– Вы только на это и способны, тупоголовые солдаты! – прокряхтел Андрей. – Так ведь это всё на что Вы способны?
– Ой, ты думаешь, я сейчас заплачу? – вздохнул второй, отпуская ворот жертвы. – Где пленка? – резко выдыхая.
– Я избавился от нее. У меня её нет уже много лет.
– Ой, не нужно рассказывать, что ты её сжег! – продолжал второй. – Где пленка? Или ты хочешь пыток?
– У меня её нет. Я говорю вам правду!
– Даём последний шанс сотрудничать с нами, – добавил первый. – Или ты пожалеешь об этом.
– Делайте, что угодно. Но у меня нет к ней больше доступа. Я её оставил ещё в Париже, и она сейчас неизвестно где.
– Дурак, ты Андрей. Дурак! – вздохнул второй. – И врать не умеешь, а ещё журналистом был.
– Наверно растерял все свои таланты, – усмехнулся первый.
– Да, – усмехнулся второй. – Ой, ну и дурак!
– Сами такие! – ответил Михайлович, да так, что полетели слюни.
– Дураками не рождаются, ими становятся, – продолжил второй. – Не будь таким. Сотрудничай с нами и у тебя будут преференции.
– Поверь, этого того стоит, – добавил первый.
– Да, – выдохнул второй.
– Дурак? – вздохнул Андрей. – Вы ими стали ещё в утробе матери. Уроды!
– Неужели? – спросил первый. – Ты да же не представляешь, с кем связываешься, и что с тобой могут сделать.
– Твари! – продолжал злиться журналист.
– Это твое окончательное решение? – спросил второй.
– Почему Ваш хозяин не выйдет к нам, – указывая головой в сторону машины. – Он думает, я не заметил, что он там? Наверно тебе боязно, не хочешь показать свое истинное нутро? Вот и прячешься за тонированными стеклами! ТВАРЬ! – прокричав в сторону автомобиля.
Тонированное окно медленно опустилось. И двое верзил, схватив журналиста подмышки, потащили его ближе к опущенному окошку.
– Здравствуй! – прозвучал голос, все такой же синтезированный и мерзкий, именно такой же, какой был во сне Лесневского. – Андрей Михайлович Летописный. – последняя буква прозвенела как-то мерзко, долго затихая в уличном шуме. – Я очень занятой! И мне крайне неприятно, когда мне приписывают слишком высокие полномочия.
– В смысле? – растерялся допрашиваемый.
– Начнем с того, что я не показываюсь, не потому что мне боязно, здесь другая причина, – голос по-прежнему звучал синтезировано мерзко. – Меня здесь нет. Как я уже говорил, я очень занятой. Отдай пленку моим людям и разойдемся.
– Да пошел ты! – плюнул Андрей. – Пошли вы все в задницу! – оскалившись. – Вы хотите пыток, я готов. СУКИ!
– В расход его, – вновь прозвучал мерзкий голос. – На вас жалко тратить время, Летописный. Ты просто обычный кусок мяса. Отброс недочеловеческий.
Первый громила достал пистолет с глушителем, и дулом вдавил его к макушке Михайловича. Раздался хлопок и журналист свесил голову. Землю окропила пару капель крови.
– Боже мой! – прикрывая себе рот, Владислав ещё глубже прижимался к укрытию. – Они убили его. Господи! Боже мой! Они убили его!
Незаметно высунув голову, Владислав, продолжал наблюдать за происходящим.
– Вы знаете, что с ним делать, – вновь прозвучал синтезированный голос, и тонированное стекло вновь поднялось.
Тело Андрея, громилы, аккуратно положили в какой-то специальный мешок. На нем был международный символ биологической опасности. Уложив его в багажник, они сели в машину. И транспорт покинули место преступления.
Лесневскому было уже не до лекций. Волнение переполняло его. Сердце стучало, как сумасшедшее, в голове гудело, а руки и ноги тряслись, как у алкоголика.
