К горлу Алисы подступил комок, и она отвернулась. Именно это и раздражало ее в Лондоне больше всего. Она примирилась с нескончаемыми автомобилями и шумом, примирилась даже с тем, что ее могли случайно прирезать в темном закоулке. Но птицы – другое дело. Птиц она ненавидела всей душой, а Лондон просто кишел ими. Вороны в Тауэре, лебеди в Темзе, голуби – везде и всюду. Пернатые отравили ей детство, и теперь она желала их видеть лишь в одном месте – на своей обеденной тарелке.
Больше они с Сильвией не обмолвились ни словом и всю оставшуюся дорогу, пока струи дождя злобно хлестали по стеклам, просидели молча. На Трафальгарской площади Алиса поднялась и протиснулась мимо попутчицы.
– Простите, дорогуша.
Алиса обернулась: позади, покачиваясь на тонких, как спички, ногах, стояла Сильвия.
– Я тоже выхожу. Не поможете мне спуститься?
Она протянула сухонькую руку, и Алиса, немного подумав, осторожно свела пожилую женщину вниз по ступенькам, прямо под разверзшиеся небесные хляби.
– Благодарю вас, – выдохнула Сильвия, когда автобус исчез из виду. – Не будете ли вы так любезны перевести меня через дорогу?
Алиса беспомощно огляделась. Трафальгарскую площадь она на дух не выносила. И вообще, она собиралась выскочить из автобуса и галопом помчаться на работу – у нее ведь даже зонтика не было.
– Прошу вас, – жалобно протянула старушка.
Алису заела совесть, и она не смогла сказать «нет».
– Да, да, конечно, – отозвалась она и натянуто улыбнулась.
Обхватив Сильвию за талию и жмурясь из-за хлеставшего по глазам дождя, она углядела просвет в веренице мчавшихся машин, рывком перетащила старушку через дорогу и с отвращением врезалась в стаю ворковавших на площади голубей.
Зализанные дождем волосы прилипли к ее лицу. Восхитительно. Боссы придут в восторг от одного ее вида. Предел мечтаний!
– Ну, в общем, хорошего вам дня, – бросила Алиса, собираясь рвануть прочь.
– Одну минуточку. – Сильвия вцепилась ей в руку и вдруг широко распахнула глаза. Алиса покосилась через плечо, но ничего, кроме монументальной колонны Нельсона, не увидела. – Я была с вами не совсем откровенна.
– Слушайте, – смятенно зачастила Алиса, – если речь… ну, я не знаю… о пожертвованиях для Королевского общества защиты птиц или…
– Нет, речь не об этом. Речь о посылке.
Алиса раскрыла рот.
– Простите, вы только что сказали «о посылке»?
Сильвия кивнула.
– Какой посылке? Вы хотите сказать, это вы отправили мне коробку, которую я нашла на крыльце?
– Я.
Алиса нервно хохотнула.
– Но…
– Выслушайте меня, Алиса, – прошептала Сильвия.
– Откуда вы знаете мое имя? – Алиса испуганно сжалась. – Кто вы?
– Некогда объяснять, – прохрипела Сильвия.
Дыхание ее сбилось, стало судорожным и прерывистым, морщинистая кожа посерела и почти слилась цветом с асфальтом.
– Я оставила коробку на случай, если бы мне не удалось повидаться сегодня с вами, – вымученно улыбнулась старушка. – Но я хотела встретиться с вами, хотела увериться, что вы – именно та, кого я искала.
– Для чего вы меня искали? – удивилась Алиса.
Улыбка завяла на губах Сильвии, старушка покачнулась, шаркнула каблуками по асфальту, распугав голубей, и тихонько застонала. Колени ее подогнулись, и она обмякла на руках стремительно подскочившей Алисы.
– Черт! Сильвия!
С трудом удерживая на весу такую хрупкую, казалось бы, Сильвию, Алиса озиралась, кидая отчаянные взгляды на спешивших мимо прохожих.
– Помогите! – истошно закричала она. – Вызовите «Скорую»!
Веки старушки затрепетали. Глубоко и шумно вздохнув, она слепо нашарила ворот Алисиного пальто и потянула к себе.
– Птицы… – прошептала она. – Не гони их…
– Что? – воскликнула Алиса. – Да нет же, Сильвия, не о том…
– Кроули… Кроули придет за тобой, Алиса. Тебе грозит… опасность. Стоит мне уйти… и ты останешься без защиты.
– Тише, тише, – успокаивала ее Алиса, – все хорошо. Молчите.
