– Пить захотел! Ишь, ты, отродье! – раздалось позади шипенье Линиэля, зазвенел металл, и груди орка коснулся кончик меча.
Зеленокожий отскочил от решетки, и, отвернувшись, уселся на грубо сколоченные деревянные нары.
– Пойдемте дальше! – прозвенел в зловонном воздухе голос Зарины.
– Как видишь, Дима, здесь мы содержим пленных орков, где по одному в камере, а где и по несколько особей! – продолжила она.
– Вижу! – кратко ответил я, идя по коридору, и рассматривая узников подземелья.
Действительно, в одних камерах находилось по одному орку, тогда, как в других – по несколько зеленокожих, в том числе и женского пола.
Мы дошли до развилки, и я почувствовал, что мне надо на свежий воздух, уж слишком душная атмосфера царила в тюрьме.
– Зарина! – я тронул королеву за плечо. – Мне надо на улицу, задыхаюсь я здесь…
– Хорошо! – согласилась девушка. – Отложим вторую часть экскурсии на потом, тем более, что скоро намечается еще один наш набег на поселение орков. Ну, как тебе они?
– Отвратительные рожи! – честно признался я. – Более уродливых тварей мне еще не приходилось видеть…
– Во-о-от! Молодец, Дмитрий! – меня по спине хлопнула кожаная перчатка Линиэля. – Так держать!
Мы прошли к выходу из тюрьмы, миновали караулку с Орданом, уже собравшим с пола все документы, прошли по винтовой лестнице, и вышли к главному залу замка.
– Линиэль! – обратился я к военному. – Где вы похоронили моего товарища? Мне надо взглянуть…
Военный хмыкнул, бросил взгляд на королеву, та утвердительно кивнула, и, сделав взмах рукой, он сказал:
– Что ж, пошли, молодой человек!
Распрощавшись с Зариной и Троксом, мы медленно направились по мощеной улочке, в южную сторону города Зарруд, ведя неспешную беседу.
По небу плыли легкие, кучевые облака, напоминающие маленькие кораблики, стояла тишь да благодать.
Вскоре мы подошли к внушающему уважение огромному, огороженному пространству, за забором которого виднелись ровные ряды камней.
Пройдя сквозь ажурные ворота, охраняемыми двумя мечниками, мы очутились на гигантском поле, уставленном вырезанными из неизвестной породы, стилизованными под давешние кристаллы, обелисками.
Они располагались ровными рядами, выложенными, словно по линейке, и была здесь их явно не одна сотня.
– Здесь, Дмитрий, покоятся остроухие, погибшие в боях с орками и зверями… – благоговейно произнес Линиэль, отдавая вполне земное приветствие рукой.
– А где же покоятся эль.. остроухие, умершие естественной смертью?
– На другом кладбище, в другом конце Зарруда. – ответил военный, затем произнес: – Иди за мной, на могилу своего друга.
Мы пошли мимо бесконечных рядов могил, и я все удивлялся, как Линиэль ориентируется здесь?
Наконец, спустя минут двадцать, мы подошли к одиноко стоящему камню, вырезанному уже из огромного куска гранита в той же манере, что и предыдущие.
– Здесь! – коротко сказал военный, и тактично отошел в сторону.
Я присел на корточки у могильного камня, и вгляделся в непонятные мне надписи на эльфийском.
Несмотря на то, что я довольно свободно разговаривал на языке остроухих, читать, и соответственно, писать, я не умел.
– Что ж, друг, позывной «Барс», вот ты и нашел покой, пусть и в чужой для тебя земле. Пусть она будет для тебя пухом! – подумал я, и, посидев у могилы еще немного, резко поднялся.
Вечернее небо над Заррудом очистилось от облаков, дышалось после подземелья, удивительно легко, но я, отдав дань уважения павшему товарищу, сказал Линиэлю, что хочу пойти к себе.
Военный вывел меня с территории кладбища, довел до лестницы у главного входа в замок, а сам отправился куда-то по своим делам.
Я постоял немного на ступеньках, оглядывая суету вечернего города. Вот из ближайшей таверны появилась подгулявшая компания сменившихся стражников; влюбленные парочки не спеша шли по мостовой, о чем-то воркуя; крестьянин, понукая своего, тяжело нагруженного трума, торопился к главным воротам, очевидно идя домой…
На небе высыпали миллиарды звезд, образуя неизвестные мне созвездия, спутник планеты – зеленого цвета, ущербная луна, поднялся над горизонтом. Я вздохнул, и только повернулся, чтобы идти к себе в комнату, как о мои ноги что-то потерлось.
Я нагнулся и, посмотрев вниз, увидел одного из лаззи: животное умильно глядело на меня своими фиолетовыми глазами и издавало нежные звуки.
– Ну, иди, иди сюда! – я похлопал себя по плечу и зверек, юрко, по ноге, а затем и по телу, добрался до места назначения.
