– Теплее. И так спать хочется… простите. – Она попыталась подавить зевок, но безуспешно.
– Пойдем, тебя уже ждет кровать. – Эван подхватил Лин на руки. – Поспишь, отдохнешь, а потом мы тебе все объясним.
Лин едва могла держать глаза открытыми, но все же тихонько спросила:
– Я умерла, да?
На мгновение все застыли, а потом Элис поцеловала ее в висок:
– Все завтра, Лин. Доброй ночи.
Сонное мычание было ей ответом. Эван понес спящую девочку наверх, а Элис принялась собирать осколки от вазы.
– Чаю?
– Спасибо, Костра, но мята меня сегодня не спасет.
– Тогда это, – она лукаво улыбнулась и поставила на стол контейнер с мороженым.
– Однозначно да. Мне нужна ложка, огромная ложка, чтобы прикончить все это фисташковое чудо!
Костра протянула ей ложку и устало потерла глаза. Казалось, она разом постарела лет на пять. Видимо, появление детей – пусть и не совсем маленьких – было куда болезненней, чем любой кошмар.
– Я пойду спать. Что-то я слишком устала сегодня. Спокойной ночи, Элис. И не налегай на мороженое.
– Шпокойной ноши.
– Кто там говорил про мороженое? – Эван заглянул на кухню и обнял Костру. – Доброй ночи.
– Проследи, чтобы она не съела все, а то еще сляжет с ангиной.
– Или, не дай бог, поправится – ты только представь ее нытье по этому поводу.
– Эй, я вам не мешаю обсуждать меня?! – Элис просто не могла остановиться, засовывая ложку за ложкой в рот. Заедать стресс когда-то было ее любимым занятием. – Я тут, между прочим, спасала бедняжку Лин от копья Астора и этого гаденыша Ирга, пока вы там веселились! Так что оставьте наши отношения с мороженым в покое.
– Все, я ушла. – Костра поцеловала в щеку Эвана и кивнула Элис. Ее тяжелые шаги эхом отзывались на кухне – сегодня фея будет грустить за еще одну свою сиротку.
– Ты бы хоть поделилась… – Эван вытащил ложку для себя и сел рядом с Элис.
– Иди пей свой виски!
– А ты, оказывается, не только вредная, но и злопамятная! – Эван зачерпнул немного мороженого и отправил себе в рот. – Долго еще будешь ненавидеть меня за помощь?
– Во-первых, я тебя не ненавижу. Еще чего! Во-вторых, дело не в помощи, а в методах. А в-третьих, хватит красть мое мороженое!
– Твое, говоришь? – Эван снова отправил в рот целую ложку лакомства.
– Наглец! – Элис толкнула Эвана и, пока тот пытался сохранить равновесие, быстро спрятала контейнер обратно в холодильник. – Так-то лучше!
– Ты дождешься, пока я усну, и придешь сюда доесть его в одиночестве?
– Вообще-то я не думала об этом, но теперь именно так и поступлю.
– Почему ты ушла из бара? – Эван поднялся со стула и отправился к раковине, чтобы помыть ложки.
– Не меняй тему.
– Не убегай от ответа.
Элис лишь сокрушенно опустила голову. Ей не хотелось снова начинать эти разговоры о ее нежелании жить и мириться с действительностью. А врать Эвану, глядя в глаза, не выходило никак. Элис винила в этом его гетерохромию – разглядывая разноцветные радужки, она напрочь забывала, что хотела соврать.
– Ты знаешь ответ не хуже меня, так что давай не будем начинать.
– Мы и не заканчивали, Элис. И не закончим, пока ты не перестанешь устраивать свои ежедневные похороны.
– Что будет с Лин?
– И это я меняю тему? – Эван только развел руками. – Завтра я все ей расскажу, покажу, а там пусть решает – оставаться здесь или ехать в приют для детей. Пару лет она спокойно может пожить там.
– Приют?
