Я сама не удержалась от улыбки, вспомнив первую прямую трансляцию, что появилась в блоге. Я-то думала просто приготовить крем-суп из кабачка, и у меня всё прекрасно получалось, пока не вмешалась Джинджер. То видео всего за один день набрало тридцать тысяч просмотров. На меня тут же стали подписываться совершенно незнакомые мне люди, писать милые вещи, поддерживать начинание. Всё начиналось, как глупое хобби – лишь бы занять голову, чтобы та не думала о Скотте. Но через месяц на меня уже был подписан почти миллион любителей вкусно покушать и от души посмеяться. А Джинджер с тех пор стала частой героиней моих кулинарных репортажей.
– Вот почему твой блог смотрят столько людей. Шоу Джекки Адамс будут смотреть ещё больше. – Не унимался Сэнди, желая меня убедить. Судя по его виду, сам он уже давно был убеждён в нашем успехе. – Что скажешь?
Мне было страшно. Так страшно, что коленки невольно тряслись, отбивая ритм по мраморному полу кабинета. Я ни о чём таком и не думала, когда решила завести блог. Когда нажимала на «плей», чтобы снять, как пеку грушевый пирог. Но это привело меня в офис Сэнди Мура, человека, который снимал кино в Голливуде, и он предлагал мне не просто работу, а любимое дело, что может покормить меня до самой старости.
– Давайте попробуем. – Тихо сказала я в тот день.
И мы попробовали.
Шоу «Снэки от Джекки», может, и не переплюнуло «Адскую кухню» и не собирало столько же зрителей у экранов, как шоу Опры, но вмиг вывела мои кулинарные видео на новый уровень. Я не знала, куда деваться от людей, которые мне писали, и от денег, которыми швырялся в меня Сэнди. Мне пришлось переехать в Нью-Йорк, но старый дом родителей я не решилась продать. Тихая жизнь в глубинке была мне по душе, так что однажды я собиралась вернуться туда, заканчивать свой век, а пока сдавала его милой супружеской паре на тридцать лет старше.
Сэнди Мур всплыл на поверхность, спродюсировав моё кулинарное шоу. И заодно прихватил меня на борт. Поэтому, как только я захлопнула дверь за Томом Хадсоном, тут же бросилась к стационарному телефону, чтобы позвонить своему покровителю и поплакаться в жилетку. Его номер я знала наизусть, как когда-то номера родителей. Душ и мягкая постель были благополучно забыты.
– Джекки, ты ли это? – Обеспокоенно заговорил Сэнди. – Куда ты пропала? Чёрт, я тут уже передумал всякого! Собирался обзванивать больницы Саванны, думал, ты свалилась в люк или тебя переехал трактор.
– Серьёзно, трактор? – Я засмеялась. Сэнди такой Сэнди. – Думаешь, если Саванна в три раза меньше твоего любимого Нью-Йорка, так здесь только на тракторах разъезжают?
– Примерно так себе это и представляю. Так что с тобой стряслось?
– Я познакомилась с тем самым Томом Хадсоном. – Вымученно ответила я и плюхнулась на диван от бессилия.
– Тем самым Хадсоном? Для книги?
– Да, но боюсь, у меня плохие новости.
И следующие десять минут Сэнди терпеливо выслушивал мои жалобы на парня в клетчатой рубашке, который испортил всё утро. Сэнди был мастером душевных бесед. Вообще, у него было много подобных титулов, которые он носил с гордостью, но сейчас именно эта его черта была очень кстати. В нужных местах он цокал языком, выкрикивал «какой нахал!» и утешительно соглашался, что Том Хадсон – настоящий осёл.
– Деревенский осёл. – Поправил меня Сэнди.
Он неисправим! Всё, что меньше Нью-Йорка, автоматически становилось деревней.
– Что же нам делать? – Взмолилась я, когда поведала о нежелании Тома участвовать в нашем проекте. – Выходит, я зря сюда притащилась.
– Ничего не зря, Джекки. Тебе ведь хотелось отдохнуть. Вот и отдыхай. А насчёт этого Хадсона… Извини, но надо бы тебе ещё раз с ним поговорить и убедить поучаствовать.