– Ну, и как тебя звать, дружок? – спросил я лаззи. Тот лишь издал горлом неопределенный звук, и снова посмотрел на меня.
– Ха, буду звать тебя Рыжиком! – подумав, торжественно сказал я новому другу, и тот, словно понимая меня, закивал своей оранжевой головкой. Я погладил животное по голове, и оно доверчиво прижалось к моей шее.
Мы с Рыжиком прошли по ступеням к главной двери замка, и вступили в его сумрачные коридоры.
Освещаемые неверным светом факелов, каменные полы терялись во мраке, но лаззи, внезапно, быстро спрыгнув с меня, топоча своими маленькими ножками, куда-то убежал, только длинный хвост мелькнул.
Не успел я удивиться, как Рыжик вернулся, чем-то аппетитно хрустя.
– Ну, вот, – усмехнулся я, – и о кормежке для тебя, заботиться не надо.
Рыжик, тем временем, снова забрался ко мне на плечо, и, свернувшись в комочек, уютно устроился на нем, вцепившись коготками в одежду.
Мы пошли дальше, и тут, в боковом ответвлении коридора, я услышал свое имя, произнесенное с явной неприязнью.
Аккуратно, стараясь не шуметь, я пошел в сторону говоривших. Пройдя несколько десятков метров до поворота, я заметил языки света, на противоположной стене, и, спрятавшись за пыльным гобеленом, стал прислушиваться…
– …к Зарине клинья подбивает, сынок! – услышал я глухой голос Линиэля.
– Да, появление пришельцев здорово расстроило наши планы, отец! – ответил ему молодой, зычный бас.
– Так-то, я бы уговорил королеву выйти замуж за тебя, да и бабка Людриэлла помогла бы с приворотным зельем, но тут этот… образовался! Некстати, ой, некстати… – сокрушался Линиэль.
– Так, как я понимаю, завтра мы организуем небольшой поход против зеленокожих мразей, может, тогда и… – вкрадчиво ответили ему.
– Нет! – рявкнул голос Линиэля. – Человека, да, надо убирать, но делать это по уму… Надо разработать план…
– Тихо! – вдруг прошептал его сын. – Кто-то идет!
Парочка развернулся и прошла прямо мимо того места, где я спрятался. Как они меня не заметили? Ума не приложу! Тем более, что кончики берцев таки торчали из-за гобелена…
Как бы то ни было, но эльфы прошли мимо, затем протопала спугнувшая их стража, и лишь потом я рискнул вылезти из-под ткани и отправиться к себе.
Я зашел в комнату, снял с плеча уснувшего Рыжика, и положил его на кровать. Животное, перебирая всеми шестью лапками, тотчас перебралось на пышную подушку, и уютно там свернувшись, снова заснуло.
А я, присев на краешек кровати, стал думать:
– Ну, вот, и первые враги в этом, чужом мире… Понятно, что дорогу я перешел не только Линиэлю, а скорее всего и еще кому-то. Что делать? Ведь уберут, и глазом не моргнут…
Что ж, пока просто буду вести себя осторожнее, чаще, так сказать, оглядываться по сторонам… А, пока, пока можно и на боковую.
С этими мыслями я стал раздеваться, как вдруг, в дверь постучали.
– Да, да, войдите! – крикнул я, снова натягивая уже было снятую рубашку.
Скрипнув, открылась дверь, и вошел, поклонившись, слуга. Рыжик, лежавший на подушке, открыл глаз, лениво взглянул на вошедшего, и снова улегся спать.
– Ваше… э-э, благородие, господин Димитрий! Госпожа Зарина велела передать, что завтра намечается вылазка против орочьей деревни, за Ганейской степью. Просит вас присоединиться. Что прикажете ей передать?
– Хм, – я, для вида, выдержал паузу, – передай королеве, что я буду.
– Хорошо, – ответил слуга, – тогда ранним утром, с ударами колокола, ждем вас на площади.
Он повернулся, и еще раз поклонившись, вышел, а я, подвинув Рыжика, улегся спать.
Спалось тревожно, мучили кошмары, какой-то монстр, липкий, с щупальцами, утягивал меня в глубину болотного омута, а Линиэль, со стоящим рядом молодым человеком, довольно усмехался мне с берега в лицо.
Что-то разбудило меня, какой-то звук, и я, весь в поту, вскочил с кровати, нечаянно сбив Рыжика на пол. Оттуда донеслось недовольное шипение, край одеяла натянулся, и по нему на постель вскарабкался лаззи, его глаза обиженно и недоуменно глядели на меня.
– Извини, извини, дружок! – усмехнувшись, произнес я, поглаживая ящера по головке.
Тот недовольно пискнул, еще раз взглянул на меня, и, внезапно, убежал через еле заметную щель в двери.