Боковым зрением Алиса уловила какое-то движение. Перескакивая через ступеньки Национальной галереи, к ней сломя голову спешил охранник. За ним бежали две канареечно-желтые фигуры. Санитары.
Блестящие дождевые капли скатывались по щекам Сильвии, собираясь в лужицу в надключичной ямке.
– К нам идут, – дрожащим голосом произнесла Алиса. – Вас отвезут в больницу. Все будет хорошо. Только держитесь.
Глаза Сильвии раскрылись, и она вперила в Алису безумный взгляд.
– Алиса! Открой коробку! – выдохнула она, последний раз глотнула воздуха и безжизненно повисла на руках девушки. Брови ее разошлись, лоб разгладился.
А мир… изменился. В воздухе, над площадью разлились тишина и умиротворение. Голуби, что наводняли Трафальгарскую площадь и еще секунду назад хлопали крыльями и клевали зерно, застыли, словно отдавая дань уважения почившей старушке. Наваждение длилось краткий, как дыхание, миг, а затем все вернулось на круги своя. Шум, гам, суета вновь наполнили город, и птицы – все, от мала до велика, – взмыли над колонной Нельсона колыхающейся грозной тучей крыльев, перьев и лап.
– Она ударилась головой? – проревел над ухом Алисы чей-то голос. – Вы родственница? Она принимает какие-нибудь таблетки?
Словно из-под земли выросшие медики задавали ей вопросы, на которые у нее не было ответов.
– Что? Что? – только и бормотала она, словно в бреду.
Удрученно вздохнув, санитары вырвали Сильвию из ее объятий и унесли. Уложив старушку на асфальт, они приступили к массажу сердца, громко считая количество нажатий. Тщетно. Они прибыли слишком поздно.
Потрясенная смертью старушки, Алиса скорбно стояла на Трафальгарской площади посреди разбушевавшейся стихии, и водопад дождя казался ей белым шумом, песком, сыпавшимся из одной части песочных часов в другую. А сверху, с карнизов и крыш, застывшие в торжественном молчании, словно родственники на похоронах, на нее таращились птицы.
2
Руки ее ходили ходуном, и она дважды роняла магнитную карту, прежде чем ухитрилась приложить ее к двери. Офис как будто вымер: коллеги исчезли из-за своих столов, телефоны молчали. Алиса возликовала: неужели сработала пожарная сигнализация и все покинули здание? Но охватившая ее эйфория тотчас же улетучилась, когда до ее слуха донеслось позвякивание кофейных чашечек. Все – в зале для совещаний. Ч-черт!
Лихорадочно содрав с себя промокшее насквозь пальто и шарф, она оглядела свой стол в поисках материалов для презентации.
Материалов на столе не было.
Оцепенев от ужаса, она обежала глазами пустой кабинет. Может, кто-то из коллег решил оказать ей услугу и захватил их с собой? Точно. Алиса кивнула, вздохнула всей грудью и, нацепив на лицо бесшабашную ухмылку, решительно промаршировала в зал для совещаний, где на нее уставились десяток пар выжидательных глаз.
– Отзовите ищеек! – дурашливо завопил Райан. – Она прибыла!
Все дружно грохнули от смеха. Ее товарищи по работе ржали и ревели, как стадо ослов, пока Алиса отчаянно крутила головой, пытаясь отыскать свои документы.
– Может, начнем? – послышался громкий раздраженный голос, и веселье сразу же прекратилось.
Мистер Макгриви, самый высший из самого высшего начальства, злобно уставился на Алису поверх ноутбука и с громким щелчком захлопнул крышку.
– Да, – поперхнулась Алиса. – Само собой.
Она закашлялась, прочищая горло, и случайно взглянула на Сандру, офисную чертову перечницу. Та победоносно ухмылялась, и в душе Алисы шевельнулись нехорошие предчувствия, что не видать ей материалов презентации как своих ушей.
– Будьте так добры приступить к делу, – вздохнул Макгриви.
– Да-да. – Алиса обернулась к присутствующим в зале. – Спасибо, что пришли. Прошу прощения, что задержалась.
– Опоздала, – буркнул Макгриви.
Алиса набрала полную грудь воздуха.
– Согласно опросам последних лет большинство покупателей жалуются на качество обуви, которая продается в наших магазинах, расположенных в крупных торговых центрах. Возврат продукции в первый месяц составляет двадцать четыре процента.
– Какой продукции? – перебил ее Макгриви.
– Что значит – какой?
