Вика показала рукой в сторону берёз, растущих на краю обрыва. Генрих наблюдал за девушкой молча, изучая её, пытаясь впитать её эмоции, понять её чувства.
Небо осветилось первыми шарами салюта. Вика подняла лицо к небу, сложила ладошки перед грудью, соединив вместе пальчики, и смотрела так зачарованно, как обычно смотрят дети. Генрих, стоя в стороне, залюбовался девушкой.
Стройная, с очень нежными чертами лица. Её чёрные бровки вразлёт и густые чёрные ресницы так мило подчёркивали карие глазки, отражаясь в них и меняя цвет радужки на более тёмный, локоны густых светло-русых волос каскадом спускались на плечи. Красота Виктории была естественной, как и у Дашки. Генрих не мог заставить свой мозг прекратить всех девушек сравнивать с Дарьяной, так глубоко засевшей в его сердце.
Городской салют закончился и Вика вздохнула:
– Мало. Это так красиво…
Генрих, стоя у Виктории за спиной, положил свои руки на плечи девушки и повернул её в другую сторону.
– Смотри…
Он привлёк её внимание к фейерверку на базе отдыха «Сказка».
– В «Сказке» всегда салют дольше и красочнее, – как-то печально ответила Вика, но замерла и продолжила смотреть на небо, любуясь разноцветными всполохами.
– Вот там я должен был встретить Новый год. А встретил здесь и нисколько не жалею.
– Тебя там ждут друзья?
В голосе Виктории проскользнули нотки горечи, но она попыталась их спрятать за равнодушием. Получилось плохо, Генрих их заметил.
– Меня там хотел видеть брат и его семья. Поехали со мной? – неожиданно даже для самого себя предложил Генрих.
– Я там буду лишней, да и дома мне нужно быть обязательно часов в восемь. Иначе Оленька расстроится. Она очень скучает. У меня редко получается приезжать к ним.
Генрих почувствовал горечь в словах Вики. Девушка боялась быть лишней, но вместе с тем он чувствовал, она согласна, просто ищет предлог отказаться.
– Снегурочка не может быть лишней на новогоднем празднике, – парировал мужчина. – Утром я тебя привезу домой. Поехали?
– Я не готовила праздничный наряд…
– Он не нужен. Одень то платье, в котором ты приехала. В нём ты очаровательна. Хотя можешь ехать прямо так. Этот костюм тоже подойдёт. Семья брата расположилась в одном из гостевых домиков. Дашка считает этот праздник семейным, поэтому они его встречают вместе с детьми и друзьями. В домике только все свои.
Вика молчала, думала. Девушке очень хотелось попасть в «Сказку». Это была лучшая база отдыха в области, но чертовски дорогая. Она как-то предлагала Максиму съездить на выходные в «Сказку», отдохнуть, но он ответил отказом, ссылаясь на дороговизну и, как всегда, занятость. Они с Максом редко куда-то вместе ходили, лишь изредка в кино, пару раз в театр, иногда гуляли в парке. Он много работал или уезжал к матери, но Вику с собой не брал. У Вики не сложились отношения с этой женщиной.
– Мы едем, – твёрдо сказал мужчина и, взяв за руку девушку, направился в сторону дома. На ходу достал из кармана телефон и позвонил.
– С Новым годом! Герман, мы сейчас подъедем. Как Вас найти?
Вика не слышала, что говорил собеседник Генриха, но, по смеющимся глазам мужчины, поняла, что разговор приятный.
– Герман, ты правильно понял, я приеду с девушкой и тебе объясню всё первому. Ждите, – и отключился.
– Я не давала согласия, – попыталась возразить Вика.
– Виктория, ты же хочешь. Я это вижу, людей читать давно научился. Сегодня ночь чудес, так пусть чудо свершится, – он посмотрел на Вику и добавил. – Вика, я не кусаюсь. Не бойся…
– Я и не боюсь, – пробурчала она, но ей было приятно, ведь мужчина ответил на все её незаданные вопросы, но согласия на поездку она так и не дала.
Зашли тихо в дом. Бабуля уже ушла спать. Вика прошла в комнату к бабушке, решив одеть платье и обуть белые сапожки.