– Он вполне доходчиво объяснил, что не хочет иметь со мной дела. После всего, что мы друг другу наговорили, признаюсь, я тоже. – Я вздохнула и потёрла ноющие глаза. – Как думаешь, сможешь найти ещё одну такую же историю?
– Ты же шутишь, Джекки, да? – Иронично отозвался мой напарник.
– Вовсе нет. У нас куча писем. Куча людей, которые хотят попасть в книгу.
– Которым мы отказали.
– Всегда можно переиграть.
– Но я хочу эту историю.
– Почему именно эту? – Возмутилась я и даже всплеснула руками. – Я читала письма, и там было полно хороших историй о милых людях, которые не хотят испепелить меня взглядом.
– Но не в одной из этих историй не фигурирует пицца, которая исцелила от рака.
Я простонала и обратила глаза к небесам. Вернее – к деревянному, покатому потолку с огромной люстрой с лампочками-свечками.
– Ты ведь понимаешь, что дело не в пицце. Пицца – не лекарство от рака.
– За кого ты меня принимаешь? – Сэнди сделал вид, что глубоко оскорблён. – Я может и не самый умный парень, но и не блаженный. Конечно, пицца не уничтожила раковые клетки. Как ни одно из этих блюд, рецепты которых ты собираешь, не подняло несчастную из инвалидного кресла, не подарило повышение и не заставило никого влюбиться. Но это символ, понимаешь?
Я хмыкнула что-то вроде согласия.
– Я хотел сделать историю Хадсонов венцом всей книги. Людям нравятся рассказы о магическом излечении от рака.
Порой Сэнди выводил меня из себя своей упёртостью и желанием во что бы то ни стало выудить выгоду из того, что он делает. Винить его не имело смысла. Он вкладывал в меня и наше общее дело столько сил, а главное – денег, что, конечно, надеялся заполучить как можно большую отдачу. У нас насобиралась почти сотня великолепных историй, ради которых люди станут покупать кулинарную книгу от Джекки Адамс, но я не могла не согласиться, что легенда о раке и пицце стала бы одной из самых впечатляющих.
– Что же ты хочешь от меня, Сэнди? – Устало пробормотала я.
– Ты ведь пробудешь там неделю, так?
– Да.
Меня начинало пугать то, к чему он ведёт.
– Куча времени, чтобы превратить «нет» в «да». Келли отказывала мне полтора месяца, прежде чем согласиться на свидание. Но я не сдался, и теперь у нас четверо детей.
– Я не ты, Сэнди. Мой лоб не выдержит, если я стану долбиться им в закрытые двери.
– Без парочки шишек в этой жизни ничего не добьёшься, дорогая Джекки.
– Боюсь, шишками тут не обойдётся. С Томом Хадсоном я рискую напрочь лишиться головы.
– У тебя семь дней. Достань нам эту историю. – Сэнди был непоколебим. Мы наткнулись на самую огромную и холодную льдину, но он не собирался тонуть.
– Я постараюсь. – Пообещала я, совершенно не представляя, как воплотить старания в жизнь.
– Умница. Звони в любое время.
Закончив разговор, я забилась всем телом о подушки дивана от безысходности. Так рыбка, выловленная из реки, бьётся о землю, мучаясь жаждой воды. Меня мучил ужас снова столкнуться с Томом Хадсоном. Он никак не скрывал своего презрения ко мне. Наше перемирие стало самым коротким за всю историю мировых войн. Своим категоричным отказом Том разорвал пакт о ненападении, но Сэнди вновь посылал меня на передовую, хотел, чтобы я билась ни на жизнь, а на смерть.
Ладно, причитания здесь не помогут. В конце концов, я могу попытаться ещё раз поговорить с Томом, а в случае неудачи Сэнди придётся найти мне ещё одну историю, за которой я снова поеду за тридевять земель. Моё «кулинарное турне» рисковало продлиться ещё на неопределённый срок, но это ничего. Я лучше проведу ещё неделю вдали от дома и Джинджер, чем стану ползать на коленях перед этим напыщенным циником.
А сейчас, меня ждали горячий душ и семь дней беззаботного прозябания в самом тихом уголке мира. И я собиралась насладиться каждой минутой. Том Хадсон не испортит мой мини-отпуск.
