– Я тоже в первый раз. А ты – девочка.
– Ну и что? Если девочка – то с пелёнок у плиты, по-твоему?
– Ладно, ладно… Только дела это не меняет – мы оба не умеем готовить.
– Я могу сделать яичницу.
– Я тоже. Но в походе данный полезный навык рискует остаться невостребованным. Что делать будем?
– Не знаю.
– Пошли к Татьяне Терентьевне. Сдаваться.
– И что? Думаешь, она за тебя обед приготовит?
– Я бы и от ужина не отказался.
– Ну ты на-а-аглы-ы-ый…
– Наглость города берёт.
– Это смелость города берёт, так Суворов сказал. А наглость получает по носу.
– Тоже Суворов сказал?
– Нет. Тогда наглых не было. А если и были, то сидели тихо и не высовывались.
Главной по продуктам выбрана Вера Поликарпова, и она отлично справляется со своим делом. Ребята ласково называют её Карпушечкой. Вере четырнадцать, как и Саньку, но она в отличие от него уже опытная походница. Даже ходит в тельняшке, как, впрочем, и Веня. Поэтому для начала Санёк с Василисой отправились со своей проблемой именно к ней.
Без всякого удивления Вера выслушала их покаянную речь, пожала плечами и сказала:
– Вначале никто ничего не умеет. Потом у всех всё получается. Вы что, особенные?
– Права на оригинальность развития отдельной человеческой личности ещё никто не отменял, – попытался ввернуть Санёк.
– Не до такой степени, юный психолог. Короче. Первое дежурство в обед – это суп из пакетиков. Всё элементарно. Воду вскипятить – раз. Пакетики засыпать – два. В большом кане чай заварите. Горстку. Маленькую, как у неё, – Вера показала на Василисину руку.
– Понятно, – кивнул мальчик.
Вера достала блокнот и углубилась в его изучение. Потом Санёк узнал, что это была раскладка, то есть полное содержание завтраков, обедов и ужинов до самого конца похода. Но только со второго своего дежурства он догадался, что раскладка, как Периодическая таблица Менделеева, имеет свой период, равный количеству экипажей, поэтому каждый экипаж готовит в своё дежурство одни и те же блюда.
– На ужин – макароны по-флотски, то есть с тушёнкой, – продолжала Вера. – Это сложнее только на один пункт. Воду вскипятить – раз, макароны засыпать – два, тушёнку вывалить – три.
– Сразу вывалить?
– Нет, когда макароны сварятся. Посолить не забудьте. Самое сложное – завтрак. Но вы к тому времени уже освоитесь. Каша имеет свойство подгорать. Пришкварите кан – сами его будете отскребать… Ладно, утром встану, помогу вам, с?ротам… Продукты на всё дежурство выдам после завтрака. Понятно?
– Понятно.
– Черничкины пяточки! – рявкнул вдруг подошедший Веня. – Как я люблю макароны по-флотски!
Весь день Санёк наблюдал за дежурными – Веней и его экипажем: сколько наливают воды, как засыпают продукты, как регулируют огонь в костре. Только завтрак проморгал – грохот половника о крышку кана разбудил спящий лагерь, когда всё было уже готово.
Этот день был объявлен днёвкой, то есть днём отдыха. Никуда не надо было плыть, красота!
После завтрака Вера, как и обещала, выдала Саньку с Василисой продукты на сутки.
– А классно, что на днёвку выпало, – сказал Санёк. – Спокойненько дров принесём, костёр разведём, никуда не будем бежать, торопиться.
– Угу… – согласилась Василиса. – И денёк хороший.
Лагерь стоял на крутом берегу, среди высоких сосен. Где-то неподалёку, говорили, есть посёлок, до которого можно дойти. После завтрака некоторые ребята купались, но не долго – водичка в реке холоднецкая. Всё-таки Карелия – это север…
Веня зашёл по щиколотку, и лес огласился его возмущённым юношеским баском:
– Да что за ч-ч… чудесное утро сегодня!
Санёк взял топор и отправился в лес. Набрав кучу дров, с запасом на обед и, как он надеялся, на ужин, мальчик позволил себе тоже залезть в речку, а потом поиграть с ребятами в мяч. А потом Татьяна Терентьевна заставила всех, а особенно новичков, отрабатывать на воде различные гребки – прямой гребок, обратный, подтяг, зацеп… Оказалось, что грести – это не просто так, а целая наука!
– Тяжело в ученьи – легко в бою! – заявила руководитель. – У нас впереди пороги второй и третьей категории, а тут экипаж совсем новичковый. Гонять вас и гонять, красавчиков. После обеда ещё потренируемся.
«Да, и на днёвке не особенно отдохнёшь», – подумал Санёк.
