– Ты меня тоже заколдовал!
– Во-первых, не заколдовал, а заколдовала, говорила же, что я девушка. А во-вторых, давай считать, что это тебе ответочка прилетела.
– Ответочка-приветочка, – пробурчал землик. – А махать мной зачем? Голова кружится.
– Иначе бы желания не сбывались.
– Сбывались бы. Просто держать меня – и говорить.
– Ну прости, я не знала. Ну так что, обещаем друг другу не пакостить?
– Пообещаю, когда перестанешь светить.
– Хорошо, перестаю, – сомкнула ладони ведьма. – Но иногда буду себе подсвечивать, а то не видно, куда ступать, вдруг тут какашки.
– Здесь только одна… – ворчливо начал землик, но договаривать не стал, сказал другое: – На меня не свети. Никогда!
– Обещаю! – Анна вскинула руку, осветив ушастого собеседника. – Ой! Не обращай внимания, это я нечаянно.
– Уже обратил. Последний раз. Потом колдую! А теперь говори, девушка, зачем ты здесь? Как сюда попала?
Ола
От поведения земликов я, честно говоря, офигела. А ведь при первой встрече они произвели на меня другое впечатление.
– Что? – сказала я. – Никуда не уйду без Анны. И вообще, что значит «уходи»? Вы нас сюда притащили, извольте теперь вернуть домой.
– Не изволим. Отдай камень и уходи.
– А если не отдам? – спрятала я руку с камнем за спину.
– Воспламеним его, – сказал Зем.
– Вместе с рукой, – добавила Зема.
– Какие вы славные, – сказала я. – Так и светитесь добротой.
– Нам нельзя светиться, это больно.
Хотела швырнуть им рубин, но решила, что идти на прямой конфликт все же не в моих интересах, так отдам. В последний момент, когда Зем протянул уже к вечному аккумулятору когтистую лапу, я все-таки отдернула руку. Мысли резво забегали в голове, а одна даже подпрыгивала, чтобы я ее заметила: «Ты что, совсем Олена?! Отдаешь последнее, даже не торгуясь!» Я ей мысленно же, пардон за каламбур, и ответила, что когда грозятся воспламенить руку, торг не очень-то уместен. На что мысль – та же, или уже новая – завопила: «Ты бы хоть к нам сначала заглянула! Ничего они не будут воспламенять, они света как огня боятся! В смысле, огня и боятся, потому что он не только греет, но и светит. Ну, ты поняла».
Я поняла. И сказала земликам:
– Можете воспламенять хоть всю меня целиком, но пока не скажете, где Анна, камень я вам не верну.
– Отдай! Мы не знаем, где магичка.
– Допустим, – кивнула я. – Может, вы и правда не знаете, где она сейчас буквально находится. Но вы же с ней разговаривали, что-то ведь она сказала перед тем как уйти.
– Что-то сказала. Чепуху, глупость, мы не помним.
– А что вы ей сказали, помните?
Землики на какое-то время замерли. Я могла бы на что угодно поспорить, что они как-то между собой переговаривались! Но спорить было не с кем, да и Зем опять заговорил:
– Мы помним. Сообщим тебе три последних смысла наших высказываний магичке. Потом отдашь камень?
– А эти ваши смыслы имеют смысл? – засомневалась я.
– Имеют.
– Ну хорошо. Только если смысла не будет, я повернусь и уйду. С камнем. Начинайте!
– Мы сказали, что имеем в виду не беременность, – выдал Зем.
Я затрясла головой.
– Что?.. Какая еще беременность? У кого?!
– У магички.
– Анна беременная?.. – ахнула я.
– Нет.
– И что вы мне тогда мозги пудрите? В этом, по-вашему, имеется смысл?!
– Конечно. Иначе не стали бы ей говорить. И мы обещали тебе три последних смысла. Это первый из них.
– Если у вас все три такие же глубокомысленные, – сказала я, – камень не отдам.
– Второй лучше, – пообещал землик. И сказал: – Мы посоветовали магичке не ходить к Литцу, потому что ее магия слабей, чем у графини Охозм.