***
Трёхъярусный торт от Джули Паркс
Канзас-Сити, Канзас
Вы часто бываете на свадьбах? Это торжество романтики и любви, спланированное поминутно. Несладко приходится невесте, ведь на её плечи ложится трудная задача, а справляться зачастую приходится в одиночку. Ведь мужчины так безразличны к выбору цветов, скатертей и меню, правда?
Но свадьба – заслуга не одной только невесты. Сколько участников остаются за кулисами подготовительной суматохи! Фотографы, цветочники, кондитеры. Джули Паркс знает, каково это, оставаться в тени своих невероятных работ. Её торты становятся апогеем каждой свадьбы, ведь все гости восхищённо ахают, едва официант вкатывает бисквитное чудо на середину зала.
Джули десять лет печёт сладости, а главное, свадебные торты на заказ. Она осчастливила сотни невест в Канзас-Сити, выполняя их смелые и даже самые капризные прихоти. Торт размером с письменный стол, на котором уместится клятва новобрачных? Пожалуйста! Торт в форме сумочки «Шанель», которую так любит невеста? Без проблем! Каскад из мини-тортиков с разными начинками для каждого из гостей? Будет сделано! Джули давно стала мастерицей на все руки и не боялась браться ни за какие безумные идеи.
Единственное, что могло напугать Джули, – это если бы что-то пошло не так. Но не может же всегда всё идти идеально, согласны? Так и случилось с трёхъярусным белым бисквитом с малиновым конфи и декором из настоящих цветов.
Курьер забрал это кондитерское чудо из рук Джули рано утром, чтобы успеть отвезти на другой конец города, в отель «Роял Плаза», где состоялась шикарная, нашумевшая и до жути дорогая свадьба выходцев из местной знати. Отец невесты не поскупился ни на убранство зала, ни на наряд дочери, ни на приглашённый из Нью-Йорка джазовый оркестр. Этот заказ не только озолотил Джули, но и обещал подтолкнуть её репутацию на уровень выше. Все гости бы заговорили о невероятно красивом и вкусном торте, и вся местная «знать» стала бы обращаться к ней.
Джули уже мечтала о том, как станет знаменитым кондитером Канзас-Сити, вполне возможно, откроет свою кондитерскую и расширит бизнес. Но её мечтания тут же уничтожил один единственный звонок.
Курьер как раз проезжал последний квартал до «Роял Плаза», как в него врезался грузовик. С курьером-то всё было в порядке, а вот с фургончиком и свадебным тортом – не очень. Бисквитные ошмётки облепили салон, будто кто-то решил сыграть в «снежки» тортом. Малиновое конфи смотрелось уже не столь изысканно на грязном полу фургона, вперемешку с осколками стекла и рваными цветами.
Джули чуть не заплакала, потом чуть не упала в обморок, а потом чуть не заполучила инфаркт, но она не была бы лучшим кондитером в городе, если бы не умела справляться с трудностями.
Торт ждали на свадьбе через три часа. Даже лучший кондитер вселенной не справился бы с трёхъярусным шедевром за такой срок. Одно малиновое конфи застывает не меньше часа, а сколько времени ушло бы на выпекание бисквитных коржей диаметром в полметра! А именно столько умещалось в нижнем слое.
Первой мыслью Джули было позвонить невесте и во всём сознаться: торт испорчен, свадьба закончится провалом, а Джули больше не получит ни одного заказа. Ведь клиенты такого уровня наверняка позаботились бы о том, чтобы стереть её и её бизнес в порошок для выпечки.
Тогда Джули пришла в голову безумная идея. В холодильнике поджидали своего часа несколько тортиков разных размеров, с разными начинками и даже разного цвета. Все они должны были отправиться к своим законным владельцам завтра в разное время. Но с заказами на завтра бедняжка ещё успела бы разобраться, даже если проведёт весь день и всю ночь в муке и тревогах.
Недолго дума Джули схватила с холодильной полки три разных торта. Самый большой немного не дотягивал по масштабам до ожидаемого полуметра. Роскошный «Чёрный лес» – подарок на шестидесятилетие начальнице от дружного коллектива бухгалтеров. Нежный бисквит, пропитанный черешневым ликёром – все ведь знают, как бухгалтеры любят покутить после подсчёта расходов.
