, кавалер, обслужи дам, – кивнула она мне. – В холодильнике возьми.
Я достал из холодильника начатую бутылку белого вина, заткнутую пробкой и налил по бокалам.
– Садись-садись, – бросила мне Юля. – Тебя это в первую очередь касается. С Назаровым постарайся не цапаться. Его родственница – министр образования области и заместитель губернатора. А сам он, не Прохор, естественно, а его родитель, практически единовластный владелец «РудАгроХим Ресурса». А про «РудАгроХим» можно ничего не говорить, и так всё ясно.
– Ну да, всей областью владеет, – кивнула мама. – А к школе-то какое имеет отношение?
– Прямое. Они фонд организовали, «Открытая перспектива» называется. И всем учителям прямо конкретно по предметам обещают гранты. И суммы приличные фигурируют. Хотят, чтобы наша школа, а точнее, лицей, стал лучшим в стране, чтобы сюда из всех городов дети учиться ехали и даже из других стран. Ну, естественно не бесплатно.
– Так у вас там битва сейчас, наверное? – участливо спросила мама.
– Не то слово, Тома, не то слово. Штат же будут пересматривать. Хотят каких-то профессоров привезти, а из нас оставить только самых эффективных. Так что у нас там сейчас подковёрные войны, интриги, скандалы и расследования. Все друг дружку пасут, провоцируют и стучат. Русичку новую, молодую девчонку, затюкали совсем, житья не дают. Я про Серёжину классную, Елену Владимировну Алфёрову. А она, между прочим, очень сильная и прогрессивная. Но я уверена, сожрут её наши крокодилы.
– А с учениками как будет? – спросила мама.
– И с учениками так же. Как только станем лицеем, тех кто по месту жительства к нам относится, но не тянет по баллам будут вышибать коленом под зад.
– А плату за обучение высокую планируют?
– Высокую, но вроде только для приезжих пока, точно не знаю. Очень много неопределённости. Но ты же понимаешь, дело не в стоимости обучения, а в том что мест мало, а желающих уже сейчас много. Головами-то подумайте своими. Понимаете?
Мама нахмурилась.
– Там у вас взятки что ли? – прошептала она.
– Тома! Ну ты прям… В общем, Сергей, пойми, нужно быть ниже травы, тише воды! Никаких конфликтов, особенно с Назаровыми, Шалаевыми и прочими сильными мира сего. И показатели. Всю лень и обиду отбросить и взяться за учёбу. Жизнь, знаешь ли, вообще штука несправедливая, так что замучаешься рефлексировать на эту тему. В общем, ты меня понял?
Я задумался. Откуда он взялся, Назаров этот? Я не мог вспомнить ни одного Назарова, из которого бы вырос такой олигарх.
– То есть, у него всё схвачено, да? – нахмурился я.
– У Назарова что ли? Не то слово. Вообще всё!
– Понятно. А откуда он? Местный?
– Местный, конечно, – кивнула Юля. – Он в девяностых цементными заводами занимался.
– Занимался? – хмыкнул я. – Рейдерством он, похоже, занимался. Он не из Ширяевских ли будет?
– Ты-то откуда про Ширяевских знаешь? – округлила глаза Юля.
– Да, так… Читал… В Яндексе много всего пишут…
– Ну, а раз читал, понимаешь, что это за человек. Понимаешь, да? Он выглядит респектабельно и цивильно, с большими людьми знаком, а только поскреби его и найдёшь там и Ширяевских и всех остальных.
Вот суки! Проползли-таки в светлое будущее. Твари. Нет, точно нужно возвращаться! Без меня там, судя по всему, не справились ребята.
– Серёжа, – продолжила Юля. – Я тебя очень прошу, не связывайся с Прохором. Он очень неприятный парень, я не спорю. Но не надо ворошить улей, всем же хуже будет.
– Я, конечно, дико извиняюсь, Юлия Андреевна, – удивлённо поднял я брови. – То есть нужно было стоять и смотреть, как он Глотову того самого что ли?
– Ну чего «того самого»? Что бы он ей сделал-то? Он же школьник!
– Вообще-то он со своими товарищами планировал сексуальное насилие осуществить.
– Серёжа! – одёрнула меня мама.
– В составе группы лиц. И прямо в школе, где вы планируете крутой лицей забабахать. А потом к её дому подъехал на отцовской машине и пытался увезти в неизвестном направлении. И что, сейчас жизнь такой стала, что мы все должны просто встать и с виноватой улыбочкой смотреть на эту мерзость? А «ку» сделать не нужно?
– Ну что ты драматизируешь?! – воскликнула Юля. – У тебя подростковый максимализм! Она ведь сама виновата! Ты посмотри, как она выглядит! Как нимфетка! Юбка жопу не прикрывает! А фотографии ты видел, какие она в соцсетях выкладывает? Естественно, мальчики будут реагировать. Причём именно таким образом, который соответствует её призыву. Прийди и возьми меня. Она не такая уж паинька, между прочим и…
– Обычный ребёнок в переходном возрасте, – перебил я. – У неё созревание, психологические трансформации, или как там это называется. Вы же педагог, не я. Вы знаете, наверное, как в таких ситуациях с детьми работать.
– Серёжа, ну ты прислушайся к тому, что тётя Юля говорит, – всплеснула руками мама. – Она же лучше знает. И ситуацию и вообще…
– А я вот хотел бы спросить у тёти Юли, – прищурился я. – У неё самой были в жизни такие моменты, что если бы кто-то за неё не вступился, то она бы попала в такую беду, что неизвестно, выбралась бы из неё или нет?
Я уставился на неё в упор и она остолбенела. Да и мама тоже. Повисла тяжёлая, полная электричества, пауза.
– Да, были, – наконец ответила Юля.
Она помрачнела и мне даже показалось, что глаза у неё увлажнились.
– Я в девяносто пятом попала в страшную передрягу. И если бы один очень хороший человек мне не помог, то меня бы сейчас здесь не было.
