– Она на самом деле ничего не помнит! – обеспокоенно пропищала одна из белок.
А до меня только сейчас дошло. Белки… разговаривают. И я не дома. А ведь еще пару минут назад выходила из кафе, в явном намерении убежать как можно дальше.
Убежать не получилось. Чего уж там, я, кажется, находилась в каком-то необычном сне. Вот что было удивительно. Потому как до дома я точно не дошла. А спать, как лошадь, стоя, не умею.
– А что я должна помнить? – немного запнувшись, спросила.
Разговор с белочкой сам по себе был странным. Ведь люди только в одном случае начинают с ней разговаривать. А я, вроде, алкоголь не пила. Значит, трезвая и такое померещиться просто-напросто не могло.
– Как что? – возмутилась другая белка. Она встала на все четыре лапы, крепко обхватывая прочную на вид ветку ели. Вытянулась в струнку, подаваясь ко мне ближе. Как бы не упала. – Ты здесь уже была. Мы лично тебя сюда переносили. И с этими молодцами ты тоже знакома. Ну… – тут она замялась, посматривая на одного из мужчин, – кроме одного. А вот этот вот, – кивок на Яна, – твой суженный. Разве непонятно? И получается, что обратно ты вернулась потому, что задачу, поставленную перед тобой этим миром, выполнила. Одним из условий было – влюбить в себя Января. Ну и самой, само собой, влюбиться. Так что…
– Ты о чем? – опешила от такой новости. Даже перестала на время удивляться тому, что веду разговор с самой настоящей белкой.
– О том, что вот этот вот, рядом с тобой стоящий, твой будущий муж, горе бестолковое, – почему-то возмутилась моей недогадливости белочка. – Давайте, целуйтесь уже. Чего мы тут, просто так что ли собрались.
Стало жарко. И от слов белки, и от того, как на меня в этот момент посмотрел Ян. Его темный взгляд обещал мне… Нет, не долгие поцелуи, а мучительную смерть, если я осмелюсь к нему приблизиться. И вот этот вот… мой суженый? Смешно. Я вроде никогда не страдала садомазохизмом, почему тогда он должен мне нравится? Видно же, что мы совершенно не подходим друг другу.
– Кажется, поцелуи откладываются, – произнес один из незнакомых мне мужчин. – А знакомство придется начинать заново. Что ж… деваться некуда. Пройдемте в дом.
Дом? Где они здесь, в лесу, дом видят?
Заозиралась по сторонам в тщетной попытке разглядеть этот самый дом. Но все безрезультатно. Единственное, что смогла углядеть, это узкую тропку. По ней мужчины по одному и направились в неизвестную мне сторону.
– Не стой столбом, – проговорил Ян, хватая меня под локоть и с силой сжимая пальцами руку. – Совсем замерзнешь.
Не сказала бы, что мне было холодно. Куртку я сегодня надела удлиненную, на ногах прочные и очень теплые ботинки. Шапка, шарф, варежки. Раньше я до последнего ходила в своей любимой зеленой куртке, а тут почему-то стала предпочитать, что потеплее. Просто проснулась одним утром дома, встала, словно насквозь промороженная и поняла, что терпеть не могу холод. Тогда часа два в ванной пыталась отогреться и ничего не получалось. Казалось, что из-за меня вода скоро начнет корочкой льда покрываться. Родителей в то время уже дома не было. Поэтому рассказывать о случившемся со мной я не стала. Зачем им лишние волнения? Я пришла в норму, все-таки отогрелась. Зато теперь кутаюсь в вещи, как капуста. Но мне точно было сейчас не холодно.
Двоим на тропке было тесно. Но Яна ничего не смущало, и он спокойно шел по не истоптанному остальными снегу. Отпускать меня мужчина не спешил. Еще и продолжал смотреть на меня своим холодным и колючим взглядом. От него на самом деле полз мороз по коже. Но он, как ни странно, не холодил, а нервировал. Хотелось спросить, чем вызван такой интерес. И зачем за мной нужно было… переноситься в другой мир. Ведь так? Я на самом деле куда-то попала. Если не сказать больше – влипла по самую макушку.
