Сандра Бушар "Отец моей подруги"

Тяжело вздохнув, я вернулась в спальню с нервно бьющимся сердцем. Вроде как один дом, но так далеко… А я ведь даже не была в его спальне, дело не дошло. И вроде как комната моя прекрасна, лучше и не пожелать, но засыпать все равно было холодно и обидно.

Обняв подушку, я представила на ее месте вполне реального живого человека и только тогда погрузилась в сон.

Глава 3

Дома мама всегда будила меня в шесть утра, почему-то начиная уборку именно в это время. У нее был странный ритуал: начинать день с мытья пола. И ритуал этот с двенадцати лет выполняла непосредственно я. Но после головокружительного дня с Виктором Семеновичем удалось проспать почти до восьми, что было в новинку.

– Ни-че-го, – проверив в который раз сотовый, я не нашла ни единого пропущенного от мамы с папой. Трубку они не брали, мне не звонили.

Словно вычеркнули из памяти. Все, нет у них больше дочери. И не нужна им. А вот Ленка – наоборот, хорошая и правильная.

Смахнув слезы, я посетила свою личную ванную комнату с душевой кабиной, ванной и огромной раковиной, где привела себя в порядок и принялась искать свободные вакансии по работе.

– Хватит сидеть на чужой шее! – хмыкнула я. – Спасибо Виктору Семеновичу, но рано или поздно надо будет и честь знать…

Увы, но ничего подходящего с первого раза не попалось. Либо сомнительные вакансии, где вроде искали переводчика на сайт знакомств, а по факту – тех, кто будет разводить бедных иностранцев на деньги; либо встречались не менее сомнительные названия, вроде «модель приватного характера». Должности вроде кассира или продавца в магазин требовали опыта в данной профессии. Которого у меня, увы, не было.

Настроение испортилось еще больше, когда, выйдя из спальни, я буквально столкнулась на кухне с танцующей молодой брюнеткой. Ее задница и грудь были практически одного размера – пятого. Никогда такого вживую не видела! А вот одежды на теле почти не было. Какая-то черная тряпочка, едва интимные места прикрывающая.

Ошалев от такого повара, я потеряла дар речь и застопорилась на входе.

– Ой, – девушка повернулась ко мне, улыбаясь во все тридцать два белоснежных зубы. Горящих так ярко, что можно Лужники осветить во время концерта Киркорова. – Я Света. А ты Алина, да? Я так рада, наконец, с тобой познакомиться. Чем будешь завтракать? Я тебе быстро сварганю. Только скажи! Все могу!

– Эм… Мне бы чаю, – кратко прошептала я себе под нос, направляясь к заварнику. Только вот Света оказалась не на шутку деятельной и буквально отпихнула меня назад своим «бампером». Я чуть носом в ручку холодильника не врезалась.

– Не дрейф, я все сделаю! – вытянув руку вперед, пообещала она. А у меня сразу аппетит пропал. Особенно, после ее вальяжно брошенной фразы: – Дочка Витечки – мне, как родная. Обслужу по высшему порядку.

Так-так! А это было уже интересно… Натянув каменное выражение лица, я медленно присела за барный стол и подперла лицо ладонью. Значит, Витечка? Ясно-понятно.

– Свет, ты такая красивая, прямо не могу! Глаз не оторвать, – елейно протянула я, задабривая доверчивые ушки. Девушка тут же захохотала, но посмотрела на меня так: мол, я знаю. – Папа мой влюблен в тебя наверняка! Как тут мимо пройти, да?

– Ой, да что ты такое говоришь… – зарделась та, настолько меня заслушавшись, что капуста на плите сгорела. – Где он, а где я…

– Ты что! – воскликнула я. – Ты девушка видная. Эх, мне б такую маму, все обзавидовались бы!

Света поплыла от комплиментов, окончательно забыв о том, зачем вообще приходит в этот дом. Чем больше она смущалась, тем больше я подозревала неладное.

Если «Витечка» с ней не спит – я балерина.

– Мне приятно, что ты меня поддерживаешь, Алин, – театрально приложив руку к сердцу, потянула она. – Я же сама из села, денег никогда не видела. А тут такой мужчина, полностью упакованный… Сокровище, ведь! Скажи? – она заговорщицки нагнулась к моему уху, будто мы были настоящими подружками, и шепнула: – Папка твой – огонь! Я работаю над сближением, поверь. Если поможешь, буду рада. Может, ты поговоришь с ним? Ну, то-сё, а?

