Над ним склонился Женька и ладонями шлёпал его по щекам.
– Что с тобой? Проснись! – тревожился парень.
Шаров приоткрыл глаза и сквозь радужные цвета, заволакивающей глаза вуали, увидел недавнего знакомого.
Женька вернулся к реке на велосипеде после того, как закончился дождь, надеясь застать учителя на месте знакомства. Парень привёз с собой новые задачи и горел желанием разобраться в них, нуждаясь в компетентной консультации. Увидев математика без чувств, лежавшим на земле, Женька испугался, но не растерялся и принялся реанимировать его.
– Ну, наконец-то! – обрадовался парень, видя, что Шаров заморгал глазами.
– Что случилось?
– Кажется, на том свете побывал, – несвязно пробормотал
Юрий Иванович, и, приподнявшись на локтях, уселся тут же, где лежал.
– Вам плохо? Вызову врача. Сейчас быстро сгоняю.
– Нет, Женя, не надо. Мне лучше, – отходя, от коматозного состояния, уже намного живее отвечал Шаров. – Кажется, молния приласкала. Знаешь, а было хорошо. Даже Господа благодарил за это. Не хотел возвращаться, понимаешь? Я летал, Женя!
Шаров почесал голову и обнаружил на темени небольшую плешь в виде ровного кружка, будто это место побрили наголо, строго по циркулю. Взяв в руки шляпу, увидел на ней прожжённую дыру, таких же параметров, что и отметина на голове.
«Да. Действительно молния!» – уверенно осознал он.
После того, как окончательно очнулся и пришел в себя, Шаров почувствовал загадочный дискомфорт. Неизвестное состояние угнетало и раздражало психику. Вскоре обнаружил в себе любопытнейшие проявления. В сознании раскрывались совсем иные, странные способы мышления, усиленные интуитивным качеством. Глядя на Женьку, казалось, что способен заглядывать в его мысли, а зрение, при особом желании, могло проникать сквозь одежду.
«Неужели галлюцинации? – думал Шаров. – Или, наверное, всё ещё кажется, что я на этом свете?»
Шаров покрестился.
«Если это действительно со мною происходит, – продолжал думать он, – то виновником в этих странностях, зародившихся во мне после грозы, непременно должен являться заряд, пробежавший от головы до пят?»
Рассуждая об этом, никак не мог поверить, что приобрёл уникальные способности, и ему захотелось непременно, сию минуту, хоть как-то это проверить.
– Женя! – обратился он к парню. – Дай мне твой блокнот с ручкой,
что лежат у тебя в грудном кармане.
Тот вытащил все, что у него просил учитель и подал.
«Значит это не больное воображение! – взволновался Шаров. – Я действительно вижу через одежду? Только зачем мне всё это?»
Юрий Иванович улыбнулся, чтобы как-то успокоиться и, посмеиваясь над собой, покачивая головой, вернул канцелярские принадлежности парню. Женька уложил их в тот же карман и с подозрением спросил у пострадавшего, по поведению которого в этот момент можно было сделать весьма удручающий с его точки зрения вывод:
– Ты ж написать что-то хотел? Или уже забыл? – Евгений подумал – не отшибло ли память у его знакомого, не случилось ли осложнение с головой, или, не дай бог, расстройство нервной системы, коль про какие-то полёты говорил.
– Нет. Я передумал, – ответил Шаров и, утерев пот со лба, решил ещё раз убедиться в том, что бесспорно владеет необыкновенным талантом после электрического разряда в голову. – У тебя там пачка «Винстона» в кармане, давай покурим, – сказал он Овсянникову, – так хочется курить.
– Верно! – вдруг спохватился Женька, и удивление его усилилось.
До него вдруг дошло, что Юрий Иванович безошибочно перечисляет содержимое его карманов. – Откуда знаете, что лежит в моей одежде? Я ведь Вам ничего не показывал?
Шаров не стал скромничать, интриговать парня, а прямо и честно ответил ему:
– Не поверишь, но я это вижу.
– Шутите! – воскликнул парень. – А ну скажите, что у меня здесь?
Женька показал на джинсы, прикрыв карман рукой.
– Там зажигалка и ключи. Верно?
– Да, Вы, просто маг, Юрий Иванович! – не смог сдержать
восторга парень. – Каким драгоценным даром Вы обладаете! А когда обнаружили в себе это?
– Да, вот, только, что. После того, как молния в голову ударила, —
и Шаров показал Евгению шляпу и лысину на темени.
– Это же Вас боженька поцеловал, – шёпотом произнёс Женька,
оглядевшись вокруг, словно боясь чего-то. – Наградил Вас за что-то. Видно понравились ему. Просто сверхчеловек, иначе не назовешь!
Шаров почесал затылок. Ему самому стало невероятно интересно обнаруживать в себе редкую феноменальную способность.