Мы шли последними, но это не спасло меня от всеобщего внимания. Мало того, что белочки постоянно шушукались над головой и сыпали снег, который попадал то в лицо, то вообще за шиворот. Так еще и мужчины, спины которых маячили передо мной, то и дело поворачивали в мою сторону головы. И хотели бы они что-то сказать или обсудить, но почему-то не решались. И вот это уже вызывало самое настоящее беспокойство. Что они хотели сказать? Почему так странно смотрят? Неужели я и в самом деле здесь уже когда-то была? Оттого и проснулась однажды такой замерзшей…
Мотнула головой, уже привычно прогоняя дурные мысли. Что за бред. Как я могла сюда попасть? А потом еще и домой вернуться. Странно все это. С другой стороны, я ведь снова здесь оказалась. Тогда, получается, что мое перемещение было вполне возможно. Но почему я в таком случае ничего не помню?
Отражающий мир… Я совершенно ничего о нем не знала. Или просто не помнила о нем, как и об идущем рядом парне. Но чтобы мне дали эти знания?
– Как я могу вернуться домой? – задала волнующий меня вопрос. Он так и крутился все время на языке. Не надеялась особо, что со мной будут откровенничать. Или вообще позволят вернуться домой. Но не спросить я не могла.
– После того, как выполнишь поставленную перед тобой этим миром задачу, тогда и вернешься, – последовал ответ.
Хотела продолжить свои расспросы, но споткнулась о корень дерева, который не заметила под слоем снега. Упала бы, если бы Ян не придержал меня под руку. Сердце бешено забилось в груди. То ли от того, что я чуть было не распласталась на тропинке, то ли от того, что парень меня коснулся.
– Спасибо, – поблагодарила, выпрямляясь и осторожно высвобождая свою руку из его пальцев.
– Осторожнее, – предупредили меня в ответ.
Промолчала, так как ответить мне было особо нечего.
Дальше разговор у нас не клеится. В смысле, он резко оборвался. Потому что я все-таки увидела место, к которому вы шли. И это на самом деле оказался красивый, высокий терем, в два этажа. Именно тогда я и поняла, что и в самом деле попала в сказочное место. Если быть точнее, то вообще попала. Влипла по самую… Впрочем, буду повторяться, если снова начну говорить, куда и до какой степени я "попала".
– Дошли, – выдохнул один из мужчин, что шел впереди.
– Что-то я, братцы, проголодался, – сказал другой.
– И я бы не отказался подкрепиться, – поддержал товарища третий.
– Вам бы все есть, – покачал головой мужчина, волосы которого были серебристыми, словно седыми.
– Не ворчи, Дек, – хмыкнул ещё один незнакомец.
Нет, я точно сплю. И мне это все снится. Только вот во сне ты не чувствуешь холода ветра. И не дышится так свободно. А пальцы, снова сжимающие мою руку, не сдавливали бы так ощутимо. Нет, это определенно не сон.
– Ты побледнела, – заметил тот, кто с полминуты назад говорил, что голоден. – Тебе тоже нужно поесть.
– Мне нужно домой, – пробормотала, пошатнувшись.
Мне резко стало нехорошо. Голова закружилась, а к горлу подступила тошнота.
Кто-то подхватил меня на руки. Не сразу, но смогла узнать Яна. Из-за того, что перед глазами закружили черные точки, его лицо я не сразу смогла разглядеть.
Я хотела вернуться домой. Так сильно, что и это чувство казалось мне знакомым. Потому что всего этого не должно происходить. Это невозможно. Я не могла попасть в другой мир. И белки не разговаривают…
– Неси ее в комнату, – проговорил, кажется, седовласый мужчина, его лица, как и лиц остальных, я не видела. Перед глазами все так же плясали черные круги.
– В ту, в которой она уже ночевала, – хмыкнул другой. Обладателя этого голоса я определить не могла.
И меня понесли. А я не сопротивлялась. Потому что это мало того, что было бессмысленно, так еще и сложно сопротивляться, когда почти ничего не видишь. И постепенно перестаешь слышать. В ушах стал нарастать противный звон. Не хватало еще провалиться в обморок. Сейчас, частично находясь в сознании, я могла хотя бы что-то понять. Хотя, признаюсь, паника начинала постепенно во мне нарастать.
Прикрыла глаза, чтобы не напрягать зрение, которое все никак не хотело восстанавливаться, и просто стала ждать, что же будет дальше. Прислушивалась сквозь гул в ушах к скрипу дерева под ногами Яна, к перешептыванию остальных мужчин, к громкому пищанию белочек.
Зрение более-менее восстановилось лишь когда меня уже опускали на кровать. Комната, в которую меня принесли, была небольшой, но довольно уютной. Сказочной… В моём мире такие комнатки можно только в каком-нибудь деревенском доме увидеть. И то не в каждом. Сейчас даже в избушке можно хороший ремонт встретить.
