Я не бежал, а летел. И туда, и обратно. Аин пытался подшучивать надо мной, но я не обращал внимания и не отвечал. В голове крутились лишь самые заветные слова, произнесённые любимым голосом и вкусными, нежными губками, от которых отрываться каждый раз огромная проблема.
Охота длилась невыносимо долго, но в целом плодотворно. Три зайца, пара хорьков и бабирусс. Добыча для нас уже обычная. Вернулись к самому началу ужина в числе первых. Всю дорогу Аин жаловался, что я его не берегу, заставляя передвигать ноги быстрее, но от предложения отдать мне всего хряка, а самому понести кроликов, отказался, упрекнув в непонимании.
– Как день прошёл? – получив еды, подсел я к Фисе.
– У меня? Как обычно. У Миратэи – тоже. Уснула утром и пока не просыпалась. Она вообще очень крепко спит и на наши с мамой манипуляции никак не реагирует.
– Ясно. Я тогда поем, возьму ей порцию и пойду в шатёр. Подожду. Может, успеет проснуться до моего дежурства. Спасибо, сестрёнка, – сжал я её руку в благодарность, даже не знаю чего. Просто за то, что у меня есть самая лучшая на свете сестра.
Поужинал быстро, торопясь скорее увидеть, приобнять и поцеловать свою возлюбленную. Хоть спящую, хоть нет. Но в шатре меня уже ждали.
– Привет, – зевнула Миратэя, усаживаясь. – Я так понимаю, снова весь день проспала?
– Правильно понимаешь. Я только с охоты и с ужина. Давай-ка сразу отнесу тебя куда надо, – поставил я плошки с едой и, подхватив накидку, укрыл её, а, поднимая на руки, поцеловал в щёку. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, чем вчера, но по сравнению с утром, наверное, так же. Странно, дневной сон словно никак на меня не влияет.
– Может в тебе пока восстанавливается что-то основное и медленно, так что разницу ты чувствуешь, только когда проходит весь дневной цикл, а не половина? – предположил я.
– Может быть, – задумчиво откликнулась девушка.
Миратэя была погружена в мысли всю дорогу. Иногда коротко мотала головой, вздыхала, поднимала брови, прикусывала губу или хмурилась. И продолжила во время употребления принесённой мной пищи. Было крайне любопытно, что за мысли крутятся в её прекрасной головке, и терпения мне хватило только до середины ужина.
– О чём думаешь?
– О своём здоровье. Просто я себя такой слабой не чувствовала, даже когда пришла в себя после более тяжёлых испытаний. Пытаюсь понять причину и размышляю о твоих словах. О том, что сперва восстанавливается что-то основное. Возможно, я поняла, что со мной, и в чём отличие от предыдущего раза.
– И в чём же? – любопытно заёрзал я.
– В том, что восстанавливается. Ты прав. То, что мне сейчас нужно, набирается очень медленно.
– Ммм… а поподробнее?..
– Ну, если в тот раз мои повреждения и истощение были физическими, то сейчас пострадали мои внутренние силы. Я ведь не физически с лиграми общалась и договаривалась… я тратила и излучала внутренний «свет», скажем так. И как его восстанавливать, могу только предположить, потому что сон и отдых не особо помогают.
– Ну, как же не помогают? Ты уже и сидишь, и по шатру сегодня ходила, и голова не кружится.
– Да, но… я почти уверена, что это не от сна, – как-то смутилась она, закидывая в рот последние кусочки овощей и интригуя ещё больше.
– А от чего же, если не от него? С тобой же вроде больше ничего не происходит?!
– Уверен? – приподняла она бровь. – И ты не можешь назвать ни одной разницы между ночью и днём?
– Ну, как? Она даже если и есть, то я не знаю. Днём же я на охоте, а не рядом с тобой, – сказал и замолчал. Может, она на это намекает?
– Вот видишь? Всё ты знаешь, – улыбнулась она, выпивая настой.
– Думаешь, тебе становится лучше, когда я рядом?
– Я не уверена, но пока это единственное, хоть какое-то, объяснение.
– Насчёт объяснения – это ты погорячилась. Я не понимаю, как это связано. Мне, конечно, приятно думать, что я тебя излечиваю одним своим присутствием, но это… странно.
– Не одним присутствием. Не совсем. Я и сама не совсем понимаю, но мы можем проверить сегодня.
– Я сегодня дежурю, завтра же свободный день.
– Да? Я забыла, – расстроилась она. – Я уже как-то привыкла к твоему присутствию, когда засыпаю.
– Ну, ничего, завтра после дежурства приду спать к тебе.
– Днём? Сюда? То-то посетители Каяны удивятся, – весело посмеялась она.
– Да, точно. Не подумал. Ну, я что-нибудь придумаю.
