Максим Сергеевич Макаров "Звезды Олега Диодорова"

С этой дивной долготы!

Наверное, скоро будет бой. Когда это кончится, неизвестно. Но мы верим, что победим. Что мы вернемся.

«Это очень важно, подумал Олег. Без последнего куплета песню можно было бы даже назвать упаднической. Финал всегда важен, в любом литературном тексте. Несмотря на текущие трудности, преодолевая неопределенность, разрушая ее… нашей дружбой, мы сумеем добиться победы. Когда мы с Викой станем жить… загадывать пока не стоит. Жалко, что я не успел повидаться с нею в этом году. Сашенька дала очень важные советы»

В прошлом году они были у десятой долготы. Письмо оттуда дошло до Виктории. Подруги были очень рады этому. Виктория не очень понимала, в чем тут дело: ведь письмо для нее, а не для кого-то из подруг. Она дала почитать письмо. Подруги восхищались. Полк Геотара совершал огромные броски, на десятки и сотни километров в день, Олег описывал природу разных мест, говорил о работе, о боях; подруги восхищались. Виктория потерла светлую щеку.

– За один день – бросок на юг. Потом на запад, снова на юг, потом огромный перелет на восток. Огромные расстояния. Как это они все успевают?

– Олег ведь инженер. Самолетостроитель.

– Дашка, ты считаешь, он собирает самолет из подручных средств. Из веток?

Подруга засмеялась.

– Он отлично разбирается в авиационной технике. Наверное, он наладил ее особым образом.

– Да, Олег очень хорошо это знает… только он говорил, что новейшие двигатели только закончили моделировать. Их даже не производят, только собираются производить.

– В Благовещенске?

– Не знаю. Где-то рядом. Да. Олег пишет так литературно.

– Потому что он молодец.

Виктория подумала, что Олег ради красоты слога выдумывает часть событий (хотя он ничего не выдумывал и писал все как есть). Много мелких банд уничтожено.

– Там есть драконы? У меня там близкие, у самой границы…

– Даша, не волнуйся. По последним данным, драконы ходят на юге. Наши войска стараются найти зоны их размножения. Олег писал.

– У меня там братик. На границе. А другой… – Даша стала говорить о братьях, о других родственниках. И у подруг есть родственники, только Виктория – сама по себе. Ей не очень хотелось слушать о чужих семейных делах, но уйти она тоже не может. Она молчит и думает о своем.

Она уже прочитала ряд вузовских учебников, но еще не решила поступать. У подруг тяги к фундаментальным наукам нет – быть может, из-за нехватки времени. Помимо комбината они работали за городом, на сельхозпредприятиях, занимались уборкой общественных мест, помогали в детских садах и яслях. Виктория тоже работала в других местах, но к детям ее не тянет. Олег любил работать с детьми: и с маленькими, и с большими; несколько раз Виктория была вместе с ним в учебных заведениях. Там она полистывала книги и молчала. Нельзя сказать, что она не хотела иметь детей или была против детей; ее уже тогда занимала физическая химия и кристаллография. Получить алмаз с информацией… подобно тому, что бывает в сказках… или еще интересней. Украшений она никогда не носила. У нее есть всего два одинаковых платья цвета светлой бересты. Они очень простенькие. Глядя на редких иностранных женщин, подруги морщились: зачем эти сложные выкрутасы? Зачем эти красивости, эти каблуки? Среди подруг очень много высоких. Виктория среднего роста и очень изящная. Возможно, на каблуках она выглядела бы неплохо.

Иностранцы для чего-то едут. Что им здесь надо? Просто ходят, просто записывают. На шпионов не похожи. Зверя без официальных документов могут запросто пристрелить. Даже не на границе.

В текущих условиях армии переданы особые полномочия. Народный совет по приказу председателя ведет непрерывную работу на местах, нет никаких долгих, пышных и скучных заседаний. Впрочем, прежде их тоже не устраивали. Исходя из концепции самоуправления, народный совет выполнял координирующие функции, определял общие направления внешней и внутренней политики. Председатель обходился безо всякого правительственного аппарата. Представители совета совмещали функции депутатов, министров и верховного суда, не имея при этом званий за исключением военных. В Совет входили пять волков и пять лисов, два медведя, столько зайчиков и один еж. Председателем был волк по фамилии Ракитин. У него и еще у четырех волков Совета были военные звания, поэтому они постоянно участвовали в операциях. Слово «генерал» знали, но не использовали. Высшие военные руководители имели звания комдивов. При этом от полковника и ниже были стандартные военные звания. Боевыми вертолетами и стратегической авиацией управляет волк, истребителями – комдив с очень тонкими чертами лица. Он больше похож на помесь лисы с койотом, или даже с псом. В истребителях очень маленькие кабины, поэтому туда берут преимущественно лисов. Заместитель комдива истребителей – Хорхес Лингиарис, представитель очень древней фамилии; уже никто не помнит, откуда она произошла. «Не со звезд ли вы упали?» – говорит товарищ Ракитин. – «Что у вас общего с землей?». Лингиарис молчит, поскольку он маленького роста, плохо умеет драться и к тому же Ракитин – главный. Главных комдивов назначали с согласия Народного Совета, а там, до недавнего времени, кадровую политику определяли Ракитин и волки. Сейчас ему кажется, что он несколько раз ошибся. У комдивов, по слухам, есть крупные просчеты, но размер их установить не удается даже Олегу Радостину, а ведь он – лучший программист среди всех разведчиков. Заместителей комдивов и командиров более младшего звена назначают сами комдивы. Благодаря знакомству нельзя стать комдивом, но можно стать полковником; подполковник Кайстров занимался в армии внутренним хозяйством, решал вопросы обеспечения; и везде им были не довольны. Поджав хвост, Кайстров собирал документы в оправдание. Ростом он никак не выше Олега Диодорова, но бывает резким. Он убил несколько бандитов в рукопашной схватке. Большинство он попросту загрыз. Кайстрову поручено регулировать снабжение армии и стратегических предприятий. Работа идет плохо. Кайстров получил звание от комдива, который его же и выгнал, т.е. передал для других работ. Сменив несколько мест, сейчас Кайстров находится у южной границы, довольно близко от равнин занятых драконами. Постоянно происходит перестановка частей; теряются мешки, коробки и целые вездеходы. К южной границе отправлено довольно много войск. Комдив думал, как наступать. Ракитин дал ему строгий приказ держаться разреженно. Комдив, в отличие от многих, не стал ругаться на Кайстрова за провалы в снабжении. Комдив все чертил, чертил, придумывал планы по выманиванию драконов. Драконы защищают свои кладки, напрямую к ним двигаться опасно. Драконы вызовут Глаз. Механизированные части показали свою эффективность в столкновении с драконами на земле. Нужно успевать маневрировать, уводить машины до появления глаза. А если не уводить… Комдив жевал сухую траву и бесцельно барабанил по дереву. Среди командиров есть медведи. Главный из них – Дубадов, назначенный комдивом из старшин, потом из лейтенантов, из майоров. По слухам, Ракитину это очень не нравится. Зачем Дубадов понадобился? Он умеет крикнуть так, что слышно за много верст. Его рычание заглушает паровозы. Он руководит самоходной артиллерией.

