Юи Цы "[RE]волюция. Акт 1"

– Хорошо-хорошо, я так скажу! Он появился два дня назад, как гром среди ясного неба. Сказал, что у него есть предложение, от которого невозможно отказаться, – говорил Канги, – Но я вот уже одиннадцать лет ничем подобным не занимаюсь, с того самого дня, когда нашёл мальчишку. Если бы в тот момент ответил согласием, может, избежал бы… В общем, получил я сполна, как видишь.

– Что за предложение?

– Этот урод втирал мне о судьбе, божественном летописании, о перерождениях – я так и не понял, к чему всё это. Но потом он вдруг припомнил мне день нахождения твоего мальца, будто ребенок – последний, оставшийся в живых сосуд крови северного титана. Что его судьба карать грешников.

Канги, не ожидая, что его отпустят, едва ли не падает обратно на пол, когда Палатем, наконец, высвобождает его из захвата. Скривившись, очкарик трёт алеющий ореол на шее. Из глотки вырывался хрип с неровным дыханием и периодическим сухим кашлем.

– И ты привёл его, надеясь, что тот получит своё, а твоя жалкая жизнь будет спасена? – спросил рыжеволосый босс, не сводя с него глаз.

– Какие бы слухи о тебе ни ходили в здешних кругах, ты в сто раз страшнее всех легенд. Я знал – заманив сюда, живым его ты точно не выпустишь.

Приняв ответ Канги, пусть и до конца не проливающий свет на произошедшее, Палатем на время успокоился. Избавившись от клинка, мужчина посмотрел на часы, затем развернулся к помощникам, в полной готовности ожидающим дальнейших указаний.

– Босс, мы обо всём позаботимся, – идёт на опережение Бранд.

Бернт, окончательно придя в себя, согласился с братом, также добавляя, что Китэ, спящий в машине, вот-вот проснется.

– Не сомневаюсь, – сдержанно улыбнулся Палатем, переводя взгляд на труп. – Весьма занимателен один факт. Откуда бы ему знать столько подробностей о Китэ? Канги, ответь мне. И если хочешь, чтобы твой язык остался на месте, а не торчал из распоротой глотки, советую не лукавить.

– Не надо вешать всех собак на меня. Не появись он тогда, я бы ни за какие деньги с тобой не связался. Мне моя шкура дорога и, как-то, знаешь, без надобности знать, что там в твоей жизни творится. Да, я не всегда добывал нужную вещь честным путем, но еще не докатился до того, чтобы продавать чужие тайны. Особенно твои.

Уголки губ Палатема слегка приподнялись, придавая молодому для своих лет лицу мрачно-загадочный вид. Фиалковые очи вроде не сводили взора с мертвеца и, в то же время, глядели куда-то сквозь него. О чём сейчас подумал босс, присутствующие могли только догадываться.

Придя мысленно к известному лишь ему выводу, Палатем, ступая по осколкам разбитого стекла, обогнул барную стойку и склонился над лежачей тушей. Убедившись, что тот отошел на безопасное расстояние, страдающий от ломоты в теле Канги позволил себе встать и ухватиться за столешницу. Бернт и Бранд пренебрежительно смерили взглядом охотника и сразу же отошли к телу здоровяка.

– В семье не без паршивой овцы, – задумчиво проговорил Палатем, осматривая лицо убитого.

– Крыса, – процедил сквозь зубы Бранд.

– И знает эта крыса уж больно много, – босс встал в полной рост.

Будоражащие до жути глаза босса уставились на братьев-подручных. Канги, ведомый своими умозаключениями, инстинктивно приник к опорной поверхности, во избежание попадания под горячую руку.

– Вы нас подозреваете? – удивленно подал голос Бранд.