– Ну… да, – ненадолго задумавшись, сказала я. – Здесь и правда смысла больше. Хотя толку все равно мало. Вот если бы вы ей что-то посоветовали сделать…
– Мы посоветовали. Сказали, что у короля этой страны сильные маги. Что может быть, они ей помогут.
– И Анна пошла к королю? – обрадовалась я. – Как его найти? Это далеко?
– Мы сказали тебе, что обещали. Отдай камень!
– Хотя бы в какую сторону к нему идти?! – взмолилась я.
– В ту, с которой ты пришла к нам в первый раз.
Я отдала земликам камень. Прощаться не стала, спасибо говорить тоже. Да, это некрасиво и бескультурно, но я была на них сильно зла и опасалась, что вместо «спасибо» вырвется что-нибудь другое. Поэтому быстро развернулась и пошла к выходу.
Злость мне немножко помогла – я шла очень быстро, ни на что не отвлекаясь. Например, на ягоды, которыми мы лакомились с Анной в прошлый раз. Не любовалась я и на местную природу, да ничего в ней особо необычного и не было – все почти как на Земле, в наших краях. Будь я ботаником, нашла бы, наверное, кучу отличий между земными и здешними растениями, но я им не была. Да, видела, что у елок здесь хвоя более густая и ветки растут чаще, но все равно это были елки, даже пахли так же. Или березы – стволы не такие белые, с желтизной, как слоновая кость, и листья более вытянутые, но березы же. А если и нет, какая разница?
Но эти особенности деревьев я разглядела еще в прошлый раз, сейчас же торопливо шла по редколесью, злясь на эгоистичных земликов и опасаясь, как бы меня не застала ночь раньше, чем я выйду к людям. Хорошо еще, что у меня был пакет с едой, которую я пока берегла, решив, что подкреплюсь, когда совсем уже станет невмоготу.
А потом я вышла к знакомому ручью, которому обрадовалась как родному, пить уже реально хотелось. Как и в прошлый раз, я схватилась за торчащий рядом пень, легла на землю, опустила к воде лицо и стала с наслаждением утолять жажду. И тоже, как тогда, услышала скрипучее:
– Ну что за люди? Хватаются за меня и хватаются!
– Юстер Литц?! – едва не упала я в ручей. – Это опять ты?
– А ты видишь здесь кого-то еще?
– Но ведь ты… – поднялась я на ноги. – Ты же стал человеком!
– Я им и являюсь по сути, внешний облик ни о чем не говорит.
– А по-моему, даже очень говорит. Крутилово-закрутилово! Что-то быстро ты надоел графинюшке. Назвал вместо кисоньки рыбкой?
– Давай без подробностей. Просто прими это как данность.
– Значит, точно напортачил, – сочувственно вздохнула я.
– Да ничего я не портачил! – завелся Юстер Пень. – Но я же поклялся Атевсии, что подпишу согласие на развод после беседы с вами… Э-э… Постой! А почему ты здесь? Я ведь отправил вас домой!
– О, как долго до тебя доходит в древесном виде-то, – лишь наполовину сострила я, а на вторую и впрямь его пожалела. – Да, ты отправил нас домой, спасибо, а я вернулась вот.
– Но зачем?!
– Расскажу, но давай ты первый, раз уж начал. Значит, поклялся ты, отправил нас восвояси, и…
– Подписал развод, разумеется. Я ведь поклялся!
– Приятно иметь дело с человеком чести, – абсолютно искренне сказала я. – А потом что?
– А потом я сделал ей предложение.
Я очень уважала ум этого великого ученого мага. Но именно с магически-научной стороны, а не с житейской. Поэтому не удержалась и спросила:
– Прости, ты с рождения дурак, или это приобретенное?
– Я ничего не мог с собой поделать! Я же ее люблю.
Мне очень хотелось съязвить еще, прям язык зачесался, но я знала, что такое любовь, а потому с трудом, но сдержалась. Сказала только:
– Дай угадаю с одного раза: твое предложение было отвергнуто. Как и сам ты, судя по тому, где мы с тобой встретились.