С волками комдив провел нервное совещание.

– Вы пойдете на юг?

– Только при поддержке истребителей.

– Вы хотите, чтоб они сгорели!

– Гореть, так всем вместе.

– Не боитесь потерять документы?

Волки молчат.

– Ладно, я спрошу у Ракитина. – Тихо скаля зубы, командиры-волки ушли. Комдив дал телефонограмму Лингиарису с вопросом: нет ли приказа лететь на юг. Лингиарис ответил: вероятно, будет приказ лететь на запад, для поддержки 14-го полка. Но если здесь будет еще хуже, то, наверное, велят быть здесь. С высоты истребители могли атаковать драконов как угодно, но беспомощны перед Оком. Лингиарис мрачно смотрел на ветви, отделявшие его от простого поля. Там сейчас стоят истребители. Комдив велел ожидать. Не советуясь ни с кем, он велел Дубадову выдвигаться далеко на юг, прямо к морю, при этом на стоянках ставить машины только тесными группами, а не разреженно. Дубадов погудел.

– Так точно.

– Будешь комдив. – Дубадова очень привлекал карьерный рост. Начинал он с того, что собирал щепки на лесоповале. Взрослые медведи часто хлопали его за нерасторопность. Дубадов стал реветь в сторону медведей-подчиненных. Волки имеют в качестве командиров тоже волков, но те вынуждены подчиняться Дубадову. Его группа выдвинулась, а следом пошли еще несколько больших частей. Комдив постепенно растягивал силы в очень длинную линию, протянувшуюся почти от самой границы.

Комдив велел Дубадов искать драконьи кладки и – не трогать, следить за тем, что драконы будут делать. На больших машинах медведи не могли войти глубоко в лес; Дубадов велел обстреливать чащи из орудий, однако к кладкам так и не подошли. Нужно было искать их иначе. Дубадов громко объявил, что убьет лично любого, не желающего подчиняться.

– Этого требует долг?

– Это нужно! Приказано

– Это нужно для Родины?

– Это – приказано!! – Дубадов сердито глядит на волков-командиров. Пистолета у него с собой нет. Он довольно грузен и в ближнем бою волки от него легко увернутся. Совсем близко к нему не подходит никто. Дубадов никого ни о чем не просил и не советовался ни с кем. Он выполняет приказ. Если карандаш упадет, Дубадову его очень сложно искать даже на открытом месте. Просить он не станет. Дубадов повторял установки комдива. Между собой волки говорят, что комдива стоит повесить за хвост. Им опять велят передвигаться в район, о котором почти ничего неизвестно.

Истребители не ушли на запад. Вертолеты тоже остались на той большой равнине. Комдив писал Ракитину и другим волкам о том, что почти вся техника изношена в непривычном климате. Отчасти это было правдой. В воздухе полно микроскопических спор и пыльцы. Некоторые из грибов могут расти на любом металле. Время от времени аппаратура давала сбои, а заменить ее оперативно не всегда удавалось. Что уж тут говорить о потерянных письмах.

Никакой поддержки извне Кралепор не получал. Иностранцы ведут торговлю только в рамках бизнеса. Виктория видела зарубежных женщин, и никто ей не нравился, но некоторые из красок на их одежде привлекли ее внимание. Сильные оттенки пурпурного и алого выглядят завораживающе. Олег почему-то не любит эти оттенки. Он говорил, что яркие неестественные цвета не могут быть красивыми. Виктория тогда промолчала. Она собиралась написать Олегу, но его полк перевели далеко на запад. О перемещении воинских частей постоянно сообщают в информационных сводках. Виктория решила подождать и написать ему позже. Или можно даже не писать, а просто встретиться с ним.

Свободное время стоит расходовать с умом, решила Виктория еще год назад. Если у нее есть не меньше трех свободных часов, она идет в читальные залы вузов и просматривает литературу, о которой говорил Олег, а также другие книги. Изданий на иностранных языках довольно мало: по преимуществу это периодические научно-специальные журналы. Виктория их пролистывает, внимательно глядит на иллюстрации и старается угадать смысл слов. Ей сделалось досадно, что никто не учил ее иностранным языкам. «Меня вообще никто ничему не учил! Только показывали, и давали указания». Виктория потрясла журналом, словно желая им кого-то стукнуть. Из страниц с цветными фото вылетела полоска. Раньше это была упаковка из-под батончика. Виктория аккуратно понюхала ее, но не обнаружила ничего страшного. На упаковке были изображены орешки в шоколаде. Лесные орехи Виктория собирала еще в раннем детстве. О шоколаде она много слышала, но не пробовала его ни разу. Шоколад растет на юге. «Ехать так далеко, чтобы только попробовать? Смешно. Но я не вижу другого способа». Виктория на всякий случай приготовила удостоверение работника тяжелого производства. Время от времени студентов привлекали к общественным работам. Викторию часто путали со студенткой. Иногда после смены спина просто не разгибалась, и очень неприятно болели суставы пальцев. В поликлинику Виктория никогда не обращалась и не покупала лекарств. Стиснув рот, она терпела. На работе заставляют сейчас таскать фрагменты тяжелых плат, которые нельзя опускать на пол, нельзя класть и приходится, не выпуская рук, держать, пока их не смонтируют. Один раз руки не выдержали и тяжелый фрагмент рухнул со звоном. Мастер разошелся дурными словами. Подруги решили пожаловаться старшим. На следующий день пришли два волка и опрокинули мастера, после этого стали топтать его хвост. При попытке подняться мастеру врезали ногой по носу.