Бернт смотрел на труп, ушами улавливая вопрос, но из-за того, что ответ не последовал моментально, напрягся и поднял глаза на босса. Тот умел навести страха своим неоднозначным молчанием, но, к счастью, для братьев-подручных он вскоре заговорил и заговорил не о них:

– Вместо того, чтобы задавать странные вопросы, лучше займитесь делом. Прошерстите членов семьи от самых верхов до единого соучастника. Раз на крысу еще никто не донес, она либо хорошо скрывается, либо под нами целый крысиный рой. Кто бы в этом ни принимал участия, приведите их ко мне. Живыми, разумеется.

Рыжеволосый босс направился к выходу. Подручные, как и Канги, хотели было расслабиться, как вдруг Палатем остановился между братьями.

– И всё же, если вдруг выяснится, что вы в этом как-то замешаны… – его слова отозвались у подручных быстро нарастающим ритмом пульса.

– Мы всё сделаем, – твердо ответил Бранд.

– Вот и отлично.

Все четверо замерли, ощутив толчок, исходивший откуда-то с поверхности (бар находился под землей). С колебаниями раздался мелкий звон стекла, что еще не пострадал во время боя.

– Землетрясение? – испугался Канги, осматривая потолок.

– Какое-то неестественное землетрясение, – отозвался Бернт, всё с такой же неприязнью посмотрев на охотника.

Еще один толчок, на этот раз достаточно сильный, чтобы повалить оставшиеся бутылки со стеллажей и разбить их с оглушительным треском об пол. Пока напуганный до чёртиков Канги жался в столешницу, накрывая голову ладонями, Палатем, а за ним подручные, в срочном порядке рванули к выходу.

Бар находился в пределах небольшого переулка, что соединял с одной стороны зону старой фабрики, а с другой – набережную, разграничивающую 25 и 27 районы. Именно на набережной находилась машина, в которой под наблюдением телохранителей спал Китэ.

Вокруг заведения стало как-то подозрительно темно, горела только вывеска, зато с проема переулка брезжило беспокойное свечение. Стремительно поднявшись по лестнице, Палатем наперебой хлеставшим лицо порывам ветра побежал в сторону автомобиля. В нос ударил запах гари. Оказавшись где-то в пяти метрах от цели, с бега он постепенно перешел на шаг – из смятой в хлам машины свисала половина окровавленного мужчины, а перед ним, на земле, сидел потерявший дар речи Китэ. На белоснежном лице поблескивали красные капли, в золотистых глазах танцевало пламя, губы слегка разомкнуты, не в силах произнести и слова. Руки прижимали книгу.

– Китэ! – падая на колени, выдал Палатем и крепко его обнял. – Ты в порядке?

Он не мог унять дрожь в теле, бессильно упавшем в сильные объятия. Мальчик пребывал в дичайшем шоке, чтобы понять, кто перед ним и только спустя секунд десять, ощутив родное тепло, обмяк.

– Что же здесь произошло? – ошарашенно спросил Бранд, щурясь и прикрывая нос от витающих запахов.

– Г-господин Лавтис… – тихо произнес ребенок. – И господин Эки… они все погибли… Все…

Именно упомянутый Лавтис повис между сплюснутыми частями автомобиля, а вот от второго остались лишь воспоминания и рука с торчащими наружу костями – остальная часть же была настолько обезображена под прогнувшейся крышей, что понять, где голова или туловище, попросту невозможно. Представив возможный исход, Палатем с шумным выдохом коснулся губами белоснежной макушки. Какое же он испытывал сейчас облегчение, слыша каждый стук в детской груди.

Китэ жив. Этого достаточно.

Кое-как проглотив комок в горле, мальчик почти неслышно заплакал, вжимаясь всем телом в хозяина. Придя постепенно к адекватному восприятию, мужчина, не отпуская ребенка, успел окинуть взглядом окружающее пространство: искореженные, сияющие огнем автомобили, в большинстве которых принадлежат полиции, поваленные на землю фонари и столбы, а также десятки людских тел, как обычных граждан, так и служителей закона, разбросанных по близлежащему периметру.

Откуда-то послышались стоны. Бранд выжидающе посмотрел на босса и, получив согласный кивок, пошёл на голос, доносившийся из-за груды железа, что когда-то называлось машиной. Всё залито кровью, бензином и горящей плотью – проще говоря, вонь в воздухе стояла неимоверная. По воле ветра едкие пары разносило по округе, вгоняя их во все возможные повороты и щели.

