– Да. – Вик безразлично пожала плечами. – Мы не были знакомы там и тут тоже не слишком подружились.
– А что они означают?
– Кто?
– Татуировки.
– А-а-а. Вот эти, – Вик показала на узоры на груди и ключице, – наши клятвы, которые мы приносим, поступая на службу. Вот это – мой личный знак, данный мне при рождении, – она показала то самое тату на левой руке, к которому часто притрагивалась. – Еще есть символы стихий, символ моего отряда, молитва тоже есть… Тут нужно выделить целый день, чтобы все рассказать.
– Ух ты! А я очень хотела сделать татуировку, когда училась в колледже, но так и не рискнула.
– А я вот сделала! – Мика подняла край футболки, и Элис увидела тонкую строчку слов на незнакомом языке прямо под ребрами.
– Что это значит?
– Non sine vestigium evanescunt – я не исчезну без следа.
– Иронично.
– Еще как. Мой автор явно был саркастичной сволочью. – Мика поправила футболку и повернулась к Вик: – А я хотела спросить про волосы. Почему красный?
– О, ну каждая красная прядь – за каждого погибшего из моего отряда.
На минуту воцарилось молчание. Вик было не больше двадцати на вид, а повидать она успела столько, что хватило бы на пару жизней.
– Тебе, наверное, легче от того, что рядом есть тот, кто тебя понимает.
– Ну… Не то чтобы понимает… Стоп, Элис, ты о ком?
– Об Асторе, конечно. Он ведь тоже такой как ты – воин.
– Не путай. Я – солдат.
– А разница? – Микалина придвинулась ближе, чтобы лучше расслышать.
– Астора вырастили как ручного пса, который за хозяина бросится в огонь и горло любому перегрызет. А я создавалась как солдат, который отстоит свою планету. Я сражалась за свой дом, за людей, я боролась с чужим и ненужным для нашей земли. А Астор служил богатому придурку. Я его не осуждаю – мы такие, какими нас создали. Но не путай сторожевого пса с солдатом.
– О чем болтаете? – Эван поставил бокалы с разноцветной жидкостью перед девушками. – Там, кстати, Принцесска.
– Где? – Вик вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть свою знакомую через толпу.
– Вон, у сцены.
Элис пригляделась и тут же поняла, почему это чудо получило такое прозвище. Круглое личико с ямочкой на подбородке и огромными глазами, длинные золотистые волосы, стройная фигура и тонкие руки, светлое струящееся платье и туфли на каблуках. Если не принцесса, то определенно барби.
– Ее в Диснее рисовали, что ли?
Микалина чуть было не подавилась коктейлем, а все остальные непонимающе уставились на Элис.
– В моем мире Дисней создавал сказочных принцесс: милых, прелестных и безумно одинаковых. Не удивлюсь, если эту прелесть зовут Эльза или Аврора!
– Ребята! – тонкий голосок Принцесски долетел прямо до стойки. – Я так рада вас видеть! Эван, тебе сказали, что я переехала к Стиву? О, а это новенькая?
– Элис.
– Как приятно, Элис! А я – принцесса Арианна, но ты можешь звать меня просто Анна. – Она подпрыгивала на месте. – О, Стив уже вышел. Я должна идти! Еще увидимся! Я так рада, так рада!
Арианна побежала к сцене, а Элис наконец-то могла больше не сдерживать смех.
– Боже, она же щебетала как птичка! Даже Дисней на такое не способен! А она серьезно принцесса?
– По крайней мере, так она говорит.
– Стивен МакГрегор! Не может быть! – Элис в изумлении уставилась на сцену.
– Откуда ты знаешь принцесскину любовь? – Эван был поражен не менее Элис.
– Я смотрела шоу про него в своем мире. Он рок-звезда, фронтмен какой-то группы – уже не вспомню название. Его убили больные фанаты, я видела это!
– Ничего себе…
– Подождите… Это Принцесска к нему переехала? То есть милая и воспитанная Арианна влюбилась в стареющего рок-звезду? Реальная жизнь еще предсказуемее и банальнее любого сериала!
– А в вашем этом шоу про него он тоже встречался с умницей и красавицей?
– Лучше тебе не знать, что он делал в том шоу! Черт, так странно все это, ведь я его воспринимала как персонажа, а теперь… Мы одинаковые. Словно я попала на кабельное ТВ. Идиотское чувство.