– Бог ты мой! – вздрогнул доктор, пытаясь проснуться. – Но нет, это был не сон, все произошло наяву. Боже мой! Они способны на убийство? – подумал доктор. – Да кто они такие? Андрей говорил о Корпорации „Mental“ об „Аненербе“. Нацисты! Им что, все дозволенно? Почему они положили его в такой мешок? Что происходит? Мысли и вопросы путаются, нужно успокоиться.
Глава 2. Страх (часть 2)
Оглядываясь по сторонам, Владислав, с опаской, покинул задний двор закусочной. Мысли о том, что случилось, все не покидали его. Волнение и по-прежнему ускоряло кровоток в его организме, а руки ещё тряслись. Ноги казались ватными. Страх не отпускал, а лишь становился сильнее.
– Чёрт! – пройдя целый квартал, сказал он. – Нужно звонить в полицию, – внезапно посетила его мысль. – Нужно сообщить о случившемся, но не со своего телефона, – замечая таксофон на улице. – Но как я позвоню, у меня нет, ни жетонов, ни магнитных таксофонной карты? Ах да, я же буду звонить в полицию, наверняка с меня не будут требовать плату.
Подойдя к устройству, доктор приподнял руку, чтоб сделать набор, но заметил тремор в своих пальцах. Глубоко вздохнув, он попытался себя успокоить, и стал набирать номер.
– Диспетчер полиции, – раздался голос в трубке. – Я Вас слушаю.
– Я был свидетелем убийства, – дрожащим голосом, сказал Лесневский.
– Как Вас зовут?
– В… – заикнулся Лесневский. – Его убили и забрали тело.
– Где произошло убийство? Как Вас зовут?
– Заку… – вновь заикнулся он. – А что если полиция как-то связана с ними? – внезапно проскочила мысль в голове Владислава. – Андрей говорил о том, что Корпорация прибрала к рукам и военных в каждом государстве, и политиков. А что если это так и есть, – размышлял он. – Тогда я сам на себя накличу беду.
– Давайте начнем с начало, – продолжал разговор диспетчер на линии. – Как Вас зовут?
– Я не называл им имени, – продолжал размышлять Владислав. – И звоню с таксофона. Меня не определят. Точнее могут, но лучше сбежать. И ничего им не говорить! Я уже не помогу Андрею. А только себе проблемы создам.
– Алло. Алло. Вы ещё там?
– Извините, – произнес доктор, с каким-то облегчением в голосе. – Я ошибся, это был фильм. Мне очень жаль.
– Алло. Вы меня слыш…
Владислав повесил трубку.
Спустя какое-то время, Лесневский сидел в столовой университета. Его внимание сегодня было чересчур активным. Каждый шорох, стук и голос, издаваемый студентами, заставлял доктора резко реагировать на происходящее. Ноги ещё трясло, глаза бегали по округе, а сердце продолжало колотиться, но уже не так яро, как после произошедшего. Даже кружка горячего чая, пары которой обычно расслабляли доктора, сегодня на него не действовала.
– Зачем я вообще пытался звонить в полицию? Вот я дурак! А если они действительно везде! Нельзя быть таким дураком! Чёрт! Чёрт! – вздыхал он. – Так! У меня мания преследования! – размышляя, он сделал большой глоток черного чая. – Нужно взять себя в руки и все обдумать, – но это его по-прежнему не утишало. – Они уехали, и забрали тело, почему мешок был с символом биологической опасности? Что знач…
Прозвенел звонок на большую перемену, и это отвлекло Владислава от переживаний. Начался обеденный перерыв. Он сейчас хотел побыть в тишине, ведь ему уже совсем скоро предстояла лекция. А из-за намеченного по программе экзамена, отменить её было уже не возможно. Обдумав всё это, доктор направился в библиотеку.
Идя по уличной площадке, в надежде хоть как-то отвлечься, он размышлял о книгах, которые уже прочёл. Владислав стал вспоминать своих любимых писателей, как тихо в библиотеке, запах книг и…
Внезапно зазвонил телефон. И вновь нахлынули на него волнения. Он в ту же секунду вытянул его из кармана, номер был ему незнаком.
– Да, – задрожал голос Лесневского, судорожно прикладывая мобильный к уху. – Кто это? – в его голосе была тревога. – Да что со мной? – тут же поймал он себя на мысли. – Я Вас слушаю, – сказав с большей уверенностью, хотя звучало это совершенно не правдоподобно.
