– Почему думать так плохо? – не унимался охрабревший Афелис.
– Потому что это противно! – доходчиво объяснил старый шаман. – Напрягаться приходится, башка потом начинает болеть. Ты считаешь, им, – орк обвёл широким жестом воображаемую толпу, – это надо? Но самое страшное знаешь что? Ответственность придётся на себя принимать. Ты же сам додумался до чего-то, значит, сам и дурак, если всё пошло через жопу! Не, народу это не надо. Пусть главные всё решают и отвечают за всё. А мы твари простые, нам бы желудок набить, бабу трахнуть, да ночь перемочь.
– Но ведь эти «самые главные» как раз таки ответственность за свои ошибки никогда не несут! Свалят всё на внешних и внутренних врагов, а сами они якобы сделали всё возможное и невозможное и, конечно же, ни при чём!
Старый шаман даже немножечко протрезвел:
– Как это так, главные ответственность на себя не берут?! Вот же сволочи! Надо… э-э-э, а чё это я перед тобой тут оправдываюсь? Сходи-ка ещё браги мне принеси, а не то шибко умный смотрю! Знаешь орочью Канституцыю? Сильный всегда прав! Сильный, а не умный! А сильный никогда не оправдывается. Всё, сгинь с глаз моих, человече!
– Ты что, слепой, что ли?! Не видишь, у тебя гвоздь вошёл криво?! Да мне всё равно, что он кривой и камень у тебя вместо нормального молотка! Переделывай давай, криворукий ушлёпок! Всё должно быть идеально, чтобы орки были довольны. Да мне насрать на то, что оркам насрать, делай, как я говорю, человечек! Ишь, перечит ещё, задирается. Сейчас как угощу плетью, мигом умничать перестанешь! Чему вас в школе для беженцев учили вообще? Главное – делать ровно то, что тебе говорят. Именно такие жители нужны нашей великой импе… То есть такие рабы необходимы Орде. А вовсе не своевольные зазнайки и умники!
* * *
– Ладно, предположим, я поняла план по обвинению во всех грехах оркозащитников и им подобных. Нашли внутренних врагов Эльфланда, направили на них народную ярость, немножечко отыгрались. Но дальше-то что? Как вы в настоящей войне с орками побеждать собираетесь?!
Покровительницу ремёсел и экономики политические игры Врунеллы и Скабеевель совершенно не впечатлили. Поиск несуществующих предателей – чрезвычайно увлекательное занятие, но только не тогда, когда на пороге твоего дома стоит безжалостный враг. Народ-то, конечно, всё схавает, но реальных проблем такая имитация бурной деятельности точно никогда не решит.
– Мервиль, дорогая моя, ты, кажется, у нас заведуешь экономикой, а не войной и пропагандой. Вот и заведуй себе дальше, а не недовольство своё выражай. Деньги от штрафов льются в казну настоящей рекой, чего тебе ещё надо?! Народ, о котором ты столь внезапно начала беспокоиться, на гране массовой истерии, необходимо было срочно найти способ предотвратить распространение пораженческих настроений, – Скабеевель зло смотрела на свою старую соратницу, но в то же время и конкурентку по распределению средств. – У тебя есть идеи, как поднять моральный дух общества? Тогда валяй, осчастливь наших граждан! А то проблемы только одни создаёшь, пока мы с Врунеллой пытаемся хоть как-то остановить панику и бесконечное отступление.
Почувствовав, что инициатива временно на их стороне, Покровительница военного ремесла присоединилась к нападкам:
– Вместо критики, решала бы лучше проблемы со снабжением нашей армии! У нас нехватка всего: от стрел до расчёсок!
– Расчёсок? – удивилась Мервиль.
– Да, расчёсок! Или, по-твоему, воительницам на службе империи больше не нужно наводить красоту?! Гигиенических салфеток для интимного места так вообще днём с огнём не найти! Девушки не перестают быть девушками лишь оттого, что пошли добровольцами в армию – те самые дни по приказу не отменить!
