Не иначе как из вредности полежала на полу ещё минут пять, но потом всё же поднялась. Ну как поднялась? Скорее попыталась. Только, то ли я резко похудела, то ли платье внезапно растянулось и стало велико, то ли сон из просто странного всё больше превращался в кошмарный… В общем, как-то так вышло, что я совсем запуталась в своём наряде. Где перед, где зад? И почему, когда я пытаюсь встать, он с меня слетает? Что за???
– Ааа! Куда делась моя грудь?! – завопила я в панике, наощупь пытаясь отыскать пропажу.
С исследовательским интересом наблюдавшая за моими мучениями старуха неожиданно расхохоталась. Я в недоумении посмотрела на неё.
– Ха-ха, ты это… Ха-ха-ха… Под лавкой посмотри, ха-ха! Вдруг туда закатилась… – сквозь смех, посоветовала она.
И мне так обидно стало, что вот мало того, что я, можно сказать, самое ценное потеряла, и это, между прочим, в день свадьбы, так ещё никакого понимания не нахожу. Да и бабка эта противная… Как же? Ну как же мне скорее проснуться?
Слезы отчаяния брызнули из глаз, и я никак не могла успокоиться. Закрыв лицо ладонями, услышала какой-то шум, суетливые передвижения, звон стекла… Что там эта старуха делает?!
– Держи, внученька, сюда плачь, – ласково попросила бабушка, приближаясь и впихивая мне в руку какой-то стеклянный сосуд. – Нечего ценные ингредиенты впустую расходовать!
У меня от удивления даже слезы на глазах просохли. Что она от меня хочет? Почему никак не может оставить в покое? И…
– Какие ингредиенты?
– Так слезы девицы непорченой. Ну, и что же ты перестала плакать? Продолжай, не стесняйся…
– Девицы непорченой?! – непонимающе захлопала глазами, не в состоянии понять, на что намекает эта женщина. Ох, неужели на мою непорочность? – Это я что ли? Вообще-то, мне уже двадцать пять!
Ну да, в таком возрасте даже как-то неприлично быть "непорченой". Но старушка и не думала расстраиваться от моих слов, напротив, рассмеялась ещё громче. Должно быть, она сумасшедшая… Как я сразу не поняла?! Однако, это ведь не объясняет, ни где я, ни как тут оказалась, ни как отсюда выбраться… ни куда делась моя, мать её, грудь! И как мне, всё-таки, проснуться?
Я покосилась на деревянную уличную дверь. Может, если сумею покинуть этот жуткий дом, то кошмар прекратится? Надо попробовать.
Снова предприняв попытку подняться, я уже не заморачивалась тем, что встаю отдельно от платья, всё равно прятать теперь стало особо нечего… Вскочила, схватила свой наряд в охапку и быстро, пока бабка продолжает веселиться, помчалась к спасительной двери…
Бах!!! Ай. Да что же это такое?! Ноги запутались в юбке, и я упала, больно ударившись коленкой. Старуха пуще прежнего закатилась от смеха:
– Ах, не могу! Ты что, моей смерти хочешь? – простонала она. – Давно я так не хохотала!
Я повернула голову к ней, кинув исподлобья злой взгляд. Сейчас как скажу, что на самом деле хочу, мало не покажется! Сон или нет, но никому не позволю надо мной издеваться! Нашла, блин, клоуна! Я набрала в лёгкие побольше воздуха, открыла рот, но тут вдруг произошло сразу несколько событий, заставивших меня повременить с высказыванием.