– Привет, это Аня, – прозвучал ответ из динамика.
Её голос сиял, так ему показалось в тот момент, он звучал как самая прекрасная музыка на свете. Волнение стало проходить.
– О, здравствуй! – улыбнулся он, вздохнув с облегчением.
Внезапно все страхи и переживания отступили. Буд-то он в темноте смотрел какой-то фильм ужасов и, нажав на паузу, включил свет.
– Твой голос бальзам для сердца, – с улыбкой на лице, вздохнул доктор.
– П… Правда? – растерялась профессор.
– Ой, – на выдохе. – Я имел в виду, что хорошо, что ты позвонила. Отвлекаешь от рутины повседневного дня.
– Может я не вовремя? – в голове Черевко звучала неуверенность.
– На оборот, – он улыбался. – У меня как раз есть время поговорить.
– Правда?
– Да.
– Это хорошо, – в голосе Николаевны была улыбка. – Я как-то не решалась набрать. Вдруг ты занят, разница часовых поясов и все такое.
– А это точно ты?
– Да, это я. Крым. Севастополь. Ты показывал рисунки в Цюрихе.
– Да, точно… – улыбнулся Лесневский. – … это ты! – вздыхая.
– Владислав, а почему ты такой подозрительный?
– Да, я так, просто голос не узнал, – сказал доктор. – Нельзя ей об этом рассказывать, только не по телефону, – уже про себя.
– А как там твои дела?
– Я бы рассказал, но думаю это не телефонный разговор.
– Что, все так плохо?
– Нет. Просто… – и он замолчал. – У меня тут вот какой вопрос к тебе есть.
– Какой? – её голос сиял.
– У тебя есть кто-то из знакомых, кто мог бы восстановить пленку? Интересует работа с кинопленкой, ну или что-то типа того.
– Ты про что вообще?
– Мое домашнее видео ещё с семидесятых годов, точнее моих родителей. Я хочу восстановить его. Видеозапись сделана на шестнадцатимиллиметровой пленке. Она немного повреждена и меня интересует, реально ли её восстановить?
– А, вот о чём ты, – в её голосе была улыбка.
– Пленка пострадала от температуры, но цела, вроде бы. Я не знаю точно.
– Ну, тогда тебе повезло. Реально повезло.
– Повезло?
– Как говорил один из моих студентов: „Тебе зловеще повезло!“. Это в хорошем смысле.
– Это хорошо значит?
– Это я не про пленку, а то, что мой сосед занимается реставрациями разных видов искусств. Ну, там картины, гобелены, статуи и в том числе фильмы. Ремастеринг[4 - Восстановление ранее сделанной аудио или видеозаписи. Обычно этот метод представляет собой перевод записи в цифровой формат. Последующий процесс работы с материалом заключается в использовании фильтров отсекающих шум, и других специализированных систем обработки.], вроде так это называется. По крайней мере, у него есть связи. Или были. Не важно. Главное, что у него есть лаборатория, ну там реактивы, индикаторы и всякая всячина. Это точно у него есть! Хоум лаборатория, так сказать.
– Ага. Вот оно как, – задумчиво выдохнул доктор. – Это хорошо. Я так понимаю, что мне следует как-то заехать к вам в гости?
– Из Польши? Да, я не против. В принципе, я не против. Можно конечно.
В динамике мобильного телефона раздался звуковой сигнал.
– Ой! Ой, прости. Тут ко мне должны были из коммунальной компании зайти. Не думала, что сейчас они будут. Ну, хорошо, что я успела отвлечь тебе, как ты уже сказал, от „рутины повседневного дня“.
– Да, – улыбался собеседник. – Хорошо, Анна. Это твой номер, я тогда ещё свяжусь с тобой.
– Да. Конечно.
– Мне действительно было приятно, что ты позвонила. В следующий раз я буду звонить, тогда. Приятно будет тебя ещё раз услышать.
– Да, будем держать связь.
– Да. Конечно, будем.
– Обеими руками „ЗА“! До свиданья, Владислав.
– До свиданья, Анна.