– Ты куда?
– Бабуля, мы до центра доедем. Погуляем немного. Спать всё равно не хочется, – прошептала Вика. – А потом Генрих уедет.
– Езжайте. Появись только до того, как Оленька проснётся. Иначе касатик расстроится.
Вика почувствовала теплоту в голосе бабушки.
– Аккуратно, внучка, с мужчиной, мало ли что. Хотя ничего плохо я не чувствую. Староват он только для тебя, – выдала свою тираду бабушка, чем озадачила Вику. – Езжайте, я двери сама, погодясь, закрою.
Вика поцеловала бабушку в щёку и вышла из комнаты.
– Поехали.
– Вика, гирлянду выключи, – Генрих сказал это машинально и сам себе улыбнулся, он привык, чтобы всё было правильно.
Вика тоже улыбнулась. «Командует», – подумала она, но гирлянду послушно выключила и подошла к Генриху, держащему её шубку.
Но из дома они выйти не успели, в коридоре замерли, услышав голоса мужчин во дворе.
– Митрич, я на это не подписывался. Было дано чёткое указание покоцать стеклышки в машине Викуши, но это не её тачка. Её я хорошо знаю.
– Какая разница? Только вот чем? Эх, надо было из дома что-нибудь прихватить… Здесь даже забытого полешка не найдёшь, всё прибрано.
– Не, Митрич… Ты как хошь, а я пас…
Вика узнала голос соседа Мишки, мужчина давно затаил на неё злобу. Митрича она тоже знала. Им всем бабушкин дом, как кость в горле последнее время.
Генрих нажал на брелок сигнализации, спугнув непрошеных гостей сигналом мигающих фар.
– Путь открыт. Пошли. Ты их знаешь? И что им нужно, расскажешь?
Вика молчала. Она не хотела во всё это впутывать случайного знакомого. Зачем? Это ещё одна её проблема, которую нужно будет решать в ближайшее время. Вот только как?
Генрих выгнал машину на дорогу, помог Виктории закрыть ворота, придержал девушку на узкой тропинке, усадил в машину. Для него это было настолько обычно, что он даже не замечал эти элементы вежливости. Вика расценивала это как знаки внимания. Таким вниманием она избалована не была.
Выезжая на трассу Генрих повторил свой вопрос:
– Что им от тебя надо?
– Это давняя история. Разберёмся, – уклончиво ответила девушка.
– Вика, это не праздное любопытство. Я хочу и могу помочь. Если не сам, то мои друзья.
– Друзья? – неуверенно переспросила Вика.
Неужели он будет подключать своих друзей, чтобы помочь малознакомому человеку?
– Если не друзья, так знакомые. Их у меня много.
Поняв, что мужчина так просто не отстанет, Вика ответила:
– Им нужно, чтобы бабушка поскорее освободила дом. Но идти нам некуда…
– Не совсем понимаю. Поясни, – попросил Генрих.
– Территория нашей деревни передана городу под жилую застройку. Здесь будет новый микрорайон города. Уже всем соседям администрация выделила квартиры. Бабушке предложили место в доме престарелых. Объяснили это тем, что у неё детей нет и ухаживать за нею некому…
– А ты?
– Я здесь не прописана. Мы с Оленькой прописаны в доме её отца. Но нас туда даже на порог не пускают.
– Вика, ты взрослая девочка. Вы в прокуратуру жаловались?
– Я туда ни пойду, как и бабушка.
– Почему? – Генриху уже стало совсем интересно, к тому же он заметил упрямые нотки в голосе Вики. Сразу вспомнилось упрямство Дашки, и на душе стало тепло.
– Не скажу, – уж совсем упрямо ответила Снегурочка, надула губки и отвернулась, смотря в окно.
– И не надо. Завтра позвоню Вадиму Игоревичу, объясню ситуацию. Он не откажет в помощи.
– Не надо ему звонить. Я не хочу, чтобы у него в семье были неприятности из-за меня.
– Виктория, извини, но я совсем запутался. Ты знакома с прокурором?
