– Наверное, уже в зале «Вайнона», как тут и написано.
– Нет, я имею в виду, все остальные…
– Давай пойдем. – Давайте просто покончим с этим. Я взяла Робби за его мозолистую руку и повела его через пустой зал ресторана. Из открытых дверей, расположенных рядом с баром, донесся знакомый зычный смех.
За дверью обнаружилось помещение меньшего размера – но не менее изящное. Длинный обеденный стол из красного дерева стоял на изысканном персидском ковре, который покрывал бо?льшую часть блестящего, почти черного деревянного пола. Поскольку комната находилась на полуподвальном этаже, довольно глубоком, в ней имелось только два небольших окошка у самого потолка. По стенам рядом с дверью и под окнами были расставлены комоды из того же дерева, что и стол. Между двумя буфетами, заполненными бокалами и всякими безделушками, уместился камин из красного кирпича. Он отражался в огромном, обрамленном медью зеркале, которое висело на противоположной стене. В медном канделябре, низко нависавшем над центром стола, мерцали электрические свечи. Помещение казалось каким-то средневековым и в хорошем смысле слова тесным.
Саша Харрис и Диего Мартин уже заняли свои места. Они смеялись над какой-то шуткой, которая, уж конечно, не имела ничего общего с ее постоянным желанием превзойти его. Робби кашлянул, и Саша смолкла на полуслове и оглянулась, высунувшись из-за спинки своего стула. Когда она увидела меня, у нее загорелись глаза.
– Приветствую вас, леди! – она тут же вытянулась, обернувшись, и, выставив вперед подбородок, поцеловала воздух по обеим сторонам от моего лица. – Ребята, слава богу, что вы тоже выиграли эту стипендию. Иначе у нас был бы на редкость унылый вечер, – пробормотала она себе под нос.
На месте Саши мечтали оказаться многие – капитанша группы чирлидеров, руководитель театрального кружка, президент класса, прекрасный кандидат на то, чтобы окончить школу с отличием. По странному стечению обстоятельств сейчас она была моей лучшей подругой. Сегодня она надела обтягивающее красное платье без бретелек, а блестящие каштановые волосы ниспадали свободными волнами на ее обнаженные плечи так, что ни одна прядь не выбивалась из прически.
– Но шанс встретиться с мэром – это все же круто, – сказала я. – Он уже здесь?
Она выпустила Робби из объятий.
– Нет, еще нет. Но, к твоему сведению, это полная противоположность слову «круто». Ну правда, сама подумай. Разве может кто-то с детства мечтать стать мэром такого городишки?
Я сбросила с плеч промокшую куртку, повесила ее на резную вешалку рядом с дверью и поправила челку. Завитые волосы уже начали распрямляться. Проклятый дождь.
– Брр. Тут как в печке.
– Уф, я знаю. – Саша помахала рукой, словно веером. – Давай, твое место рядом с моим. – Она показала на стул, стоявший ближе всего к двери. Стол окружали восемь стульев с высокими спинками – по три с каждой стороны и по одному с торцов. На моей тарелке с золотой каемкой стояла табличка с надписью «Мисс Прескотт». У Саши была табличка с надписью «Мисс Харрис». Круто смотрится. Я отодвинула свой высокий стул и, взглянув на другой конец стола, встретилась взглядами с Диего.
Ну вот, приехали.
На его лоб падали пряди темных волос. Он посмотрел на меня в ответ своими выразительными медными глазами, и на его губах появилась улыбка.
– Привет, Эмбер.
В моей памяти вспыхнуло воспоминание о том, как несколько недель назад эти глаза оказались в нескольких сантиметрах от моих. Давайте скажем прямо – сейчас на моем лице можно яичницу поджарить.
– Привет.
Слово слетело с моих губ, как легкий порыв ветра. Я поставила сумочку на пол и села, мысленно проклиная себя за неспособность ничего скрыть. В конце концов, между нами ничего не было. Что-то почти случилось несколько недель назад. Но «почти» – не считается.
– Поздравляю, – сказал он. – Дай угадаю… ты выиграла стипендию благодаря занятиям музыкой?
Я нервно рассмеялась, крутя в пальцах подвески в виде нот на новом браслете.
– Ага. Наверное, меня номинировал мистер Торренте. Ну, то есть, по сути, последние четыре года я преподавала в его оркестровом классе, – вещала я, не в силах остановиться.
