Сколько безупречных слов, сколько мыслей наворошил! Сколько вылизанных, взвешенных аргументов – каждый на своей полочке.
Не пытайся меня запутать. Произошедшее – универсальная лакмусовая бумажка на проверку взаимной симпатии.
– Теодор. Я не против, если наши встречи обретут более близкий характер. Я об этом и просила тебя, – спокойно повторила Мира, как ребёнку.
– Всё должно было произойти не так.
– Парень, звонили из позапрошлого века, просили вернуть на место викторианские морали.
Не изменив себе, Теодор шутки не понял. Он предпочёл продолжить:
– Существует неизменная, что есть обязательное условие на подобных встречах. Это доверие. Независимо от того, чем мы решили заниматься, мы делаем это добровольно и после чёткого «да». Согласие не считается осознанным, если принято на эмоциях. Там, в тех стенах, мы оба должны знать, что происходит – на любом этапе. Я не имел права решать за обоих.
Вдох-выдох, успокойся. Он просто хочет оставаться профессионалом.
Почему Миру это так злило? Просто всё указывало на то, что для Теодора произошло только крушение рамок. Убеждённый профессионализм пошатнулся. Лишь это его волновало, а не Мира и их разделённое на двоих безумие. Уже очевидную, как слон в комнате, симпатию между ними он игнорировал. Тоже в счёт профессионализма.
– Поэтому ты больше не можешь быть моей клиенткой. Я не имею право получать деньги, если не соблюдаю все рамки.
Ах, а я-то думала, ты отказался от оплаты в прошлый раз, потому что трахнул меня. Так было бы честнее сказать, не правда ли?
– Но мы можем договориться и продолжать встречаться на новых условия, – закончил Теодор.
– То есть, как? Хочешь, чтобы я перестала тебе платить?
– Ты не будешь платить, но будешь отрабатывать мои услуги своими.
Мира растерялась. Похоже на ситуацию из детства, когда хочешь купить сахарную вату, лезешь в карман, а там ни монетки.
– И что мне тебе предложить?
– Мне нужен редактор для моей книги.
От изумления Мира несколько раз осеклась. Она ждала любой просьбы, даже самой сумасшедшей или грязной. Только не такой.
– Твоей книги?
Глупо прозвучало. Он признавался однажды, что пишет. Мира не забыла, просто выпалила первое, что пришло на ум.
– Ты легко найдёшь детские рассказы моего авторства, если попробуешь, – ответили на все её немые вопросы.
С современной детской литературой Мира была плохо знакома. Интереса к ней не возникало, по работе тоже не приходилось сталкиваться. А в университете она отдавала предпочтение обзорам других тем.
– Погоди. Ты пишешь книги для детей?
Мира быстро прикусила щёку, но было уже поздно.
– Что смешного? – Теодор нахмурился.
– Ничего. Это просто странно. Ты и детские книжки.
– И что не так?
Вот же вывернул! Объяснять ему, что не так – испытание, которого лучше избежать.
– Да нет. Ничего. Пустяки.
Теодор с подозрением прищурился.
– Это была работа по заказу. Но теперь я пишу то, что хочу. И мне нужен помощник. Я предлагаю тебе им стать.
– Но ведь я не редактор. Мои статьи проверяет Лиза.
– По большему счёту, любому тексту нужен лишь свежий взгляд. И мне бы хотелось твой.
– Что, если тебе не понравится моя точка зрения?
– Значит, я её не приму. Но получить всё же хочу. Я читал твои статьи в «Артазарт». Мне нравится твой взгляд на вещи.
– Как ты выяснил, какие из них писала я? Ты же не знаешь моей фамилии!
Теодор дал ей время сообразить. Но Мира продолжала вопросительно таращиться.
– Твоя фамилия Эллиот. К хитрым расчётам прибегать не пришлось. Я регулярно читаю прессу об искусстве и литературе. В том числе и ваш журнал. Ты сама однажды сказала, где работаешь. К тому же ты подписываешь свою колонку. Другой Миры в журнале нет.
– Ну, я могла взять псевдоним.
Пауза была неловкая только для Миры.
– Кстати, анонсы и пост-релизы городских мероприятий выходят у тебя обычными. Просто правильными и гладкими. Писать по шаблонам – не для тебя. Например, статья о фестивале воздушных змеев.
– Ну да, это моя, – Мира ощутила, как её щёки пошли красным. Несмотря ни на что, разговор стал протекать легче.
– Бывает такая работа, которую делать просто надо. Оттого и выходит она плоской. Это нормально. С работой, где можно выразить своё мнение, ты справляешься изумительно. Ты писала, что некоторые посредственные книги становятся популярны, потому что авторам удаётся уловить тенденции современной беллетристики и соответствовать запросам литературного рынка. Ты сказала, что близость между героями – то, что необходимо читателю сегодня. Тематический профиль произведения не так важен. А вот человеческая близость, в любых проявлениях, способна приковать к себе внимание читателя и превратить бульварный мусор в шедевр. Поддерживаю. Сейчас беллетристику принято считать чуть ли не дурным тоном. А жаль. Насыщенные сцены человеческой близости сложно переоценить.