Рядом приземлилось блюдо с австрийским тортом «Захер» для любителя шоколада, старичка по имени Боб. Внуки заказали торт на юбилей, чтобы порадовать дедулю. Джули же решила, что испечёт старине Бобу «Захер» в два раза вкуснее и симпатичнее этого, раз уж воспользуется его подарком в своих тайных целях.
Для третьего яруса Джули присмотрела бенто-тортик на десятилетие милой малышки, которая подхватила воспаление лёгких и праздновала свой день рождения не с толпой друзей и клоунами, а с врачами в больничной палате. Родители очень хотели её порадовать и подсластить неудачный праздник её любимым шоколадно-банановым тортом с принцессой Авророй из мастики на макушке.
И надеяться не стоило, что невеста не заметит разницы. Её торт белоснежный, как облако. Но у Джули не нашлось ни одного светлого бисквита. Лишь те, что на миллион процентов состояли из шоколада, карамели или фруктов. Но выбора не оставалось. Или звонить и сознаваться в своей некомпетентности или браться за дело.
«Чёрный лес» отправился в самый низ. На него Джули водрузила «Захер», а следом и шоколадно-банановую малютку. Получилось нечто, идеальное по форме, но не по цвету и содержанию. Но Джули знала, что делала.
Она замешала бездонную порцию белого сметанного крема, что заказала невеста, и обмазала трёхэтажного монстра Франкенштейна вдоль и поперёк, разровняв каждую вмятинку, подправив каждый бок, доведя торт до совершенства. В запасе ещё оставались живые цветы – Джули предпочитала закупаться материалами с лихвой, на такие вот случаи.
За час до того момента, как торт должен был уже подмерзать в холодильнике отеля «Роял Плаза», он всё ещё стоял в квартире Джули, но был полностью готов. Собран из трёх разных изделий, утоплен в белом креме и декорирован настоящими лилиями, которые выбрала невеста для украшения зала и своего свадебного букета. Само совершенство, сотворённое за полтора часа. Не отличишь от того, что заказывала невеста. До первого надреза…
Как только нож войдёт в мягкий корж, её обман будет раскрыт. Невеста замешкает, но не станет устраивать сцен прямо при гостях, ведь её будет снимать лучший свадебный оператор в Канзасе, на неё будут смотреть сотни глаз. Она сыграет свою роль и притворится, что всё идеально. Хотя из-под белого крема будет пестреть тёмный, блестящий шоколадный сюрприз.
Потом, конечно, невеста отплатит ей за ошибку. Джули знала, что её карьере придёт конец, но просто не могла выставить клиентку на посмешище и оставить без торта. Так что, Джули поглубже вздохнула, одолжила у соседа пикап и попросила того сесть за руль, а сама забралась в багажник и держала гигантский торт всю дорогу до «Роял Плаза». Невеста получила вовремя свой торт, и свадьба грандиозно прогремела без единой пылинки-соринки.
А Джули тем временем пыхтела на кухне, готовя три новых торта на завтра. «Чёрный лес», «Захер» и шоколадно-банановый бенто. Каждую минуту она ждала звонка от невесты или её папочки с криками и угрозами. Не смогла уснуть, даже когда заказы были готовы и упрятаны в холодильник. Не могла ничего съесть на завтрак и отпивалась кофе, как неразбавленным виски.
И дождалась.
Невеста – теперь уже жена – позвонила в обед и… рассыпалась в благодарностях. Джули не могла поверить своим ушам – на неё лились и лились реки похвалы и восторгов. Всем так понравилась идея разных начинок в каждом слое торта, что его смели подчистую и потребовали раскрыть имя кондитера.
– Я, конечно, была удивлена и не совсем довольна, что вы изменили состав торта. – Пробормотала невеста в трубку. – Но… после стольких восторженных отзывов я просто не могла злиться. Вы покорили всех гостей.
Джули не только получила свой гонорар, спасла свадьбу и свой бизнес, но и прославилась среди высшего общества. Она не успевала принимать заказы на экстравагантные, роскошные, а порой и сумасшедшие торты, и получала за них достойную плату. Через год Джули открыла свою кондитерскую, как и мечтала. Теперь на неё трудятся четверо помощников, а её имя знает каждый сладкоежка в городе.
P.S. Совет от Джекки. Если что-то идёт не по плану, измените план. Каждая неудача может оказаться прорывом, если взглянуть на неё под другим углом.
