Глава 3. Попытка
Я не ушла.
Не собрала вещи, не хлопнула дверью, не уехала к маме или подруге.
Я осталась.
Это мой дом. Наш… дом.
Семён спал в гостевой комнате. Мы обменивались короткими фразами, избегали встречных взглядов, и даже дочь, которая приехала на выходные из университета, заметила:
– Вы что, поссорились?
– Взрослые проблемы, – ответила я слишком быстро.
Рассказывать обо всём дочери, когда сама не до конца уверена, не было смысла. Разногласия между мной и Семёном, а не между отцом и дочерью. Если не справимся, тогда можно будет поговорить и с ней.
– Ага, – дочь скептически приподняла бровь, но не стала допытываться.
Она знала: если мама не говорит – значит, не скажет.
Прошла первая неделя. За ней вторая. И однажды ночью, когда все легли, я стояла у окна и смотрела на луну, такую же холодную и отстранённую, как я сейчас.
«Мне понравилось это внимание».
Эти слова жгли изнутри сейчас, как и в первую минуту, когда я их услышала от мужа. Господи, я ненавидела эти слова. И ненавидела всё произошедшее. Потому что скучала по моему мужу, по мужчине, который в моей жизни существует большую половину прожитых мною лет.
Он не стал таскать мне букеты цветов после разговора, приглашать на ужины в дорогие рестораны и быть изворотливым на такие банальные жесты. Это не его стиль, и я никогда бы не оценила подобные вещи. Но и долго отсиживаться в стороне – это тоже не о моём муже.
Он дал мне эти четырнадцать дней и пришёл сегодня за ответами.
Вторые выходные, проведённые с Машей, и многие часы рассуждений на самом деле ни к чему меня так и не привели. Я по-прежнему чувствовала обиду и боль из-за его поступка и слов. Но чтобы доводить до развода… этого я тоже не хотела. Нам просто нужно было во всём разобраться и сказать по-честному друг другу, как мы будем двигаться дальше.
Дверь спальни скрипнула, я обернулась.
– Ника… – Семён стоял на пороге, босой, в мятых штанах и футболке, словно не на секунду не прекращал ворочаться в попытке уснуть и в итоге сдался. – Мы должны поговорить.
– О чём? – снова отворачиваюсь к окну.
– О том, что я идиот.
Я фыркнула.
– Это не новость.
– Но я твой идиот.
Тишина.
Эта принадлежность «только мой», «только твоя» сейчас была размыта. Стоило посмотреть на его губы или представить его улыбку, с которой он принимал флирт той женщины, и я прихожу в бешенство.
– Раньше был, – отвечаю сдавленно.
Он подошёл ближе, но не прикасался. Однако его тепло казалось просачивалось в меня.
– Я не хочу это терять.
– А что ты готов сделать, чтобы не потерять? – наконец повернулась к нему.
Его глаза были тёмными, почти чёрными в ночи. Этот вопрос был таким же сложным, как тригонометрические формулы. Но в последних всегда было решение. А у нас? Оно тоже было?
– Всё.
– Конкретнее.
– Я увольняюсь.
Я замерла.
– Что?
– Я не могу работать там, где есть даже намёк на подобное. Где меня видят не как профессионала, а как… – он сжал кулаки. – Я найду другую работу.
– Ты с ума сошёл? Ты строишь эту карьеру двадцать лет! С того момента, как я тебя знаю.
– А наш брак – двадцать два.
Сердце дрогнуло. В молодости нам хватило года, чтобы понять, что мы готовы вступить в брак, и сделали это. Скромно, но так красиво и надёжно.
– Это слишком радикально.
Даже я признавала это.
– А что тогда?
Я медленно выдохнула.
– Начни с малого. С правды.
Он кивнул, согласный с моими словами.
– Например?
– Кто она?
Семён напрягся. И сжал губы. Воздух вокруг нас внезапно стал более холодным.
– Анна Купцова. Директор по маркетингу в «Кристалле».
– Вы только по работе общались?
– Да. Никаких лишних вопросов.
Я вздёрнула бровь.
– Она знала, что ты женат?
– Да. Я не снимал кольца, и наше семейное фото стоит на столе вполоборота, как и на стене позади моего кресла. А также рисунки нашей дочери. Никогда бы не стал прятать вас с Машей.
– И она всё равно…
– Да.
Я закрыла глаза. Человек типа той женщины делает свой выбор – мне на это плевать. Но не на моего мужа.
– Ты хочешь, чтобы я поверила, что за четыре встречи ты не заметил, что она настроена на большее? Что она понимала, что это просто флирт и не более того?
– Я заметил. Но думал, что если не реагировать – она отстанет.
– Наивный, – закатила глаза от этой нелепости.
– Не наивный. Уверенный в себе. Слишком.
Это было… честно.
– И что теперь?
– Теперь… – он осторожно взял мою руку. Я не отдернула. Слишком нуждалась в нём. – Теперь я прошу шанса. Одного. Последнего.
Его пальцы были тёплыми. Голос – нежным. А взгляд – таким же, как и у меня: нуждающимся.
Мы слишком сильно любили, чтобы находиться порознь так долго.
– Почему я должна его дать?
– Потому что… – он прижал мою ладонь к своей груди. Его сердце билось так часто, словно подстраивалось под биение моего. – Потому что я люблю тебя, Вероника. Даже когда веду себя как слепой эгоист.
Я молчала.
– И потому что… – он наклонился ближе, – если ты уйдёшь, я буду искать тебя везде. Даже если это займёт ещё двадцать три года.
Губы дрогнули в слабой улыбке.
– Слишком драматично.
– Зато искренне.
Я медленно выдохнула.
Секунды замерли. Наверное, я знала ответ заранее. Но хотела дать его, более тщательно осмыслив всё произошедшее.
– Я не буду за тобой следить в попытке уличить снова во лжи. Пожалуйста, если решишь уйти к другой, или просто в пустоту, приди и скажи. Мы разведёмся без драмы.
– Ни за что, – он притянул меня в свои объятия, и его дыхание согрело мою шею.
Слегка пошевелившись, он тут же отстранился.
– Ладно.
Его глаза встретились с моими.
– Ладно? – переспросил, желая услышать ответ снова.
– Попробуем.
Он не зарыдал, не упал на колени. Просто закрыл глаза и прижался своим лбом к моему. Сердце пронзительно сжалось.
– Спасибо.
– Но сегодня ты всё ещё ночуешь в гостевой комнате.
Он не стал возражать. Лишь коснулся губами моей щеки.
Но когда Семён ушёл, я осталась у окна и думала об одном:
«Попробуем» – не значит «простила».
Ведь трещины, даже самые маленькие, имеют свойство расти…
Глава 4. Решение
Семён
Видел ли я когда-нибудь затухающее пламя? Принимал ли решения, которые оставляли в груди дыру размером с пропасть? Любил ли так сильно, чтобы единственным решением сохранить хотя бы маленький огонёк в любимом человеке означало уйти навсегда?
