– Что ты любишь? – она коротко осматривается по сторонам и поворачивается ко мне.
– Сними плащ.
Ее плавные движения не к месту, и я помогаю девушке. Стаскиваю с ее плеч плотную ткань и цепляюсь взглядом за обнаженную спину, стянутую лентами. Они впились в бархатную кожу, и очередной мираж кружит голову: я представляю свои пальцы, сдавливающие, ласкающие ее тело. Рефлекторно тянусь к ней и обнимаю, сцепляя руки на животе.
Я хочу ее. Безумно.
– Я люблю жестко и долго, – я прижимаюсь к ней, вдыхая ее пьянящий аромат.
Грязные инстинкты шепчут настойчивее, уводя мои пальцы дальше. И странный неизвестный мне прежде голод, я слишком долго и много думал о ней, чтобы остановиться теперь. Хотя чувствую ее напряжение, колкий холод, почти лед, который не тает под моими жадными пальцами. Да, я чувствую, но не могу ничего с собой поделать. Вместо этого спускаюсь ладонями ниже, очерчивая крутые бедра, и скольжу к внутренней стороне.
Яна шумно выдыхает, согнувшись, и я тут же заполняю пустоту, последовав за ней, навалившись всем телом. Все-таки она мягкая и уязвимая, как все женщины. И я возьму ее, как делают все мужчины.
– Скажи, что любишь также.
– Я люблю жестко и долго, – послушно повторяет Яна, а я по ее интонациям пытаюсь понять, что у нее на уме.
– И сколько мне будет это стоить?
– Просто отстань от меня.
– Забыть твой адрес?
– Да.
– А если я захочу повторить?
– Только силой, – отвечает Яна.
Она ловит мои руки и помогает нащупать застежку сбоку. Через мгновение она оказывается полностью обнаженной в моих руках.
– А если повторить захочешь ты? – я задаю вопрос и останавливаюсь на мгновение.
Я крепко держу ее за талию, впившись пальцами в мягкую плоть. Яна не вырывается и не дергается, можно даже обмануться, что тело, застывшее в моих крепких руках, уже приручено, уже мое.
– Поэтому долго? – наконец, отвечает Яна. – Любишь долго разговаривать?
Я подхватываю девушку, и она как-то по-детски ахает, будто меньше всего ожидала, что ее понесут. И этот ее вздох, короткий, сдавленный, прорезает меня насквозь. Отрезвляет.
Я не зажигаю свет в гостиной и на ощупь шагаю к дивану, который стоит над стенкой. Я опускаю ее и сажусь рядом. И сразу же угадываю ее тонкие пальцы, которыми она находит ремень брюк.
– Да, Яна, – я устало киваю и сам удивляюсь насколько безжизненно вдруг звучит мой голос, – отсоси мне, именно.
Она игнорирует мой театральный тон и решает, что я серьезно. Мне приходится сжимать ее плечи, чтобы она уже прекратила и оставила язычок в покое. Но я банально не рассчитываю силу, вновь прорезавшееся раздражение, которое душной волной захлестывает разум, стирает к черту осторожность и я сдавливаю Яну слишком сильно. До боли, я вижу, как она кривится и закусывает нижнюю губу, чтобы не издать лишнего звука.
Я убираю руки, усадив ее себе на колени. Лицом к себе, пытаясь поймать ее взгляд. Отсвет уличный фонарей чертит неуверенную тропу по полу и расходился мягким светом. Если не набрести на доверие в полутемной комнате, то уже нигде.
– Остановись, – я сжимаю ее ладонь, которая так и осталась на моем ремне.
– Не встает?
– Напротив, – я повторяя ее наглую и насквозь фальшивую улыбочку, – уже ненавижу эти тесные джинсы.
Я замечаю, что ее челка сбилась наверх. И осторожным прикосновением приглаживаю шелковые волосы.
– Чего ты так боишься? – я говорю тише. – Чего?
Все-таки она безумно красива. Безупречна. Или это все тот же голод нашептывает? Ее большие глубокие глаза дурманят, им идет даже сомнение или злоба. Яна умеет смотреть одновременно с вызовом и затравленно. Будто пугается и тут же напоминает себе, что сильная.
– Здесь только я, – я вкладываю свои ладони в ее. – Нет никаких угроз, брата…
– У тебя оружие.
Да. Я вспоминаю о стволе, заправленном за ремень.
– Умеешь стрелять?