О боже. Если Робби заметит хоть что-то странное между мной и Диего, сегодняшний вечер превратится в кошмар. Делано закашлявшись, я прикрыла рот рукой, стараясь скрыть, как пылают мои щеки. К счастью, Робби не замечал ничего вокруг – он рылся в телефоне, стоя рядом с вешалкой, то и дело качая головой.
– У меня в голове не укладывается, что они дали Диего одну из этих стипендий, – прошептала Саша, когда Диего тоже достал телефон. – Наверное, двадцать тысяч долларов для него сейчас – сущий пустяк.
Диего не только был невероятно умным, но и считался в нашей школе знаменитостью. Он изобрел необычную губку, которая меняла цвет, когда становилась мокрой, и попал с этой штукой в «Бизнесмен или банкрот» – реалити-шоу, в котором изобретатели пытались получить финансирование от богатых предпринимателей, – летом, накануне девятого класса. В итоге его проект привлек внимание всех инвесторов на шоу, Диего заключил сделку, и они с папой продали миллионы «Губок-Клоунов».
– Ну, он наверное окончит школу с отличием, – прошептала я в ответ.
Наклонив голову, Саша улыбнулась, хотя в ее взгляде пылал огонь.
– Пожалуй, мне нечего на это ответить.
– У меня здесь не ловит. – Робби уселся рядом со мной, расстегнув верхнюю пуговицу своей клетчатой рубашки.
– Мне кажется или тут выше тридцати градусов?
Я потянулась за своим стаканом с водой и отпила немного.
– Ага, жарковато.
– Уф, – вздохнула Саша, и я, проследив за ее взглядом, оглянулась – в зал вошла Прия Гупта. Она осмотрелась вокруг и поморщилась. Сказать, что Прия моя лучшая подруга, было бы преуменьшением. Она мне как сестра. Сейчас она избегала моего взгляда, молча глядя в пол своими большими карими глазами. Повесив куртку на вешалку, она одернула свободные рукава своего платья в стиле «бохо». Робби поприветствовал ее, но она лишь буркнула что-то в ответ. Печаль навалилась на мою грудь, словно груда камней, но я хранила молчание, пока Прия устраивалась рядом с Диего. Они обменялись негромкими приветствиями, и она стала разглядывать свои ногти.
– Здравствуй, Прия, – монотонно и напевно произнесла Саша.
Прия заметно напряглась.
– Привет.
Я улыбнулась ей, но она на меня даже не посмотрела. У меня сжалось горло. Станет ли она когда-нибудь снова говорить со мной? Представляет ли она, как сильно я по ней скучала?
– Поздравляю! Я и понятия не имела, что ты прошла отбор на получение стипендии, – произнесла Саша. Прия не стремилась стать лучшей из лучших, но оценки у нее были отличные.
Прия изогнула бровь.
– О, ты хочешь сказать, что тебе не все равно, кто, кроме тебя, победил?
Улыбка исчезла с Сашиного лица.
– Что ты хочешь…
Я толкнула Сашу локтем.
– Не начинай. – Нахмурившись, она взглянула на меня. – Ты же не хочешь, чтобы те, кто отвечает за выдачу стипендий, услышали, как вы ссоритесь.
Саша кивнула, а Прия, коротко фыркнув, вернулась к рассматриванию собственных ногтей.
Диего снова встретился со мной взглядом, и мои внутренности словно растеклись в лужицу у меня под ногами. Как раз в этот момент Робби коснулся моей руки под столом, и я вздрогнула. Он рассмеялся.
– Прости, что напугал.
Его рука оказалась холодной, хотя в комнате было тепло. Он поцеловал меня в щеку. Диего смотрел на нас. О боже. Как я переживу эту ночь?
– Умираю от голода, – сказала Прия, доставая что-то из сумочки. – Уф, я забыла взять с собой батончик с гранолой.
Диего подхватил с пола свой рюкзак.
– У меня где-то есть шоколадный. Хочешь?
Она отмахнулась от него.
– Нет-нет, все нормально. Но спасибо. – Пока она осматривала узорчатые серебряные блюда, расставленные на столе, Скотт Коулман – наш выдающийся любитель травки – ввалился в зал. На нем был его обычный костюм – черная куртка поверх черной футболки и драных джинсов. Комплект довершала черная вязаная шапочка.
Саша открыла рот.
– А ты что здесь делаешь?
– Подозреваю, то же, что и вы, – ответил Скотт. Он улыбнулся Прие, и та смущенно улыбнулась в ответ.
– Да быть не может, приятель. – Робби наморщил нос. От Скотта несло куревом. – Ты выиграл стипендию?
Скотт оттянул воротник своей кожаной куртки.