– Ну, как ты? – спросил Ян, смотря на меня сверху вниз.
– Нормально, – проговорила, осматриваясь внимательнее. Кроме меня и Яна в комнате никого не было. А я ведь слышала ещё шаги… Да и писк белочек был громким. – Мне уже лучше, так что…
Договорить мне не дали. Как и встать с кровати. А я попыталась! Приподнялась на локтях, отрывая голову от подушки. Именно в этот момент меня и ухватили за плечи, надавили на них, заставляя снова лечь.
– Я же сказала, что не хочу лежать, – воспротивилась такому произволу. Если бы мои слова ещё кого-нибудь волновали…
– Полежи хотя бы немного, – спокойно проговорил Ян. – Я выйду, чтобы не мешать.
– Я в кровати, в ботинках и куртке, – проворчала. – Поэтому, уж прости, но …
– Как только ты вошла в терем, все твои вещи стали чистыми.
– Это как? – не поверила своим ушам.
– Колдовство.
Дальше со мной разговаривать не стали. Молча, вышли из комнаты, осторожно притворив за собой дверь.
Я о многом хотела расспросить Яна. Увы, сейчас он не дал мне такой возможности. Ушел и сделал вид, что все нормально. Ничего странного не происходит. А для меня уже одно то, что я лежу в кровати в ботинках… немного дико. Поэтому, таки решила не разлеживаться. Сначала снова приподнялась на локтях, а уже потом стала вставать с кровати. Но и нескольких шагов от нее сделать не успела.
Что-то потянуло меня назад. Словно невидимая рука схватила сзади за куртку и стала тащить к окну, совсем не заботясь о том, в каком я виде и состоянии.
Пока меня волокло к окну, два раза ударилась ногами о кровать и один – спиной о подлокотник. Если бы не куртка, боль была бы ощутимой. А так, все затмил собой страх. Ситуация казалась знакомой. Но именно сейчас я не хотела вспоминать, какой именно забытый момент моей жизни дал о себе знать.
Хотелось кричать в голос. Но, кажется, сам ветер заглушал мои крики. Специально, чтобы никто из терема их не услышал.
Холодный ветер ударил в лицо. Сорвал с головы шапку и растрепал волосы. В ушах сразу засвистело. Пыталась вдохнуть, но вместо этого ощутила удушье. Я не могла дышать. Холод пробирался под куртку, замораживая.
Я видела, что подо мной заснеженный лес. Упасть с такой высоты, на которой меня тащило, означало верную смерть. Но что-то мне подсказывало, что убивать меня сейчас никто не станет. Вероятно, это наступит позже.
Страх сковал. Сейчас ничто уже не заглушало мой голос, но был ли смысл? Внизу лишь лес, над головой – темнеющее небо. Кто мне мог здесь помочь?
В какой-то момент, когда мое тело превратилось в одну большую ледышку и я не могла пошевелить даже пальцем, вокруг меня начал скручиваться самый настоящий снежный вихрь.
Я испугалась ещё сильнее. Но и рта раскрыть не могла. Поэтому только и делала, что смотрела прищуренными глазами на белый кокон и ждала, когда же уже наступит конец. Я где-то слышала, что, когда человек замерзает до смерти, ему хочется спать. Он просто закрывает глаза и засыпает. Проснется ли он потом? Нет. Но, как ни странно, мне спать не хотелось. Хотя я понимала, что промерзла настолько сильно, что навряд ли смогу оттаять.
Я всё-таки закрыла глаза, пусть и понимала, что на той высоте, на которой находилась, этого лучше не делать. Впрочем, благодаря снежному кокону я все равно ничего не видела. Опять же, я не могла знать о том, в какой именно момент он исчезнет. И исчезнет ли вообще.
Я потерялась не только во времени, но и в своих ощущениях. Точнее, в той их части, которая ещё не замёрзла, как все остальное во мне.
Миг, ещё один и я всё-таки падаю. Открываю глаза, кричу в полный голос, наполняя лёгкие воздухом, хотя до этого мне казалось, что я вообще перестала дышать. И чувствовать была уже не способна. Но, как оказалось, я всё ещё была жива. Пока была, потому что кокон исчез, а я падала на встречу с землей.
– А-а-а! – кричала, видя расширившимися от ужаса глазами, как стремительно приближается земля.
Вопреки моим страхам, которые снова сковали тело (правда кричать я не перестала), встречи с землей не произошло. Я даже никакое деревце или кустик не задела. В самый последний момент просто плавно спланировала на траву. Что было удивительно, так как еще недавно меня окутывал холод. Место, из которого меня сюда притянуло, было окутано снегом и морозом. Здесь же было тепло. И я была уверена, что утром будет ярко светить жаркое солнце.