Благо Света не видела моих глаза, потому как теперь они походили на два стеклянных блюдца. Сжав края столешницы пальцами, я медленно досчитала до десяти и только после этого спокойно хмыкнула:

– И как проходит работа? Есть какие-то успехи?

– Ну… – она томно отвела взгляд и покрылась румянцем. Света выглядела такой счастливой, будто уже шла к алтарю с Виктором Семеновичем. Только вот в глазах ее были одни деньги и никакого любовного интереса. – Уже пару месяцев все идет хорошо. Твой папа он такой… Ненасытный, знаешь? Взрослая ведь уже, понимаешь. Ох, ну у него и энергии! Выдержать сложно, но я стараюсь изо всех сил… Главное ведь вначале, а потом можно и расслабиться…

В этот раз я даже не пыталась скрыть удивление. Любая дочь на моем месте не хотела бы знать, как и где ее отец спит с девушками. Но Свету было уже не остановить, она мечтательно взглянула на потолок и пропела:

– Ох, эта столешница! Она мне уже во снах снится… Сколько же раз мы ее на прочность проверили? Уже и не вспомнишь ведь…

Я поперхнулась воздухом и резко вскочила, убрав руки с места преступления. Все, хватит с меня подробностей! Финита ля комедия!

– Свет, горит! Сейчас дом папки спалишь – и все, свадьба отменяется! – я демонстративно указала девушке на запылавшую сковороду, и Света, истерически завизжав, бросилась тушить пожар.

А я что? Вернулась в спальню, и есть резко перехотелось.

До самого обеда Света приносила мне в спальню то круассаны, то конфеты, а в конце рабочего дня и вовсе торт испекла. Внаглую вошла в комнату с двумя чашками чая, мол, давай поболтаем, как девочки. Я проводила ее на выход под предлогом больной головы.

– Я завтра зайду, не переживай! – пригрозила мне Света с улыбкой до ушей. – Ромашку из дома тебе принесу. И маски! Можем ночевку устроить, как…

Захлопнув дверь перед ее носом, закрылась на ключ от греха подальше. Была бы на моем месте Ленка, та бы ей давно объяснила, куда и зачем ей пройти с ее намереньями.

А еще Виктор Семенович писал. Первое сообщение пришло утром, и я представила его расслабленный хрипящий голос, когда читала: «Как ты, сладенькая моя? Все хорошо? Со Светой познакомилась? Как она тебе?»

Ничего приличного в голову не пришло, потому я просто решила промолчать. Тогда через час мужчина вновь написал: «Ты там спишь что ли, Аль? Я же скучаю».

«Нет», – ответила я моментально. Пусть знает, что не сплю, а злюсь.

«Ясно», – такой же мгновенный резкий ответ, и я сразу увидела недовольного Виктора Семеновича и его сжатые губы с горящими черными глазами. «Будь готова к четырем. Поедем покупать тебе новую одежду».

Уставившись в телефон, я не могла представить, что злит меня больше: то, что он так уверенно игнорирует мою обиду или то, что все-таки решил поменять мой гардероб?!

«Везите свою невесту за шмотками, я уж как-то перебьюсь. Спасибо». После краткого ответа тут же выключила телефон и погрузилась в поиски работы. Чем раньше я ее найду, тем быстрее смогу съехать.

В наушниках под ритмичную музыку я просидела около часа в поисках очередной возможной должности, а затем… заснула.

Проснулась словно от толчка. Будто инстинкт самосохранения кричал внутри во весь голос: «Хана тебе, Алина! Пиши пропало! Собирай вещички и айда на вокзал!»

Открыла глаза и тут же сердце в пятки ушло. Виктор Семенович возвышался надо мной, как голодный тигр. Скалился, глазами своими черными опасно сверкал. И выглядел при этом так, будто собирается меня не то съесть, не то выпороть. Причем ни один из двух вариантов меня не устраивал…

– Вы чего?.. – сонно пробормотала я, «под шумок» стянув наушники и откладывая ноутбук подальше. Будет нехорошо, если единственная дорогая вещь ему случайно под руку попадет.