Ей не нравится мой вопрос.
– В теории.
– Всё теория до первого погибшего, – говорю я, не подумав.
Потом вытаскиваю оружие, нащупав рукоять правой рукой.
– Я чаще и чаще достаю его, чтобы напугать или успокоить, – меня вдруг тянет на признание и я говорю Яне то, что не произносил даже в мыслях. – И рано или поздно выстрелю.
Звучит дерьмовым приговором. Я кривлюсь от собственных слов, но отвлекаюсь и достаю обойму. Швыряю ее в другой конец комнаты, и, судя по звуку, попадаю в полку.
– Там еще один, – напоминает Яна.
Я извлекаю досланный патрон и отдаю его ей.
– Что еще?
– Нож?
– Нет, я ничего больше не ношу с собой, – я качаю головой и хлопаю по пустым карманам рубашки. – Руки, к сожалению, не отстегиваются.
Бесполезно. Она не смягчает взгляд и не улыбается на шутку.
– Ты все-таки притихла.
– Я жду.
– Чего?
– Когда ты наболтаешься.
– Я же вижу, элитка. Ты даже дышишь по-другому, спокойно, размеренно.
Я правда чувствую перемену, на другом уровне… Хотя перед глазами тот же надежный кокон, в котором она по-привычке прячется, когда происходит что-то неконтролируемое или опасное. Я дотрагиваюсь до ее щеки тыльной стороной ладони.
– Все замки заперты, а ты без одежды в моей квартире. И я намного сильнее тебя.
– И?
– Спокойно и размеренно.
Я переношу ладонь ей на грудь.
– Вдох-выдох, – я отмечаю легкие толчки, – вдох-выдох. А я вот скоро задохнусь.
Впрочем, ее дыхание от моего настойчивого касания тоже надломилось. И я продолжаю массировать ее кожу, забираясь пальцами дальше и настойчивее.
– Я хочу поцеловать тебя, – произношу я и приближаюсь, поймав ее за плечи.
Кажется, Яна сама запуталась, должна она поддаваться или отбиваться. Я не даю ей разобраться, тяну к своим губам и целую. Я хочу быть нежным с ней и неспешно скольжу языком меж пышных губ. Черт, тогда в клубе было просто сладко, а теперь… теперь… И она отвечает, я чувствую, как дергаются ее бедра, как она неосознанно подается вперед и чуть вверх.
– Я же не противен тебе, я знаю, – я отстраняюсь всего на сантиметр и жду ее реакции.
– Не противен.
Глава 11
Яна
Почему мне нравится, как он называет меня «элиткой»? Внутри все сжимается и отдается приятной сладкой пульсацией. Север произносит короткое дурацкое слово с легкой улыбкой и так, будто ничего приятнее не пробовал на языке.
Сейчас его язык скользит по моей коже, он чуть отодвигается в сторону и целует уголок моего рта. Обжигающее мужское дыхание наэлектризованной волной проходит как будто сквозь меня, и я перестаю понимать, что происходит. Он сминает меня в сильных руках, так тесно, будто хочет вобрать в себя весь мой жар. А я горю, и становится только хуже, когда он опускает правую руку и касается груди, сжимает затвердевший сосок, раскатывая его между горячими пальцами.
Я выдыхаю ему в рот и ловлю себя на безотчетном движении. Я двигаюсь так, словно он уже во мне. И хочу его сильней и ярче…
Я нащупываю пряжку ремня, но пальцы скручивает судорога, когда он прикасается ко мне первым. Нежное и одновременно уверенное касание, Север проводит пальцами, раскрывая меня и лаская там, где натянуты главные струны. И я послушно выгибаюсь, со стоном выпуская наслаждение, которое не в силах вместить внутри себя. Слишком остро и слишком много.
– Выше, – я с трудом выдыхаю короткое слово и прячу лицо ему в плечо.
Он делает, как я попросила, и я перестаю сдерживаться, скрутившись в безнадежный узел и хриплым стоном отвечая на каждое его умелое движение. Он знает, как надо, знает, чего я хочу, словно брал меня много раз и успел узнать мои тайны.