– Теперь в этом месяце вообще никому не заплатят! Но очень хорошо, что ему врезали!

– Что же хорошего? – сказала Виктория. – Он потерял целостность носа. Трудящиеся будут страдать по его вине.

– Пусть не ругается дурными словами! И пусть не думает, что мы – одни! У нас везде.

«Олег бы не стал драться», подумала Виктория. «Это глупо. Что бы он сделал в такой ситуации? Объяснить этому, что он неправ! Ха, мы знаем, как он реагирует просто на слова… Олег может позвать кое-кого из армии… конечно! Товарищи придут с автоматами. Или с бомбой…» Пальцы ноют от быстрой непрерывной работы. После смены Виктория неистово трясла ладонями.

– Викунчик, ты в общежитие? Давай в парк сходим.

– Я хотела в вуз…

Подруги настойчиво пытались ее уговорить. Виктория устало кивала, потом сказала, что ей необходимо найти информацию для Олега. Подруги согласились и ушли вместе; Виктория осталась одна. Изнутри ее легонько кольнуло: на самом деле, она не собиралась ни в вуз, ни в простую библиотеку, а лишь просто хотела побыть одна. «Я же не сочиняю, чтоб обмануть, или ограбить». Ее еще раз укололо. В этот раз Виктория очень устала. Она немного прошлась по улице, затем пошла к проспекту, который шел в том же направлении, что и путь к общежитиям. Автомобилей на улицах почти нет. Только грузовые и строительные. Редкий раз пролетит военный автомобиль. В начале борьбы с драконами было много автобусов и троллейбусов, но сейчас их выводят гораздо реже. Говорят, в рамках экономии. И еще потому что механики и водители в армии. Виктория шла, представляя себе звезды – огромные, сияющие, внутри каждой – особый алмаз. Виктория знала, что никакой камень не уцелеет внутри звезды, но ее алмазы – не камни, не простые твердые предметы. Она придумывала интересные сюжеты на ходу. Пролетела чудная машина с множеством фар и стикеров. «Иностранцы… едут торговать. Разве у них что-то есть? Только приборы». В позапрошлом году Олег накупил для Вики множество канцелярских изделий – карандашей, ручек, тетрадей в хорошем переплете. Вика смеялась и говорила, что он покупает на всю жизнь. Для нас обоих, сказал Олег. Он не звал ее замуж настойчиво и явно, как это делают многие. Он не намекал. Он лишь дарил ей свою любовь, в самых разных формах. Виктории было приятно. Для себя Олег ничего никогда не покупал, не считая разве что самых простых вещей. Виктория подумала, что стоило бы купить для Олега новые походные штаны и куртку. Вероятно, в армии их не позволят носить, но все равно они пригодятся. Теперь она уже не знает, что покупать – экономика Кралепора перешла в мобилизационный режим. Многие мужчины (волки) разбросаны по военным частям, на заводах молодежь, ежи, зайцы и еноты занимаются кустарным промыслом. Медведи умеют выполнять только самые простые операции. На комбинате у всех неплохая зарплата. Виктория старалась ее тратить поменьше. Подруги считали, Виктория копит средства для будущей семейной жизни, для дома и детей. Когда Олег вернется, это будет кстати. Но когда он вернется. Вдруг его убьют? Ведь не все же возвращаются. Виктория так подумала и ужаснулась от собственного спокойствия. В самом деле, если убьют, ведь это же – конец. Ничего уже не будет. Виктория не читала книг по религии и философии, и не могла представить, как можно не умереть, если умер. Ей стало еще страшнее. Говоря едва слышно «Прости… Прости!», она поспешила к общежитию.

Еще одна машина с иностранцами промелькнула. Иностранцам разрешено находиться в Кралепоре в рамках конструктивного сотрудничества. Среди преподавателей вузов есть иностранцы – Виктория их еще не видела, но сумела поймать аромат далекой страны. Виктории он не понравился. Иностранные студенты встречаются в вузах, с ними общаются их кураторы и еще какие-то менеджеры. Это слово есть в разных языках. Виктория знает, что оно означает, только непонятно, как студенты связаны с бизнесом. Бизнес на студентах? Они перемещались по столице исключительно на своих автобусах. Посмотреть на них вблизи удается редко.

…

Геотар всю ночь лежал на траве и думал о родном крае. Новую аппаратуру оставили в режиме ожидания – она не дает сигналов, но может принимать сигналы. Лен говорил о возможности принять сигнал из любой точки Кралепора. На рассвете Геотар велел отправить шифрограмму к одному из походных ретрансляторов, который ближе, чем граница. «Проверка связи». Шифрованный сигнал пришел через тридцать секунд.

– Смотрите, нет помех! Аппаратура в иде…

– Ты говорил, сигнал моментально сотни верст. От нас до ретранслятора меньше тысячи. Почему так долго ждем?

– Но ведь ретрансляторы между собой…

– Это должно происходить быстрей в три раза! – несмотря на заверения Лена, Геотар заставил его проверять все настройки. В одной из систем обнаружился мелкий сбой. Лен не мог сказать, повлияет ли это на работу связи вблизи сильных чужеродных волн, излучений или извержений. Геотару не хотелось, чтобы связь была хоть как-то различима; никто не разгадает шифры волков, но сам сигнал ведь можно зарегистрировать. Среди командиров были инженеры, были те, кто работал с микросхемами, а еще есть Олег Радостин. Олега командир решил пока не беспокоить. В аппаратуре все как будто работает в адекватном режиме, монтаж нестандартный. Часть сигналов имеет смешанный фотонно-волновой характер. Лен сказал, это последнее достижение науки.

– Отключи это.

– Тогда мы дозвонимся… дотянемся только до ближайшей антенны. Геотар Гардарикович.