– Даже если так, это всё равно будет только завтра, а мне хотелось бы… сегодня… – опустила она глаза, чуть краснея. – Попробовать. Только чуть позже, чтобы к нам никто не зашёл. Тебе же на дежурство ещё не очень скоро?
– Нет. Не очень. Но, пожалуйста, успокой моё неуёмное любопытство. Что именно ты хочешь попробовать, что аж краснеешь?
– Ничего такого, я просто попрошу тебя меня поцеловать и боюсь, что к нам кто-нибудь нагрянет.
– Об этом меня просить не надо, – усмехнулся я. – Скорее, придётся просить перестать.
– И это я тоже попрошу, – опять отвела она глаза, заставляя меня задуматься: я же пошутил, а у Миратэи проблем с чувством юмора не наблюдалось.
– Ладно. Заинтриговала ещё больше. Подождём, пока тебя все проведают, и ты объяснишь мне, недалёкому, почему опять смущаешься?
– Хорошо, – кивнула она. – А пока ты можешь рассказать, как у тебя прошёл день.
Я и рассказал, притом весьма подробно. Миратэя уточняла процесс самой охоты на то или иное животное, принципы работы ловушек. В первое мгновение я удивился, потом вспомнил, о чём успел подзабыть. Она тоже вроде как охотница, и, хоть мне это не понятно, и представить я её за данным занятием не могу, но бегает она точно не как обычная девушка.
Потом решил, что надо сходить на разведку, а то время идёт, а никто ещё не отметился у Миратэи. А ведь наверняка и Фиса, и Каяна зайдут. Но время! Мне ещё в ночную смену на охрану племени, так что пойду, всех найду и узнаю их планы, а заодно и посуду отнесу. По дороге встретил сестрёнку, как раз идущую куда надо. От предложения забрать у меня посуду отказался, сказав, чтобы не тратила время, а то Миратэя может уснуть. Каяна нашлась в центре, где ещё оставалось много народа после ужина, но знахарка уже собиралась, и я как бы невзначай наткнулся на неё.
– О, мам, ты ещё здесь? Отец дома вас не заждался? – улыбнулся я, кося глаза на своего будущего брата или сестру.
– Я как раз собираюсь. А отец не заждался, он ещё в Дом Советов пошёл. Как там Миратэя?
– Нормально. Проснулась, поела, попила, сейчас с Фисой болтает. Так что, если тебе надо ей спину осмотреть, там и помощница имеется.
– Хорошо. Скорее бы она пришла в себя, а то я переживаю. Уж очень долго она обессилена, и не понятно, с чего. А спину перед ужином осмотрела, теперь до завтра, – зевнула она устало. – Как думаешь, она не обидится, если я к ней не буду заходить? Что-то валюсь с ног.
– Мам, это же Миратэя, она точно не обидится. Я ей передам от тебя пожелание спокойной ночи. Иди, ложись, раз устала, а я за ней присмотрю, пока она снова не уснёт, или мне не пора будет на дежурство.
– Хорошо, – кивнула она, снова зевая. – Хорошо, что ты у неё есть, а она у тебя, – улыбнулась мать, ласково коснувшись моей щеки, и ушла.
Отлично! Каяна точно не придёт. Фиса сейчас пообщается и отправится домой, а больше никого быть не должно. Хотя надо ещё Кардэка найти. С него станется зайти, напомнить о предстоящей бессонной ночи. Оставив посуду в центре женщинам, я быстро отправился к Дому Советов, чтобы перехватить его на выходе.
Подойдя, задумался. Вдруг он уже ушёл, а я тут только время буду терять, ожидая? Заходить в его поисках без обоснованной причины тоже не хотелось. Не скажу же я, что просто решил заранее предупредить, что меня искать и беспокоиться не надо, и я приду вовремя. Это будет подозрительно. Хотелось бы встретиться вскользь, и чтобы не я был инициатором.
Пока рассуждал, из Дома вышел Кардэк. Фух… отлично. Меня он не заметил, и я быстро отбежал в другую сторону, чтобы пересечься «случайно» по дороге.
– Рэйм, добрый вечер. А ты что здесь, а не у своей избранницы? Или она ещё спит?
– Здравствуй, отец. Нет, Миратэя не спит и поужинала. А здесь я, потому что посуду относил. Уже возвращаюсь.
– Хм… ты, вообще, без неё можешь время проводить? – беззлобно и, не требуя ответа, спросил Кардэк.
– Нет, не могу. Да и зачем, если не хочется?
– Ну да. Только не забудься там, тебе сегодня в ночь.
– Ох, отец! Я помню! Я хоть раз забывал? Я уже не ребёнок и от своих обязанностей не уклоняюсь: ни специально, ни случайно.