– Алечка, солнце мое ненаглядное, – прорычал он обманчиво спокойно, а затем как заорет с пеной у рта: – Какого хрена ты телефон отключаешь? И дверь на замок закрываешь, а?!

Хмуро пройдясь взглядом по его черной, безумно сексуально рубашке и синим джинсам, я поперхнулась воздухом. А все потому, что в руке этого психопата была ручка от моей двери. Вырванная с корнем.

– Ключей у вас не было запасных, как я понимаю, да? – с укором подняв бровь, я едва сдержалась от желания покрутить пальцем у виска. Нет, ну он вообще в себе, а?

С другой стороны, было в этом что-то милое, вызывающее глупую улыбку: бросил все и прилетел. Дверь выбил. Переживал за меня, небось решил, что я в печали из-за него. А я тут просто сплю! Вот облом.

– «ТЫ»! – гаркнул он, и улыбочка моя благополучно сползла на нет. – «Ты», млин!

Сев на постели, я уставилась на него волком, сложив руки на груди.

– А не надо на меня кричать, ясно? – хмыкнула я, отворачиваясь к стене. А там полный разгром: ваза на полу, а дверь вообще рядом стоит… Не знаю, что Виктор Семенович себе надумал, но это явно его взбесило.

– Я – спрашиваю, – выпалил он. Удивительно, как этот человек умудрялся говорить одновременно мягко, но и в приказном тоне! – А ты – отвечаешь.

Но после подобного обращения у меня не было желания даже в его сторону смотреть, не то что объясняться! Снести дверь, а обвинять во всех грехах другого, нужно уметь. Не человек, а сплошной талант!

Кровать рядом прогнулась, и Виктор Семенович с тяжелым вздохом поддел мой подбородок, поворачивая к себе лицом. Его голос подрагивал от нервозности, но был уж слишком елейный:

– А-а-аль… Котеночек… Если не хочешь, чтобы у меня случился инсульт, скажи уже, наконец, что там за невеста у меня внезапно объявилась?

Устоять перед его природным обаянием было выше моих сил, нечто совершенно неподъёмное. Эти глаза, полные коварства, запали в самую душу, напрочь выбивая все попытки выдержать эффектную паузу.

– Све-е-еточка, – отчеканила я каждую букву, парадируя голос поварихи.

– Не понял. Обидела тебя, что ли? – оттого как ожесточилось лицо Виктора Семеновича, по щелчку пальцев стало не по себе, и мороз пошел по коже. Негативно замотав головой, я проследила за тем, как его бровь непонимающе вздернулась вверх, и внизу живота затянулся тугой, почти болезненный узел. Господи, ну за что он такой сексуальный?! – Что тогда?

– Ну, – растерянно заправив выбившийся локон, неловко пробормотала: – Она же ваша любовница!

– И?.. – спустя минутную паузу выдал он, будто ожидая продолжения рассказа. У меня аж челюсть упала на пол! То есть подобного аргумента недостаточно?

– Она приняла меня за Ленку и начала рассказывать, как весело вам было на столешнице! Офигеть, – разведя руками в стороны, я пыталась показать мужчине весь спектра своего удивления, но тот просто хмыкнул. Умилительно и нежно. Будто видел что-то забавное!

– А-а-аль, – коварно протянул мужчина, улыбаясь еще шире. – А ты ревнуешь, что ли?

Это был конец моего ангельского терпения! Зашипев, я подхватила из-под спины подушку и запулила ей прямо в лицо мужчины. Да так сильно, что тот даже прогнулся. От страха во рту почувствовался металлический привкус и не зря. Потому что спустя мгновение я уже лежала пластом под массивным телом мужчины.

– Ревнуешь, – довольно кивнул тот, а затем, кратко чмокнув меня в губы, гортанно проурчав: – Моя!

– Как и Светка! – протараторила я, пытаясь выпутаться из его мертвой хватки. Ничего! Держал крепко, а еще и посмеивался. Гад! – О, еще Маша! Никого не упустила?