Бабулька неожиданно резко перестала хохотать и прислушалась, потом, проворчав что-то себе под нос и быстро подскочив, метнулась ко мне, чтобы бросить в лицо какой-то порошок из мешочка на поясе и прошептать:
– Рот на замок – замолчи на часок…
А входная дверь распахнулась, впуская в дом сперва большого чёрного котяру, а затем миловидную девушку в вышитом узорами голубом сарафане поверх белой рубашки и таком же узорчатом платке на плечах. Пришедшие с удивлением воззрились на меня, и если кот лишь сверкнул жёлтыми глазами и равнодушно прошёл мимо, то девица презрительно усмехнулась и, перекинув с плеча за спину огненно-рыжую ниже пояса косу, присела передо мной на корточки и ехидно так засюсюкала:
– И кто это у нас тут заглянул в гости? Какая хорошенькая маленькая девочка! А как вовремя! У нас как раз девичьи слезы и кровь заканчиваются…
– Да пошла ты! – хотела рыкнуть в ответ доведённая до предела я, вот только не смогла – из моего рта не доносилось ни звука.
Девушка ласково улыбнулась, наблюдая за тем, как я без толку открываю и закрываю рот, потрепала меня по щеке и, поднявшись, спокойно прошла к сундуку под лавкой, откуда вытащила простенькое коричневое платье маленького размера:
– Держи, оденься, а то простудишься, – швырнула она его в меня и ворчливо добавила: – Сопли девственниц нам без надобности.
Далее, не обращая больше на растерянную жертву чужого произвола внимания, она, вскинув подбородок и полная внутреннего самодовольства, прошла к столу, за которым как ни в чем не бывало, продолжала сидеть старуха и снисходительно наблюдать за нами, не вмешиваясь.
– Ну как? Всё сделала? – прищурившись строго спросила бабка у девицы, едва та уселась напротив.
– А то! – с гордостью хмыкнула она. – В ближайшее время в Топольках будет очень весело. Жену мельника я приворожила к дровосеку, а его к Дуньке – дочери старосты. У пяти коров молоко пропало, а у восьми семей куры перестали нестись, ещё и курятники с соседскими перепутали. Хи-хи, пусть те теперь доказывают, что не крали яйца и не подманивали птиц… Ну и так, по мелочи, сглазила кузнецову дочку, ходить ей отныне с прыщами, а самого его от жены отворотила. Ах да, ещё тётку Аглаю с женой старосты рассорила, а на Ваньку, сына воеводы, проклятье наложила, теперь ему девок не портить, пока не женится… Хи-хи, только кто ж за него теперь пойдёт?! Хех…
Пока она говорила, я рассматривала одежду, что в меня кинули. Платье было из какой-то грубой ткани, сшитое скорей всего на девочку. Поморщившись, приложила его к себе. Ох, оно оказалось впору. Но как же так? Это просто невозможно! Попробовала надеть, не голой ведь ходить – подошло. Обалдев от данного факта, приступила к изучению своего тела. Хм, руки тоненькие… пальчики маленькие… ладошки детские… груди нет, опять же, и от талии – одно название… Мамочкииии… Я ребёнок! Как? За что?!
Я всхлипнула и обиженно покосилась на двух ведьм, не обращающих на меня никакого внимания.
– Молодец, Агриппина, – похвалила старшая младшую. – Экзамен сдала успешно. Пожалуй, ты самая способная моя ученица…
Рыжая зарделась от похвалы, а старуха продолжила:
– И поскольку мне больше нечему тебя учить, дальше будешь свой дар развивать сама… Увидимся на следующем шабаше.
После этих слов Агриппина дёрнулась, словно от удара, и непонимающе уставилась на бабку:
– В смысле, на следующем шабаше?! Вы что, меня прогоняете? Но Тамара Иннокентьевна, почему? Я думала…
Она осеклась, а старуха проницательно усмехнулась и фыркнула:
– Знаю, о чём ты думала. Надеялась, что я старая и свой дар захочу передать тебе? Напрасно. Мои планы поменялись, и я не собираюсь в ближайшее время завершать свой жизненный путь. Я ещё немного поживу.
И она, с улыбкой, полной предвкушения, посмотрела на сидящую на лавке и пытающуюся аккуратно сложить свадебное платье, чтобы не помялось, меня. Агриппина проследила за взглядом наставницы и нахмурилась.
– Неужели вы хотите принести её в жертву в обмен на молодость?! Но ведь рано или поздно девчонку будут искать. Из какой она деревни?
