– Может, познакомимся теперь?
– Да, наверное… Ида…
– Чи.
– Интересное имя. Настоящее?
– Не веришь?
– Ну мы вообще в сети начали общаться, инкогнито, сейчас сидим в кафе на дороге посреди леса. Явно не палимся.
Парень рассмеялся. Ее слова его очень позабавили.
– Могу паспорт показать, – он сделал вид, что обижается, достал карточку и включил экран.
Да. Имя было настоящее. Ида обратила внимание на возраст. Ей сначала показалось, что ему лет 18, но ему было 21. Но произнесла она вслух другое:
– Маг 1 уровня, серьезно? Ох.
– Тебя это удивляет или ты посмеиваешься?
– Удивляет. Обычно те, кто считывает эмоции и, как ты говоришь, телепортируются, бывают выше уровнем, не 1.
– Я сдавал тест после болезни, был не в форме.
– Да-да, – тут Ида уже дала волю смеху.
Чи тоже засмеялся и принялся за следующий стакан молочного шоколада. Девушка тоже расслабилась. Желудок больше не урчал от голода, нервные клетки успокоились.
– Так, перейдем к делу. Что на балу узнала? – парень неожиданно очень строго посмотрел.
– Начнем с того, почему я была злая. Почему ты мне не сказал, что это будет очень странный бал, я даже не знаю, какое слово к нему подобрать… Там демонстрация самых невероятных масок и выпендреж в костюмах. Я там, как простушка с фермы выглядела…
– Извини, я не знал. Если бы знал, я бы тебе сказал. Мой источник не рассказал об этих нюансах. Тебе же удалось туда попасть?
– Удалось.
Ида рассказала, как пыталась пройти через охрану, как перемахнула через забор, как прошла внутрь и как встретилась с историком. Детали про незнакомца и вальс она опустила. Вальс вообще был чем-то уж очень интимным. Вспоминая его, кожа покрывалась мурашками и по спине пробегал холодок.
– Живое… Он так и сказал?
– Да. Что, оно живое. А в заметках говорится про какую-то единую систему, невозможность уничтожить камень, из которого он сделан и о деталях, которых нет сейчас.
– Хм… – Чи рассматривал снимки на телефоне с глубоким интересом.
– Вот, смотри, а здесь, как раз есть варианты расположения деталей, которые якобы были сняты с него. И сказано, что без них вроде эффект не тот.
– Но в целом он и так сильно стоит.
– В смысле?
– Как тебе объяснить попроще… Я его много раз осматривал. Камень очень древний, но вообще не убиваемый, нет осколков, трещин. Ощущается сильная энергетика. Какая именно я не могу прочесть. Будто запутанный огромнейший клубок ниток, величиной с город, а может, даже больше. И непонятно, что вообще такое. А наверху есть чуть заметные следы, очень похожие на эти, что на рисунках. Но, перерыв кучу материалов, я не нашел нигде ничего про это. Мне уже начало казаться, что это мои глюки. Первый раз я как-то неожиданно к нему пришел и рассматривал очень долго.
– Может, не глюки. Ты же зрением считываешь информацию. Значит, что-то видишь.
– Другу показывал, он не видит.
– Друг тоже рентген?
– Нет, но он очень умный. И терпеливый. Другой бы сразу меня в дурку сдал, если бы я стал говорить, что маяк меня звал.
– По-настоящему звал? – глаза Иды распахнулись от удивления.
– Нет. Я не знаю, как это объяснить. С тех пор я старался найти информацию. Ничего дельного не нашел. Потом ты натолкнула меня на мысль, что можно опросить историков. Мне помогли найти информацию про этого профессора, который как-то раз в интервью обмолвился про необычность маяка и что надо возобновить исследования. Но его проект посчитали глухим и только посмеялись. Я разузнал, как с ним можно встретиться, и предложил тебе.
«Не хило…»
– Это все очень загадочно и интересно. Я думаю, что можно попробовать встретиться с ним еще раз. Только пошли со мной.
– Хорошо. Он не сказал, когда и где?
– Нет. Вообще нет.
– Ну, будем надеяться, что не утром завтрашнего дня. Мне надо в столицу вернуться. Я не могу зависнуть здесь в кафе, хотя молочный шоколад у них выше всех похвал.
– Я тоже не могу сидеть здесь и ждать. Меня дома потеряют. Надо на станцию идти. Первый поезд скоро уже пойдет.
– Давай, я провожу.
Они шли, не торопясь в сторону станции. Уже близился рассвет. Воздух был наполнен сыростью и прохладой. Ночные звуки постепенно засыпали. Это был момент, когда мир еще не пробудился полностью, но уже готовится к новым начинаниям. Это время, когда можно насладиться магией перехода из тьмы в свет и почувствовать, что все возможно. Ида рассказывала про Долину цветов, какой там постоянно аромат и как красиво. Чи внимательно слушал и удивлялся, предполагая, что долину хотят посетить все, кроме аллергиков.
– А ты чем занимаешься? Учишься? – поинтересовалась девушка.
– Занимаюсь кафетерием в столице. Вел курсы джиу-джитсу.
– А родители?
– Родителей я совсем не помню.
Ида не стала расспрашивать, да и было как-то нетактично в первый день знакомства. Парень с виду был простой, прямолинейный. С ним стало сразу очень легко поддерживать беседу.