– Так не надо «планомерно отступать», сверкая пятками и оставляя всё снабжение оркам! Глава партии «Настоящий Мужчина» говорит, что мужи…
– Да какая разница, что эта выскочка говорит! – грубо перебила Врунелла негодующую Мервиль. – Много чего она понимает. Мужчины своё отвоевали на континенте, видели мы их хвалёную силушку: пшик, да и только! Только бить себя в грудь да хвастаться и умеют. Даже пары дней Арнарофер удержать не могли.
Мервиль всё же сумела поддеть вошедшую в раж Врунеллу:
– Но ваш-то рекорд, я так понимаю, полдня против одной десятой Орды?
Покровительница военного ремесла побагровела. Не замерцай в центре бассейна волшебное марево, как знать, Совет Мудрейших имел все шансы закончиться потасовкой.
Блики последовательно придавали туману строгие очертания, формируя объёмный образ Великой императрицы. Эх, если бы всё в империи работало хотя бы на четверть столь чётко и слаженно, как механизмы Гэльфштейна, то никакие орды не сумели подобраться к сердцу Эльфланда даже близко.
– Махнолла, Факандра, Мервиль, Скабеевель, – приветствовала Покровительниц императрица в порядке значимости их заслуг за последнее время. – Врунелла…
Три Покровительницы с удивлением уставились на Махноллу и особенно на Факандру, которая с недавних пор тоже стала в совершенно несвойственной ей манере помалкивать.
Мираж Белегестель улыбнулся:
– Не всё то золото, что блестит. Не те дела по-настоящему значимы, что лежат у всех на поверхности. Но речь сейчас не об этом. Через несколько дней орки доберутся до третьего рубежа обороны – последнего, лежащего на пути захватчиков к Фисаэлю. Врунелла, я очень надеюсь, что на сей раз твой план действительно окажется стоящим. Ты точно уверена, что за твоей идеей есть серьёзное техно-магическое обоснование? Я говорила с Гэльфштейном – наш отшельник очень активизировался после вторжения орков в Эльфланд – он не стал прямо критиковать твой план, но сказал, что будет внимательно наблюдать за этим «представлением» через магические очи. И почему-то мне очень не понравилась интонация, с которой он произносил это слово.
Голос императрицы стал строже:
– Представление… Врунелла, ты хорошо понимаешь, что делаешь?
Глава 6. Представление
Есть победы, ведущие в тупик, и поражения, открывающие новые пути.
Паскаль Брюкнер
Примитивный, но многочисленный флот орков приближался к хорошо укреплённому городу. В отличие от Всёпопланустана и других небольших поселений на пути Орды, город мог похвастаться достаточно высокими стенами по периметру всего острова. Так просто не высадишься, спокойно к стенам не подойдёшь.
Для островной части Эльфланда, до которой никогда прежде недобирались враждебные расы, столь надёжные укрепления были не слишком типичны. Против междоусобных войн стены особенно не спасали – триеролёты играючи преодолевали это препятствие – гостей на обычных кораблях из-за Бурлящего моря здесь не ждали, так зачем, спрашивается, тратить уйму ресурсов на возведение классических укреплений? Обычно их и не тратили, но Сиракузлир был расположен на столь гористом острове, что избыток камня решили пустить на возведение отчасти декоративных защитных сооружений. Многие граждане Эльфланда никогда не покидали благословенные острова, а потому воспринимали стены Сиракузлира как некоторого вида экзотику, регулярно приезжая сюда на экскурсию из столицы. Едва ли основатели города могли представить, что от их «украшений» будут зависеть тысячи жизней…
На сей раз Рычача стоял у Горрыка над душой на палубе захваченного триеролёта. Вопреки ожиданиям, шаман не осуждал резню во Всёпопланустане, согласившись с набором рабов лишь на обратном пути, но вот риски от личного участия верховного хана в штурме крайне не одобрял. Ты, мол, в первую очередь символ, Горрык. Символ, а не воин – рубак у нас хватает и так. Стой с важным видом на виду у сородичей, отдавай приказы, которые я тебе отдаю, и будет всем счастье. И вот никак не объяснить старому зануде, что счастье в пылу сражения, а не в надменном надувании щёк!