Север обнимает меня за плечи и увлекает на диван. Нависает надо мной, продолжая надавливать и гладить так, что я вижу черты его красивого лица сквозь мутный морок. Он жадно смотрит на меня, как я морщусь и закусываю губы, как беспокойно ищу опору руками. Сжимаю то спинку дивана, то его мощные плечи или шею. До боли, оставляя красные отметины на белой коже. Я уже так далеко из-за наслаждения, подрагивая и дразня себя мыслью, что он не отводит сумрачный взгляд, чтобы увидеть, как я кончу. Он хочет трахать и смотреть, хочет видеть, как я теряюсь и запутываюсь в чистом наваждении.
Он… он… У меня кружится голова от того, что он делает со мной.
– Войди в меня.
Я нахожу мужские руки и, вцепившись в них, приближаюсь к Северу, жарко прижимаюсь и жадными поцелуями покрываю его кожу. Он помогает мне, завязывая узел еще туже, я угадываю его горячий язык и испарину, что выступила между нашими телами.
– Хочешь? – спрашивает Север.
– Да, я хочу. Хочу тебя.
Мое тело так отзывчиво и благодарно его ласке, что меня секундной волной прорезает страх. Оно ведь не принадлежит мне больше, оно только его… Контроль и власть, пусть мягкая и сладкая, но она у него сейчас. Мужчина раскатывает мое тело, прирученное и пылающее, сильными руками и заставляет меня выгибаться, ловя каждый намек. Я не слышу его потаенных желаний, Север молчит, но я чувствую их резкими ослепляющими вспышками и подстраиваюсь под них.
Глубже и раскованнее. Быстрее или медленнее.
– Черт, – Север выдыхает с судорожной оттяжкой, заполняя меня, и упирается ладонями в диван до скрипа кожаной обивки. – Элитка…
Он замирает, любуясь моей агонией, и следом делает второй толчок. Уверенный и размеренный. Я сжимаюсь, не зная как приглушить сумасшедшие нереальные ощущения, которые буквально раздирают меня на части. Мне хочется вырваться из-под крепкого массивного тела и хочется двигаться навстречу, чтобы сойти с ума от чувства наполненности, от того, как он яростно вбивается в меня и подчиняет животной механике.
– Быстрее…
– Не торопись, – Север издевается и кладет ладонь на мое раскрасневшееся лицо, он большим пальцем очерчивает мою губу, легонько сжимая ее, и одновременно делает мощный толчок внутрь меня.
Господи…
Мы оба мокрые. Я чувствую как его влажный торс скользит по моей груди, когда он наваливается и запирает мое тело внутрь своего, связывает накаченными руками как канатами, и трахает. Ритмично, жестко, не давая и секунды передышки, будто хочет довести меня до душного безумия. Ему удается, я царапаю его спину и прикусываю плечо, вырываясь, но плотно сжимаю его бедрами, закинув ноги ему за спину.
Я хочу чувствовать его дрожь от моей близости. Хочу отдать свое тело, но взять его. Хочу… Да, да!
Я прячу крик в его грудь. Вжимаюсь лицом до боли, чтобы нервный возглас не разошелся по всей комнате, и шепчу что-то невнятное, поддаваясь тягучей волне, которая захлестывает все тело и уводит куда-то очень далеко. Впрочем, меня ведут крепкие руки Севера, он меняет позу, прижимая меня к спинке дивана.
– Да, Север, – я ласково вывожу придуманное мной имя и целую его в шею, – Север…
Он догоняет меня, впиваясь в мои губы и безотчетно сжимая в руках до болезненного предела. Я ощущаю, как пульсирует его тело и как тяжело дается воздух в легкие. Север теряется, бурно кончив, и я утягиваю его вниз, поменявшись местами. Я кладу голову на его плечо и поднимаю ладонь, накрывая жесткие мужские губы, чтобы не случились слова.
Они всё испортят.
Глава 12
Утром Север ждет меня в машине и не сдерживает усталый выдох, когда я спускаюсь и, наконец, забираюсь в его старенький седан.
– Я и так быстро, – бросаю ему в ответ.
Его привлекательному и благородному лицу не идет недовольство, и он стирает его к черту, кивая мне. Я правда быстро собралась. Нечетный позвонил в восемь утра и приказал срочно явиться. Завтрак отменился сам собой, как и будильник, заведенный на пару часов позже. Север, как и я, уже научился спать лишнее и впрок, когда представляется возможность, и десять, и двенадцать часов, потому что завтра может образоваться суточная смена.
Но он все же решает сперва отвезти меня домой, к счастью, живу я рядом с клубом и по дороге.
– Высади меня у пешика. Не надо в квартал, – я пытаюсь сэкономить ему пару минут.
– Успею.