Осторожно подхватив мальчика на руки и шепнув тому «Всё будет хорошо», Палатем поравнялся с Бернтом, уставившимся на тело молодой девушки. Ребенок по-прежнему всхлипывал, не решаясь поднять глаза.

Они стояли перед хаотично покоившимися трупами с обширными рваными ранами на шеях, туловищах, ногах, кому-то вовсе отсекли некоторые конечности. Среди жертв живых по видимому не осталось, лишь застывшие в ужасе лица, однако Бернта привлекло не количество, а конкретно то, что могло бы заинтересовать именно Палатема. Через разрез на животе обезображенной девушки сочился ихор – сияющая, будто заряженная изнутри плазмой, синяя кровь.

– Как думаете, их смерть как-то связана с появлением чужака? – спросил пианист.

– В отсутствие доказательств не исключай вероятность, – спокойно ответил Палатем. – Тем не менее, принимай логику за основу и среди множества путей найдешь правильный. Потому скажу, что меня берет сомнение в отношении участия нашего гостя в этом…беспорядке.

– Демон… – едва различимо вымолвил Китэ. – Их всех убил демон…

Чтобы установить зрительный контакт, хозяин слегка отстранил его от себя. Мальчик потупил глаза в грудь мужчины, судорожно дыша и шмыгая носом.

– Китэ, – обратился к нему Палатем, ласково вытирая тыльной стороной ладони мокрые щечки, а заодно подсохшие капли крови, – Как выглядел этот демон?

– Большой, очень худой и темный. С рогами, – ребенок робко приставил указательные пальчики к голове, – вот такими. Как у оленя.

– Вот как.

В фиалковых очах Палатема взыграл зловещий огонек, правда, предвестником чего он выступал, Бернт не имел никаких представлений. К моменту, как первый вышел из своих дум, к ним подошёл Бранд с кровью на ладонях.

– Там был ребенок, – парень сделал паузу, – С такими ранами он бы не выжил.

– Очевидно, демон крупногабаритный, – отметил Бернт, чем вызвал недоумение на лице брата и тогда первый кивнул на Китэ.

– Мда, – протянул Бранд, – Есть ли повод беспокоиться?

Палатем усмехнулся в висок Китэ, при этом смотря на тело под ногами.

– Вероятно, да. Знать бы только, откуда дует ветер. Наш гость явно не одинок в своих взглядах и мотивах. Однако, слишком опрометчиво считать его настолько достойным, как и тех, кто стоит за ним. Факт очевиден – демон пожаловал по чьей-то милости. Вопрос – кому под силу выписать ему билет на эту сторону?

– А как же инцепторы? – Бернт качнул головой на сочащийся ихором труп.

– Инцепторы – всего лишь новорожденные души в человеческой оболочке, а большой запас праны еще не означает осознанное владение ею. Глупцов на всякий век хватает, – ответил Палатем.

– Инцепторы носят в себе столько энергии, о которой маги только грезят, а в итоге пускают её на бессмысленные нужды, – пианист цокнул, – Расточительство.

Бернт презрительно смотрел на девушку, распластавшуюся на земле.

– Люди часто недовольны своей природой. Нам вечно чего-то не хватает, а зависть в любых проявлениях становится бессменным спутником жизни. Процент же счастливых, кого всё устраивает, к сожалению, ничтожно мал, – говорил Палатем, между делом что-то шепнув Китэ.

Тот, покрепче ухватился за шею хозяина и, не выпуская книгу из рук, уткнулся лицом в твердое плечо. Мужчина же, поддерживая ребенка, присел рядом с мертвым телом, стянул перчатку зубами со свободной кисти и, скинув её на согнутое колено, опустил ладонь прямо в искрящуюся кровь.