– Один Брехлисиус меня понимает, – бурчал себе под нос Горрык, слушая скучные наставления хрупкого орка, которого он мог бы буквально сломать одной левой, дойди дело до драки.
Рычача даже сбился с хода своего бесконечного повествования ни о чём, услышав от хана такое тёплое отношение к тупому правдисту:
– Ты о чём это вообще сейчас, Горрык? Поизливать душу хочется? Поделиться впечатлениями захотелось? Слушай, нам предстоит, возможно, самый тяжёлый бой в этом вторжении, а ты сам не свой! Соберись, Горрык! От слаженности наших кораблей зависит, возьмём мы этот город сегодня или оставим у себя в тылу логово змей!
Горрык вновь огрызнулся:
– Да сколько можно меня учить, чего и как делать?! Думаешь, я такой тупой, что за двадцать лет не научился руководить такими же идио… то есть орками не умею до сих пор управлять? Сказал тебе, возьмём этот город, значит, возьмём. И повыше стены видали!
– Не в стенах тут дело, Горрык. Эльфы явно засаду какую-то приготовили, у меня предчувствие…
– А у меня хреновое самочувствие! Башка уже болит от твоей трескотни! Всё, давай, начинаем, пока солнышко им светит в глаза. Надо ловить момент – стратегия, так твою через эдак! – важно заявил верховный хан, ощущая своё неоспоримое превосходство. Как будто подгадывание положения светила являлось вершиной военной науки.
Что самое удивительное, на сей раз Горрык действительно оказался прав. Солнце сыграло важную роль. Вот только не в его пользу.
– Готовь ядра к первому залпу! – драл глотку Горрык, сколько Рычача не объяснял ему, что капитаны галер ориентируются на его широкие жесты и рёв горнов, а не на слова. Попробуй что услышь на таком расстоянии, да ещё под плеск сотен вёсел.
Однако Горрык есть Горрык – эмоциональный, но бестолковый лидер точно таких же недалёких ребят. Рычаче порой так и хотелось прихлопнуть верховного хана, словно муху – для его тёмной магии это было примерно столь же легко. Вот только «умника» Рычачу слушались неохотно, а самые безумные приказы Горрыка выполнялись безоговорочно. Несправедливо, но такова тяжёлая шаманская доля: править незаметно из-за спины глупого, но физически сильного орка.
Рычача крепко сжал зубы, стёршиеся от старости клыки скрипнули – ничего-ничего, придёт его время, когда будет важен лишь дух, а не могучее тело. Когда его команды будут исполнять не орки, но вся Вселенная! Когда…
– Они что, солнечными зайчиками ослепить нас решили? – удивился Горрык, заметив множество ярких бликов, направленных на плывущие впереди орочьей флотилии корабли. – Вот клоуны. Заряжай, ребята, угостим этих шутников нашими камушками!
Рычача прищурился, глядя на стены. Глазами ворон он уже видел множество полированных до блеска золочёных пластин, но решил, что это какое-то изощрённое эльфийское украшательство.
Сейчас же тысячи зеркал почти незаметно для внешнего наблюдателя двигались, отражая солнце, собирая лучи в одну точку. На ближайшей к городу галере завопили.
– Опять чародеи, – проворчал Горрык, смотря на вспыхнувшие, словно факел, паруса корабля. – А ты говорил, они не станут вмешиваться.
Рычача присвистнул:
– Это не магия. Разворачивай корабли, Горрык! Я сказал…
На второй галере принялись сворачивать паруса, но не успели. На третьей команда оказалась шустрее, но и это не спасло деревянное судно.
Казавшиеся такими безобидными блики, сконцентрировавшись в одной точке, всего за пару минут накаляли поверхность, та начинала дымиться, гореть. Орки на палубах совершенно не понимали, что происходит, будучи уверены в магическом происхождении пламени. Однако Рычача знал, что силы несуществующих чародеев от поджигания больших объектов отнюдь не иссякнут. Пока светит солнце, флот орков будет гореть.