Ноги не слушались, поэтому на них я не удержалась. Упала-таки на колени и уперлась руками о землю. Голова кружилась, в ушах стучало, словно сердце вот-вот выпрыгнет из одного из них. Представить себе никогда не могла, что попаду в такую ситуацию. Да мне такое и в самом страшном сне бы не привиделось! Черт… верните меня обратно. Не знаю кто и как, но верните. Что я забыла в этом мире? Он с самого начала был ко мне не очень-то дружелюбен.
– Как добралась? – услышала тихий, мелодичный женский голосок.
Приподняла голову, переставая гипнотизировать траву, которую сейчас сжимала пальцами, так и норовя вырвать из земли с корнем. С трудом, но сфокусировала взгляд на говорившей. Почему-то сразу подумалось, что именно так и должна выглядеть Жар-птица, если бы она была человеком. Возможно, она оборотень? Если уж я попала в самую настоящую, пусть и не очень добрую, сказку, то в подобном повороте не было бы ничего удивительного. Один лишь вопрос: что ей понадобилось от меня?
– Ну, что же ты? – растягивая губы в фальшивой улыбке, заворковала женщина. Она плавно подошла ко мне еще ближе и остановилась всего в паре шагов. Словно позволяла как следует рассмотреть и длинные золотистые волосы, и такое же золотистое одеяние. – Встань.
Вот чего-чего, а вставать не хотелось. Ноги продолжали дрожать, точно так же, как и руки. Я с трудом сдерживалась, чтобы снова не закричать. Что-нибудь неприличное и такое, от чего на бледном лице этой женщины бы точно появился румянец. Благо, в этом плане словарный запас у меня был богатый.
– Вы кто? – осмелилась задать вопрос.
Пусть у меня и были подозрения на ее счет, нужно было увериться в них окончательно.
– Как? – Тонкие брови незнакомки поползли вверх, словно пытаясь каким-то чудным образом скрыться в густых волосах. – Ты не знаешь, кто я?
По-моему, ничего удивительного, учитывая, что я попала неизвестно куда совсем недавно. Если быть еще точнее, пару часов назад. Не летала же я над лесами или еще чем неделями. Да и организм не намекал на то, что пора бы подкрепиться или еще чего. Спать, опять же, не хотелось… Впрочем, в сложившейся ситуации это как раз было и не удивительно.
– Я Жар-птица! – а вот теперь в голосе женщины стали прорезаться визгливые нотки. Кажется, я невольно задела ее за живое. – И именно по моей воле ты здесь.
Значит, вот кому мне следует сказать «спасибо». А благодарность тумаками принимается? Не то, чтобы я любила драться. Просто сейчас находилась в таком состоянии, что меня лишний раз лучше не трогать. И в самом деле могу ввязаться в драку. Волос у моей похитительницы было предостаточно. Так что не обеднеет, если вырву у нее клок. Или два, как уж пойдет.
– И зачем я вам? – спросила, все так же смотря на Жар-птицу снизу вверх.
Глава 2
Попыталась хотя бы сесть на траву, но получилось у меня это плохо. Я просто упала на нее. Потом начала поспешно подниматься. Со стороны это, скорее всего, выглядело жалко. Но что поделать с тем, что тело продолжало бастовать. Поэтому встать нормально у меня получилось далеко не с первого раза. Зато я все-таки встала. Это уже было достижение, учитывая, что мне все казалось, что я не принадлежу сама себе.
– Ты мне мешаешь, – поморщилась Жар-птица. То ли ей не понравилось, что теперь мы говорили, находясь на одном уровне, то ли ее сам факт моего существования выводил из себя, черт его знает. – Но пока убивать тебя нецелесообразно. Поэтому живи еще какое-то время. Но не рядом с месяцами.
– С кем? – не поняла последние ее слова. Хотя, очередные догадки в моей бедовой голове все-таки появились. – Какими еще месяцами? – Пусть думает, что я совсем не сообразительная.
– Месяцы приютили тебя в своем тереме, – начала объяснять Жар-птица. Она заложила руки за спину и стала расхаживать вокруг меня, пристально рассматривая. Будто я диковинный экспонат в музее. – Ты им понравилась…
– И какое это имеет отношение к тебе? – нахмурилась.
Я тоже пристально за ней наблюдала. Насколько это было возможно, учитывая, что я стояла и почти не шевелилась.