– Похоже на то.
– Чушь, – сказал Робби. Саша цокнула языком.
Ух ты. Похоже, сегодня никто не настроен общаться.
– Ребята, будьте вежливее, – попросила я, пытаясь настроить всех на более позитивный лад. – Может, он тайный гений.
Скотт подмигнул мне.
– Привет, Рыжая. Как дела?
– Бекона запасла. – Мы придумали это приветствие еще давно, когда играли вместе, будучи детьми, и еще не осознавали, как мало у нас общего.
Одобрительно кивнув, он вытащил из кармана сложенное письмо.
– Я получил вот это письмо. Там было сказано прийти сюда. Вот я и пришел.
– Но как ты прошел отбор? – спросила Саша, мило улыбаясь. – У тебя есть какой-то секретный талант, который ты от нас скрываешь?
– Не-а. – Скотт пожал плечами и, пошатываясь, направился к столу. – Но кому какая на фиг разница? – Он плюхнулся на пустой стул рядом с Прией и развернул обертку жвачки. – Двадцать тыщ – это двадцать тыщ. К тому же у меня все равно нет планов на вечер и мне нравится, когда бесплатно кормят, так что, выходит, одни сплошные плюсы.
Саша поморщилась.
– Это не то место, чтобы…
Массивная дубовая дверь у меня за спиной громко хлопнула с такой силой, что вибрация отдалась в моей груди, а бокалы в буфете зазвенели. Все вздрогнули, а кто-то даже вскрикнул.
– Сквозняк? – Я резко отодвинула стул и встала, чтобы открыть дверь. В этот момент снаружи загремел гром.
– Ах да. – Плечи Робби расслабились. – Буря.
Когда я протискивалась мимо Саши, она отбросила волосы назад и снова сосредоточенно уставилась на Скотта.
– Как бы там ни было, они не станут просто так раздавать по двадцать тысяч долларов кому попало.
Она задумчиво подперла подбородок кулаком, словно сама идея о том, что Скотт может что-то выиграть, была в высшей степени невероятной.
– Смотрите, у Робби есть бейсбол, Эмбер – музыкальный вундеркинд, а я руковожу театральным клубом. Должна быть какая-то причина для победы.
– А? – Скотт жевал, шлепая губами. – Ну, я возглавляю клуб тех, кому на все пофиг. Может, это тоже считается.
– Эй… ребята? – я покрутила дверную ручку. Она вращалась, но дверь не двинулась с места. – Похоже, дверь заело.
– Серьезно? – Прия уставилась на меня, словно представляла ад именно таким – оказаться запертой в одной комнате с нами.
– Ты просто мелкая слабачка. – Робби подошел и игриво толкнул меня в бок.
– Вовсе нет, – пробормотала я, возвращаясь на свое место. Отыскала в сумочке телефон. Нет сети.
Пока Робби сражался с дверью, я рассматривала стол. Все, кроме Диего, уставились в свои телефоны. А он глядел в одно из окон. Переулок, на который оно выходило, осветила молния. Робби выругался и в последний раз дернул дверную ручку.
– Вот черт. И правда, заело что-то.
Я закатила глаза.
– Я же говорила.
– Отстой. – Саша помахала телефоном над головой. – У меня не ловит.
– И у меня, – подтвердила я.
– И у меня, с момента, как мы сюда вошли. – Робби достал телефон и потряс им, словно это могло помочь.
– Тоже, – вставила Прия.
– Что ж, рано или поздно должен явиться мэр, верно? – спросил Диего.
– Ага, – кивнула я. – Он сможет выпустить нас, вызовет помощь или еще что.
– Разве он не должен был уже прийти? – Саша взглянула на часы.
– Наверное, опаздывает, – сказал Диего.
Саша взглянула на Робби, который ударил замок кулаком и еще раз покрутил дверную ручку.
– Но что, если ему пришлось отменить встречу? – ее голос задрожал. – Что, если он сейчас пытается дозвониться до нас, но у него не получается? Что, если никто не придет?..
– Саша, расслабься, – произнесла я. Диего окинул стол хмурым взглядом.
– Если ему не удастся дозвониться, – сказал Скотт, – его сотрудники пошлют какого-нибудь секретаря, чтобы сообщить нам, верно?
– Уф, странно, – добавил Диего. – Стол накрыт на шестерых. – Показывая на столовые приборы, Прия пересчитала их вслух. Диего был прав – стульев было восемь, но рядом с теми, что стояли в торцах, не было ни столовых приборов, ни тарелок, ни бокалов.