Глава 4
Готовка была у меня в крови. Заставляла биться моё сердце. Сэнди называл меня самородком и гордился тем, что отыскал во мне прирождённый талант. Я стала наверняка первой ведущей собственного кулинарного шоу, кто не заканчивал престижных университетов, не мог похвастаться даже корочкой из колледжа кулинарии, а свой бесполезный диплом филолога использовал как подставку под горячее.
Всему меня научила мама. Моя милая, добросердечная мама, которая была моей путеводной звездой. Проводником в мир вкусных блюд и, выходит, мир телевидения. Она любила напоминать, что я помогала ей готовить ужин, когда ещё не научилась толком ходить. Конечно, все родители приукрашивают заслуги своих детей, но её словам нашлось наглядное подтверждение в нашем семейном альбоме. Фотография, на которой я сижу на кухонном столе в ползунках, с погремушкой в одной руке и черпаком в другой.
Другие мамы оставляли детей в комнате в ворохе игрушек. Включали им мультики или занимали какой-нибудь куклой – лишь бы не мешали и не путались под ногами. Моя же всегда брала меня с собой на кухню, усаживала на столешницу и разговаривала, как со взрослой. Делилась секретами того, как сделать говядину мягкой, а кекс – пышным. Я ничего этого не помнила, и вряд ли меня так уж занимали разговоры о рецептах, но мне нравилось проводить время с мамой и участвовать во взрослых делах.
Мама непременно делала меня соучастницей всех своих готовок. Предлагала почистить овощи, помешать суп или всыпать специй. По мере того, как я становилась старше, и поручения делались серьёзней. Свой первый пирог я испекла в семь лет. Это я помню так, словно произошло только вчера. Классический грушевый пирог – блюдо, с которым справится любой младенец, но я так гордилась собой. И прямо лопалась от счастья, ведь мной гордилась мама. Кстати, в альбоме затерялась и эта фотография: я стою перед объективом, метр ростом, но уже в своём передничке с вышитым мамой именем «Джекки» на груди, и держу в руках тарелку с дымящимся пирогом. Во рту не хватает парочки зубов, зато улыбка – шире Тихого океана.
С годами таких фотографий стало так много, что мы с мамой завели отдельный альбом с кулинарными достижениями малютки Джекки Адамс. Некоторые из них я выкладывала в блог с душевными пометками о детстве. Сэнди был прав, когда говорил, что людям нравятся искренность и открытость. Может, я и не заканчивала дорогущие курсы где-нибудь за границей и не могла сравниться с великолепными Гордоном Рамзи или Джейми Оливером, но у меня была своя фишка. Я была собой. И людям эта я пришлась по душе.
Освежившись в душе, я решила перекусить на скорую руку и отправиться исследовать окрестности на пару с фотоаппаратом, что покорно путешествовал со мной все эти месяцы. Он хранил столько историй – пора бы разбавить снимки незнакомцев и их «счастливых блюд» моими моментами счастья.
Разогревая сковородку, я мысленно продолжала ругаться с Томом Хадсоном. С чего это он вдруг решил, что я неумеха на кухне? Потому что приехала из Нью-Йорка? Будто его жители не знают, как разбивать яйца или поджаривать хлеб. Смех, да и только! Наверняка, у него челюсть отвисла, когда он узнал, что я веду своё кулинарное шоу, но в силу своей гордости предпочёл скрыть удивление за маской безразличия.
Пока разогревалась сковорода, я принесла из сумки заметки и стала перечитывать последние, чтобы подправить некоторые места. Подумать только! Столько жизней умещалось на каких-то листочках. Истории, заслуживающие того, чтобы о них услышал весь мир.
Если бы меня спросили, какая моя любимая, я бы растерялась. Это как выбирать торт на свадьбу: каждый вкусен до невозможности и хорош по-своему. Некоторые из них были трогательными, другие – забавными. Но всё же и у меня нашлись любимчики.
Например, история Люси Николс и её обжигающих лимонных кексов, за рецептом которых я пролетела четыре штата. Семью Люси настигла страшная катастрофа. Её сестра с мужем погибли в аварии, и Люси пришлось забрать осиротевшую племянницу к себе. С таким ужасом сложно справиться в любом возрасте, а уж тем более невозможно, когда тебе всего девять.