Ихор тускнел на глазах, постепенно превращаясь в ничем не отличающуюся от других багровую жижу. Когда последняя капля энергии была впитана, Палатем с глубоким вдохом поднял руку и размял пальцы, будто разгоняя по венам прилив магии. Подчинившись отголоскам любопытства, Китэ слегка отклонил голову, чтобы краем глаза глянуть на действия хозяина, но, увидев окровавленную ладонь, в ужасе зажмурился.

– Хозяин, я хочу домой, – умолял мальчик. – Пожалуйста, поехали домой.

Недолго помолчав, хозяин ответил:

– Китэ, боюсь, нам придется кое с чем разобраться прежде, чем отправляться домой.

– Босс, но… – уже воспротивился бармен и сразу же был прерван указательным пальцем Палатема, призывающего жестом к тишине.

Мальчик поджал губы, изо всех сил стараясь сдержать рвущийся наружу рев. На детском лице отразилось ни то негодование, ни то обида вперемешку со страхом перед окружающей действительностью.

– Или ты не веришь, что я могу тебя защитить?

– Верю, – шепчет Китэ, опустив глаза и беспорядочно теребя воротник его рубашки. – Всегда.

Прозвучало это не совсем убедительно, но Палатема ответ вполне устроил – мужчина поцеловал белую макушку и, сменив мягкую улыбку на зловещую таинственность, перевел взор на подручных.

– Передайте Комитету, что завтра состоится совет. Будем надеяться, это всё совпадение. И да, – хозяин развернулся к разбитой машине, в которой еще несколько минут назад находился Китэ, – мне нужен Эрсола.

В этот момент вновь задрожала земля. Легкий отблеск пламени скользнул по длинному лезвию, появившемуся из темноты…

Глава третья

11 октября, 1962 год. Республика, зона S (столица), район 27.

Сорока минутами ранее.

– Почему мы не повернули на том переулке? – спросил Бин, понимая, что такси движется по непривычному маршруту.

– Не доверяешь мне, а, парень? – игриво подмигивая в зеркало заднего вида, спросила женщина за рулем. Вечно угрюмая физиономия Нефира не выказала каких-либо намеков на ответную реакцию. Улыбка с её лица начала медленно сползать в ровную полоску тонких губ.

– Там, это, – замялась таксистка, – ну, в общем, дороги перекрыли. Я не въехала, в чём точно причина, но в диспетчерской чётко дали указание ехать через двадцать седьмой район.

– Ясно.

Перед глазами Бина пролетали виды окрестностей района. Звезды скрылись за пеленой туч, грузно опустившейся над вечерней столицей. По асфальту свободно бродила опавшая листва, гонимая октябрьским ветром. Почти пустынные улицы с непримечательными кафе и барами, не пестрившими большим разнообразием в цветах вывесками. Над заведениями возвышались одинокие жилые дома с сотней тёмных окон. Вдоль обочин припаркованы чистенькие авто, стоимостью точно не меньше двух миллионов сильверов. Нефира не разбирался в марках, однако тут всякий поймет, что это агрегаты премиум-класса.

Бин бывал в этой местности чаще в детстве, чем сейчас. Что тогда, что сейчас 27 район не внушает доверия из-за местного контингента, от внимания которого любому станет не по себе. С момента, как такси въехало в периметр района, им от силы попалось человек десять, разгуливающих кто в паре, кто в одиночку. Прохожие, замечая «гостей» на дороге, останавливались и неотрывно провожали их взглядом.

– Жуткое местечко. Ну, естественно. О нем столько дурных слухов ходит, – бурчала женщина, тревожно осматриваясь по сторонам. – Я вообще сторонюсь этого района, а ведь сегодня он мне даже снился, представляешь!

Может, дело было не только в людях. Нефира вспомнил годы своей малолетней юности, когда еще дружил с мальчишками (и такое было) из 24 района. Кто-то из них однажды обмолвился, что районом заправляет банда, чуть ли не питающаяся людской плотью, оттого в местных высотках никто не селится. Оценивая страшилку с высоты своего возраста, Нефира кажется это глупой байкой, но, как говорится, истории не рождаются на пустом месте, не всплывают из воздуха, а, следовательно, у “каннибалов” определенно был или есть реальный прототип.