– Почти никакого, – мило улыбнулись мне. Жар-птица остановилась прямо напротив меня. Только гораздо ближе, чем в прошлый раз. Теперь я могла кожей ощутить исходящий от нее жар. Словно она вся пылала невидимым пламенем. – Моей целью были не все месяцы, а лишь некоторые из них, которые вызывают во мне внутренний холод. А я терпеть не могу холод…
Поэтому ты похитила Декабря…
Эта мысль напугала. Откуда она вообще появилась? Почему я так уверена, что именно Декабрь стал ее первой жертвой? Почему не тот же Апрель? Или Март… В это время года продолжает обычно морозить. И… неужели все правда, и я просто-напросто забыла что-то важное? И сейчас, находясь в критической ситуации, смогла немного вспомнить.
– Ты, наверное, не понимаешь, какой мне толк в том, что ты сейчас стоишь рядом, – приблизив свое лицо к моему, пропела женщина. Взгляд у нее из доброжелательного вмиг стал холодным и колючим. – А все просто. Меня не тронут, пока ты рядом со мной. В случае чего, я готова пожертвовать твоей жизнью, защитив себя. Январь… Глупый мальчишка пойдет на все, лишь бы с тобой ничего не случилось. Остальные тоже не останутся в стороне. Тогда у меня будет шанс снова вернуться к первоначальному плану.
Кажется, эта странная особа решила со мной пооткровенничать. Забавно, если можно так выразиться. Потому как подобное поведение злодеев частенько можно было увидеть в фильмах. Когда злодей не сомневается в том, что главный герой ему проиграет. И дабы удовлетворить его любопытство (на самом же деле кое-кто пытается просто-напросто потянуть время), начинает долгий рассказ о том, как долго он готовил этот план и как он гениален.
– И каков был первоначальный план? – я не стала поступать по-другому. Да и в самом деле хотела узнать, что задумала эта пернатая.
– А тебе зачем? – вопреки моим ожиданиям, откровенничать со мной, судя по всему, пока не собирались. По крайней мере, выкладывать все как на духу не торопились. – Так, ладно. Что-то я с тобой разболталась. Эй! Бугор! Хватайте ее!
Дернулась в сторону, намереваясь оказаться как можно дальше от женщины, но смогла сделать всего пару шагов. Затем почувствовала острую боль. Вскрикнула, попыталась отцепить что-то черное и явно кусачее от своей конечности, но не получилось. А в следующую секунду на меня набросился еще один темный комок шерсти. Еще пара мгновений моего замешательства и вот на мне повисло уже пять существ.
Они повалили меня за землю и, попискивая явно от восторга, стали выворачивать руки за спину и перевязывать их за запястья веревками. Ноги в это время тоже связывали. Я пыталась изловчиться и вывернуться, но у меня ничего не получалось. Несмотря на то, что существа были небольшие, веса в них было предостаточно для того, чтобы выбить из моих легких весь воздух.
Я изо всех сил пыталась вырваться, но все было тщетно. Так же осознавала, что, если бы у меня это и получилось, что я бы делала дальше? Начала убегать? Меня было легко поймать.
– Тащите ее в темницу, – отдаленно услышала уверенный голос.
Жар-птица не сомневалась в своей победе. Как и полагается главному злодею, она была слишком наивна, полагая, что ее плану суждено сбыться. Я могла с этим поспорить. Потому что верила Яну и остальным. Почему? Учитывая, что увидела его сегодня первый раз в жизни. В смысле, первый раз после того, как, кажется, потеряла память.
Меня с силой ударили чем-то по голове. Боль прострелила затылок, но почти сразу померкла, когда перед глазами появилась темнота и все звуки исчезли.
Январю не хотелось оставлять Дарью одну. Но ему пришлось. Девушке нужно было отдохнуть, прийти в себя и снова принять новую реальность, к которой она точно не имела никакого отношения. По крайней мере, именно так она и считала. Чувствовала себя чужой. Ян понимал это, поэтому старался не давить на девчонку. Получалось у него это плохо. Он снова начинал зубоскалить. Его злило и беспокоило то, что Даша все забыла. Это означало, что их отношения, которые вот-вот должны были зародиться, лопнули, словно мыльный пузырь.
– Все было просчитано и продумано, – сокрушался Тимофей, самый лучший сват Краснограда. Он хмуро взирал на Января из волшебного блюдечка, по которому медленно, словно с большой неохотой, катилось яблочко. – Не переживай. Память рано или поздно к ней вернется.