Когда Мелани привезли в новый дом, она несколько дней почти не разговаривала и отказывалась есть. Лежала печальным комочком на кровати в гостевой спальне в тётином доме, которую Люси заботливо переделала в детскую, и плакала. Ничто не могло унять детского горя. Люси всерьёз встревожилась, что племянница может попросту иссохнуть от скорби и голода. Приносила ей разные угощения, но те оставались нетронутыми.
Детский психолог посоветовала заняться чем-то вместе. А ещё лучше тем, что напомнит ей о родителях. И вот, как-то раз Люси присела на краешек кровати и попросила девочку помочь ей кое с чем. Приготовить любимые лимонные кексы её погибшей сестры. Мелани оживилась – она могла сделать что-то, что сблизит её с мамой. Хотя бы на мгновение вернёт её с небес. И она выползла из спальни, охотно помогала замешивать тесто, и у них вышли прекрасные, ароматные кексы. Вот только, когда Люси и Мелани налили себе молока и сели их пробовать, их языки обожгло странным привкусом. Как оказалось, вместо разрыхлителя девочка всыпала в тесто целый пакетик молотого имбиря.
Люси так и светилась счастьем, когда рассказывала мне эту историю. Как они хохотали на кухне, выгоняя чёрную скорбь из дома. Кексы они всё-таки съели, и с тех пор готовят их только по этому рецепту. Мелани уже шестнадцать, но она не забывает родителей и часто просит тётю приготовить лимонные кексы с имбирём. Их рецепт попадёт в мою книгу вместе с парочкой фотографий с той самой кухни, где однажды поселилось счастье.
Я распахнула заднюю дверь, ведущую на террасу, разбила на сковороду яйца – всё, что оказалось в холодильнике – уменьшила огонь и заглянула в следующую историю.
Одна из самых первых. Вуди Эммерсон и свинина в гранатовом соусе. Как давно я была в его доме в Талсе, чтобы услышать рецепт из первых уст. Будто вечность прошла. Но это оказался не просто рецепт мяса, а рецепт настоящей любви.
За сорок четыре года своей жизни мистер Эммерсон преуспел во многом, но не в готовке и не в любовных романах. Но он встретил женщину, которая так сильно запала ему в душу, что он решил изменить и то, и то другое. Пригласив её на свидание к себе, Вуди вознамерился покорить даму необычным рецептом свинины в гранатовом соусе, который отыскал на каком-то кулинарном сайте. Он долго пыхтел над куском мяса, но у него вышел чудесный ужин. Он застелил столик на веранде скатертью, которую ни разу не доставал из запасов. Зажёг свечи и срезал розы с кустов под окном. Надел свою лучшую рубашку и побрился так гладко, как не брился ни для кого. Его спутница, Адель, успела оценить лишь первый кусочек свинины, а потом… стала задыхаться от анафилактического шока. Кто же знал, что у неё окажется аллергия на гранаты!
Всё обошлось. Женщину доставили в больницу, где она провела ночь. Вуди ни на шаг не отходил от неё и ночевал прямо в палате, сжимая руку своей ненаглядной. Несчастный мужчина не мог поверить своему счастью, когда на следующее утро Адель согласилась на второе свидание, а через год – выйти за него замуж. Уже потом, произнося клятву перед алтарём, Адель призналась, что собиралась послать Вуди куда подальше, как только снова сможет дышать и говорить. Но он так хлопотал о ней, так трогательно шептал извинения, пока она дремала в палате, так отчаянно хватался за её руку, что она решила дать ему ещё один шанс. И не пожалела об этом ни на минуту.
Вот так, свинина под гранатовым соусом помогла двум людям встретить истинную любовь. Кстати, на свадьбе его сделали одним из горячих блюд, в качестве символа соединения двух любящих сердец. И удивляться не стоит, что новоиспечённая миссис Эммерсон так не притронулась к нему.
Я улыбнулась, перечитав эту историю и исправив пару предложений. Выключила огонь и развернулась, чтобы взять тарелку из шкафчика, как моё сердце ушло в пятки.
– Боже! – Завопила я.
Прямо передо мной сидел себе Техас и таращился на меня голодными, умоляющими глазами.
– Техас! Что ты тут делаешь?