– Она не местная, – неохотно сообщила Тамара Иннокентьевна и заговорщицки мне подмигнула.
Брови молодой ведьмы поползли вверх:
– Ааа, она из этих, неопределившихся? – презрительно скривившись, уточнила она. – Тем более, будут искать. Вы же знаете, их души на особом счету…
Глава 3
– А вот это, моя дорогая, не твоего ума дело! – грубо поставила девицу на место бабка. – Что я буду делать и с кем, тебя вообще никак не касается. Сказала же, обучение закончено. Так что скатертью дорожка. Не смею задерживать.
Поскольку Агриппина продолжала задумчиво меня разглядывать, я смогла заметить, какой ненавистью после этих слов полыхнули её глаза и как злобно сжались в тонкую линию губы. Но это видела лишь я. К Тамаре Иннокентьевне потупив глазки повернулась снова кроткая, послушная девушка, сама невинность. Правда, старуху не обмануло её представление, но, судя по дернувшемуся уголку рта, позабавило.
А мне уже стало интересно, что будет дальше. Сможет ли старая ведьма без ущерба для себя избавиться от молодой. Интрига. Даже моё бедственное положение отошло на второй план. Тем более, внутри ещё теплилась надежда, что всё это сон, а значит рано или поздно закончится. И раз так, почему бы и не посмотреть на схватку мудрости с хитростью.
– Хорошо, как скажете, – тяжело вздохнув, смиренно произнесла девушка. – Никогда за все три года своего обучения, я вам ни в чем не перечила. Я уйду… Но завтра. Сегодня уже совсем поздно. Вы же не прогоните меня в ночь?!
"О как. Молодец!" – невольно восхитилась изворотливостью Агриппины я. Действительно, кто же выгонит молодую девушку из дома ночью?! Даже если за окном только начало темнеть, но пока соберёшься, пока посидишь на дорожку…
Что ж, победа присуждается молодости. Я утолила своё любопытство. Теперь… Разбудите меня, наконец, хоть кто-нибудь!!! Сама я, похоже, не в силах проснуться. Наоборот, меня словно сильнее затягивает в этот сон. Такой яркий, натуралистичный, жуткий…
Между тем Тамара Иннокентьевна предсказуемо согласилась оставить ставшую вдруг нежеланной ученицу на ночь, но поставила такие условия, что та, наверное, была не рада подобной щедрости: дрова нарубить, печь растопить, воду натаскать, ужин приготовить… По крайней мере, я бы на её месте не обрадовалась.
Однако Агриппина приняла приказ как должное и кивнув молча выскользнула за дверь, оставив нас со старухой одних. Я беспокойно поёрзала на лавке, не зная, как поступить. То ли последовать примеру девушки и выйти из дома, тем более, что меня, вроде, никто насильно тут не удерживает, то ли продолжить терпеливо дожидаться своего пробуждения здесь.
– Н-да, не так я видела нашу встречу, – неожиданно мягко, с сожалением в голосе сказала Тамара Иннокентьевна. – И ведь даже познакомиться не успели… Представляю, сколько у тебя накопилось вопросов. Ну, ничего, завтра всё обсудим. Будь моей гостьей и не бойся, я тебя не обижу. Но вот способность говорить пока не верну. Для твоего же блага, чтобы по незнанию не сказала лишнего. Понимаешь?
Серьёзно?! Нет! Абсолютно. Как тут что-либо можно понять?! Я выразительно развела руками и вздохнула, поражаясь вывертам своего подсознания. Это ж надо подобное придумать, да ещё так подробно, в деталях. Хм, может, во мне скрыты творческие таланты, а я и не в курсе?! Вот вернусь, обязательно запишу всё, чему была свидетелем, главное не забыть, ага.
Проследив за моим жестом, Тамара Иннокентьевна досадливо поморщилась и покачала головой:
– Ладно, завтра со всем разберёмся. А пока сильно не отсвечивай и держись от Агриппины подальше. Кстати, в сундуке можешь посмотреть, что тебе ещё может понадобиться. И платье своё туда убери! – продолжила раздавать указания женщина, но тут спохватилась и быстро подошла ко мне, запуская руку в белоснежный ворох у меня на коленях, бывший когда-то дорогим свадебным нарядом. – Ах да, это я, пожалуй, заберу. Оно выполнило свою задачу.