Все веселье тут же испарилось. Элис снова вспомнила, какой ненастоящей была ее жизнь и как странно все то, что происходило вокруг.
– Вы потанцуйте, ребята, а я выйду подышу воздухом.
Элис проложила себе дорогу к выходу, расталкивая танцующих. Все вокруг казалось фальшивым и наигранным. Пьяные веселящиеся люди и нелюди, танцующие на собственных костях. Ее выворачивало от этой лицемерной толпы. Элис вышла на улицу и сделала глубокий вдох. Ночной город встретил ее прохладой и относительным спокойствием. Правда, недолгим.
– Малышка, ты чего загрустила?
Родж появился из ниоткуда, что при его габаритах смело можно было назвать необъяснимым фокусом. В руках он держал бутылку пива, и что-то подсказывало Элис, что она была не первой за этот вечер.
– Не выходит радоваться. Странно думать, что все эти люди, которые так самозабвенно отрываются здесь, на самом деле мертвы.
– Прицепилась же ты к этому! Живи и не парься!
– Не выходит, Родж. Я не могу, не умею так. Я постоянно возвращаюсь мыслями домой. Думаю о том, что там происходило после меня. И почему вообще я? Почему я заболела и умерла так рано? Не могла я прожить на страницах обычную долгую жизнь и умереть счастливой?
– И все равно попасть сюда, только уже дряхлой старухой.
– Да не в этом же дело! Я бы чувствовала себя счастливой, что столько прожила и умерла обычной смертью!
– Эх, детка, где ж ты ее видела – обычную смерть? – Родж подцепил носком ботинка маленький камешек, и тот покатился по асфальту, отстукивая мелкую дробь. – Посмотри, сколько нас! А сколько окочурилось от старости? То-то же. Все, что в книжках пишется да по телику показывается, – все из жизни. Никто не хитрее ее, чтобы выдумать что-то новое.
Элис не знала, что возразить. Но легче все равно не становилось. Прошло уже достаточно времени, а она так и не смогла принять все это.
– А что случилось с тобой?
– Со мной? Тьфу, ерунда. Напился и разбился! – Роджер даже это нашел смешным.
– Люди после такого бросают пить!
– Люди после такого бросают жить, малышка! А пить? Ни за что! Здесь-то что со мной случится, кроме похмелья да историй забавных, как с Микалиной? Ух, горячая же она баба!
Элис невольно рассмеялась. Кого-то не изменила даже смерть.
– Скажи нашим, что я ушла домой.
– Но…
– Повеселись, Родж. Только домой вернись, чтобы мы тебя не искали.
Элис не стала дожидаться ответа. Она обняла себя, немного дрожа от прохладного ночного ветра, и побрела домой. Еще утром идея с ремонтом казалась важной и значимой, а отдых в баре – отличным времяпровождением. А сейчас она ощущала лишь пустоту и полную апатию. Столько людей вокруг, а ей так одиноко, так плохо и горько. Элис ненавидела себя за свою слабость и нытье, но ничего не могла поделать. Она машинально открыла входную дверь и, не зайдя за привычным стаканом молока на ночь, поднялась к себе в комнату. Быстрый душ, пижама и безмолвное желание уснуть и не проснуться. Даже если во сне ей снова будут сниться кошмары. Эта идеальная новая реальность казалась самым страшным из них. Вот только проснуться никак не выходило.
Глава 4
Я тебе верю
Крик заполнил весь дом – резкий, истошный, пропитанный страхом. Элис обреченно села на кровати, все никак не решаясь открыть глаза. Опять жалость, понимание и привычная усталость в глазах соседок – выспаться она не дает никому. Элис уже хотела начать извиняться, но тут крик раздался снова. Что ж, кричала не она, это уже плюс. Голос явно был женский, так что, скорее всего, сегодня мучилась Мика… Элис резко открыла глаза, понимая, что что-то не так. Не считая крика, было очень тихо. Костра не вздыхала, Вик не ворочалась на своей кровати. Ничего, только ее собственное дыхание. В комнате никого не было, а значит, они еще не вернулись из бара. Элис зашарила рукой по тумбочке и включила ночник. Нужно было спуститься и все выяснить, но она не могла заставить себя вылезть из-под одеяла. Крик снова повторился, а следом что-то со звоном разбилось.
– Черт! – Догадка молнией пронеслась в голове у Элис, и она тут же бросилась вниз. Все оказалось именно так, как она и думала.
