В Город Снегов.
– Что за Город Снегов? – спросила мама через пять минут, подходя к крыльцу, где ждала Элли. – Ты такая быстрая, не угнаться!
– Скорее к Мике! – нетерпеливо повторила Элли, открывая дверь. – А Город Снегов – это просто стихи.
* * *
Охранник сказал, что отделение неврологии на втором этаже, и, выдав бахилы, пропустил их. Они поднялись и прошли к Мике в палату. Он сидел, облокотившись на спинку кровати, и скучал: читать нельзя, телевизор смотреть нельзя. Он был один: мальчишки-соседи ушли на процедуры.
Мама поцеловала его и ушла поговорить с лечащим врачом и помыть фрукты, купленные по дороге. Элли села к Мике на край кровати.
– Как ты себя чувствуешь? Голова болит? Тошнит? – спросила она с тревогой.
– Да всё нормально, мне тут таблетки дают, капельницу ставят, – Мика пожал плечами, – не болит ничего, не тошнит… Нельзя ничего…
– Скоро отпустят? Без тебя очень грустно, – вздохнула Элли.
– Врач сказал неделю. Потом анализы какие-то, обследования, и если всё в порядке, то отпустят, – ответил Мика, – но потом ещё месяц нельзя сильно бегать, прыгать, на физкультуру ходить. Кошмар, в общем.
– Кошмар, – повторила Элли и, подумав, добавила, – ну и что, будем в спокойные игры играть: шахматы, бродилки всякие.
Они помолчали. Мика дёрнул верёвочку на запястье и усмехнулся:
– Говорила, тебе не нужен защитный браслет от монстров, а на самом деле нужен. Хотя, разве может верёвочка что-то сделать?
– Ты о чём? – Элли сделала вид, что не понимает.
– О дядьке, который за тобой шёл. Он точно монстр, – понизил голос Мика.
– Мы же спаслись, – тихо сказала Элли, – он ушёл. Всё хорошо.
– А вдруг опять придёт? – Мика снял верёвочку и натянул на запястье Элли, – тебе нужнее сейчас. Раз ты в эти штуки веришь.
Она не сопротивлялась. Несколько секунд она сидела, застыв, словно какая-то догадка ошеломила её.
– Знаешь, кто это был? – наконец выдала она, – колдун, который хочет захватить Город Снегов!
– Очень смешно, – мрачно ответил Мика.
– Вообще не смешно, – возразила Элли, – колдун, точно тебе говорю! Я только что поняла! Вспомнила, где я его видела раньше. Он так-то муж феи Морганы, но она его прогнала, потому что он злой и нехороший. Теперь он хочет её убить, чтобы быть королём всего неба.
– Круто, – вздохнул Мика, – отличная история. А ты ему зачем, если он колдун?
– Я очень похожа на его дочку Лазурину, которая с мамой Морганой в Городе Снегов живёт. Только у меня волосы коричневые, а у неё белые и глаза голубые. Прямо как у тебя. Лазурина на небе живёт, поэтому имя такое… стихи ещё есть: «чиста небесная лазурь, теплей и ярче солнце стало», – пояснила Элли и, увидев очередной вопрос в глазах брата, продолжила, – вот как колдун на земле очутился, не знаю, но он точно меня с ней перепутал! И он хотел, наверное, поймать меня, то есть дочку. И спрятать, чтобы Моргана сама ему Город отдала, лишь бы он меня, то есть дочку, отпустил.
– Как ты это делаешь? – рассердился Мика.
– Что? – не поняла Элли.
– Заставляешь меня слушать, а потом верить? – Мика зло выдернул одеяло из-под сестры, и та упала с кровати.
– Не заставляю я тебя ничего делать! – крикнула Элли, вскакивая с пола, – ты псих вообще! Ни с того ни с сего орёшь и бесишься.
– Может, я и псих, а ты вообще куку! Знаешь, где такие как ты лежат? В соседней больнице, тут рядом! – прошипел Мика. И добавил: – Зареви ещё, ты же всегда ревёшь, когда не по-твоему.
– Эх ты, – тихо ответила Элли, – а я тебе ещё подарок принесла…
Она достала из кармана кофты перышко, вложила в руку брата. Он сжал ладонь, и маленький подарок хрустнул. Элли вздрогнула и отошла к дверям, в которых в этот момент появилась мама. В руках у неё была тарелка с грушами и яблоками.
– Ну что, сын, врач сказал, ты до пятницы полежишь, и должны выписать, – сообщила она, поставив фрукты на тумбочку.
Элли срочно понадобилось в туалет, и она вышла. Мама поговорила с Микой, рассказала все новости. Элли всё не возвращалась.
– Поссорились? – догадалась мама.
– Ну, так, – с деланным равнодушием отозвался Мика, – нет, вообще-то. Я с ней не ссорился.
