Когда он увидел Марту, мир будто бы замер. Всё в нём сфокусировалось на ней. Он быстро осмотрел её. Понял, что девушка, к счастью, отделалась лишь испугом, парочкой царапин и ушибов.
Марта то ли потеряла сознание, то ли уснула, то ли впала в какой-то странный транс, находясь в шоке от случившегося.
Марк осторожно нёс её на руках. Его поразило, что она так безоговорочно доверилась ему, хотя, наверно, у неё просто ни на что не было сил, и это лишало выбора. Он бы отчитал её за прогулки посреди ночи, но Марк и сам этим грешил. Для этой девушки он носил почётное звание «никто». У него не был прав читать нравоучения.
Приятная тяжесть чужого хрупкого тела… Он словно оказался на одной из тысячи репетиций в прошлом. Тогда всё ещё было в порядке.
Но здесь нет льда. Он не участвовал в шоу и на руках у него не фигуристка, а израненная малознакомая девушка. Продавщица из книжного.
До квартиры он дошёл быстро. Один из соседей, припозднившейся с выгулом собаки, придержал в дверь, Марк со своей ношей вошёл в подъезд.
Марта начинала приходить в себя – он видел, как затрепетали её ресницы.
Марк побоялся воспользоваться лифтом, в последнее время тот часто застревал.
Рука немного затекла. Сказывался долгий год отсутствия тренировок. А вообще Марта была лёгкой, даже слишком, из неё вышла бы прекрасная партнёрша в фигурном катании.
Марк одиночник. Лишь, если он участвовал в шоу, у него были партнёрши. Временные, конечно же. Сложно было найти походящую девушку, да и ему нравилось работать одному. Ведь помимо лёгкости, мастерства в партнёрше должно быть ещё что-то, обеспечивающее хотя бы основу для взаимопонимания.
– Где мы? – голос Марты выдернул его из воспоминаний, он и с интересом посмотрел на девушку.
– У меня дома. Точнее сейчас будем, – он опустил Марту, она могла стоять на ногах, но он всё равно её придерживал. Нащупал ключи в кармане.
Руки почему-то дрожали, и Марку не сразу же удалось открыть дверь.
Сейчас, когда он отошёл от первого шока, эмоции обрушились на него. Ему захотелось накричать на девушку за то, что она явно пьяная разгуливала поздно ночью одна. Как приманка для потенциальных отморозков. А затем бы Марк вернулся на улицу и нашёл бы то ничтожество, которое попыталось на неё напасть. Один бог знает, чтобы он бы с ним сделал.
Хотя опять же он не имел права учить её жить, а вот того недочеловека догнать всё же надо было.
Он помог Марте войти в квартиру, включил свет. Ему невольно стало стыдно за собственный бардак, но, в конце концов, он не хотел и не ждал гостей. Девушка свалилась как снег на голову, но Марк не мог её бросить.
Он усадил Марту на диван в гостиной, заметил, что у неё дрожали руки. Должно быть, последствие нервного напряжения.
– Сейчас.
Марк исчез на кухне. Вернулся через несколько минут, неся что-то в руках.
Он протянул Марте пакетик со льдом.
– Для лица. Должно быть, будет синяк, – он дотронулся кончиками пальцев до её скулы, но тут же отдёрнул руку, словно обжёгся, сделал что-то непозволительное. Запретное.
Марта приложила лёд. Только в это мгновение она поняла, насколько сильно у неё болела щека. Страх притупил ощущения, но теперь всё возвращалось на свои места. Болела спина, болели ноги, болело лицо.
Она не могла унять дрожи.
Марк снова ушёл в сторону кухни, оставив Марту в одиночестве. А она боялась признаться самой себе, что ей страшно оставаться одной. Словно всё могло повториться снова: преследователь выйдет из другой комнаты или просто войдёт в квартиру, чтобы довершить начатое.
Марк вернулся, держа в руках чашку. Марта по ошибке решила, что он принёс ей чай.
– Коньяк. Должно помочь успокоиться.