Ирг стоял в одних пижамных штанах, оголив половину своего не менее безобразного, чем лицо, тела, и что-то шипел – Элис даже не стала вслушиваться. Возле него на полу лежала диванная подушка и осколки бывшей вазы для печенья. Астор, вооружившись своим любимым копьем, склонился над диваном, на котором… вжималась в спинку незнакомая девочка. Элис тут же вспомнила свое прибытие и даже ощутила острие копья, впивающееся в шею.
– Астор! Астор, все хорошо! Опусти копье. – Элис осторожно подошла и взяла Астора за запястье. – Это просто новенькая.
Астор обернулся к ней, словно хотел действительно увериться, что никому не угрожает опасность. Он, видимо, не понимал, что самая большая опасность в доме на данный момент – это он сам.
– Иди наверх, я сама позабочусь о ней.
Астор опустил голову и покорно пошел к себе, что вызвало у Элис приступ отчаяния: ей так хотелось, чтобы он вел себя более свободно. Права была Вик: Астор – цепной пес, вот только никто не хочет держать эту самую цепь с другой стороны.
– Смотри, истеричка, в твоей команде прибыло, – оскалился Ирг, и Элис охватило желание свернуть ему шею.
– Ты отвратительное, мерзкое существо! И я не имею в виду твою внешность! Скройся с глаз, иначе я избавлю этот дом от твоего гнусного голоса хотя бы на одну ночь! – Элис вплотную подошла к Иргу, по дороге подхватив большой осколок вазы. – И поверь, моя рука не дрогнет, всаживая этот кусок стекла тебе в глаз!
– Сумасшедшая… – Ирг хотел было добавить что-то еще, но тут же ретировался, едва она дернула рукой в его сторону.
Элис выдохнула, посчитала до пяти, чтобы прийти в себя и не напугать новенькую еще больше своей яростью.
– Прости, я его еле выношу. И на Астора не обижайся, он по привычке, а так он хороший. – Элис подошла к девочке и села рядом. – Ты как?
– Где твои волосы?
Элис была так ошарашена, что не сразу нашлась с ответом. Она ожидала истерик, слез, вопросов о происходящем, но никак не о том, почему она лысая.
– Волосы после химиотерапии стали выпадать – пришлось побриться налысо.
– Обидно. – Девочка теребила кончик своей косички. – Но ты и так красивая, правда.
– Спасибо. – Элис показала девочке осколок: – Это ты сделала?
– Я в этого, страшного, целилась, а получилось… – девочка хватала ртом воздух, пытаясь оправдаться перед Элис.
– Не переживай! Тебя, кстати, как зовут?
– Лин.
– А я – Элис. Очень приятно, Лин.
– У вас всегда так холодно? – Лин явно пыталась не показывать, что ее трясло, но выходило скверно.
– О боже мой, я забыла! – Элис тут же вскочила и принялась укутывать Лин в плед. Та уже начинала тихонько стучать зубами. Элис хотела использовать то же средство, что и Эван с ней, но подумала, что Лин рановато пить алкоголь. Она в панике заламывала руки и металась по гостиной, пытаясь придумать, как согреть девочку. Когда она уже была готова зарыдать, ее соседи наконец вернулись домой.
– Слава богу! – Элис подбежала к Эвану и потащила его к дивану. – У нас тут… Лин.
Эван тут же сообразил, что происходит, и принялся раздавать указания:
– Костра, свари какао, пожалуйста. Мика, ты приготовь постель в своей комнате. Вик, проверь Астора, Ветер – на тебе Ирг. Родж, ты можешь идти спать – нечего новенькой слушать твой пьяный бред.
– Ес-сь, сэр-р-р! – Родж попытался отдать честь, но дважды промахнулся мимо своего виска.
– Пойдем уже. – Ветер только ухмыльнулся и, подхватив Роджера, потащил его наверх.
Элис присела на пол возле дивана и стала гладить Лин по голове.
– Не бойся, все будет хорошо.
– Я-я, н-не, б-боюсь. – Огромные карие глаза Лин действительно не выражали страха – только интерес и усталость.
– Вот, милая, выпей это. – Костра протянула ей кружку и сменила Элис на посту у изголовья.
– То есть можно было выпить какао? Не обязательно давиться виски?
– Тише, не злись. Она же ребенок, ей и это поможет. А тебя пришлось бы накачать какао до тошноты.
Элис обиженно хмыкнула и вернулась к Лин.
– Ну что, лучше?