– Ладно, малыш, мы пойдём, ты отдыхай, фрукты ешь, – улыбнулась мама, – завтра навестим тебя вечерком. Принести что-нибудь?
– Можно блинчиков? – оживился Мика.
– Конечно, милый. Напечём, – мама обняла его, погладила по голове, поцеловала на прощанье в обе щеки и пошла искать Элли.
Та ждала её у выхода из отделения.
– Мама, почему Мика лежит в нервологии, он нервный, что ли? – ткнула Элли в табличку над дверью.
– Прочитай ещё раз по буквам, – предложила мама, – тут немного не так написано.
Элли зашевелила губами, проговаривая слово по буквам про себя.
– А-а-а-а, – протянула она и озадачилась ещё больше, – а что такое «неВрология»?
– Вообще, ты по смыслу в первый раз прочла верно, – обняла её мама, – это такое направление медицинское, которое лечит нервную систему.
– Значит, Мика нервный? – повторила Элли. – Он из-за этого тут лежит, а не потому, что головой стукнулся?
– Вот потому что головой стукнулся, и лежит, – вздохнула мама, – неврология занимается головными болями и прочими вещами. И сотрясения мозга лечит.
Элли этот ответ вполне устроил, она взяла маму за руку, и они пошли домой. Оглянувшись, Элли увидела, как Мика стоит у окна и смотрит им вслед. Она отвернулась, словно не заметила его.
* * *
– Я к нему не пойду, – заявила Элли, наблюдая, как мама чистит картошку.
– Ладно, – согласилась мама, – а блины поможешь настряпать?
– Для него? – насупилась Элли.
– И для него, и для нас всех, – мама поставила перед ней кастрюлю с молоком.
Элли разбила туда два яйца и стала болтать венчиком.
– Потише, а то расплещешь тесто по столу и на блины не останется, – улыбнулась мама и как бы невзначай спросила, – а чего ты сердишься на брата?
– Он мне не верит, – пробурчала Элли, – хотя я ему всегда только правду говорю! И ещё орёт и психует.
– Ясно-понятно, – не стала углубляться в подробности мама, – разберётесь, значит, сами. Давай кастрюлю. Молодец, хорошо получилось, с пеной. Пышные будут блинчики, как Мика любит.
– С дырками они будут, – пробубнила Элли, – можно я уроки пойду делать?
– Надо же, ты меня спрашиваешь разрешения уроки делать? – всплеснула руками мама, – иди, конечно, радость моя.
Элли забралась на Микину кровать с тетрадками и учебниками.
Уроки она сделала быстро, поэтому через полчаса, освободившись, достала с книжной полки «Урфина Джюса». Этот мрачный, угрюмый столяр был коварный и злой, как колдун из Города Снегов. Он также хотел захватить власть везде и всюду, точь-в-точь! Элли подумала, что, возможно, его могли бы даже звать так же, Урфином. Хотя, вряд ли. У него, наверное, какое-нибудь совсем странное имя. Например, Хорбор. Или Брадбек. Или Грумльдум. Придумать имя колдуну было несложно. Сложно было справляться с грустью. Как там Мика?
Его выпишут, он придёт домой, и они обязательно сразу же помирятся, рассуждала Элли. Может, не сразу-сразу помирятся, конечно, сначала она ещё немного пообижается, а потом расскажет ему всё про Город Снегов, и он ей поверит. Как не поверить, если она нашла перо серебряного стрижа? Как не поверить, если за ней, Элли, охотился колдун?
Мика ждёт, что она придёт к нему вместе с мамой, но она не собирается. Пусть сначала подумает над своим поведением! Пусть поскучает по ней и поймёт, что был неправ. Пусть просит прощения, в конце концов!
Может быть, и простит его. У него же не всё в порядке с головой. И с нервами. Не зря же он в этой «НеРвологии» лечится!
* * *
Мика в это время лежал под капельницей и не собирался думать над своим поведением. Он скучал и хотел домой. Он считал, что Элли виновата в том, что он должен валяться тут. Если бы не её дурацкие сказки, она шла бы с ним тогда из школы, и тот дядька не посмел бы пристать к ним двоим, он вообще бы им не встретился. И Мика не рванул бы к ней на помощь по лестнице и не упал бы. Конечно, что было, то было. Просто у Элли удивительная способность попадать в разные истории, а он, Мика, от этого страдает. Почему ей спокойно не живётся? От капельницы руку тянуло, Мика немного сдвинулся, и что-то кольнуло его в бок. Стараясь не задевать катетер, другой рукой Мика аккуратно достал колючку. Это было сломанное белое маленькое пёрышко.