«Действительно. Я же пытался говорить с владыкой, – вспомнил Юрий Иванович. – Но просил-то у него другого. Почему не взял к себе? Оставил, наделив мифической силой волшебного мастерства? Для чего такой подарок? Выходит, не такой уж я пропащий человек?»
Шаров проделал ещё эксперимент для убедительности. Мысленно приказал парню спеть песню, и тут же услышал от него, хотя фальшиво, но громко отрывок из оперы «Кармэн». После этого Юрий Николаевич узнал ещё об одной особенности своего сверхъестественного дара.
– Ты почему запел? – хитровато спросил он.
– Просто захотелось петь, – ответил тот.
– Это ведь я попросил тебя об этом, мысленно. И представь, могу
сказать, о чём сейчас думаешь.
Парень заморгал веками, воспринимая весёлую реплику Юрия Ивановича за шутку, и попросил озвучить то, что ясновидец прочёл в его думающей голове. Точная расшифровка Шаровым его безмолвного высказывания шокировала Женьку, и он безоговорочно признал Юрия Ивановича гениальным чародеем.
– Теперь Вас нужно остерегаться. Мои сокровенные думы не
принадлежат уже мне одному, – заявил Женька и мысленно дал понять телепату, что глубоко возмущён вероломным вторжением в чужую голову.
Шаров виновато пожал плечами, прекрасно понимая реакцию парня, его стремление защищать суверенитет личности, свои законные права. Он извинился и, смущаясь, объяснил, что делает это без всякого интереса и вовсе не нарочно и даже пожаловался на то, что хотел бы с удовольствием избавиться от ненамеренных причуд, свалившихся на его голову. Евгений же бросился отговаривать Шарова от легкомысленных затей, почему-то, думая, что тот действительно может взять и сбросить с себя чудодейственную обузу, пришедшую ему не по душе, укоряя себя в том, что необдуманно предъявил учителю претензии беспардонного вмешательства в свои мысли.
– Вы же можете стать великим человеком! – распинался он перед новоявленным сверхталантливым другом, желая взбодрить его и поддержать на новой стезе. – Вы уже им стали! Больше скажу. Можете быть богачом!
Шаров отмахнулся, услышав этот призыв. Он знал, о чём мечтает в этот момент парень, намекая о богатстве и, впрочем, не стал осуждать его. В этом возрасте, считал Юрий Иванович, у многих молодых людей рождаются фантастические, безрассудные идеи к обогащению, иногда, к сожалению, навеянные аферистскими мотивами.
Шаров же по сути своей был человеком закона, высокой порядочности и никогда не позволял себе переступать ту грань, за которой просто не мог существовать: по нравственным убеждениям, по этике воспитания вложенных в него с детства родителями. Он привык зарабатывать честно и то, что хотел предложить ему Женька, категорически отвергал. Прямо заявил об этом раскрасневшемуся от стыда парню, который к удивлению и радости Шарова быстро понял ошибку своего суждения.
– Извините Юрий Иванович. Это я так, просто пошутил, – признался он.
– Ладно, не обижаюсь. И вообще перестань «Выкать». Мы же не в школе. Неловко мне от этого. Какой-то барьер сразу между нами становится.
Женька глазами выразил согласие и протянул руку.
– Что делать будем? Пора домой возвращаться, – вздохнул полной грудью Юрий Иванович. – А знаешь что? – вдруг предложил он студенту. – Живи у меня. Тебе тогда и квартиру не придётся снимать, платить за неё. Я ведь денег с тебя не возьму. А мне веселее будет. Надоело одному мытариться. Будет хоть с кем поговорить на досуге.
– Спасибо. Я не против такого предложения, – обрадовался студент, – к тому же ты обещал помочь по математике.
– Лады! – согласился Шаров. – Будешь у меня отличным математиком. Обещаю!
Они весело зашагали в город, покинув то место, на котором только, что обрёл новую жизнь бывший бродяга по помойкам.
Женька уговорил Шарова привести в порядок его внешний вид, хотя бы побриться, подстричься и вообще, одеться приличнее. У него имелись деньги, и он решил потратить их на доброго человека, предоставившего бесплатное жильё. Шаров поначалу отказывался прихорашиваться за чужой счёт, считая это не порядочным поведением, но парень все же смог уломать его.
В мужской парикмахерской их встретила ворчливая женщина.
– Куда тащишься, бичуган грязный? – преградила Шарову путь и чуть ли не силой выставила за дверь.
– Пошли отсюда, – сказал морально униженный горемыка,
ожидавшему на крыльце Женьке. – Меня здесь не примут. Дома побреюсь.
Возмущенный парень вошёл в частное заведение, решив надавить на совесть грубой работнице.