К моему изумлению, в руках у ведьмы оказалась та злополучная брошь, которую меня заставила надеть мама, правда теперь она сверкала и переливалась, словно новая, от желтизны не осталось и следа, вот только белый прозрачный камень в центре раскололся на две половинки. Но если не приглядываться, брак был практически не заметен. А приглядеться очень хотелось, до зуда в кончиках пальцев, так же, как и подержать украшение в руках, оно будто магнитом притягивало меня.
Я протянула ладонь, чтобы коснуться, забрать и вернуть вожделенную вещь себе…
Однако наблюдающая за мной со снисходительной усмешкой старуха резко убрала руку и спрятала украшение в карман, заявив:
– Оно принадлежит мне, всегда принадлежало, спасибо, что вернула.
То есть как, ей? Почему? Это ведь наше семейная, передаваемая по наследству, реликвия! Её оставила ещё моя пра-пра-пра-прабабушка, наказав надевать всём женщинам рода перед брачной церемонией! Брошь никак не может принадлежать Тамаре Иннокентьевне, если только… Она сказала, вернула?!
Открыв от изумления рот, я стала лихорадочно вспоминать, что знаю о той своей знаменитой родственнице, что оставила потомкам этот подарок.
В голове всплыла картинка, как я подростком рисую заданное на биологии генеалогическое древо, расспрашивая или, правильнее сказать, пытая маму и бабушку о почивших предках.
– Бабушка, а как звали твою бабушку?
– Тамара Иннокентьевна Лихнина… Великая была женщина. Травница, знахарка… Её вся деревня боялась и уважала, на тот свет правда уходила тяжело – долго мучилась…
Так это получается… Нет, не может быть! Она ведь давно умерла! А я? Неужели тоже? Но как? Почему? У меня ведь планы!
Из горла вырвался стон отчаяния, меня начало колотить, а из глаз непроизвольно опять хлынули слёзы. Чья-то заботливая рука протянула мне кружку с водой. Я приняла, но пить не спешила, памятуя о том, что было в прошлый раз.
– Теперь ты мой гость, можешь не волноваться за еду и питьё. Заветные слова произнесены. – успокоила меня бабушка, а сама, не теряя времени, поднесла стеклянную ёмкость к моим щекам и стала собирать слёзы. – Вижу, ты кое-что поняла, внученька. Однако выводы сделала неверные. Могу сразу тебя успокоить: ты не умерла и, если захочешь, сможешь вернуться в тот день и час, когда я тебя забрала. Но это будет очень непросто. Я обязательно всё расскажу, объясню и помогу тебе, если ты сперва поможешь мне…
Глава 4
После вываленной на меня информации я совершенно растерялась и не знала, что думать, а главное, как к этому относиться. Виски сдавило пульсирующей болью, сердце забилось как сумасшедшее, дыхание перехватило, а перед глазами будто пелена опустилась. Хм, здравствуйте, панические атаки, давно не виделись. Целых полгода, с тех самых пор… Ох, лучше не вспоминать. Сейчас точно не время. Хотя отец бы оценил иронию моего положения. Столько взахлёб читать фэнтези про попаданок, чтобы в итоге стать одной из них. А что? Можно сказать, в плане теории я довольно подкована. Что касается практики… Не так я всё это представляла. Да и одно дело – читать и совершено другое – находиться в центре событий, когда тебя в первые же часы после попадания превращают в ребёнка и лишают голоса. И при этом пытаются убедить, что всё ради твоего же блага и не со зла…
Н-да, добрая мне досталась бабушка, весёлая. Творит, что в голову придёт, не спрашивая моего мнения, а потом хохочет, радуется. Любопытно, при жизни она такой же веселушкой была? Если да, то у меня возникают некоторые сомнения в естественности её смерти. Велика вероятность, что кто-то из односельчан просто не оценил очередную шутку. Хм.