Времени сгонять тучи не было. Рычача велел Горрыку трубить отступление.
Эльфы действительно придумали хитрую штуку. Вот только работает это чудо-оружие лишь днём при ярком солнечном свете. Так себе план отразить масштабное наступление.
* * *
« – Орки отступают! Орки отступают, друзья! ?Могучая и неостановимая? Орда не сумела даже приблизиться к городу! Сиракузлир спасён, мы все спасены, орки ещё не скоро оправятся от понесённых потерь!
Половина флота Третьей Орды сожжена! Да, в прошлый раз тоже была уничтожена половина флотилии, а в позапрошлый мы вообще две трети галер потопили, но сейчас-то, сейчас… А, ладно, не время заниматься подсчётами и унылой статистикой! Мы победили и это повод отпраздновать! Устроим великую оргию! Повеселимся от души за все пережитые нами недели уныния!
Врунелла не обманула, её план заманить орков в ловушку сработал! Третий рубеж обороны окончательно сломал хребет орков!
Это так замечательно! Я всех вас люблю! Я, я… Выходите сегодня вечером на улицы своих городов! Будем ликовать и воздавать хвалу нашим воительницам вместе!
С вами была Родита, простите, я не могу сдержать радость! Увидимся у Башни Тысячелетней Мысли, я расцелую вас всех!
…
Ой, реклама ещё должна была быть. Ну да какая реклама, когда у нас такое событие! Ай да плясать!»
Глава 7. Пир во время войны
Надежда – хороший завтрак, но плохой ужин.
Фрэнсис Бэкон
Рычача не торопился, медленно сгоняя тучи над городом. Как говорится, поспешишь – все расы насмешишь. Когда делаешь что-то постепенно, это привлекает куда меньше внимания. Тучи сгущались вместе с наступлением ночи, делая темноту воистину непроглядной. Здесь не то что зеркалам нечего отражать, здесь даже зоркий глаз эльфа не увидит ничего дальше нескольких ярдов.
Корабли незаметно приближались к ярко освещённому изнутри острову. За городскими стенами шло веселье. Это было на руку оркам. По сравнению с гамом праздника, размеренно опускающиеся вёсла казались почти что бесшумными. Свет за спинами мешал дозорным вглядываться в окружающий мрак, в то время как орки чётко видели очертания острова.
Главным риском стало даже не выдать себя раньше времени, а не напороться ненароком на скалы. Рычача постарался выделить на каждую галеру по шаману – те умели расширять свои зрачки до предела орочьих возможностей. На вёсла тоже особо не налегали, чтобы иметь возможность быстро изменить курс.
Несмотря на все меры предосторожности, Рычача был абсолютно уверен, что раньше или позже флот заметят, слишком он был велик. Но это не имело решающего значения: орки окружали город со всех сторон, концентрируя ударные силы у северного и южного порта. Когда эльфы опомнятся, то не сумеют отразить атаки сразу на всех направлениях. Где-нибудь орки незаметно проскочат, где-то оборона непременно даст слабину.
Окружение потребовало множество предварительных манёвров, воплей на Горрыка и других ханов, несколько раз пришлось отгонять отправленные на разведку триеролёты и рогатых летающих лошадей, но зато теперь у защитников не будет ни единого шанса. Обретя под ногами твёрдую почву, орки сумеют проявить себя во всю мощь.
Где-то на берегу закричали. Нет, не тревожно, скорее вопрошающе. Рычача подал сигнал приготовиться:
– Ещё чуть-чуть, совсем немного осталось…
Первая галера приблизилась к причалу, усиленный магией слух шамана уловил свист стрел. Тёмные фигурки бесшумно спрыгивали с борта на берег, разбегались в разные стороны. В одном большом силуэте угадывались очертания верховного хана, который, вопреки всем наставлениям, в числе первых ринулся в бой.