Мистер Макгриви протянул руку к кувшину, стоявшему посреди широкого стола, и налил в стакан воду.
– Допустим, это проблемы производства. Какую обувь возвращают покупатели?
– Вот именно – какую? – Колин, непосредственный начальник Алисы, закивал головой, словно китайский болванчик. Подхалим чертов.
– Э-э… Я подготовила материалы с цифрами и фактами, но… – Макгриви, не спуская с нее горящих глаз, поджал губы. – Я… Вообще-то, если говорить начистоту… – в омут с головой бросилась Алиса, – я сама могу продемонстрировать одну пару. Она только-только сошла с конвейера. Эти сапоги я купила в нашем магазине, и, как вы сами можете убедиться, шов вот тут уже разошелся и…
Словно в замедленном кино ее нога изогнулась, взбрыкнула и – бамц! – опрокинула кувшин. Макгриви потерял дар речи и беспомощно смотрел на ручеек воды, заливавший его деловые бумаги. Все повскакали с мест, спасаясь от половодья.
Макгриви, нервно дергая бровью, поднял на Алису горящие ненавистью глаза. Она уставилась на стол. Уловила тихое потрескивание электрических разрядов. Господи! Его ноутбук…
– Алиса, – промямлил Колин, – жду тебя в своем кабинете.
ттт
Колин сидел напротив нее, скрестив руки на жирной груди. На лице его блуждала задумчивость.
– Косяк… Согласна?
Она молча кивнула, не отрывая глаз от стекла, за которым блондинистая Сандра, личный цербер Колина, кокетливо поправляла прическу, вышедшую из моды в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Смотрясь в ручное зеркальце, Сандра заботливо приглаживала на голове этот допотопный кошмар.
– Мало того что ты опоздала и чуть не поджарила мистера Макгриви, – хмыкнул Колин, откидываясь на спинку кресла, – так ты еще и презентационные материалы умудрилась потерять! Уму непостижимо.
Вот и все. Сейчас она получит расчет.
– Да, – вздохнула она. – Но знаешь, Колин…
– Ну и рожа была у Макгриви, когда ты сунула ему под нос свою ногу. Незабываемо, – хохотнул Колин. – Он наверняка подумал, что ты ему сейчас стриптиз покажешь.
Колин подмигнул, и Алису бросило в жар.
Господи. Убейте же меня кто-нибудь.
– Ты сегодня вечером что делаешь? – спросил он.
– Сегодня вечером?
– Жду тебя в восемь в «Конуре и Свинарнике». Будем праздновать мой день рождения.
Ни один мускул не дрогнул на лице Алисы, но внутри нее все сжалось от страха.
– Мы все там будем, – многозначительно добавил Колин. – Если не придешь, будем считать, что ты отрываешься от коллектива. Кстати… Макгриви хотел тебя вышвырнуть к чертовой матери, но я замолвил за тебя словечко… Так что не упусти шанс проявить себя во всей красе. Ну, что скажешь?
Осмелься она сказать то, что вертелось у нее на языке, Колин бы в одночасье выставил ее за дверь. Прошлогодняя пьянка в честь дня рождения Колина пронеслась у нее перед глазами, и она подавила тяжелый вздох. В тот раз Колин под конец вечеринки поднялся на ноги, чтобы провозгласить тост за себя любимого, и, проливая пиво на расстегнутую до пупа рубаху, проорал ей прямо в лицо:
– Алиса! У меня есть для тебя большой и славный подарочек. Махнем ко мне, и ты распакуешь его собственными ручками!
– Я… Колин… – Алиса выдавила из себя жалкую улыбку. – Сегодня я собиралась пораньше лечь спать. Я… Меня так потрясло то, что случилось со мной по дороге на работу…
– Отлично. Там и увидимся.
Колин отвернулся к компьютеру, и Алиса бочком протиснулась к своему столу. И замерла, словно пригвожденная к месту. На клавиатуре лежали ее презентационные материалы и… карикатура, которую она намалевала и – выбросила в мусорную корзинку! – на прошлом совещании.
– Нечего свой мусор разбрасывать где ни попадя, – процедила Сандра, героиня злосчастной карикатуры. – Я вчера ее в мусорке откопала.
Она мстительно улыбнулась и ушла, покачивая бедрами. Мерзкая старая карга! Пока Алиса отсутствовала, кто-то прилепил ей на монитор стикер. Она резко сдернула бумажку.
Тебе звонили, когда ты была с Колином. Кров Ли? Граб Ли? Номера не оставил. Сказал, что звонок важный, но личный.