– Ага!.. Я с момента рождения, бабушка чуть раньше. Это мой отец. И в помощи он не откажет, я даже не сомневаюсь в этом. Только я не попрошу этой помощи, – Вика сказала это твёрдо, дав понять собеседнику, что тема закрыта к обсуждению. Тему закрыла, а сама погрузилась в раздумье, в надежде, что не совершает очередную ошибку.
– Понятно…
Больше Генрих ничего не стал расспрашивать, решив оставить это на потом. Он был уверен, что времени у него будет достаточно.
Глава 4
Машина затормозила у шлагбаума. Генрих показал пропуск и, заехав на территорию базы отдыха, ещё раз набрал номер брата.
– Гер, мы приехали. Ждём… Или я сам смогу дорогу найти?
Услышав в трубке смех брата и обвинение в нетерпеливости, рассмеялся. Терпеть и ждать Генрих умел, не хуже Германа.
– Вика, мы с братом очень похожи, поэтому сегодня тебе придётся ориентироваться по браслету. У нас с тобой одинаковые. У Германа такого нет.
– А по одежде? По печатке? – с любопытством спросила Вика.
– По печатке точно нет, у нас одинаковые. По одежде тоже может не получиться. Вкус одинаковый, часто не договариваясь одинаковые вещи одеваем, – усмехнулся Генрих.
– Вы близнецы?
– Нет, Вика, просто очень похожи.
Девушка замерла от неожиданности и тихо произнесла себе под нос:
– А сказал, что к маме поехал…
– Вика, ты о ком? – ничего не понимая переспросил Генрих.
– Извини, Генрих, это моё личное, – девушка повернулась и посмотрела на мужчину своими очаровательными глазками цвета жжёного сахара.
Он не выдержал и нежно провёл рукой по её румяной щеке.
– Возможно… пока и личное… – многозначительно ответил он.
Его рука остановилась на её подбородке, он слегка приподнял её лицо и заглянул в глаза, улыбнулся.
– Вика, ты моя девушка. На новогоднюю ночь точно, дальше посмотрим. Договорились?
Но Вика не успела ответить. Ей хотелось уяснить, насколько его? И что он хотел этим сказать? Водительская дверь автомашины открылась. Вика перевела взгляд с Генриха на открывшего дверь и замерла от неожиданности.
– С приездом!.. Мы решили, что приедешь только утром.
– А мы решили к вам присоединиться сейчас, – посмеялся в ответ Генрих. – Знакомься, Вика, это мой брат, Герман. Герман, а это моя Снегурочка, зовут Викторией.
Вика скромно поздоровалась и стала аккуратно рассматривать подошедшего к ним мужчину. Два брата действительно были похожи, как две капли воды.
– Мне ехать, или сам за руль сядешь?
– Давай я, сейчас темно, объяснять сложно, – ответил подошедший.
Генрих уступил место брату, сам пересел на заднее сиденье и тут же положил свою руку на плечо Вики. Девушка немного напряглась. Она не хотела ни с кем встречаться. Хватит. От мужчин проблем больше, чем удовольствия…
По дороге к гостевому домику братья разговаривали, Вика старалась их не слушать, но не слушать не получалось. Герман и Генрих по очереди вовлекали её в разговор. За эти короткие минуты поездки Вика узнала, что с недавних пор «Сказка» принадлежит Герману, что сегодня утром из Германии приехали его старшие дети.
– И сколько у Вас детей? – поинтересовалась Виктория.
– На двоих с Дарьянушкой пятеро. Дарьянушка – это моя жена, – засмеялся Герман.
Рука Генриха покоилась на её плече, а вот большим пальцем Генрих умудрялся рисовать узоры на шее Виктории, каким-то чудом найдя кусочек открытой кожи. Это было приятно, Вике захотелось даже заурчать, как кошке требующей ласки.
Машина остановилась у двухэтажного коттеджа. На открытой террасе стояла украшенная ёлка, вокруг неё резвилась детвора. Вика попыталась их сосчитать… Но стоило только машине остановиться, как все дети, от мала до велика, побежали к машине.
Генрих был облеплен детворой и не успел открыть дверцу для Виктории. Вика вылезти сама не решалась. Герман подошёл, открыл дверцу, галантно подал руку.
