Лесневский вздохнул и молча, кивнул головой.
– Когда я вспоминаю слова Серого, на той записи, я начинаю в это верить. Да, я в это верю!
– И как же они пали в войне!
– Леля и Фата были жертвами заселения врагов. Кощеи готовились к захвату природных ресурсов на одной из лун, и их, в конце концов, наши разгромили. Каким-то мощным, очень древним, пучковым оружием. Игла это своего рода неверная трактовка образа. Это наверно был луч, луч пучкового орудия. Не игла, а луч!
– Это всё хорошо, конечно. У тебя на всё есть ответы. Но было ли это на самом деле? – развалившись на стуле. – Всё это звучит, как выдумка.
– А ты, можешь доказать обратное?
– Но и ты не можешь подтвердить свои слова?
– Конечно же, нет, – сквозь улыбку. – Как и ты.
– Спустя много лет так же пала и Фатта, – продолжал Летописный. – Потому же сценарию их разгромили, но это луна была покрыта водой. И на Мидгард обрушились океаны, был Великий потоп!
Владислав улыбнулся в ответ.
– Ну, хорошо. Я не буду больше об этом. Я вот что думаю, – выдохнул Андрей. – Этот панцирный корабль. Он упал в Крыму, тогда ещё, когда эта земля была под Украиной. А насколько знаю я, в Крыму есть военный город. Под Севастополем целый подземный город, может и не один.
– Я об этом мало, что знаю, – сказал доктор и сделал один глоток кофе. – Я никогда не бывал в Крыму. Так что тут я с тобой спорить не могу.
– Ну, это естественно, ты же там не жил, – выпрямился Михайлович.
– Да. Это так.
– Люди говорят разное о подземном Севастополе, но все прекрасно знают, что он есть. И я уверен, что там огромная военная база. Потому и черноморский флот России постоянно в их бухте. Уверен, военные НАТО могли туда утащить что-то с этого корабля, ещё в 2008 году. Для изучения! Они могут до сих пор там что-то скрывать. Недаром военные США не однократно пытались проникнуть в Крым. Наверно до сих пор там их базы. Точнее в собственности Корпорации. Под землей, скрытно от России. К тому же, неоднократно, были разговоры о том, что в Севастополе использовали какой-то газ. Газ, который влияет на память. Это были слухи, которые ходили в первой половине двухтысячных годов, ещё при украинской власти. Я был сам тому свидетелем, как после воздействия газа, люди нечего не помнили. Но этот газ был лишь для погружения в транс, он работал как триггер для переключения человека в режим записи того, что ему говорили.
Глава 1. Сказки – это не вымысел (часть 3)
– Севастополь? Я не понял, – растерянно произнёс Лесневский. – Это как-то связано с моим отцом? В этом замешена Россия?
– Нет, нет, нет! Это ещё было до России, в Крыму! Корпорация прибрала к рукам и военных в каждом государстве, и политиков. НАТО в их руках! Ну, или ещё не всех, но это, уже совсем скоро, так или иначе, но будет. Пока что это лишь верхушка айсберга. В России Корпорации „Mental“, насколько слышал я, отказали!
– Да у тебя целая теория заговора.
– Ты мне не веришь. Да?
– Я этого не говорил, – улыбался Лесневский.
– Я это вижу по ухмылки на твоём лице, – приподнял журналист указательный палец, указывая на героя.
– Это не так! – ответил доктор. – Вовсе не так.
– Давай на чистоту, – Андрей продолжал пить кофе.
– Тогда я так скажу, верю, но не во все. И вообще доказательная база должна присутствовать. А ты мне все на пальцах показываешь.
– Это уже более похоже на правду, – качая головой.
Лесневский ничего не ответил и лишь тяжело вздохнул.
– Андрей, слагаешь ты гладко и интересно, – наконец сказал он. – Мне нужно время, что бы все это переварить. Ты ещё с кем-то говорил об этом?
– Мало с кем. Пару человек в Омске и все. Я не сумасшедший чтоб об этом говорить с незнакомцами. Меня просто посадят в дурдом, и это в лучшем случаи.
– Вот и хорошо.
– Так это ещё не всё, что я тебе хотел поведать. Есть ещё более важные вещи котор… – внезапно Андрей замолчал.
После он бросил взгляд на наручные часы.
– Ой, сколько времени. Давай встретимся завтра.