– Ну дети ведь попадают сюда без родителей. Вообще, совсем маленьких детей здесь нет, я не знаю почему. Но даже в шестнадцать не все могут о себе позаботиться – вот поэтому здесь есть приюты. Что-то вроде школ с полным пансионом.
– Нет. – Элис растерянно мотала головой и комкала в руках полотенце. Она чувствовала ответственность за Лин. – Не нужно приюта.
– Это не нам решать.
– Я ее не отпущу! – Злые слезы собирались в уголках глаз, выпуская весь сегодняшний стресс на волю.
– Элис…
Эван тут же оказался рядом и позволил ей уткнуться в его плечо. Она плакала от напряжения, испуга, своей вечной скорби и непонимания, почему все так складывается. Ведь раз Лин здесь, значит, там она умерла. За что? Как? Почему?
– Можно я поговорю с Лин? – Элис и сама не поняла, как это вырвалось. Она замерла, ожидая, что Эван начнет упрекать ее в том, что она не может справиться с собой, а лезет в чужую жизнь.
– Ты правда этого хочешь?
– Да.
– Хорошо. Только сырость не разводи. И поспи для начала. – Он прикоснулся губами к ее голой макушке. – Давай иди. Скорейшего утра.
Элис непонимающе глядела на него. Казалось, Эван был слишком мудр для такого молодого парня и слишком близок каждому. Вот и его пожелание на ночь – именно то, что она говорит сама себе, именно то, что нужно услышать здесь.
– Спасибо.
Элис думала, что долго не сможет уснуть, но напутственная мантра Эвана все звучала в голове и усыпляла. Элис закрыла глаза и провалилась в спокойный глубокий сон впервые за все время пребывания здесь – без сновидений.
Проснулась она рано и тут же выбралась из постели. Внутри зарождалась паника: вчера, в эмоциональном порыве она предложила сама все рассказать Лин, но теперь ей стало страшно. Что она ей скажет? Как объяснит девочке происходящее? А главное, как поможет справиться, если не справляется сама?
Контрастный душ прогнал остатки сна, но беспокойства не унял. Элис вытащила из шкафа удобный джинсовый сарафан и белые кеды. Услышав сонное «Отлично выглядишь» от Вик, которая только-только открыла глаза, Элис спустилась выпить свой утренний кофе. Костра в голубом платье и ее любимом фартуке уже пекла блинчики.
– Кто-нибудь когда-нибудь вставал раньше тебя? – Элис включила кофеварку и обняла Костру за плечи.
– И оставался без завтрака? Ну уж нет! Доброе утро.
– Доброе.
– Бери блинчики, джем в холодильнике. Там же есть ягоды и мед. И…
– Хватит! – Элис уже выставляла баночки на стол. – Я лопну. Все мы лопнем однажды, потому что оставить хоть кусочек твоей божественной еды – преступление!
– У Роджа научилась? – Костра выложила на тарелку дымящиеся блинчики и передала Элис.
– Мне до него далеко! Он такие дифирамбы твоим кулинарным способностям поет, что я иногда думаю, не собирается ли он сделать тебя своей миссис.
– Мадонна, нет! – Костра упрямо замотала головой, но отчего-то все же покраснела. Элис почувствовала, как рядом с ней отступает и тревога, и тоска.
– Костра, ты никогда не рассказывала свою историю.
– Это точно не разговор для такого солнечного утра.
– Просто… Просто с тобой всегда так спокойно. А мне сегодня нужно поговорить с Лин. Я вчера вызвалась и…
– И ты большая молодец! – Костра сняла сковороду с огня и села рядом с Элис. – Ты боишься?
– Я просто в ужасе! – Элис закрыла лицо руками. – Я все время ною, плачу, жалею себя. Я самая несмирившаяся из всех! Что я смогу дать Лин?
– Понимание. Она сейчас так же напугана, как и ты. Порой нужен не только хороший пример, но и знание, что ты не один такой. Думаю, вы сможете помочь друг дружке. Ты добрая девочка, Элис. Дай своему сердцу сделать все за тебя.