– Если это придумано не у нас, значит, мы не можем управлять этим в полной мере.

Ленвикратлен застенчиво улыбнулся.

– Я отключу, только…

– Слушай, Лен, не вращай пропеллером. – хвост Лена двигался во все стороны, поэтому командир так сказал. Лен вздохнул и отключил несколько функций. Колебания исчезли. Уже прошло два часа после рассвета. Все отряды размялись и готовы шагать далеко.

Олег разговаривал с Сашей и Олегом Радостиным об экономике. Международная торговля активно использует безналичные расчеты, в разных формах, в том числе, с использованием компьютеров. По мнению Олега Радостина, при подключении к такой системе возникает риск потери контроля над собственным хозяйством. Двадцать лет назад из Кралепора вывезли половину всех валютных средств, причем это были купюры; если они будут виртуальные, украсть их будет еще проще. Сотрудник экономической сферы Муравленский провернул хитрую комбинацию в «месяц смерти» (когда с разницей в несколько часов случились наводнения, землетрясения и пожары на предприятиях. Почти все взрослые волки оказались заняты. Муравленский этим воспользовался). Деньги были вывезены к границе с Трополимом, потом внезапно оказались за пределами Трополима. Очевидно, Муравленскому понадобилось долго-долго отрабатывать сценарий. Вместе с ним Кралепор покинули несколько родственников. Остальные не успели. Об этой операции рассказывают во всех вузах.

– Это так некрасиво. Это подло вконец! Олег, но все-таки я не понимаю, почему это вызвало тогда кризис нашей экономики. Ведь деньги – это лишь стоимостный эквивалент, информация о стоимости. А все заводы остались у нас. И поля. И реки!

– Этот тип нарушил несколько торговых обязательств и в результате к нам не пришли некоторые товары, которые должны были прийти. Не то, чтобы мы сами не могли это сделать. Но от этого критически зависел план развития. Пришлось срочно переделывать план, заново передоговариваться. Этому болвану хотелось лично обогатиться. Но если бы он использовал средства конструктивно, то мог бы принести пользу сразу и себе, и своим хвостам, и всему Кралепору. Я читал литературу об инвестициях, но, признаться, не очень понял. Олежек, ты читал?

Олег стал рассказывать, как инвестиции в чужие страны в конечном итоге приносят прибыль и им, и своей собственной стране. Вместе с Викторией они обсуждали тему инвестиций, связанных займов, лизинга; хотя Виктория никогда не училась на экономическом направлении, она сразу поняла суть этих механизмов и очень здраво могла говорить о них. Олег сказал, он разобрался в этом во многом благодаря Виктории.

– Какое счастье, что Муравленский не взял ее в сообщницы! – сказал Олег Радостин. – Олежек, не обижайся, я, напротив, хочу ее похвалить. К тому же она тогда еще не родилась. Сколько? В том возрасте она только училась жить.

Геотар издал сигнал. Все командиры встали во главе своих отрядов. Полк разделился на группы, которые стали спускаться в долину сразу по трем направлениям. Трава шуршит. Олег думал, куда теперь могут направить Викторию. Из-за нехватки рабочих рук специалистов часто перебрасывают из города в город. Может быть, ее опять направят на военный завод. Или переведут на предприятие пищевой промышленности, где нужно дежурить возле приборов. Смена длиться восемь часов и в течение всего времени нужно следить за индикаторами. Если где-нибудь погаснет или изменится цвет, нужно сообщить об этом; дежурить чаще всего приходилось ночью, после основной работы. Считалось, что подобное дежурство не является работой, за него полагался продуктовый набор – довольно простой, надо сказать. Гораздо приятней было бы просто поспать. Утром надо опять на работу. Виктория жаловалась, что после ночных смен голова не держится. Олег дежурил вместо нее. Он пожевывал сухие лесные травы, вспоминал стихи и длинные литературные произведения. Голова его не уставала. Виктория была очень благодарна. Она прочла литературу о витаминах и стала постоянно покупать их для Олега. О больших вещах ни он, ни она не думали и ходили весь год в одном. Летом Виктория надевала или старые проверенные штаны с маечкой, или платье светло-берестяного оттенка. Фотография с Олегом у нее всего одна, небольшая, но очень хорошего качества. Там Олег с погонами. Фотографий вдвоем они еще не успели сделать.

Трава цепляется за хвост и ребята идут, высоко вскидывая ноги, почти прыгая. Под травой местами расположены кочки. Олег хотел их найти. Пока удается рассмотреть только ямы. Рядом идет отряд Владимира. Ребята скачут высоко. Можно было бы вместе с ними двигаться по кочкам, так гораздо проще. Но Олег решил держать именно это направление, чтобы не сужать фронт. Другие отряды идут по сухим острым камням. Рельеф долины очень неоднородный. Становится теплее.

Геотар идет вперед и одновременно перемещается между отрядами. Он проходил в два-три раза больше остальных, но не уставал вовсе. Аппаратуру несут на руках и регулярно меняются друг с другом. Трава выросла уже почти по горло. Головы ребята смотрят как из воды. Согнувшись, разведчики ныряют внутрь травы или леса, проходят несколько сот метров и возвращаются. След драконий незаметен. Пришла шифрограмма о том, что над морем опять сбили чужие самолеты, которые летели не к материку, а от материка. Кралепорские истребители по дуги пошли в тот сектор, но появился сильный сбой в системе навигации. Самолеты едва вернулись. Комдив велел не двигаться в том направлении.

– Лен, эта твоя штука не привлечет к нам драконов? Не маши своим знаменем.

– Вы мне льстите, товарищ Тригоров. Я не настолько красив!