– Не угадала. Она сказала следующее: чтобы стать ее мужем, нужно выиграть это право на турнире. А я…
– Проиграл? – удивилась я. – Неужели за это время успел найтись еще один крутой кандидат? Только не говори, что это Пузик, и что он тебя победил!
– Нет, не он. И больше никто пока не объявлялся. Просто я… ну… как бы это помягче…
– Психанул?
– Не то чтобы вот так, в открытую. Просто сказал, что это нечестно, что я уже побеждал, что нельзя играть моими чувствами, ведь я живой…
– И она исправила твое последнее утверждение, – смерила я пенек оценивающим взглядом.
– Практически да. Теперь даже не знаю: это она так пошутила, или на самом деле обиделась. В любом случае придется немного подождать, чтобы узнать. Или много.
– Похоже, все-таки приобретенное, – поставила я диагноз. – Юстер, так нельзя! Крутилово-закрутилово! Даже если она так весело пошутила, неужели ты ее опять простишь? Где твоя мужская гордость? Не будь ты тем, кем торчишь сейчас передо мной, я бы, может, и не стала этого говорить, но теперь скажу. Тобой и твоими чувствами графиня и в самом деле играет, а ты терпишь, прощаешь, мучаешься, опять терпишь, снова прощаешь… Может, хватит? Любит он ее! Нехорошая это любовь, на извращение уже больше похожа, мазохизм называется. Не слышал? Ну да, откуда, это лишь у нас на Земле бывает, тут у вас только светлые, незамутненные чувства. Даже когда тебя – бэм-с! – из-за любви делают пнем, то это ведь тоже экологически чисто. Тьфу ты, я аж завелась! А тебя, между прочим, тоже любят! По-настоящему. Так, что готовы в омут ради тебя с головой. Хуже даже – в чужой мир. И не только с головой, но и со всеми другими частями.
– Частями чего? – недоуменно скрипнул пень.
– Не «чего», а «кого». Нашей ведьмы.
– Вашей? Которая Анна?
– Именно, – кивнула я, не зная, правильно ли поступила, что проговорилась. Но во-первых, Аня мне об этом не запрещала рассказывать, а во-вторых, пусть Литц теперь и пень, но он все равно маг – вдруг что-то посоветует. Хотя бы скажет, как пройти до королевского дворца. Собственно, это я у него тут же и спросила. На что пень ответил вопросом же:
– Зачем тебе дворец?
– Не бойся, не революцию устраивать. Просто хочу найти Анну.
– А она почему во дворце?
– Потому что ее туда злобные землики послали.
И я пересказала Юстеру Литцу всю нашу недолгую эпопею – с того момента, как он отправил нас домой. После этого пень молчал так долго, что я уже испугалась: не было ли новое заклятие Охохони более сильным, не превратило ли оно шнырятеля в реальный обрубок дерева. Но нет, он снова заскрипел:
– Даже не верится, что меня любит такая девушка… А еще – что землики такие коварные. Наверное, это потому, что вы не рассказывали им сказки. Я же говорил, что они их любят.
– Может, им еще колыбельную спеть надо было? Вот я бы их с удовольствием убаюкала!
– Интересно, зачем им потребовались портреты своих родственников? – задумчиво проговорил межмировой шнырятель. – Ведь я правильно понял назначение той штуки, что была с тобой в прошлой раз, и о которой они у тебя спрашивали?
– Понял правильно. Но лично мне это уже неинтересно. Мне куда интересней найти Аню и королевских магов, чтобы они помогли нам вернуться домой.
– А я чем плох? – обиженно скрипнул Юстер Литц. – Я ведь вас уже возвращал. К тому же, я хочу увидеться с той, кто меня любит.
– То есть ты хочешь, чтобы я привела сюда Анну?
– Нет. Давай лучше вместе ее искать!
– Не смешно, – буркнула я. – Зря я тебе все рассказала.