– Это радует, но пока я не до конца привык к тебе новому, а раньше ты вполне мог загуляться у своего моря, бездумно подвергая себя опасности. Согласись.
– Не уверен, что всё было настолько плохо, – скривился я. – Но возможно. Со стороны виднее. А сейчас не беспокойся: я к Миратэе, ты – к жене. Как раз застал её уходящей домой. Ждёт тебя теперь, наверное…
– Уж, наверное, – снова хмыкнул отец. – Спокойной ночи. Тебе бессонной, а твоей избраннице целебной, – похлопал он меня по плечу и отбыл.
Ну, всё. Теперь нас точно никто не побеспокоит и Миратэя мне всё объяснит. До шатра добрался быстро, собираясь оповестить свою прекрасную будущую пару о проведённой мной работе по отваживанию гостей, но оказалось, что работа не закончена. Фиса ещё была здесь.
– Ну что, поздоровалась? Поговорила? Узнала, как дела? Теперь давай, иди спать.
– Чего это? Она же ещё не спит? Могу и побольше ей внимания уделить.
– Ей внимание я уделю, пока она не заснёт. Всё Фис, иди домой.
– Ревнуешь, что ли? – засмеялась она. – Если ты так хочешь побыть с ней, где ты так долго ходил?
– Ходил я не долго, я долго стоял. Пока поговоришь со всеми желающими, знаешь ли, а теперь у меня времени мало перед дежурством. Будь хорошей девочкой и не спорь.
– Ну, ладно. Но раз ты сегодня не с Миратэей ночуешь, может, мне тебя подменить? – Перевела взгляд на неё: – Вдруг ты проснёшься, и тебе нужна будет какая-либо помощь…
– Фис, это лишнее. Очень маловероятно, что я проснусь до утра. Не переживай. Спокойной ночи, – закончила Мира разговор, отправляя Фису восвояси.
– Спокойной ночи, – хмыкнула она своим мыслям и покинула нас.
Я тут же подошёл и сел поближе.
– Больше никого не ожидается. Мама устала и пошла спать, пожелав тебе доброй ночи и надеясь, что ты на неё не обидишься, за то, что не заглянет. Кардэк тоже меня искать не придёт. Я постарался, чтобы уже нашёл, и всё сказал. Мы одни. Рассказывай и объясняй, а то я сейчас умру от нетерпения.
– Хорошо, конечно, что ты от нас всех отвадил, – хихикнула Мира. – Но там и объяснять-то нечего. Тебе требуется меня просто поцеловать.
– И всё? А чего ты так краснела и переживала? И что было про просьбу остановиться?
– Ну… Просто для лучшего результата, если он будет, нужно, наверное, подольше. Как… кхм… в лесу позавчера, – опустила она глаза. – Или раньше? Я запуталась немного в днях, но ты понял, что я имею в виду.
– Да уж понял, – и даже понял, что её так смущает.
Три дня назад, как раз перед случаем с лиграми, мы немного увлеклись. И, наверное, если бы Миратэя не вернула меня на землю, я мог зайти и дальше. Да и она, казалось, нехотя меня останавливала. А теперь просит повторить? Ночью. В полумраке. Наедине в шатре. В тепле. Практически, на постели. В общем, там, где уютно, удобно и хорошо. И в лесу, на полянке, я бы даже если зашёл дальше, то всё равно не до конца. Она мне не пара и, тем более, не жена, и очень ранимая. Я бы её ни при каких обстоятельствах на улице не…
Я сглотнул. Теперь и мне впору краснеть от развернувшихся у меня в голове действ. И Миратэя, возможно, это понимает. Поэтому и сказала, что «перестать» тоже попросит. Уже попросила. Но я же ей не откажу?! Как минимум потому, что сам страстно жажду повторения. С прекращением, главное, справиться…
– Итак, это всё? Долгий поцелуй? Это я с радостью исполню, – придал я себе безмятежной уверенности.
– Всё. Я просто… боюсь немного, – призналась она.
– Не уверена в моих силах остановиться? Миратэя, я тебя очень люблю. И тот момент, когда ты станешь моей женой, жду с нетерпением, – открыто признал я, чего уж лукавить. – Знаю, что ещё предстоит ждать, но клянусь, я дождусь. До того момента я тебя не трону. Веришь?
– Верю. Тебе верю. В тебя верю, – улыбнулась она, а потом вздохнула и добавила фразу, которая удивила меня до глубины души. – В себя не очень.
Я даже не сразу нашёлся, что ответить на такое признание. Она боится, что сама не сможет удержаться? Это осознавать приятно, с одной стороны, но, с другой, на меня ложится ещё большая ответственность и сложная задача удержать в руках и себя, и её. А может, просто потом сказать, что, ой, у нас обоих не получилось, и… нет!!! Нет-нет-нет! Я не подведу её доверие. Она же для этого и попросила.