– Хм, – не понял я, и стал одеваться. Еще раз прозвонил колокол, именно его звук, одновременно глухой и громкий, и разбудил меня.
Я быстро оделся, зашнуровал берцы, и вышел в коридор. Там царила суета: туда-сюда бегали слуги, отряд копейщиков быстрым шагом направился к главному выходу из замка, я последовал за ними.
Через некоторое время я оказался на площади перед замком. Там уже выстроились ровные ряды остроухих, вооруженных до зубов, верхом на боевых сторнах, чуть поодаль виднелись нагруженные тюками трумы.
Лорра уже поднялась достаточно высоко над горизонтом, и ее лучи сверкали на шлемах и доспехах эльфов.
Королева, вместе с Линиэлем и Троксом, также была здесь, и я подошел к ним.
– Здравствуйте, Ваше Величество! – поздоровался я с Зариной, затем – с Линиэлем и Троксом.
Военный вел себя, как обычно, ничем не выдавая своего отношения ко мне, я предпочел вести себя также.
Серые глаза Зарины сверкали от возбуждения и ненависти: она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, изредка похлестывая сапог небольшим кнутиком.
– Ну, где же мой сторн? – она оглядывалась по сторонам, кусая губы. – Дмитрий, ты, как, готов к походу?
– Да, я-то готов, только мне бы оружие… – сказал я, глянув, украдкой на Линиэля.
– Госпожа, оружие пришельцев еще изучается, и будет отдано Дмитрию в ближайшие дни! – ответил Линиэль, глядя на Зарину.
– Но, сейчас-то ему, что-то надо? – удивленно сказала девушка.
– Дмитрий, – обратился ко мне военачальник, – ты умеешь обращаться с мечом?
– Приходилось… – я вспомнил детство, когда палкой вырубал целые полчища крапивы, и юность, когда пару раз бывал на сборищах реконструкторов и бился на деревянных мечах с такими же, как я, участниками.
– Меч Дмитрию! – гаркнул Линиэль, и буквально, спустя пару секунд, я уже держал в руках увесистый, острый клинок.
Отойдя в сторону, я сделал пару взмахов и выпадов, с досадой увидев, что на меня все глазеют, кто удивленно, кто с сочувствием, кто с плохо скрываемым злорадством. Линиэль лишь усмехался в густую бороду.
– Так, Дмитрий, – строго глядя на меня, сказала Зарина, – сейчас, ты едешь с нами, но старайся не лезть в гущу свалки. Потом, после вылазки, возьмешь уроки у Линиэля…
– Есть, моя королева! – молодецки ответил я, краем глаза заметив, как скривился военачальник.
Мы сели на сторнов, и поскакали, если можно так выразиться, уже знакомым мне путем: через деревеньку и лес.
Деревья, густые и мрачные, в середине леса, скоро стали редеть, пока совсем не расступились, и лесная чаща плавно перешла, в степь, поросшую какой-то блеклой травой да чахлыми кустиками.
Открывшийся простор даже меня, обитателя степной зоны, поразил: до самого горизонта тянулось однообразное, желто-серое пространство, и лишь очень далеко, там, где небо смыкалось с землей, виднелось нечто, похожее на горный хребет.
Мы без устали скакали по степи, не давая отдыха уставшим сторнам и трумам, и стали разбивать лагерь, лишь, когда Лорра закатилась за край земной поверхности.
Спешившиеся солдаты установили палатки, зажгли костры и принялись готовить пищу. А мы, то есть я, Зарина и Линиэль, уселись ужинать в королевском шатре.
Линиэль все расспрашивал меня о моем мире, устройстве общества и о технике – военачальника интересовало все, что могло бы помочь ему разгромить орков. Зарина тоже слушала мои ответы очень внимательно, изумляясь и ахая, когда надо.
Наконец, ужин закончился, и Линиэль, откланявшись, ретировался, хотел уйти и я, но Зарина мягко взяла меня за руку, и проворковала:
– Дмитрий, прошу, останься!
Я покорно уселся на прежнее место – мягкую, вышитую подушку, отодвинув подальше, с походного столика, тарелки с остатками еды.
– Это правда, что на… рсы, я правильно, назвала? – я утвердительно кивнул. – Что они называют вас, словатов, орками?
– Да, это так! – сказал я, глядя прямо в глаза девушке, которую полюбил всем сердцем.
– Но, ты же совсем не похож на орка! – потрясенно воскликнула Зарина.
– Хм, – усмехнулся я, – вспомни мой первый день в вашем мире: ты, да и остальные сперва приняли меня за зеленокожего… А нарсы, ну, что ж, чем бы дитя не тешилось…
– Да… – задумчиво произнесла Зарина. Ее удивительные глаза, освещенные колеблющимся светом масляных ламп, таинственно блестели в полумраке шатра.
– Да… – повторила она, тряхнув пышными, белыми, завитыми волосами. – Дима…