Ближе к обеду он занялся костром.
Тут пришла Катя и как ни в чём не бывало поставила рядом большой пакет с грибами.
– Там в лесу столько белых, ты не представляешь! Мы с Анькой собрали немного, можно приготовить.
У Санька словно оборвалось что-то внутри.
– Как – приготовить?
– Ну-у… сварить, наверное.
И ушла. Обратно в лес, не иначе теперь за ягодами.
Санёк побежал к Василисе:
– Василиса, у нас проблема. Называется – грибы. Много. Катя притащила. Я понятия не имею, что с ними делать!
– Не такая уж и проблема, – заметила вовремя оказавшаяся рядом Вера. – Просто добавьте в суп.
– Но у нас суп куриный! Там на пакетиках написано.
– Будет курино-грибной. Это нормально сочетается, как в жюльене. К тому же ни одна курица при приготовлении этого супа, скорее всего, не пострадала, а так наваристее будет.
Пришлось Василисе учиться чистить и варить грибы.
Зато супчик получился и вправду мировой, за уши не оттащишь. Ребята ели и искренне нахваливали дежурных.
«Рано радуетесь, мы ещё ужин не сделали», – думал Санёк.
Не зря Санёк волновался. Ближе к ужину появились ходившие с Татьяной Терентьевной в поселковый магазин Боря и Петя, а также увязавшаяся за ними Селена. С тех пор как Санёк сбежал из её экипажа, она, кажется, искала случая взять реванш.
Селена перехватила у Пети сумку с продуктами и подошла к Саньку.
– Вот. Тут молоко и яйца. Тэ-Тэ сказала омлет сделать.
«Как говорится, с приплыздом вас…» – подумал Санёк.
А вслух сказал:
– Омлет так омлет, – и забрал пакет.
Как можно спокойнее он спросил Василису:
– Василис, а ты омлет делать умеешь?
– Что? – она удивлённо округлила глаза.
– Ничего особенного. Надо сделать омлет. Это почти как яичница, которую ты умеешь.
Идти опять к Вере было неловко. Обращаться к Татьяне Терентьевне – тем более. К тому же она была занята: они с Фимой бились над заклинившей молнией на тенте.
– Подожди… я сейчас… – Василиса исчезла в палатке и появилась с телефоном в руке. – Хорошо, что здесь Интернет ловит. Пошли делать омлет.
Вскоре она уже колдовала над миской с яйцами и молоком. Санёк занимался костром.
– Сковороды у нас нет, но можно залить в крышки от канов, – объявила Василиса.
Так они и сделали.
На таганке стояли рядком кан с кипящими макаронами и две крышки с омлетом, который вёл себя как-то странно. Он совершенно не собирался равномерно запекаться, а норовил подло подгореть. По краям уже просматривались рыжеватые корочки. При этом жидкая серединка весело побулькивала.
– По-моему, пригорает, – сказал Санёк. – Может, помешать его?
– Кто ж омлет помешивает? – резонно возразила Василиса.
Они сидели на корточках, сунув носы почти в самое варево и периодически вскакивая, когда дым вдруг задувало в их сторону.
– Червоточина ты черешневая! – вдруг услышали они Венин ломающийся баритон. – У вас же всё сейчас сгорит к чумазой черёмухе!
– А что делать? – спросил Санёк.
– С огня снять для начала.
– Так не пропеклось же!
– И не пропечётся уже.
Санёк послушно снял омлет с огня.
– Так, – распорядился Веня, – будете сидеть, как чинные чижики, манна небесная с неба не свалится. Думать надо. Короче. В котле что?
– Макароны.
– Отлично. Макароны, яйца, молоко… нормально. Значит – вываливай!
– Что – вываливай?
– Омлет ваш недоделанный в макароны вываливай, там всё вместе и проварится.
– Да что за ерунда! – возмутился Санёк. – Кто ж так делает?
– Ну не знаю… возможно, вы будете первыми.
На шумное обсуждение подошли Аня и Катя.
– О чём спорите? – спросила Катя.
– У них омлет пригорает, а эти чокнутые чижики не хотят его в макароны вылить.
– Так не делают! – упирался Санёк. – А ты что молчишь, Василиса?
Та пожала плечами:
– Я думаю, Веня вообще-то дело говорит…
– Правильно! – поддержала Аня.
– И это будет лучше, чем просто сгоревший омлет, – согласилась Катя.
– Ну как знаете! Вы сами этого хотели! – сказал Санёк и опрокинул несостоявшийся омлет в почти готовые макароны.
– Пахнет вкусно, – констатировала Катя.
– Ещё бы, черничкины пяточки! – довольно улыбнулся Веня.