– И ладно. Хотя зря. Ты самая сдержанная и сильная из всех, кого я знаю. Но, если что, я удержу нас обоих. Можно уже тебя поцеловать? – несмотря на возможные трудности, хотелось быстрее приступить.
– Можно, – рассмеялась она и продолжала улыбаться, пока я нетерпеливо усаживал её себе на колени, чтобы было удобнее обнимать. – И ещё одно: попробуй в процессе нашего испытания представить, как твои чувства ко мне, изливаются из тебя светом и окутывают меня. Попытаемся таким образом усилить моё восстановление, если моя догадка верна. Хорошо, наверное, будет, если окажется верна.
– Мира, хватит болтать, – не выдержал я и накрыл её губы своими.
Тем более, болтала она от волнения.
Дальше ни времени, ни возможности думать не было. Я лишь вкушал мягкую, вкусную и притягательную любимую, задыхаясь и захлёбываясь доставшимся мне сегодня счастьем. Наслаждался её разрешением, руками на моей спине, шее, в волосах, податливыми и отвечающими губами. Её кожей на лице, на шее, ушах, плечах, вкуснейшей ключице. Я не упускал такую редкую возможность попробовать её если не всю, то хотя бы до чего дотянусь.
Приходилось только оберегать спину, чтобы не сделать больно невзначай, но это, как ни удивительно, не стало невыполнимой задачей. Мои руки будто сами знали, что есть места, к которым прикасаться нельзя. И это, правда, удивительно, потому что думать я ни о чём не мог. Даже просьбу с представлением окутывающего её света не смог долго выполнять, совершенно отключившись от слова «надо» и следуя только за «хочу».
В какой-то момент пришла слабая мысль, что мы зашли далеко за границу задуманного. Наверное, в тот, когда понял, что одна моя рука находится на её бедре, под юбкой, а вторая наслаждается бархатистой кожей живота. И то, живота только потому, что выше ей пробраться не давала верхняя, узкая часть одежды. И в тот, когда я начал её не просто целовать, а порывисто прижимать, сжимать и покусывать. Но мысль была слабая, быстро утонувшая в накаляющемся желании взять.
Я поднялся, пересаживая мою женщину на постель, но продолжая удерживать на весу, оберегая спину. Это, конечно, неудобно, но, в принципе, я смогу её и подержать.
В общем, здравомыслие отключилось полностью. И, судя по всему, не только у меня. Миратэя тихо застонала от очередного укуса в шею, окончательно накрывая меня желанием, и готовностью его удовлетворить. Это меня и вернуло, буквально на мгновение, но я зацепился за «это» и понял, что прекращать надо было уже очень давно.
Понять-то понял, но желание, сжигающее изнутри и весьма приметное снаружи, исчезать никуда не планировало и требовало продолжения. Ещё и Мира в моих руках, горячая и такая же потерявшаяся, где-то глубоко под махиной чувства, подталкивала сдаться.
Нет. Я обещал! И себе, и ей обещал.
Поэтому собрал остатки сил и благоразумия в кулак, усадил Миратэю, рывком поднялся и попросту сбежал, бросив напоследок, что мне пора на дежурство.
А на улице была уже ночь, и на дежурство мне, действительно, пора. Возможно, я даже опоздал, но, надеюсь, отец не узнает, а то в следующий раз может решить проконтролировать и нагрянет в неподходящий момент.
В следующий раз? От этого бы отойти. Вот тьма! То, что будет не просто, конечно предполагалось, но я недооценил сумасшедшее влияние доступной мечты. Да и слова Миратэи, что она сама себе не верит, воспринял не с должной серьёзностью.
Быстро идя на свой пост, молился духам, чтобы никто не встретился. Хоть и темно, представать перед кем-либо, готовым к совсем другой бессонной ночи, крайне не хотелось. А ни холод, ни удаление от объекта страсти, ни мои попытки успокоиться не помогали. И идти не хотелось. Хотелось бежать обратно, в жаркий и только наш шатёр.
«Тьма тебя побери, Рэйм! Успокойся! Или хотя бы постарайся не думать о том, что было бы, не уйди ты. Тебе ещё всё равно терпеть духи знают сколько!»
– Рэйм, а я думал, ты про нас забыл и уже спокойно спишь, – крикнул мне Брин, мимо которого мне нужно было пройти, чтобы добраться до своего поста, но хорошо, не очень близко.
– Доброй ночи. Да я взялся одно дело сделать, думал, быстро справлюсь – и сюда, а всё оказалось сложнее. И задержался, и плюнул – оставил на завтра. А тут как, всё тихо?