– Хорошо, – с улыбкой на лице, сказал Владислав. – Завтра, так завтра. Столько информации нужно усвоиться, чтоб оно как-то усело в голове, и возможно у меня будут вопросы к тебе! Много вопросов, очень много вопросов! Потому, как я ничего не понял.
– Да, я понимаю! – вздохнул Летописный.
– Андрей, хорошо, что ты понимаешь всё это. Но я не всё понял.
– Завтра, в то же время, – начал вставать Михайлович. – А сейчас я уйду, а ты постарайся уйти позже. Так же через центральный вход. Я боюсь, что за мной могут следить. Не знаю, кто именно, но могут. Пускай я ошибаюсь, но предосторожность не помешает!
– Погоди! – внезапно доктор схватил за руку своего собеседника.
– Что? Что не так?
– Давай не так рано, – ослабив хватку. – Не люблю вставать так рано.
– Ладно. Сдвинем на час вперед. Так устроит?
– Да.
После Андрей засунул руку в глубокий карман, и начал что-то шерудить в нем. Спустя пару секунд, он достал какой-то бумажный сверток, который был чем-то перевязан, и положил его на стол.
– Это принадлежало твоему отцу, он очень хотел, чтоб это теперь стало твоим, – после чего он улыбнулся. – До свиданья, – выйдя из-за стола, сказал Летописный, и направился к дверям, что располагались у стены рядом с барной стойкой.
– До свиданья, – ответил Лесневский в полголоса. – Черной вход, он пришел сюда через черный ход, и так же уходит. Слишком уж подозрительный тип, – подумал он про себя. – Что же он мне оставил?
Владислав бросил взгляд на стол, рассматривая передачку[2 - Подразумевается перееденное что-то от кого-то.] от журналиста. Оберточная целлюлозная бумага была перетянута какой-то веревкой. Она чем-то напоминала шнурок, который состоял из ворсистой толстой нити тёмно-коричнево цвета. Знакомый запах исходил от свертка, но какой именно, доктор пока понять не мог. Разрезав веревку столовым ножом, он стал аккуратно разворачивать шуршавшие листы бумаги. И повеяло сандаловым маслом, да так яро и концентрированно, что казалось, это сейчас накроет всё заведение. Запах внезапно напомнил Лесневскому о родительском доме. Будто огромное цунами, нахлынуло на него с приятными воспоминаниями. Он не помнил конкретных событий, но запах успокаивал его и придавал бодрости.
– Интересно! – подумал он, продолжая развертывать многослойную упаковку. – Что там? Помню этот запах, но что именно он ассоциирует, не могу вспомнить. Что внутри? Как много бумаги!
Наконец, развернув его, доктор увидел египетский крест Анх[3 - Известный как коптский крест, символ, ведущий свое происхождение с наиболее древних времен. Также известен как „ключ жизни“ или „египетский крест“. Представляет собой крест, увенчанный сверху кольцом.]. Он полностью состоял из золота. Сверху была петелька для цепочки или веревки.
– Боже! – выдохнул Владислав. – Это носил мой отец. Я помню это. Да, да! Он рассказывал мне, что это ему передал его отец, ещё в малом возрасте. Но этот крест принадлежал не его отцу, а матери. Она носила его, но она так и не смогла передать его лично, умерев при родах. Откуда он у Летописного? Отец никогда не расставался с ним. Если крест он передал Андрею, значит только одно, его больше нет в живых. Но, что я знаю об Андрее? Лишь то, что мой отец на пленке говорил об этом имени. Андрей Михайлович Летописный, – размышлял он. – А его, так называемые, сказки, это случайно не просто фольклор северных народов России?
Приподняв голову, Лесневский попытался поймать взглядом своего собеседника. Но тот уже давно исчез из виду.
– Нет, так дело не пойдет, – подумал он. – Вначале фотография, потом пленка, и этот рассказ о курортном городке, а теперь ещё и этот крест. Чем больше он рассказывал, тем больше возникало вопросов.
Хватая свёрток с крестом, он выскочил из-за стола, направляясь вслед за Андреем.
– Почему отец передал эму этот крест? Так просто? Я не понимаю, – размышлял Лесневский. – Неужели отец умер? Или Летописный взял крест из архива? Заболтал меня Андрей, заболтал! Я не спросил у него самого главного! Чёрт! Мой отец ещё жив или нет? А мама, сестра? Боже, почему я не спросил у него этого? Почему? Вот дурак я!
Завернув за угол, он оказался на кухню. Повар сидел, покуривая сигарету, уставившись в узорчатую плитку под своими ногами. Резкий запах ударил по носу и доктор начал кашлять.