Ладно, Бог с ней, с этой бабушкой. Сейчас мне нужно как-то успокоиться и принять тот факт, что всё это не сон и никто меня не разбудит. Надеяться на чужую помощь бесполезно. В том числе и бабкину. Ишь, как заговорила: "Я помогу, если сперва ты мне поможешь". Только веры ей у меня нет. Ведьма – она и есть ведьма. Одни только выпускные экзамены Агриппины чего стоят. Нет уж. Нужно самой во всём разбираться и искать выход. Если есть шанс вернуться, я его использую. А если нет… Найду. Главное, собраться, прекращать рефлексировать и реветь на радость всяким давно почившим родственникам и другим ведьмам. Если им так нужны слёзы непорченой девы, сами пусть и плачут. А с меня хватит.
Решительно отодвинув от своего лица старческую руку с наполовину наполненным сосудом, я поднялась на ноги и, как была босиком, отправилась на улицу. Неплохо бы оценить своё положение и познакомиться с этим миром. Вдруг всё не так плохо, и здесь феи с единорогами по улицам бродят. А может, даже эльфы есть, либо драконы… Тогда бы я, пожалуй, даже смирилась со своим временным попаданием. Где ещё такое увидишь?!
– Лапти хоть надень, внученька. Простудишься! – с беспокойством крикнула вслед Тамара Иннокентьевна, увидев куда я собралась.
Я скептически хмыкнула, прямо ни дать, ни взять – заботливая бабушка, но остановилась и, подумав, решила всё-таки последовать совету, поскольку болезнь в мои ближайшие планы не входила. Сунула ноги в первые же попавшиеся, стоящие возле порога тапки на несколько размеров больше и, распахнув дверь, выскользнула во двор.
Н-да, мрачноватенько. Единорогами и не пахнет, зато пахнет чистым весенним воздухом, лесом и дымом из протопленных печей. Я вдохнула полной грудью, с наслаждением прикрывая глаза. Словно в детство окунулась. Если бы не фокусы с колдовством и не знакомство с бабушкой, я бы подумала, что никуда из нашего мира и не исчезала, просто перенеслась лет на двести назад. Моему взору предстал обычный для того времени двор, огороженный покосившимся забором, с огородом, баней, колодцем, сараем и деревянной будкой для размышлений. За территорией двора виднелся лес, правда, немного жутковатый, особенно на фоне сгущающихся сумерек. Если бы не отсутствие кабельных столбов и компьютера с интернетом, я бы, пожалуй, решила, что оказалась в современной российской глубинке.
Всё впечатление портил незнакомый мужик богатырского вида, в кольчуге и с самым настоящим мечом на поясе, который абсолютно не мешал силачу увлеченно рубить дрова, да сидящая на лавочке Агриппина, задумчиво грызущая редиску и рисующая палкой на земле какие-то круги и символы.
Моему появлению девушка необычайно обрадовалась и, приложив палец к губам, замахала свободной рукой, подзывая к себе. Я настороженно приблизилась, готовая в случае чего дать деру. Кто знает, что у неё на уме?!
– Ты домой хочешь? – без предисловий огорошила меня вопросом девушка.
Я медленно кивнула и в ожидании продолжения уставилась на неё.
– Правильно, нечего тебе тут делать, – с неподдельной уверенностью заявила она и быстро зашептала: – Ты ещё слишком молода, чтобы умирать. Не знаю, что старуха тебе наобещала, но не верь не единому её слову. Либо принесёт в жертву, либо заставит батрачить на себя, пока не окочуришься. А может и всё вместе. Но ты не бойся, я тебе помогу! Мало кто знает, но в первые сутки прибывшего из другого мира ещё можно вернуть назад. Только для этого специальный обряд нужен. Тебе повезло, я его знаю. Меня мать научила. Если хочешь, могу провести…
Ух ты, сколько у меня образовалось добровольных помощников! Прямо не ведьмы, а группа альтруистов какая-то. Но могу ли я им верить? С одной стороны, оснований для этого нет. А с другой… вдруг меня правда вернут домой? Насколько я понимаю, Агриппине выгодно от меня избавиться, ведь тогда она снова станет главным и единственным претендентом на силу бабушки Тамары. Вопрос лишь в том, говорит ли она правду про обряд или врёт? Велика вероятность, что меня просто хотят выманить и прикопать где-нибудь по-тихому, чтобы не мешалась, а обряд всего лишь приманка. Моё хиленькое детское тельце даже толком сопротивление оказать не сможет. И как быть?