Видно, что с крыла, маховое. По форме и размеру оно было похоже на перо стрижика, который летом жил на их балконе. Когда заехали в новую квартиру, в первый день, гуляя во дворе, они с Элли нашли стрижа со сломанным крылом и принесли домой. Мама посадила его в коробку и стала звонить знакомому врачу, а стрижик молча бился о стенки.
– Палки от мороженого, быстро! – скомандовала мама. Закончив разговор, она достала зелёнку, бинт.
У Элли этого добра было хоть отбавляй. Ей почему-то вечно жалко выбрасывать плоские деревяшечки от мороженого и разноцветные фантики от шоколадок и конфет, поэтому они валяются в её рюкзаке до тех пор, пока мама не выгребет, чтоб выкинуть тайком.
– Вот видишь, мамочка, не зря я палки собираю! – Элли высыпала на пол содержимое рюкзака.
– Нам нужно две, вымой их хорошо с мылом и посуши феном, остальную красоту собери и выброси, – ответила мама.
Пока Элли сушила палки, мама обработала руки, надела перчатки, взяла стрижика и пошла с ним в ванную. Мика побежал следом и помогал держать, а мама аккуратно разогнула птице крыло. С внутренней стороны оно всё было в крови.
– Кошка цапнула, видимо, – сказала мама, промывая рану. – Элли, зелёнка!
Стрижик верещал от боли и страха, дёргался. Мика и Элли дули на рану, чтобы зелёнка скорее высохла. Палки отломили по нужному размеру, чтобы сделать шину на сломанную косточку. Элли фиксировала, мама бинтовала. Наконец, операция успешно завершилась. В коробку положили мягкую пелёнку, на неё другую, свернутую гнёздышком. Стрижик трепыхнулся в новом домике, повозился лапками немного и уснул.
– Его надо кормить чем-то, – озадачилась мама.
– Я знаю чем! – воскликнул Мика. – Червяками!
– Стрижи насекомых на лету едят, – возразила мама, – надо мух. Червяков если только мелких.
Крыло заживало около месяца, и ежедневно в течение первой недели рана обрабатывалась и обратно забинтовывалась. Дети ловили мух, залазили на черёмуху под окном, болеющую тлёй, собирали в коробочку мелких личинок.
После того лета черёмуха излечилась.
В конце августа стриж потихоньку начал снова летать. Сначала до черёмухи и обратно, потом до соседнего дома, с каждым разом всё дальше и выше, радостно крича «стррриииии, виииирррриии». Ночевать возвращался в коробку, и дети, перед тем как лечь спать, сидели возле него и говорили с ним. Его оперенье бурого цвета отливало зеленоватыми искорками, чёрные глаза-бусины блестели в темноте, и он слушал детей, тихонько отвечая «стрииии, вииириии».
В начале сентября стриж исчез. Дети надеялись, что он появится, но тот не прилетал. Папа предположил, что стриж встретил своих сородичей и отправился с ними на юг. Мама успокоила детей, что весной их любимец, возможно, вернётся.
Вспомнив стрижика, Мика загрустил.
Перо в ладони очень походило на перо стрижа формой и размером, но оно было не бурое, а белое с искрой, словно чистый снег на солнце. Птиц с такими перьями Мика не встречал.
А вдруг, правда, Город Снегов существует?
И что если тот дядька действительно колдун?
И что если где-то летают бело-серебряные птицы?
Мика выпрямил стерженёк. Надо будет склеить аккуратно, когда вернётся домой.
И выяснить, какой птице принадлежит это перо.
* * *
Наконец Мику выписали.
Родители отправились забрать его из больницы, а Элли ждала дома. Когда он вошёл, она бросилась к нему, как ни в чём не бывало, и Мика, обрадовавшись, думать забыл об их ссоре. Дети обнялись, и мама с папой облегчённо вздохнули.
Элли больше ни слова не говорила о колдунах и птицах. Его желание узнать, какой птице принадлежит белое перо, постепенно угасло, и он забыл, куда вообще спрятал подарок сестры.
Наступила зима, и дети ждали первый Новый год в новом городе.
В тот день снег валил огромными хлопьями, словно торопился укрыть голую землю и деревья. Зима была необычайно тёплой, снег падал и тут же превращался в грязную кашу. А сейчас даже небо было белым, и вокруг не было ничего, кроме этой слепящей белизны.
Под вечер, Мика и Элли, смеясь, выбежали во двор.
– Мазила! – захохотал Мика, уворачиваясь от снежков. Убежал за горку и закидал сестру. Она упала на спину. Мика упал рядом.
– Как красиво, – глядя в темнеющее белое небо, прошептала Элли, на её ресницах не таяли снежинки, волосы, выбившиеся из-под шапки, заиндевели. – Наш город как будто на облаках, как будто…
И замолчала.
– Ты похожа на Снежную королеву, – сказал Мика.
– Я не королева, а волшебница… А помнишь, как мы с тобой зимой убежали из садика?