– О, – вот теперь Мира точно полыхала красным. – Ты действительно меня читаешь.
– Мне нравится твой слог. Твоё чувство слова.
– Спасибо.
Теодор опустил её руки, которые потянулись по привычке поправлять волосы.
– Конечно, это не столь важно. Но знать, что все эти тексты пишет симпатичная девушка, довольно приятно.
Он всё ещё способен сбить с толку комплиментами.
– Но твои услуги и то, чем я буду их отрабатывать – неравноценные вещи. Я же не профессиональный редактор.
– Я установил цену. Можешь предложить другую, но кто в здравом уме просит за свою работу меньше?
– Я согласна! – выпалила Мира, пока не передумала. Взгляд её от неуверенности забегал.
– Я отправлю тебе главу по электронной почте.
– Ладно.
– Значит, мы договорились о взаимовыгодном обмене?
– Договорились.
Серьёзность на лице Теодора смазала мечтательная улыбка.
– Пойдём кое-чем займёмся.
***
Золотые карточки в руках Теодора походили на игральную колоду. Миру подмывало сострить: «Сыграем на раздевание?». Но едва она открыла рот, ей объяснили, что карточки – не то, чем кажутся. На каждой было задание.
– Ты их специально завёл для своих клиенток?
– Первый раз пользуюсь. Конфисковал с одной тематической вечеринки. Мне показались они забавными.
Мире стало любопытно. Когда Теодор отвлёкся, она сняла со стопки отложенных карт парочку. «Золотой дождь», «Подвешивание» – значилось на них. Выражение лица Миры, очевидно, сказало само за себя. Теодор заглянул в карточки в её руках и стал мягко отбирать их.
– Так. Спокойно, без паники, – в голосе искрилось веселье, – это не из нашей истории. Верни мне всё, медленно, не волнуйся.
Мира нервно хохотнула и вдруг почувствовала к этому человеку обожание с удесятерённой силой.
Убрав всё лишнее, Теодор снова сел рядом с Мирой на кушетку и протянул три карты.
– Вытяни одну.
– Но я же не вижу, что там.
– Именно.
– Я думала, что сама выберу.
– Ты ошиблась.
Он смотрел своим фирменным «тут-я-решаю»-взглядом. Мира вытащила карту и прочла:
– Зажимы.
– Отлично.
Она невольно покосилась на две оставшиеся карточки.
– А что в других?
Теодор усмехнулся, но всё же показал остальные задания. «Анальная пробка», «Сверхстимуляция». Мира чувствовала на себе ожидающий взгляд.
– Зажимы на что? – уточнила она.
– На соски и гениталии.
– Сразу оба?
– Сразу оба.
– Это очень больно, – сказала она так, словно это Теодор тут новичок.
– Самое больное из предложенных вариантов – сверхстимуляция. Чтобы достичь удовольствие от неё, надо очень сосредоточиться и захотеть этого. В противном случае – боль. Сплошная боль.
– Я правильно поняла, как этого добиваются?
– Я же не знаю, что ты там поняла, – Теодор довольно плохо спрятал улыбку. – Это практика, где один партнёр доводит другого до высшей точки несколько раз подряд. Достаточно жёсткий вид секса. И долгий. Зоны стимуляции становятся очень чувствительными. Боли не избежать. Но за ней приходит удовольствие.
В сказанном Мира услышала только «долго», «секс» и «удовольствие».
Ну какого чёрта я не вытянула это?
Теодор продолжал сосредоточенно ждать её реакции.
– Ты можешь отказаться, если для тебя это…
– Зелёный.
Он одобрительно улыбнулся. «Хороший ответ, девочка».
Из уже привычного комода Теодор принёс небольшой холщовый мешочек. Мире снова хотелось хихикать.
– Можно взглянуть на содержимое этих загадочных ящиков?
– Нет, – отрезал Теодор, резко став холодным. – Разденься.
Сначала Мира сняла с себя бельё. Потом платье. Теодор наблюдал за этим с любопытством. Жёсткость в нём постепенно ослабевала. Мира ликовала про себя.
Я могу тебя растопить.
– Новый подход оголяться?
– Так я дольше остаюсь неуязвимой. Ты же не сказал, в какой последовательности раздеться.
Теодор хмыкнул и скомандовал, чтобы Мира вернулась на кушетку. Сам же встал прямо перед ней.
– Должен всё же признать. Зажимы – довольно болезненная вещь. Но им стоит дать шанс и попытаться распробовать. От них можно испытать острый восторг. Гремучую смесь удовольствия и боли. Не всем такое приходится по душе. Возможно, ты в их числе. Но мы не узнаем, пока не проверим.