– Ну да! – протянул Геотар. Несмотря на критику, Лен всегда остается в бодром и оптимистичном состоянии. Он никогда не ругается, не говорит с иронией. Полк двигался внутрь полуострова, наблюдая, как чередуются друг с другом зеленые и желтые волны полей. Они имеют изгибы, которые порой под крутым углом идут на гору, делая ее целиком живой. И в то же время другая сторона горы стоит голая, как изъеденная кость. Отряды видели хребты и перевалы между ними, реки, низины. Геотар подозрительно смотрел на валуны с трещинами, а также на мелкие острые камешки, усеявшие землю без травы. На камнях видны явные сколы; однако свежие следы исчезли. Драконы пришли с запада, с крайнего «пальца» полуострова. Геотар не знал, насколько удобным является проход к большому горному скоплению. Он дал приказ ни в коем случае не трогать кладки с яйцами, потому что драконихи появляются там моментально, и призывают к себе стаю. Это известно еще с той войны. Драконы отрастили новую броню – тридцать лет отращивали. В рукопашной схватке хорошо бить дракона под горло, только надо дотянуться до этого горла. Драконам неведом страх разумных существ, но при этом они быстро подстраиваются к среде и меняют тактику, по крайней мере, их вожаки на это способны. Геотар хотел найти такое место, откуда точно будет ясен путь к Драконьему Глазу. Вечером стали дуть сильные ветра. Геотар почувствовал привкус чешуи, но не стал говорить об этом. Чешуя повисла над темным лесом в долине. На ночь полк поднялся по косогору на широкую площадку, выше леса. Геотар отправил шифрограмму и велел заглушить аппаратуру до минимального предела. В лесу деревья стояли довольно широко, можно было поймать запах ручьев и ягод под кустами. Геотар ожидал нападения. Драконы обычно не жгут костров и довольно плохо видят в темноте, поэтому их атаки обычно происходят в светлое время суток. Но это не означает, что они боятся ночи; именно по ночам драконы совершали броски на большие расстояния. Если ночью их не ждут, им выгодно напасть именно ночью. Или окружить. Командиры и наблюдатели без конца следили за следами, за шумом. Чешуя по-прежнему лежит на юге. Поток тепловых волн, который возникает при перемещении Ока, сейчас крайне слаб. Драконий Глаз далеко – или его вообще нет сейчас, но он готов возникнуть. Олег Радостин много обсуждал с друзьями физические принципы этого феномена. Если бы Глаз брал энергию прямо из атмосферы, это бы вызвало холодные осадки, снежные бураны или по меньшей мере понижение температуры. Этого никогда не происходило, напротив, Драконий Глаз сам разогревал атмосферы, создавая в ней невидимые и смертельные структуры. Это что-то вроде линз, сказал Олег. Но откуда они берут энергию? Драконы лишены всякой техники, не говоря уже о цифровых устройствах. Энергия не возникает в результате аннигиляции вещества (хотя ее тоже можно было бы использовать, при наличии сверхреакторов). Остается один источник – геологическая активность планеты. Олег погладил ладонь супруги. Саша прижалась к нему и молчала: ей очень хотелось говорить с ним о детях, но сейчас совсем не подходящий момент. Рано утром Володя Берегов стал читать письмо подруги – в четвертый раз. Один из ребят-волков заметил, что это плохая примета. Если сегодня бой.

– Ты дракончиков увидел?

– Товарищ Тригоров сказал, они где-то совсем рядом.

– Ты их видел? Тогда чеши подальше! Захлопнись!! – Владимир вскочил и махнул письмом, так что оно едва не порвалось. – Кешка, я тебя отправлю впереди всей роты! Если хочешь с дракончиками обниматься!

Ребята не офицеры, но служат долго, поэтому они могут запросто общаться с командирами. Владимир стал спорить с сержантом и еще с другими волками. Примета действительно есть, но не всегда она срабатывает. Владимир хотел привести веские аргументы, но внезапно сказал коротко:

– Ах так! Иди настучи!

Сержант обиженно свернул хвост и ушел. Он нисколько не собирался ничего не говорить, но ему обидно за то, что его в этом подозревали. Владимиру расхотелось читать. Помимо этой приметы, есть еще одна: нельзя никому ничего писать. А Олег Диодоров хотел переписать несколько строк – повторить то, что он уже написал на простой бумаге. Тот лист изрядно измялся, но еще держится. Олег знал те строки наизусть. Он порывался достать папку с бумагами, и останавливал сам себя. Полк начал двигаться по склону, временами до обрыва было всего полшага. Все достаточно натренированы, чтобы быстро идти или даже бежать по такой поверхности. Олег про себя проговаривал текст из писем Виктории: она писала не очень много, поэтому нетрудно было выучить. Виктория говорила, что в письме должны быть только самые важные и ценные слова. Олег согласен с ней – но своих слов он не мог сдержать, поэтому у него всегда получались весьма длинные письма. Олег писал о природе, о событиях, о товарищах, считая необходимым рассказать обо всем этом, поскольку это все важно. Каждодневная усталость, враги, бури это – неважно; то, что опять нечего есть – тоже неважно. Это просто неудобства. Олег хотел писать о жизни, которая очень многогранна. В том листке, который он хотел переписать, всего несколько строк; это не письмо в явном виде. На севере полуострова южные сосны стоят бок о бок с кедрами. Сейчас кедров уже не видно, сосны стали более ветвистыми и раскидистыми. Появилось очень много субтропической листвы, особенно в долинах. Геотар приказал не трогать их руками. Бойцы шли разреженным строем и едва могли видеть товарищей из соседних подразделений. Перед Олегом Диодоровым идет рота Владимира, за ним – еще одна рота. Владимир набрал очень высокий темп, несмотря на обилие мелких препятствий. Параллельно движется цепь во главе с самим Геотаром. Олега Радостина командир попросил сопровождать Сашу. Время от времени, Олег все же выбегал далеко вперед. Походные рации отключены. Нос и так чувствует направление товарищей. Неширокие реки пересекали прямо вплавь. Один раз понадобилось сделать переправу. Бойцы рубили и таскали бревна, соединяли их друг с другом, в то время как другие охрану вели разведку, охраняли и кипятили речную воду. Владимир опять поспорил с сержантом Кешей (Иннокентием Частовым), в этот раз о том, как обрабатывать бревна. Военная биография у них схожая: они сначала записались на срочную службу, потом остались на сверхсрочную и участвовали в боях с бандитами. Только Владимир дополнительно посещал ускоренные курсы, а также несколько месяцев по учебникам изучал вузовские предметы. Ему в этом помогали друзья. В результате Владимиру присвоили звание лейтенанта. Частов не стремился читать учебники, но у него значительный боевой опыт. Он постарше Владимира и гораздо дольше был на западной границе. Другие бойцы тоже немного старше. Владимир полагал, что его отправили в эту роту под влиянием противоречивой силы, невидимой, непонятной и неумолимой. Эта сила упорно противоречит его целям, делает все наоборот: в школе он хотел стать биологом, но ему велели пойти в сельскохозяйственный техникум, да еще по части тяжелой техники. Науку о почвах он сумел изучить кое-как, в промежутках между моторным и кузнечным цехом. Многие операции приходилось делать вручную. Взрослые волки подшучивали над ним. В 18 лет Владимир записался в армию и хотел бы попасть в летчики; тогда кандидатуры отбирали по личным критериям комдива-лиса. Владимира не взяли, объяснив это тем, что у него рост неподходящий. «Слишком длинный!» – хотя Владимир ненамного выше Олега Диодорова, у которого средний рост. Владимира направили в ремонтную часть, откуда, впрочем, его скоро перевели на военный завод. Там Владимир случайно встретился с Олегом, и они оба готовы были прыгать как маленькие. С тех пор они общались постоянно. Владимир и Олег участвовали в операциях, Олег помогал Владимиру по ряду предметов. Владимиру с Олегом удалось несколько раз съездить в Благовещенскую область. Они там занимались разнообразными делами, выступали перед школьниками, перед юными волками и волчицами. Владимир говорит, скоро в их поселке возведут новые улицы. Они уже спроектированы. Строить будет без значительного нарушения окрестной растительности. Владимир приглашал Олега переехать туда насовсем, но Олег не знал, согласиться ли Виктория. Он ни разу с ней об этом не поговорил.