Марта сначала хотела отказаться, но Марк был непоколебим.
– Пейте.
Он знал, что делал. Она дрожащими руками взяла чашку и выпила содержимое. Сморщилась и закашляла. Алкоголь обжёг горло. Это странным образом немного успокоило.
– Всё в порядке?
Марк дотронулся до её спины.
– Всё в порядке? Можете переночевать здесь, если хотите, в таком состоянии лучше никуда не ходить. И вам надо принять душ, это должно успокоить.
Он легонько поглаживал её по спине, совсем не задумываясь о том, что делал. А когда понял, то сразу же убрал руку.
Марта попыталась вытащить шпильки из причёски, но пальцы её не слушались.
– Позвольте мне.
Марта кивнула. Он быстро вытащил шпильки, и волосы тяжёлыми волнами упали на плечи. Марк заворожено смотрел на них. Как же сильно хотелось коснуться. Запустить пальцы в её густые кудри, притянуть к себе.
Он отвернулся. В этом доме давно не было других людей, женщин в частности. У него самого слишком давно не было девушки. Марта ко всему прочему красива.
– Я пойду, достану полотенце, – его голос звучал немного нервно, но Марта этого не заметила.
Она в слепом порыве схватила Марка за руку, не давая ему уйти:
– Спасибо. Спасибо за всё.
В её глазах бесконечная благодарность.
– Не за что, вы…
Она прервала его:
– Думаю, теперь мы всё же можем перейти на ты.
Она улыбнулась. Улыбка у неё, как у ребёнка, получившего подарок. Подкупающая и искренняя. Марк невольно улыбнулся в ответ.
Ему вовсе не хотелось стирать последнюю границу, сокращать дистанцию. Он не думал, что их знакомство так затянется. Но отказаться у него не было ни сил, ни каких-то причин, которые будут понятны Марте.
– Да, хорошо.
Она отпустила его, но не успел он скрыться в другой комнате, сказала:
– Ты спас мне жизнь. Я обязана тебе.
Марк вновь обернулся. Марта была серьёзной и выглядела старше своих лет. Он не узнал в ней той девушки, что так искренне улыбалась ему несколько секунд назад.
– Я сделал то, что должен был.
Ответ прозвучал холодно. Марк поставил точку. Так, по крайней мере, он надеялся.
Он скрылся в собственной спальне. Как ему пережить эти мгновения? Как пережить это проявление жизни? Эту удушающую надежду?
***
Марта видела, что Марк нервничал. Неужели его так сильно беспокоило присутствие постороннего в доме? Доме? Можно ли назвать это место столь громким словом? Здесь не было ничего, что делало место ночёвки домом. Неразобранные коробки стояли во всех углах. Никаких личных вещей на виду, кроме стопки книг
Это даже холостяцкой квартирой сложно было назвать.
Серые обои на стенах полностью гармонировали с царящей атмосферой.
Марта хотела уйти, если человек ценил одиночество, то не стоило злоупотреблять чужим гостеприимством, но она так сильно боялась остаться одна… Тем более ей предложили переночевать.
Она не заметила, как Марк вышел из спальни. С минуту он смотрел на девушку в ожидании, что она сама увидит его, но задумчивый взгляд Марты был устремлён вперёд.
Марк прокашлялся.
Девушка резко обернулась, во взгляде застыл испуг.
– Я принёс полотенце, – он положил тёмно-синие махровое полотенце рядом с Мартой, – и рубашку, если, конечно, вы… ты не захочешь спать в платье.
В его взгляде появилось что-то похожее на насмешку. Марта хотела бы ответить ему своим любимым родным сарказмом, но она была слишком многим обязана этому человеку, поэтому просто промямлила:
– Спасибо.
Он долго думал, что принести ей, разрываясь между своей ни разу не ношеной дорогой рубашкой и старой футболкой.
– Ванная там, – он указал рукой на дверь.
Марта поднялась с дивана, взяла полотенце и рубашку.