– Парень, ты всегда такой хмурый или беда какая? Ты, это, если не хочешь, не говори, я же не настаиваю, но ведь выговориться-то всегда хочется. Вот смотрю на твое лицо и прям, это, ну, грустно становится. Фортуна-то внешностью явно не обидела. Зачем портить свою красоту? – нарушила молчание женщина.

– Всегда, – ответил Бин.

– Понятно, – неловко протянула она, кивнув.

Парень ощутил какие-то вибрации помимо тех, что создавал автомобиль.

– Вы слышали? – он осмотрелся по сторонам.

– А? Чего слышала?

– Да так.

Проехав пару десятков метров в тишине, водитель-таки не выдержала и открыла рот в попытке установить контакт с немногословным пассажиром:

– А ты, парень, работаешь или только учишься?

– Работаю.

– И кем же? Или нет, дай угадаю, – женщина задумалась, – Хм, врач. Врач-хирург! У моей подруги муж – хирург, так вот он всегда смурной ходит, слова из него не вытянешь.

Изогнутые брови Бина поползли вверх и тут же опустились вниз. Весьма забавное сравнение.

– Нет. Ищейка. Так ведь гражданские зовут полицейских?

– Ха, а я ведь правильно подумала! – развеселилась водитель. – У меня в голове сразу щелкнуло «он либо врач, либо полицейский». Да, в такой-то профессии надо быть серьезнее некуда, ну, это, чтобы не раскусили, все дела. Каково это, работать там, а? Сложно, наверное? Преступников-то ловил? – она глянула в зеркало. – А, ловил, видать. Еще и ранение схлопотал. В тебя стреляли, ножом пырнули, магической стрелой, доспехом – чем? Кто это был? Какой-нибудь отморозок со сдвигом по фазе, угадала?

Нефира опешил. Он думал, стоит ли отвечать, и если ответит, не спровоцирует ли продолжение её? Из всего перечня возможных исходов разговора Бину особенно понравился тот, что предполагал диалог по прежней тактике дистанцирования – так проще (обычное дело).

– Не сложнее, чем всё остальное, – выдавил парень после тридцатисекундного размышления.

На лице женщины промелькнуло нечто между удивлением и смущением – похоже она ожидала получить более ёмкий ответ, который бы скрасил поездку по злачному району, но вместо этого добилась только одной, ни на что толком не отвечающей фразы.

– Не хотел говорить – мог бы так и сказать. Тебе повезло, что я не обидчивая. Вот муж постоянно испытывает мои нервы, а я-то не из робкого десятка – меня так просто не задеть. Но, ты, это, парень, всё же мотай на ус – иногда, даже если не хочется, говори с людьми. Из чужих уст можно много чего полезного выудить. Я вон, как-то раз везла одного клиента, тоже молчал. Он, это, предчувствовать мог. Как же их называют? Они ещё звуки, того, что произойдет, слышат или видят отдельные картинки… А точно, проестики! Только о его даре я узнала уже потом. Мы, помню, ехали с ним через семнадцатый район и в разговоре он как-то заикнулся, что на улице шестнадцать десять слышал звук падения чего-то большого. Я-то не сразу въехала, о чём он – позвонила сестре, которая как раз там жила и передала его слова. Она – дамочка суеверная и, слава Фортуне, не зря. Сестра взяла детей и уехала к родителям, а спустя несколько часов на той самой улице прогремел взрыв. Представляешь? Взрыв! Здание, без понятия какое, рухнуло рядом с её домом! Вот думаю, не разговори я его тогда, она бы давно на кладбище лежала. Ой, храни её Богиня!

Бин знает эту историю. Несколько лет назад, в пору полицейской академии все новостные каналы твердили о теракте в банке международных и межрасовых расчетов. Тогда все закончилось гибелью не только сотрудников банка, но и самих террористов, которых позже заклеймили смертниками.