– Что, аппаратик рисует полосы? – спросил Геотар. – Он фиксирует драконий сигнал.

– Да! Волны идут к центральной части полуострова. Направление отчетливо видно. И мы уже недалеко.

– Если только это правда. Лен, драконы не могут обмануть современную аппаратуру? Нарисовать в небе имитацию потоков – затруднительно. Но зато они могут ее услышать. С этой их телепатией.

– Я не верю в ненаучные гипотезы. Впрочем, телепатический обмен описан в литературе, изложен…

– На кого наложили?

Лен засмеялся. Геотар постучал клыком о клык и пошел проверять отряды. Всюду, где была возможность, отряд запасал дистиллированную воду, которую получали с помощью многочисленных фильтров, под контролем Саши Радостиной. Производительность довольно низкая, Саша это давно заметила. За неимением других систем, приходится использовать эту. Вода нужна для разведения сублимированных лекарственных препаратов. Кроме того, прямо в походных условиях Саша готовила травяные экстракты. Обычно ей помогают ребята-фельдшеры. Саша, как и все, работает в резвом темпе, так что глазеть не приходиться; тем не менее, все стараются повернуть к ней головы, если она рядом. Саша очень привлекательная во всех отношениях, и все очень завидовали Олегу Радостину.

– У нас красивых много, но таких – я нигде еще не встречал. У нас красивые девицы глядят так, будто хотят по лбу дать. При том, что они все – деревенские. А она – комбат, и… не удивительно, что она жена товарища комбата! Кто еще ее достоин? У товарища Тригорова своя супруга. Про других я не в курсе. Берегов пишет своей в деревню.

– Ну и что, все пишут. Все равно, отправить нельзя, стало быть, примета не сработает.

– У Домика есть кто-нибудь?

– Я слышал, есть. Но Домик очень умный, и не раскрывает. Правильно делает. Это все личное.

Прямой путь лежит через равнину, обрамленную по двум сторонам хребтами. Судя по карте, за равниной должны быть большие холмистые участки вперемешку с низкими скалами. За ними – уже горный массив. Прибор утверждает, что петли тепла устремляются в том направлении. Геотар не знал, как лучше поступить: над равниной висит запах драконий. Самих ящеров разведчики еще не разглядели, только запах уже идет непрерывно. Обходить равнину слишком долго. Прорваться к плацдарму и вызвать туда вертолеты. Пожалуй, так. Геотар хотел посоветоваться с молодыми командирами. Внезапно ему сообщили, что с северо-востока движется драконий строй. Драконы подошли к крутому обрыву и стали быстро-быстро сползать – прямо к тропам, по которым отряд шел. Геотар решил выдвигаться сразу. На плацдарме можно организовать мощный рубеж. Аломбоев принюхивался и нервно дергал ушами. Это все не просто так. Один из пулеметов максимально освободили от станин, чтобы можно было стрелять из него прямо на ходу. Геотар быстро дал команды Аломбоеву и другим опытным бойцам. Их поставили в самом арьергарде. Разреженным строем полк начал спускаться к равнине, стараясь не шуметь. Под ногами сплошные неровности. Идти по ним во мраке очень быстро не выходит. Поэтому рассвет начался еще до того, как передовые роты вышли к равнине. Там самые опытные, ими руководит Олег Радостин. Сашу командир очень просит держаться в центре, хотя и не уверен, что она вытерпит и не побежит к мужу. Владимир Берегов шел, наклонив шею почти параллельно земле. Олег Диодоров шел почти рядом, буквально на расстоянии 150-200 шагов. Солнце жжет. Ранним утром падают его уколы. Олегу показалось, впереди-наверху летят большие осы, разворачиваются и целятся прямо в отряд. Олег встряхнул головой, и немного оступился.

Работают переносные рации. Аппаратура дальней связи находится в режиме ожидания, ее тащит сам майор Ленвикратлен… когда же он успел стать майором. Договорился.

Геотар развернул голову и увидел огромных ос.