– Давай постоим немного, – Чи остановился, лицо его как-то побледнело.
– Все в порядке?
– Да, голова иногда еще кружится. Не до конца восстановился.
– И сразу пошел тестирование сдавать?
– Ну а что делать? Не известно, сколько по времени я бы восстанавливался, а карточка народ все же успокаивает, когда они видят цифру и сразу проводят свои ассоциации.
– Но они сейчас же видят цифру – 1, какая тебе от этого выгода?
– Сейчас люди от меня ничего особого и не ждут. Приятно иногда.
– Но и работу сложнее, наверное, получить?
– Я бы не сказал. С кафетерием даже маг 0 уровня справится.
Чи чуть покачнулся, но пошел дальше. Девушка старалась не нагнетать с вопросами, да ее и не касалось, с какой именно болезнью связана его слабость.
«Может спортивная травма»
На станции они дождались поезд. Ида попрощалась с новым знакомым и села в вагон. Договорились быть на связи и ждать сигнал от профессора.
4
Ожидание ответа от историка было томительным. Да и было непонятно, как именно он собирался с ней связаться. Прошло уже несколько дней. Ида успела получить ответ о том, что ее диплом принят и сдан на высший балл. Теперь можно было выдохнуть и отдыхать до сдачи практической работы. Последний курс в ее университете был не такой уж и сложный. В конце учебного года студентам были даны различные задания, для выполнения которых как раз можно и нужно было ездить по городам, писать истории, где-то устроиться на работу и писать отчеты по практике. На основе которых ближе к новому календарному году присваивали выпускную квалификацию. Ида пока еще не знала, можно ли будет воспользоваться ее сегодняшним исследованием, будет ли оно засчитано за практику. Ведь пока все запутанно и как-то уж слишком секретно.
Чи на связь тоже не выходил. Поэтому, чтобы скоротать время в ожидании, девушка занялась помощью родителям для подготовки к фестивалю начала лета, который ежегодно проходил у них в Долине и приносил весомый доход.
В конце следующей недели в почтовом ящике было найдено бумажное письмо с надписью на конверте «Для юной леди». Открывая его, Ида подумала о том, что почти у всех профессоров принято вести переписку по старинке. Но это было также красиво в современном мире, как и забытые легенды. Письмо было на удивление короткое и странное:
«Там, где старт. Цветные лампочки не всегда горят, но метко».
«И что это значит?»
Девушка еще несколько раз перечитала, а затем осмотрела листок со всех сторон. В конверте и на конверте больше ничего не оказалось. Она позвонила Чи.
– Привет. Кажется, письмо от историка пришло. Но оно очень странное.
– Как и вся жизнь, – непринужденно сказал парень. – И что там?
Ида зачитала. Помолчав немного, Чи произнес:
– Я тоже ничего не понял. Какие лампочки?
– Цветные. Там сказано – цветные.
– Пфф. Тебе это о чем-то говорит? Мне – нет. Лампочек цветных много. Всяких-разных. И на каком старте?
– Пока не знаю, – исследовательница задумалась.
– Давай я переварю и тебе перезвоню. Сейчас тренировка. Мозг отключен.
– Тренируешься? Стало легче?
– Да, все хорошо теперь.
Пожелав успешной тренировки, Ида кинула телефон на кровать и уставилась на клочок бумаги. Потом она спустилась в свой кабинет и на стикерах написала ключевые слова «Старт», «Цветные лампочки» и «Метко». По ее предположениям, именно на них стоило бы обратить внимание. Приклеив их к стене, девушка стала записывать все свои мысли, которые приходили в голову.
Ночью она неожиданно проснулась оттого, что ее телефон яростно и бесконечно вибрировал на тумбочке.
– Слушаю… – голос был сонный, а полузакрытые глаза пытались разглядеть, который сейчас час.
– Новости видела?
– Чи! Это ты?!
– Да, я. А кто еще с моего телефона может звонить?
– Не знаю… Какие новости? Я пытаюсь проснуться… – недовольно пробормотала Ида.
– Ой, прости, что разбудил.
– Угу…
– Новости про историка нашего.
– Какие новости?
– «Известный профессор истории Данийского университета трагически погиб в пожаре, который произошел у него дома этим вечером, примерно в 7 часов 30 минут. Дом почти выгорел дотла, и огонь перекинулся на хозяйственные постройки. Пожарным бригадам потребовалось 4 часа, чтобы полностью потушить огонь».
– Что?!
– Ага. Сам в шоке.
– Так, подожди, профессор погиб. От него есть письмо странного содержания. Что теперь делать? Я думала, что он потом еще как-то свяжется или встретится… Что делать?!
– Не паникуй. Разберемся.
– Как не паниковать?! А вдруг это неслучайность? Может, кто-то узнал, что я с ним общалась? Что тогда? Из-за меня все?
– Сказал же – не паникуй. Я ездил на место пожара. Там еще тепло, надо будет позже посмотреть. Хочешь со мной?
– Сейчас?
– Нет. Когда поспишь и приедешь в столицу.
– Какой тут поспишь… Ладно, покупаю билет.
Сон пропал бесследно, как и надежда на встречу с историком. Ида пролежала до рассвета с открытыми глазами, думая о нем, о ее общении с ним на балу, о пожаре, о настоящих родителях, об аварии.