– А-а-аль, – его нос уткнулся в ложбинку на шее, жадно вдыхая запах до головокружения. Перед глазами все поплыло, а сопротивление стало совсем вялым. – Мы ведь уже уяснили: я взрослый дяденька. Девушек у меня было много. Очень много, малыш. Но пока ты со мной – других не будет. Я хочу только тебя.

Это странное слово «пока» больно резануло по сердцу, немного отрезвляя туманное сознание, но я и виду не подала. Нечего ему знать, что я влюбленная идиотка.

– И с кем ты еще спал из обслуживающего персонала? – как можно спокойнее протянула я, но мужчина взглянул на меня резко и волком. Мол, зачем тебе это знать? И на это у меня был вполне здравый и обоснованный ответ: – Не хочу больше сюрпризов. Неприятно, знаешь ли.

– Ну… Может, ты и права, я как-то не подумал, – а затем Виктор Семенович отвел взгляд, будто вспоминая теорему Пифагора, а не тех, с кем был секс! Кажется, девушек у него и вправду было много. Не зря в каждом кармане по «патрону» в виде защиты. – С уборщицей точно было. Девочка есть одна на вахте среди охранников – с ней. О, а еще садовник. Девочка, которая рубашки гладит… И та, что мусор по субботам выносит…

– Охренеть! – закричала я, оглушая мужчину своим громким криком. От абсурдности ситуации стало даже смешно. – Что за хрень? Это что, кружок по интересам, а? Я как в секту попала, ей-богу…

– Да ты чего, солнышко? Они сами хотели! – невинно похлопал глазками тот, сделав театрально испуганное лицо. Ну просто ангелочек, не меньше! – А я просто не сопротивлялся, Аль. Напором взяли. Окружили! Я жертва, Аль. Это чистой воды насилие.

Уставившись на Виктора Семеновича, долго вглядывалась в его глаза, а затем едва не умерла от смеха. Так и представлялось, как его несчастного в круг взяли, а он бедный сопротивлялся, сопротивлялся…

– А говорил, что не приводишь в дом всяких… – понуро выпалила я, когда приступ прошел. – Врал, значит.

– Так это же персонал, ничего такого. Не жениться же на каждой, млин. Мне даже в голову не пришло тебе рассказать. Ну, было и было, – равнодушно пожал плечами Виктор Семенович, будто он жвачками с этими девушками делился.

И снова сердце предательски пропустило удар от мысли, что я очередная «каждая», на которой не нужно жениться, а можно просто трахать. А чего я хотела, спрашивается? Такой мужчина как Виктор Семенович не бывает одинок. Он лакомый кусочек для любой адекватной девушки. И то, что он просто обратил на меня внимание – уже чудо небесное. Хотя почему-то от этой мысли легче не становилось. А только хуже. Будто была между нами огромная пропасть…

– А-а-аль, – знакомо протянул он, поддевая подбородок и снова ревностно завладевая моим вниманием, будто хотел, чтобы я думала лишь о нем одном. – Хочешь, я их всех к чертям уволю и новых найму? Мне-то все равно. Главное, чтобы ты была довольна.

Как бы я ни хотела злиться, как бы ни старалась себе казаться такой обиженной и независимой… Черт, но как же сильно он умел действовать на меня одним лишь пронзительным взглядом! Как глоток кислорода, без которого невозможно жить. Хотелось обнять мужчину и больше никогда не отпускать. Быть с ним рядом всегда и везде.

Тем более, Виктор Семенович и вправду был холостяком все это время. Насколько я знала, после смерти матери Лены, а это было более пятнадцати лет назад, у него даже девушки не было.

– Хочу! – уверенно выпалила я, потому что не собиралась больше разглядывать бывших любовниц Виктора Семеновича. Нефиг им тут по дому щеголять полуголыми! – И пусть все мужчины будут.

– На мужчин я не согласен, – поморщился он. – Ты у нас любительница мужских достоинств. Нечего на чужие пялиться.

– Тогда… женщины, только старые и страшные, – выдвинула я новые условия, прикусив губу, чтобы снова не покрыться густым румянцем. – И толстые. Самое главное – толстые. И везде, а не только в нужных местах!

Виктор Семенович засмеялся, уткнувшись лицом мне в щеку, и сдавленно протянул:

– Хорошо, хорошо… – Я ойкнула, ощутив укус на мягкой коже, и запустила пальцы в его шелковистые волосы. – Хорошо, булочка моя…

– Булочка, потому что толстая? – напряглась я, уже начиная обижаться. Руки сами по себе потянулась к торшеру у кровати.