– Драконы!!! Ящеры, развер… – стрекоза просвистела над ухом. В тот же миг кто-то громко охнул. Рация передала о зубах драконов и замолчала. Зубы дракона – это ситуация, когда драконы близко. Впереди начали жестоко стрелять. Все, кто был за передовыми отрядами, моментально развернули стволы. Драконы стреляли с двух хребтов сразу. Одновременно с севера покатились длинные жуткие цепи. Драконы бежали с копьями и каменными ножами, стреляли, те, которые сидели на скалах, тоже стреляли. Стоило уничтожать в первую очередь самых ближних ящеров. Пулеметы сбивают их с ног, рассекают им головы. Драконы бегут. Автоматы бьют по их броне, портят ее, однако драконы бегут с дикой скоростью. Геотар такого еще не видел. Он рванулся через стрелы прямо к цепи ящеров. Бойцы вынужденно пригибались, падали на землю, чтобы укрыться от стрел.

– Не стоять! Не стоять!! – кричал Геотар. Он видел, что сзади накатывается целая волна. Пулемет Аломбоева кричит над выстрелами. Это Аломбоев кричит. Его слегка задело стрелой и теперь он в ярости. С ним есть рация. Геотар велел бежать как можно быстрее. Аломбоев бежал и стрелял. Геотар крикнул так, что стало слышно на всю долину. Аломбоев перестал стрелять. Отряды почти сомкнулись и бежали что есть сил. Стреляли только одиночными. Некоторые драконы ловили ртами пули. Сзади катилась страшная волна. Геотар еще не знал, что спереди. Олег откликнулся: есть подъем, перед которым стоит только одна цепь драконов, с ней уже схлестнулись. Передовые отряды продавили цепь – но не все драконы были там убиты. К ним подбегают новые. Геотар размеренными выстрелами разбивал драконами суставы с ближнего расстояния. Драконы огромные, но не взяли с собою луки. Может быть, они и не умели стрелять. Свыше половины полка накрыло стрелами с хребтов. До кого-то из ребят драконы дотянулись когтями. Всех несут на бегу. Все держаться. Впереди были отдельные ящеры. Олег Радостин уже вышел на подъем.

Когда увидели драконов, на короткий вид возникло замешательство – как лучше действовать: атаковать с ходу, или подождать. Олег Радостин поймал особый треск, который появляется в аппаратуре только при наличии больших групп ящеров. Он выскочил впереди всех и рассек нескольким драконам ноги. Не у всех драконов луки. Драконы были крупнее обычных, но среди них не было вожаков с характерными гребнями. Олег крикнул, чтоб бойцы не стреляли в убегающих ящеров; нужно было как можно скорее уйти с равнины. Центральные отряды исчезли из виду; по сухой земле бежали круговые волны пыли. Одни роты стреляли справа, другие слева. Олег прижал ствол к бедру и именно так стрелял на бегу. На животах и бедрах у драконов прочная чешуя. На руках она тоже прочная. Драконы падали от ударной волны, затем вскакивали. Сработал чей-то гранатомет. Но зарядов мало. Драконы практически прорвались к краю цепи, где был Олег Радостин. Волки во главе с ним просто опрокинули драконов. Олег видел поразительную картину: от удара Олега Радостина огромный дракон подлетел метра на два, затем ударился спиной, и получил под горло очередь. Верхняя часть шеи, подмышка, малая зона на боку – самые уязвимые из участков. Еще дракон плохо выносит удары по глазам. Олег выстрелил и попал в глаз дракону – однако тот не умер, и почти подскочил к Олегу с когтями. Олег выстрелил еще пять раз. Дракон рухнул перед ним, продолжая бить хвостом. Владимиру оторвало огромный участок рукава. Сама рука не пострадала. Хвост драконий больно режет… Несмотря на раны, ребята двигались в назначенном направлении. Олег уже подходил к подъему, как вдруг, из-за камней выскочил серый ящер. Его стало видно только вблизи. Олег отскочил. За ящером было еще несколько. Между ними и Олегом никого. Вожак уже собрался ринуться на Олега, но по непонятной причине распахнул рот. В тот же миг Олег Радостин выстрелил. Изо рта ящера захлестала рыжая струя, но он не упал и стал махать руками, словно подталкивая остальных. Драконы поползли, сжимая в руках осколки породы. Олег прыгнул назад и сперва хвостом коснулся земли, а потом уже упал на хвост. Он продолжал все видеть. Олег против воли вырвался заметно вперед. Позади-справа прошла короткая, но очень жестокая схватка с драконами. Хуже всего были их хвосты. С разворота дракон мог ударить так, что ни одна голова не уцелела. При контакте с воздухом их кровь очень быстро становилась ядовитой. Тех драконов успели обездвижить до приближения следующей волны атаки. Те драконы были ниже, и постоянно стреляли. Олег Диодоров не выдержал и дал команду стрелять лежа; пулеметы почему-то не стреляют. Олег увидел, что один из ребят, кто был с пулеметом, лежит прямо перед цепью с драконами. Ему пробили грудь. Драконы отбивали броней дальние выстрелы, но двигались уже заметно медленнее. Олег проскочил между стрелами, не зная, еще что делать – взять пулемет или оказать первую помощь. На груди бойца застыл большой сгусток драконьей крови. Олег смахнул его голой рукой. В кармане был тюбик с раствором перекиси, но Олег знал, что это вызовет жуткую боль. Он сдавил рукоятку пулемета и одновременно попытался поднять товарища. Пулемет не двигался. Олег сжал товарища еще крепче и стал оттаскивать назад. Драконы медленно приближались, стараясь увернуться от пуль. Они уже не бежали напролом. Откуда-то пришел приказ, и драконы опять побежали. Некоторых опрокинули из автоматов. Олег еще раз дернул пулемет на себя. Очередь пошла – мимо драконов. Олег не мог никак развернуть ствол. Неожиданно пулемет сам стал поворачиваться. До ближайших ящеров оставалось всего десять шагов. Очередь их опрокинула. Потом пули стали уничтожать броню следующих драконов. Все стреляли, Олег чувствовал, что тоже стреляет, хотя держит пулемет недостаточно крепко. Пулемет как будто повис… Олег заметил тонкую руку на пулемете.

– Станислав?