– Знаешь, я ведь вижу, что моё присутствие тебя совсем не радует. Ты то ли боишься, то ли настолько любишь одиночество. Или ещё что-то. Но если тебя это так сильно тревожит, то я уйду.
Марк замялся. Марта сама предложила выход, который обезопасит его от лишних переживаний. Но он не мог её так просто отпустить, не после того, что с ней произошло.
– Всё в порядке, – он взял пакетик со льдом с журнального столика, куда секундой ранее его положила Марта, – больше не нужно?
– Нет, спасибо.
– Ты можешь здесь переночевать. Я просто слишком давно не принимал гостей и теперь чувствую себя от этого несколько… странно.
Она ушла в ванную такую же пустую, как и вся квартира, успокоенная его ответом.
Марта посмотрела на себя в зеркало. Она представляла собой жалкое зрелище.
Попытки расстегнуть платье не увенчались успехом. Ей не хотелось вновь тревожить Марка этой ерундой, но, похоже, выбора у неё не было.
– Хэй, – девушка снова вышла в гостиную. Марк удивлено посмотрел на неё.
– Что случилось?
– Мне, конечно, неловко вновь тебя тревожить, но я не могу расстегнуть это чёртово платье. Помоги мне.
Он ничего не ответил лишь подошёл к ней. Марта повернулась спиной.
Марк не сразу же смог поймать язычок застёжки дрожащими пальцами. Он нервничал. Близость этой девушки заставляла желать невозможного. Потянул застёжку вниз. Медленно. Перед ним открывалась красота обнаженной женской спины. Совершенные лопатки, красивая линия позвоночника. Хотелось провести рукой по этой алебастровой коже. Марку бы не смотреть, но он не мог отвести взгляда.
– Готово.
Он сказал эти простые слова и отошёл на шаг назад. Всё так просто, а на самом деле он горел заживо.
– Спасибо.
Марта снова скрылась в ванной комнате.
***
Платье испачкалось и немного порвалось. Марта уже тысячу раз пожалела, что взяла чужую вещь. Она, конечно, дома попытается его привести в божеский вид, но эта серебристая лёгкая ткань такая непрактичная.
Марта положила платье на стиральную машинку. Девушка предусмотрительно закрыла дверь, хотя понимала, знала откуда-то, Марк не из тех парней, что подглядывают или вламываются в душ. Нет, он другой. Хороший, если это слово вообще можно применить к человеку.
Прохладная вода действительно немного успокоила. Она стекала по телу, унося всю тяжесть этого безумного дня и ужасной ночи.
Нет, она не стёрла полностью те страшные отпечатки, что теперь навсегда останутся с Мартой. Но больше не хотелось разрыдаться в голос и спрятаться от мира. Она справится с этим, она всегда справлялась.
Десяти минут вполне достаточно, не стоило злоупотреблять гостеприимством чужой ванной комнаты. Марта обернула полотенце вокруг тела и ещё несколько секунд смотрела на себя в зеркало. До чего же жалким выглядело отражение! В синих глазах испуг, на коже уже проступал синяк.
Нет, лучше не смотреть на себя до тех пор, пока всё не будет в относительном порядке.
Рубашка Марка приятно пахла. Марта сама не знала, зачем поднесла её к лицу. Глупо.
***
Когда Марта вышла из ванной, взгляд Марк впился в неё. Она словно сон, которому никогда не стать реальностью. Наваждение.
Марк отвёл взгляд, благо Марта не заметила выражения его глаз.
– Я разобрал диван и постелил бельё. На столике чай, если хочешь. А я, пожалуй, пойду спать. Спокойной ночи.
Он поспешно скрылся в своей комнате, забыв даже умыться.
Ответное «спокойной ночи» раздалось ему вслед.
Марк скрылся за дверью и почувствовал себя в безопасности. Смешно, Он боялся близости хрупкой девушки так, словно это угрожало его жизни.
В конце концов, утром всё закончится, Марта уйдет к себе и даже не вспомнит о нём. На этот раз они расстанутся навсегда.