– Женщина! Как вы себя ведёте? – С претензиями обрушился на неё прямо с порога. – Что себе позволяете?
– Ты кто такой? – вспылила парикмахерша. – Зачем привёл сюда
оборванца? – и таким же надёжным способом выпроводила защитника на улицу, не дав ему больше ничего сказать.
– Вот гадюка! – не выдержали нервы у парня. – Ты видел, Юрий
Иванович? Она и меня обругала!
В душе Шарова вспыхнула обида. За себя он бы никогда не вступился, но не восстановить оскорблённую репутацию своего нового друга просто не мог себе позволить.
– Так! Пошли со мной, Женя! – тяжело вздохнув, сказал он. – Я заставлю её извиниться. Таких людей надо воспитывать, – и, взяв парня за руку, повёл в салон.
Увидев надоедливых посетителей, женщина схватила, стоявший возле стены веник, и пошла на Шарова, размахивая им. Подойдя к нему на полметра, вдруг остановилась, отбросила в сторону уборочный инвентарь и приветливо заулыбалась, поправляя причёску.
– Что вам угодно господа? – вежливо произнесла она. – Проходите, пожалуйста. Садитесь.
Женька хохотнул и отвернулся. На глазах у всех женщина в одночасье превратилась в добросовестную, вежливую работницу, как тому предписывал устав в этой сфере услуг. Она усадила Шарова в кресло и старательно, а главное с большим вниманием принялась хлопотать вокруг него.
– Что будем делать? Стричься, бриться? – спрашивала
чрезмерно ласковым голосом.
– И то и другое, – гордо произнёс довольный её поведением Юрий Иванович.
Она помыла ему голову шампунем, постригла, зачесала назад передние волосы, скрыв лысое пятно на темени, закрепила причёску благоухающим гелем и побрила.
– Вот как мы помолодели! – улюлюкала она клиенту, словно
малолетнему ребёнку. Просто красавчик. Совсем другое дело, прямо не узнать.
Шаров сам себя не узнавал, глядя в зеркало.
«Надо же, как изменился, – поражался, давно не видя себя
безбородым. – Теперь и соседи-то не узнают».
– Спасибо! – сказал стилистке.
– Ну, что, вы! Приходите ещё, – всё так же вежливо
разговаривала с ним мастерица своего дела.
Евгений услышал из приёмной, что вся процедура закончилась и, войдя в технический зал, совершенно не признал Юрия Ивановича.
– Просто великолепно! – заикаясь, произнёс он.
Они вышли на улицу. Женька не переставал нахваливать причёску своего спутника.
– Что ты ей сказал? – спросил Шарова. – Почему она резко поменялась?
– Ничего не говорил, – улыбнувшись, ответил тот, – лишь посмотрел на неё и подумал: – «обслужи меня добрая женщина по высшему разряду».
– И всё?
– И всё, – улыбнулся Юрий Иванович.
– Сейчас видишь, на что способен? – доказывал Женька Шарову
его гениальные возможности. – Стоит тебе только подумать и… – весь мир у твоих ног. Золотой ты мой карась, – иронизировал он, обняв, не на шутку, расстроившегося Юрия Ивановича. А причиной расстройства, как признался Шаров, явилось то, что обманул человека. Женька цокнул языком и постарался успокоить наивного педагога, пытаясь доказать свою теорию современной жизни. Говорил, что весь мир стоит на обмане и кто умеет лучше им пользоваться тот и герой сегодняшнего дня. Но как бы студент не излагал личную позицию, Юрий Иванович всё равно остался при своём – честно-пионерском мнении.
– Идем, выберем тебе костюм, – настойчиво требовал парень. – Будешь вообще суперменом.
Вошли в «Бутик», расположенный на другой стороне улицы, неподалёку от парикмахерской и выбрали «честному обманщику»: костюм, рубашку, галстук. Перейдя в другой отдел, подобрали обувь. Женькиных денег едва хватило на всё, но он не жалел выигранных купюр, наоборот, с удовольствием тратил, искренне желал преобразить бывшего бродягу и угодить стеснительному математику. Этими деньгами Евгений планировал рассчитаться за квартиру в следующем месяце, но необходимость в этом естественно отпала, после того, как Шаров предложил бесплатное жильё.
– Ну, чего головою поник? – пытался, расшевелись
конфликтующего с совестью учителя студент. – Радуйся! Теперь у тебя жизнь пойдёт по-другому. Как захочешь сам, так и будет! Не унывай, кудесник! – толкнув в плечо, подучивал Шарова Женька.
Юрий Иванович задрал голову вверх и что-то прошептал, видимо, пытался, извиниться перед господом за поступок, по его мнению, сомнительной честности. Потом глубоко вздохнул, подошёл к урне, и засунул туда пакет со старой одеждой, накрыв сверху шляпой.