Элис не могла не улыбаться. Все-таки что бы там ни говорил Эван, Костра была самой настоящей феей!
– А для мозга у нас есть взятка! – Костра подвинула тарелку с новой порцией блинчиков поближе к Элис. – Кто там говорил про преступление? Никаких нарушений на моей кухне!
– А вы уже едите! – Вик, все еще сонная и лохматая, появилась на кухне. – Я тоже хочу этих божественно пахнущих блинчиков!
– Видимо, Родж открыл курсы хвалебных комментариев, не иначе! – Костра всплеснула руками и вновь встала у плиты. – Сок для тебя на столе. Чтобы не холодный – как ты любишь.
– Ты самая лучшая!
– А можно мне тоже попить?
Тихий детский голосок прервал легкую утреннюю болтовню. Элис тут же напряглась, а Вик полезла в шкафчик за вторым стаканом.
– Здесь не обязательно спрашивать – вся еда общая! Прости, не помню, как тебя зовут – я вчера не сильно следила за происходящим.
– Меня зовут Лин. – Девочка жадно пила апельсиновый сок. – Вкусно.
– Ты будешь блинчики?
Лин закивала, не поднимая взгляд от пола.
– Давай мы все позавтракаем, а потом расскажем тебе, что к чему. Хорошо? – Получив еще один утвердительный кивок, Элис немного воспряла духом. – Это Костра и Виктория. Но мы все зовем ее Вик. А я…
– Ты Элис, я запомнила, – Лин смотрела на нее из-под своих длинных ресниц и смущенно улыбалась.
– Здорово. Ты кушай, кушай. Не стесняйся. Хочешь какао?
– Я сделаю, Элис, не переживай. Ты лучше пей свой кофе, пока не остыл. – Костра уже доставала банку с какао.
– А кто разбил вазу? Я вчера осколки видела, – поинтересовалась Вик, забираясь, как обычно, на стол. Видимо, сидеть за столом ей категорически не нравилось.
– Это я… – Лин замерла, не успев донести вилку ко рту.
– Она швырнула подушкой в Ирга и задела ненароком вазу, – тут же пришла на помощь Элис.
– В Ирга? – Вик заулыбалась. – Все правильно сделала, этот…
– Вик! – Костра махнула в сторону девушки полотенцем. – Ешь, милая, не слушай этих болтушек.
– Спасибо.
Лин, казалось, старалась не делать лишних движений и слиться с обивкой стула. Она отламывала вилкой маленькие кусочки и тщательно их пережевывала – словно пыталась растянуть удовольствие и наесться на ближайшие полгода одновременно.
– Милая, а сколько тебе лет? – Костра поставила перед Лин чашку с какао.
– Я не знаю.
– Как это?
– В бедный районах не считают года, потому что у нас не на что праздновать. Так хоть не обидно – просто новый день и все.
– То есть ты никогда не праздновала Новый год?
– Нет.
– И день рождения?
– Нет. Я даже не знаю, когда он.
Тишина на кухне была готова треснуть по швам и разорваться на тысячи невысказанных возмущений и сожалений. Элис устало потерла глаза и привычно попыталась поправить несуществующие волосы.
– Пусть он будет сегодня. Ну, твой день рождения. Ты же сегодня ночью появилась у нас – можно считать, родилась заново. И мы можем отпраздновать, – предложила Элис. Ей ужасно хотелось хоть как-то порадовать эту несчастную малышку.
– Отличная идея! Милая, ты любишь шоколадный крем? Я испеку тебе праздничный торт! – Костра тут же засуетилась, воодушевленная внезапным праздником.
– Настоящий день рождения? – Лин смущалась, радовалась и старалась не заплакать.
– Не думала, что буду рада праздновать чью-то смерть, но я тоже в деле, – вмешалась Вик. – С чего начинать?