– Олег, давай! – Саша Радостина подоспела в тот момент, когда драконы начали атаковать у подъема. Одной рукой Саша поддерживала пулемет, а другой помогала раненому. Все токсичные материалы удалены. Легкое повреждено. Саша знает средство против пневмоторакса. Но еще нет времени. Олег стрелял, потом вскочил и Саша вскочила. Вместе со всеми они стали быстро подниматься на скалы. Олег что-то говорил, и моментально забывал, что он сказал только что. Лишь потом он вспомнил, что говорил о помощи раненым. Многих ребят задело. Оперировать пришлось прямо под открытым небом. С собой были сухие антисептики и другие концентрированные медицинские растворы. Все запасы израсходовали в один вечер. Саша не присела ни на секунду. Ей помогали все кто мог, но виртуозно оперировать могла только Саша. Между тем, сзади оставалось множество драконов. Они бежали активно, потом замерли. Некоторые резко поменяли направление и ушли за горизонт. Другие успели спрятаться. Всех остальных рассек огонь станковых пулеметов. Аломбоев оказался в толпе и одна из команд пулеметчиков его обогнала. Аломбоев, рыча, пробежал прямо по краю скалы, к тому пулемету. Ему уступили, а сами стали срочно монтировать другие пулеметы на соседних высотах. Аломбоев кричал как коршун или другая хищная птица. Высокие звуки сочетались с гортанным воем и треском.

– А-гха-гха-гха-гра-ра-ра-ра! Гхар-р-рр-а-а-а! – под этой крик падали драконы. Олег Радостин чувствовал, как по-прежнему толкает вперед. Над горами появилась дымка – которая формируется до возникновения глаза. Дымка должна перейти в облако или в морось (это уже проверено эмпирически). Олег знал приметы, по которым можно определить желание драконов вызвать глаз. Вожак был ранен и болтал головой. Телепатически он мог связаться с другими вожаками, чтобы те вызвали глаз к полуострову. Вожак не успел ничего передать. Отряд выпустил по нему заряд гранатомета. Вожака отбросила. Ребята подскочили и выстрелили уже из автоматов. Дымка тут же развалилась. Дракон не успел передать. Олег хотел понять, есть ли где-то еще драконы, резко поворачивал головой, едва не падая. Сейчас он не слышит близких следов. Сзади драконы обезврежены. Отряд сохранил свое направление.

– Саша? Саша! – Олег поспешил назад. Весь полк уже подошел. Несколько часов Саша оперировало. Лену чиркнуло в бок и по хвосту. На хвост Геотар велел не смотреть. В боку нечто посерьезней. Саша стремительно закрыла ту пробоину и ощутила, как ее тянут за талию. Это командир.

– Саш, у ребят кровотечение без конца. Не кончается!

– Да, да, да! Лен, лежите! – больше чем у половины полка были явные повреждения. У многих они серьезные. Олег помогал фельдшерам и старался не думать, почему его не задело. Потому что если долго об этом думаешь, то вскоре заденет, это известно на практике. Так говорили взрослые волки. У Владимира разорвали рюкзак. Весь боекомплект высыпался. Почти все успели подобрать. Один станковый пулемет пришлось бросить. Когда драконы вскочили на него, туда дали залп из гранатомета. Гранатометы очень удобны, однако их заряд очень ограничен. Пуль гораздо больше. Пули не всегда убивают драконов даже вблизи. Дракон попытался схватить Владимира за шею, за плечо, схватил рюкзак и порвал его в клочья, после чего рухнул. Дракону вонзили кинжал в оба колена. С одной стороны ударил Владимир, с другой кто-то из бойцов. Письма и карандаши Владимир держал во внутреннем кармане куртки, они не пострадали. Бойцы охали, стонали, проклинали все на свете; но стоило оказаться рядом с ними Саше, как они сразу же умолкали. Из трех тысяч бойцов у двух тысяч раны средней или тяжелой степени. Критических состояний нет. Геотар немедленно вызвал вертолеты, сообщив при этом, что до логова драконов осталось не больше двух переходов. Он спорил с Леном, прилетят ли истребители или не прилетят. Лен говорил, что при определенных обстоятельствах их можно ждать через два-три часа. Геотар не верил в это. На приборе узлы тепловых линий стали шире в четыре раза. Теперь уже точно стало ясно, что источник Драконьего Глаза совсем близко, если считать по географическим меркам. Ребята с явными ранениями нельзя идти дальше. Нужна эвакуация.

До прихода вертолетов Саша не отдыхала ни минуты. Иногда она уменьшала темп работы, но постоянно что-то делала. Все раны были обработаны как нужно. Даже с серьезными ранами не возникло ни одного случая осложнений, всех ребят эвакуировали благополучно. Все остались живы. У всех потом были дети.

Тем, у кого не было ран, предстояло идти вперед. Пока вертолеты не прибыли, Геотар ходил вперед-назад вдоль самого обрыва, резко махал ногой, словно желая соскочить. Те, кто знал его давно, успокаивали самых молоденьких. От самих вертолетов пришел сообщение только один раз, минут за двадцать до прибытия. Приборы ловили обрывки чужих сигналов, но понять их происхождение не мог даже Олег Радостин. У федераций на западе уже тогда были большие корабли с мощными системами радиосвязи, спектр которых предсказуем. По разным данным, западные спецслужбы ни разу не подводили корабли ближе чем на сто миль от берега. К полуострову самолеты летят либо с суши, либо – в редких случаях – с палубы авианосцев. Если бы этого было достаточно, западные псы уже бы заняли полуостров. Но вместо их куцых хвостов приходиться видеть огромные кувалды драконов. Саша почувствовала, что сейчас упадет в обморок. Олег ее крепко обнял. В полузабытьи Саша успела заметить, что погрузка раненых идет нормально. Геотар смотрит на командира вертолетной группы. Их лиц Саша не разглядела. Олег унес ее в палатку и не хотел выпускать из рук.

Ни командиры, ни бойцы не знали, о чем именно говорил Геотар. Вертолеты поднялись и спустя час сообщили о своем месторасположении. Вертолеты уходили на северо-запад. По характеру сигнала Олег смог определить, что ретранслятор, сигнал которого передали вертолеты, не самый мощный, в нем есть некоторые некритические сбои. До ночи отряд из 800 волков занимал высоты. Как только пришло сообщение, что все ребята уже на границе Кралепора, Геотар велел выключить аппаратуру совсем. Для связи остались только рации с малым диапазоном действия. Лен очень удивился.