– Извините, Вы не видели, седовласый мужчина тут не проходил? – сквозь кашель, спросил Владислав.
Не отрываясь от своего занятия, человек, не проронив ни слово, перевел взгляд на того, кто посмел задать ему вопрос, а потом вновь вернул его в пол. Он, вероятнее всего, о чем-то размышлял, и ему не было дел до каких-то вопросов. Но, выдержав паузу, он указал пальцем в сторону дальнего коридора.
– Спасибо, друг! – сказал Лесневский и, ещё кашлянув, рванул в указанном направлении. – Почему он постоянно уходит? – продолжая размышлять, доктор двигался по коридору. – Столько конспирации, а зачем? – обходя какие-то столики. – Что он недоговаривает? – открывая дверь на улицу. – Но зачем все это… – обойдя мусорный баки, он остановился.
Владислав, увидел знакомую чёрную машину. Ту самую, которую он видел в своём сновидении. Волнение подскочило к его горлу и перекрыло дыхание. И он тут же спрятался за мусорными баками.
– Чёрт, это та самая машина? Но, это был лишь сон? Как такое возможно? – возникали вопросы в его голове.
Неприятный запах протухшей пищи, стал мерзко въедаться в слизистую поверхность носа героя. Было неприятно, до тошноты, глаза начинали слезиться от паров гниющего лука вперемешку с рыбой и какими-то овощами. А вонь от протухшего молока, была настолько гадкой, что Лесневскому показалась, будто эти контейнеры вообще не вывозят на свалку. Ничего не оставалось, как сидите и нюхать мерзость, задерживая рвотные позывы.
В это время двое верзил, одетых во всё чёрные, но в очень стильные костюмы, схватив Летописного, держали руки. Неподалеку, почти рядом, на их фоне стоял знакомый черный автомобиль. И это ещё больше пугало Владислава.
– В точности, такой же, как в моём сне, – подумал Лесневский.
Глава 2
Страх сладко, всего, поедает меня изнутри,
Чувствуя землю сырую, я телом больным.
Со смертью согласен, пожалуй, я на пари,
Но, я закрою глаза под небом голубым.
отрывок из стихотворения
„Мое перерождение“
поэт
Алексндр Фруктов
1915 год н.э.
Глава 2. Страх (часть 1)
Один из верзил, разжал хватку, и Андрей остался в руках первого. Затылок узнавался уже со спины, что говорило о верном предложении героя, касательно слежки. Оба громилы о чем-то говорили с Михайловичем. Один из них в своих руках держал какой-то документ.
– Отпустите меня, немедленно! – возмущенно дергался допрашиваемый. – Что вам от меня надо? У меня нет денег, отстаньте.
– Сергей Иванович Солнечный, – читал документ второй громила. – Имя сменил, а лицо забыл, – и он начал смеяться.
Первый подхватил за ним смех.
– Паспорт, прямо настоящий, – возвращая документ, продолжил второй.
– Наконец! – выдохнул первый, стараясь убавить свой смех. – Вот мы и встретились, Андрей!
– Как ты выжил после этого? – спросил второй и полез во внутренний карман своего пиджака.
– Стой смирно! – скомандовал первый.
Второй достал какой-то прибор и щелкнул на нем переключателем. Устройство издало громкий щелчок и начала пикать каждую секунду. И в тот же момент этот человек подставил прибор к шее журналиста.
– Бог ты мой! Я сплю, – начал Владислав щипать себя за руку. – Этого не может быть! Они очень похожи на тех, из моего сна. Нет! Это не сон. Что происходит?
– Чисто, уровень радиации в пределах нормы, – сказал второй из верзил и убрал устройство обратно в карман.
– Это интересно! – сказал первый. – А ещё больше, нас интересует, где пленка? Где она? – дергая его за обе руки.
Журналист молчал, пытаясь сдержать свой страх, но это у него не получалось.
– Мы знаем, что тебе на самом деле зовут Андрей, а не Сергей, – сжимая ворот одежды, говорил второй. – Так что, перестань, мы знаем, что это ты. И ты украл у нас то, что тебе не принадлежит! Сделай себе одолжение, помоги себе сам. Отдай её нам добровольно. И твоя участь быстро закончится.
– У меня её нет, – с уверенностью в голосе, ответил Летописный.
– Хватит притворяться, – оскалился первый и начал сжимать руки журналиста. – Мы знаем, что она была у тебя! Лучше скажи правду. Тебе не знать, как мы можем действовать по-плохому.