Факелы в порту быстро гасли. Одиночные крики ещё быстрей затухали. В отдалении послышался грохот – видимо, какую-то часть флота раскрыли, развязав руки освоившим требушеты ребятам.
Городок всполошился, но в южном порту по-прежнему было тихо. Орки спокойно разгружали пришвартовавшиеся к берегу корабли, выстраивали защиту из огромных щитов, перетаскивали ближе к стенам огромные лестницы.
Их в очередной раз громко окликнули откуда-то сверху. Уже гораздо требовательнее, но всё ещё без панических ноток.
Орки дружно вытащили на берег небольшую галеру. Более не таясь, застучали по ней топорами. Вместе с поднявшейся на стенах тревогой, взметнулись ввысь осадные лестницы. Порт взяли, пора было двигаться дальше.
Залп огненных стрел со стен города осветил копошащуюся в южном порту тёмную массу. С оставшихся на море галер в сторону эльфов полетели тяжёлые камушки. Орки всё ещё плохо прицеливались новым осадным оружием, но часть снарядов, словно корова языком, слизнула и зубцы, и защитников. Осколки брызнули также в лица лезущим на стены бойцам, но они всё одно были смертниками. Долгая жизнь и осадные лестницы – несочетаемые друг с другом понятия.
Между защитницами, пережившими обстрел требушетов, и орками, пережившими обстрел от своих и чужих, сумевших несмотря ни на что забраться на стены, завязалась борьба. Ворота содрогнулись от удара – из несчастной галеры соорудили невероятно корявый, но крайне массивный таран. Второй залп требушетов унёсся за стены, оттуда тоже стреляли, но уж слишком разрежено.
Лучницы на стенах оказались совершенно беспомощными в ближнем бою, но и резавшим их оркам приходилось несладко: массивные туши расстреливали со всех сторон и из немыслимых, казалось бы, позиций.
Ворота не выдержали даже десяток ударов тарана, зеленокожие воины хлынули в ничем более не защищённый проход. Ни кипящего масла, ни проваливающегося пола с шипами, ни бойниц внутри стен – вообще никаких коварных сюрпризов, прямо обидно! Внутренняя дверь оказалась ещё менее надёжной, чем внешняя.
Началась самая весёлая часть любого штурма: резня защитников города.
– Сражайтесь же! Бейтесь! – кричал Горрык противникам, но те лишь в панике разбегались.
Иногда совсем рядом пролетала стрела, но других угроз для жизни не было и в помине. Орда снова методично уничтожала на своём пути всё живое, крушила всё неживое, не встречая сопротивления. Повторялся сценарий Всёпопланустана, но Горрык жаждал настоящего сражения, а не избиения беззащитных!
Врываясь в каждый забаррикадированный дом, он едва ли не подставлял под удар свою грудь, но противник упрямо избегал сражения, даже имея все шансы нанести вождю Орды смертельную рану. «Мы сдаёмся, мы сдаёмся, помилуйте!», тьфу, скукотища!
Из центра города один за другим отчаливали забитые эльфийками под завязку триеролёты, они неслись на запад, совершенно позабыв о драконах. Огнедышащие твари пикировали из-под самых облаков, поджигая летящие судна над морем. Горрык выругался – враг вновь провалил отступление, словно не удосужился произвести на случай провала никакой подготовки. Эльфы что, до сих пор Орду серьёзным противником не считают?!
Под утро вконец разочарованный Горрык со всего размаху треснул по лицу хана, предлагавшего поджечь ушедший в глухую оборону дворец. Ишь чего, возьмём штурмом!
Дощечка за дощечкой, орки разобрали заколоченные двери и баррикады, вошли в главный зал. И обомлели, увидев множество яств на длинных столах, прекрасные голые тела на перинах и море разлитого повсюду вина, перемешанного с кровью из перерезанных вен.
Часть эльфиек решило не прекращать празднество и оргию до последнего, добровольно расставшись с жизнью вместо борьбы.
Горрык их выбор не уважал.
Изнеженный Эльфланд.