Заметив сомнения на моём лице, девушка недовольно поморщилась, дёрнула плечиком и равнодушно проговорила:
– Думай сама. Мне всё равно, что ты выберешь. Главное, решай быстрее, время-то ограничено, и другого шанса у тебя не будет. Откажешься – сгинешь здесь во цвете лет никому не нужная и замученная. Согласишься – вернешь свою прежнюю жизнь. По-моему, выбор очевиден, но я не настаиваю…
Глава 5
Раз не настаивает, то и я торопиться не буду. Поразмышляю, присмотрюсь, а там и решу, насколько девушка стоит доверия. Обидно, что даже ни спросишь ничего и ни уточнишь – голоса-то нет. Поэтому я глубоко вздохнула, попрощалась кивком и удалилась в комнату задумчивости. Когда вышла, силач уже закончил с дровами и под одобрительным взглядом Агриппины набирал из колодца воду и таскал её в баню. Сильно смутил взгляд парня, такой равнодушно-безразличный, бесстрастный, словно мысленно он вообще не здесь, а в каком-то ином месте. Странно… Как, впрочем, всё в этом мире.
Ещё раз меланхолично окинув взглядом окрестности и вдохнув побольше наичистейшего воздуха, зашла в дом. Бабушка встретила меня доброй улыбкой и… огромным ножом в руке. Я шарахнулась было назад, но мою ладонь быстро перехватили и потянули на себя:
– Заходи-заходи, внученька, не бойся, – ласково защебетала она, с невиданной для её возраста и комплекции силой подтаскивая меня к кухонному столу со стеклянными бутыльками. – Я сегодня всего лишь один сосуд твоей кровью наполню. Прости, но не так часто ко мне непорченные девицы заглядывают, грех такой удачей не воспользоваться! Потом сама спасибо скажешь… Да и оборотное зелье всего неделю будет действовать. Разве ж можно упустить хоть день такой чудесной возможности…
– Ик, – испуганно икнула я, со всех сил упираясь своими детскими ножками в пол. – Ик.
– Ох ты ж, моя бедненькая, разве матушка не учила, что в сухомятку кушать нельзя?! – взволнованно запричитала бабушка, с легкостью вытягивая мою сопротивляющихся конечность над пробиркой. – Ну ничего, сейчас закончим, и я тебя тёплым чаем по своему фирменному рецепту напою. Враз икота пройдёт!
Ага, а рога вырастут… Знаем мы её фирменные чаи!
– Ик… Ик… Ик… – пуще прежнего стала икать я, огромными от ужаса глазами следя за тем, как по моей ладони проводят настоящим тесаком. Потом острая боль и кровавые капли послушно потекли в подставленный сосуд. – Ик… Ик… Ик…
В такт каплям икала я, чувствуя, как глаза опять наполняются слезами жалости к себе родимой. Вот за что мне это всё?!
“Нет, не плакать! Больше не доставлю ей такого удовольствия! Грымза старая! Мегера! Садистка проклятая! Да чтоб ты провалилась!” – в бессильной ярости думала я, с ненавистью разглядывая спину удерживающей мою руку бабки.
Неожиданно доска под правой ногой ведьмы с сухим треском подломилась, и только хорошая реакция Тамары Иннокентьевны спасла её от неминуемой травмы. Но главное, что мою ладонь отпустили.
– Ик! – я упала на пол и удивлённо уставилась на старуху.