– Потому что аппетитная, – рыкнул он, вжимаясь выпирающей ширинкой в мои тоненькие шорты. – Постоянно хочется тебя съесть. Приворожила, что ли? Работать не могу, есть не могу, спать – и то не могу… Ведьма!

Я и не заметила, как вновь оказалась полностью обнаженной, нетерпеливо ожидающей его первостепенного внимания. Это был какой-то сладкий транс, выходить из которого категорически не хотелось.

Мужчина вошел в меня глубоко и резко, комнату оглушили облегченные стоны. Виктор Семенович смотрел на меня так пронзительно, что под ложечкой сосало, а слова сами вырвались наружу:

– Не знаю, как долго я задержусь в этом доме. – Лицо мужчины напротив недовольно ожесточилось, но я все равно продолжила: – Не хочу больше встречать всяких там любовниц. Прошу тебя.

– Будет сделано, Аль, – клятвенно пообещал он, и я почему-то поверила безоговорочно. – Как скажешь. Все время забываю, что ты у нас весьма юная душа.

Он был таким нежным в тот день, трепетным и обходительным. Толчки – плавными, медленными, вымеренными. Будто Виктор Семенович наслаждался каждой секундой, растягивая удовольствие, вытягивая из меня все новые и новые мольбы. Я металась под ним, как в припадке, а он жадно впитывал каждый мой стон, не отводя пристального взгляда.

– Прошу… – шептала я, совершенно не осознавая, что делаю. – Я больше не могу…

Виктор Семенович хмыкнул, будто точно знал, что и зачем делает, а затем остановился. Секундной заминки хватило, чтобы подступающий оргазм отошел на задний план, а из горла вырвался обреченный вздох. Если кому-то в этот день и грозил инсульт, то это исключительно мне!

– Чего ты хочешь, Аль? – четко, внятно и властно, но между тем низко, бархатно, с придыханием проговорил мужчина, укрывая мелкими поцелуями сперва лицо, затем шею, а после и грудь. Когда его губы сомкнулись на моем соске, я неосознанно сократилась, и Виктор Семенович сдавленно зашипел. Еще неизвестно, кому из нас эта пытка тяжелее давалась! – Скажи мне, малыш. Я хочу услышать это от тебя.

Слова застряли в глотке, не в силах вырваться наружу. Какая-то странная преграда мешала мне перейти на «темную сторону» даже в момент полного беспамятства. Из горла вырывались невнятные звуки, и тогда мужчина сделал пару резких, глубоких толчков и просунул одну руку между нашими телами. Его большой палец очертил круг на клиторе, а моя спина прогнулась дугой от прошибающего позвоночник ощущения тотального удовольствия.

– Котенок, – поторопил он. – Я жду.

– Не могу, – призналась я, поерзавши на месте. Может, самой получится кончить, без его участия? Но Виктор Семенович не был дурачком и руку быстро убрал. Гад!

– Ну, я же ведь могу, – протянул он со щемящей душу нежностью. Одного его голоса мне хватило, чтобы прошибло очередной судорогой. Все равно мало! А когда Виктор Семенович поддел мой подбородок, заглядывая в глаза, и вовсе мир отошел на другой план. – Аля… Котик… Карамелька моя… Хочу тебя не могу. Только и думаю на работе о том, как ты по дому моему в своем коротеньком платьишке ходишь, и самому себе завидую. За сегодняшний день придумал еще пятьдесят мест, где я тебя возьму. Расписал нам план на ближайшее будущее!

Виктор Семенович оказался тот еще жук! Точно знал, что нужно сказать девушке, чтобы она поплыла перед ним, тая и превращаясь в розовую лужицу у его ног. Я была почти уверена, что все эти его ласковые обращения он использовал в отношении всех его женщин, без исключения. И Машка, и Света, и те другие… Но никто никогда не был со мной так обходителен, как он. Никто не смотрел с таким обожанием и желанием. И в тот момент я трезво поняла, что даже если все закончится завтра – никогда не буду жалеть о времени, проведенном с этим мужчиной.